Глава 7. Еще раз о «переговорах» Гесса и не только о них

Глава 7. Еще раз о «переговорах» Гесса и не только о них

К поездке Гесса надо все же пристальнее присмотреться. Если это, все-таки, каким-то образом связано с нашими заговорщиками, в чем я, лично, не сомневаюсь, то вот на какой момент хотелось бы особо обратить внимание. А как планировали закончить свой блицкриг Гитлер и компания? Все, кто хоть краем глаза изучал историю Великой Отечественной войны, и те скажут, что граница рейха должна была проходить по линии Архангельск — Астрахань, т. е. фактически река Волга была предельным рубежом, на который должны были выйти немецкие войска. И никто не скрывал этого факта. Да, но как же в дальнейшем развивались бы события? Почему-то, об этом как-то, все особо не распространялись. Немцы (подразумевается генералитет и политические фигуры 3-го Рейха), в послевоенный период, в своих интервью и мемуарах о Восточной компании, всегда, неопределенно поясняли, этот момент. По мысли, данных господ, русские, т. е. остатки разгромленной Красной Армии и, видимо, часть просоветски настроенного населения, должны были быть уйти за Волгу и Урал и, раствориться в бескрайних просторах Сибири и Дальнего Востока. О политическом переустройстве постсоветского государства речь, вроде бы и не поднималась никогда в исторических исследованиях ни немецкими историками, ни советскими, тем более. Если и упоминалось, в чьих-либо работах об этом моменте, ну и хорошо. Не об этом идет речь. Давайте, рассмотрим, вот какие, два момента.

Первый — война будет продолжаться до полного истощения сторон, даже в случае, если германские войска выйдут на рубеж Архангельск — Астрахань. У нас еще есть Урал, с его мощной индустриальной базой и Сибирь, с ее неисчерпаемыми запасами сырья. Можно и повоевать.

Второй вариант — война закончится, когда немецкие войска выйдут на этот вожделенный рубеж.

Если с первым вариантом все понятно, не такой народ — русские, чтобы добровольно в рабство сдаваться, то, как нам быть со вторым вариантом. Ведь по блицкригу, с Красной Армией должно было быть покончено в течение нескольких недель еще на Западных границах. Сам Ф.Гальдер уже 3 июля радостно потирал руки:

«…не будет преувеличением сказать, что кампания против России выиграна».

Правда, затем дает дополнительные пояснения к написанному:

«Конечно, она (компания — В.М.) еще не закончена. Огромная протяженность территории и упорное сопротивление противника, использующего все средства, будут сковывать наши силы еще в течение многих недель».

А потом как? А потом для германской армии, по идеи руководителей Германии, должен наступить мир. А если, помудренее, высказаться, то Ф.Гальдер сообщает, что

«как только война на Востоке перейдет из фазы разгрома вооруженных сил противника в фазу экономического подавления противника, на первый план снова выступят дальнейшие задачи войны против Англии, к осуществлению которых тогда следует немедленно приступить».

Получается, что, еще не вкусив радость победы над Россией Германия, по мысли начальника штаба ОКХ, должна тут же начать активные действия против Англии. Ох, и непоседливый народ эти немцы! Дай им только повоевать! А как же хлеб и соль от побежденных и вожделенные земли на Востоке для Третьего Рейха? Наверное, и для Гальдера — все кабинет, кабинет!

Разумеется, читатель подумает, что по окончанию боевых действий на Восточном фронте немецкие войска всем скопом сразу полезут на Британский остров. Как же, сам Гитлер говорил, что разберется с Англией после разгрома Советского Союза. Как бы ни так! У немцев были какие-то другие, своеобразные задачи по ведению военных действий против Англии и об этом подробно говорит Ю.Мухин в «Крестовом походе на Восток», но нас, в данном случае интересует не планируемые геополитические задачи Гитлера, а решение вопроса по Советскому Союзу. Хотя, эти геополитические задачи, поставленные перед Вермахтом представляют интерес и по нашей теме.

Цитируем Ф.Гальдера дальше:

«Подготовка наступления через территорию между Нилом и Ефратом из Киренаики и через Анатолию, а возможно, и с Кавказа через Иран… Операция через Анатолию против Сирии, в известном смысле при поддержке вспомогательной операцией с Кавказа, будет начата сосредоточением необходимых сил в Болгарии, что одновременно следует использовать для политического давления на Турцию, чтобы добиться разрешения на проход войск через ее территорию».

Тем, кто немного подзабыл географию, предлагаю открыть атлас. Найдите на карте островное государство — Англию и зафиксируйте на ней указательный палец левой руки. Теперь найдите на Ближнем Востоке государство — Сирию и зафиксируйте на нем указательный палец правой руки. Оцените расположение ваших пальцев, т. е. данных государств. Появившийся вопрос об Англии, т. е. долгий путь к ней через ближний Восток, адресуйте Ф.Гальдеру. Впрочем, он ведь нам ничего и никогда не ответит. Так что насчет Гесса и Второго фронта до 1944-го года — сильное сомнение? Как видите, в планах немецкого командования такой вопрос просто не мог возникать в 1941 году. Вряд ли, думается, что Гесс, даже поднимал этот вопрос у англичан.

Есть одна интересная запись в Военном дневнике Ф.Гальдера от 15.10.1940 года по поводу военных действий против Англии:

«…Причина стойкости Англии заключается в двойной надежде:

а) На Америку …

б) На Россию…

Обе надежды Англии оказались ложными. Однако надо найти способ, с помощью которого можно было бы нажать на англичан, не прибегая к десанту…»

Очень интересная запись, в свете того, о чем мы ведем разговор. Что это за способ, чтобы склонить Англию к принятию нужного для Германии решения? Обратите внимание на слова «…не прибегая к десанту», что в переводе с военного языка означает: «без применения вооруженного вторжения на Британские острова». Думается, способ-то есть, но он, как видите, не военного характера, иначе Ф.Гальдер развил бы эту тему, или, как всегда, ему не дали этого сделать переводчики с редакторами, обозначив его мысли многоточием. Но, если вы хотите найти даже такую запись в изданном Воениздатом в 1969 году «Военном дневнике» Ф.Гальдера за данное число, то вас постигнет горькое разочарование. Этой фразы вы там не найдете. Как так? А очень просто. Эта фраза из дневника Ф.Гальдера приведена в книге «Совершенно секретно! Только для командования!» под редакцией, в то время, генерал-майора Н.Г.Павленко, издательство «Наука» за 1967 год. А теперь сравните эту фразу с той, которая приведена в дневнике, в этом месте, за 1969 год Военного издательства:

«Однако надо найти путь, с помощью которого можно было бы добиться полной победы над Англией, не прибегая к вторжению».

И безо всяких многоточий. И какая же запись, на взгляд читателя, более соответствует нашей теме о «пятой колонне» в нашей стране? Может по этой причине, первый перевод с немецкого был признан менее удачным, с точки зрения наших военных редакторов. Что тут сказать? Богатый немецкий язык!

Мы, тут вместе с Ф.Гальдером несколько ушли в сторону от второго варианта, что будет, когда война закончится летом 1941 года. Он ведь так и не ответил, как немцы планировали закончить Восточную компанию? Понятно, что они «губы раскатали» до Ближнего Востока через Кавказ. Но нас в большей степени заинтересовало бы, что будет на Европейской части СССР? А за Волгой и Уралом? Что, тишь, да гладь — божья благодать? Ведь планируемые операции по Ближнему Востоку должны были начаться по окончанию военных действий с Советским Союзом. Что же Ф.Гальдер прикусил язык с ответом на эти вопросы? По окончании военных действий между воюющими сторонами заключается соглашение. В зависимости от итогов оно, может, носит характер перемирия между сторонами или капитуляции одной из сторон. И каким же оно должно было выглядеть летом 1941 года? Давайте, рассмотрим вариант капитуляции. Как утверждает Ф.Гальдер, кампания на Восточном фронте, практически закончена — Красная Армия разбита. И по логике вещей Сталин должен был бы подписать капитуляцию. Как думаете, подписал бы он ее или нет?

Не будем торопиться отвечать на поставленный вопрос. Сначала давайте определимся вот с чем: «Где были расположены немецкие войска в начале июля 1941 года?». Напомню: на Западном фронте они значительно продвинулись вперед, до Днепра, захватив большую часть Белоруссии, левым флангом захватили часть Прибалтики, а правым продвинулись далеко вглубь Украины.

Как видите, в такой тяжелой ситуации для страны, Сталин создает ГКО, призывает народ к активной борьбе, и таким образом, следует, что ни о какой капитуляции со стороны Сталина не могло быть и речи.

Далее, грозным летом 1942-го года немцы вышли к Сталинграду и предгорьям Кавказа, захватили еще большие территории нашей страны, а Сталин и в этот, труднейший и тяжелейший период сказал: «Ни шагу назад!» в знаменитом приказе за № 227 от 28 июля. Опять о капитуляции даже и не заикнулся. Таким образом, вопрос о том, подписал бы Сталин капитуляцию или нет, отпадает сам собой.

Теперь о перемирии. Немцы планируют разгром Советского Союза, а Сталин будет им подсовывать бумагу о преостановке военных действий, то есть, о перемирии. Нужно ли это Гитлеру? Нет. Такой поворот событий не устроил бы уже немецкую сторону. Поэтому вопрос о перемирии тоже снимается с рассмотрения. Согласитесь, что тогда возникает полное недоумение. Перемирие не устроит немцев, а капитуляции от Сталина не дождаться. Как же в таком случае по Ф.Гальдеру, ситуация с Россией должна была «устаканиться»?

Дело в том, что Ф.Гальдер не та фигура, чтобы решать такие важные политические вопросы, к тому же он возрадовался преждевременно. Обратили внимание, на число, когда он пребывал в состоянии эйфории? Это было в тот день, когда прозвучало знаменитое обращение Сталина к народу, но Ф.Гальдер с ним пока еще не был ознакомлен. Уже на следующий день, 4 июля он встревожен:

«Необходимо выждать, будет ли иметь успех воззвание Сталина, в котором он призвал всех трудящихся к народной войне против нас. От этого будет зависеть, какими мерами и силами придется очищать обширные промышленные области, которые нам придется занять. Главное же сейчас состоит в том, чтобы лишить противника возможности использовать эти области».

Несколько неласковых слов в адрес немецкой военщины и наших подлых людишек, именуемых советскими историками. Обратите внимание на слово «очищать». Это слово в сочетании с другими в советской пропагандистской фразеологии звучало бы примерно так: «…очищать советскую землю от фашистской нечисти». В военной терминологии применяется и более жесткое слово — «зачистка». Гальдер, именно, его и имел его ввиду. Под зачисткой занятой врагом советской территории подразумевалось уничтожение, в первую очередь: коммунистов, представителей советской власти, лиц еврейской национальности и всех тех, кто, хотя бы, косо посмотрел на немецкого солдата. Тотальный террор, предназначавшийся для советского человека, Гальдер заменил более благозвучно-звучащим словом, зачистка. Но и его «отлакировали», чтобы, видимо, угодить немецкому генералу, заменив нейтрально-неопределенным — «очищение». Разумеется, что от Советской власти, но в более деликатной форме.

Гальдер еще не знал в полной мере, как проявит себя в дальнейшем население захваченных территорий от прозвучавшей речи Сталина, поэтому и высказался завуалировано: «какими мерами и силами придется зачищать?». Как, видите, вопрос не стоял: «Быть или не быть?». Стояли вопросы: «Во что это выльется? Будут ли достаточными намечавшиеся меры воздействия, и хватит ли на это планируемых сил?» А то получается, из написанного, что не немецкий генерал-завоеватель проводит очищение, а какой-то дворник с метлой по уборке новой территории от военного мусора.

Но, вернемся к вопросу, что собирались делать немцы при планируемом разгроме Красной Армии? Немцы, явно, поторопились списывать Сталина со счетов. Заметьте, что о Сталине, официально, не было слышно нигде, начиная от 22 июня вплоть до 3 июля. И как, после его выступления по радио, сразу последует реакция и Англии, и Германии. Сначала У.Черчилль — напишет ему (Сталину) письмо, затем, проявит себя немецкий генштаб ОКХ, мнение которое отразит в своем дневнике Ф.Гальдер. Понятно, что Сталин спутал все карты Западным стратегам. Но если немцы знали, что со Сталиным будет невозможно договориться о капитуляции, то с кем, же они планировали заключить ее? А то, новое правительство, о котором сообщил в разговоре английскому историку Л.Гарту немецкий генерал Клейст. Помните, упоминание в первой главе? Вот видимо, с этим политическим новообразованием и собиралось подписать капитуляцию правительство Германии.

О нем, кстати, никогда не забывал Гитлер. Вот что писал по этому поводу, уже упомянутый нами, его личный пилот Ганс Баур:

«Германские танковые части стояли в пригородах Москвы. Громадные колонны, состоящие из новых пленных, двигались в тыл со стороны фронта. (Итог Вяземской катастрофы. — В.М.). Гитлер пребывал в твердой уверенности, что мы уже выиграли войну с Россией и что капитуляция советского правительства и его замена на другое — всего лишь вопрос времени».

Если же Гитлер был уверен в этом поздней осенью 1941 года, то значит эти люди, из нашей «пятой колонны», на которых рассчитывало Германское командование находились еще на своих местах, но по каким-то обстоятельствам не смогли, на тот момент выполнить свое предназначение? По-иному, данный текст и не читается, так ведь?

А как же Сталин? Со Сталиным, как всегда, у оппозиции проблемы. Напоминает ситуацию, как в изумительной кинокомедии Л.Гайдая «Кавказская пленница», по поводу замужества «студентки, спортсменки и просто красавицы Нины». Ее дядя (по фильму) так описывал создавшуюся ситуацию: «Родственники — согласны. Жених, — тоже согласен. А вот как быть с невестой?»

Действительно, и зачем нужно согласие на брак невесты? Ведь, это же лишняя головная боль. Помните, какой оригинальный вывод сделал дядя:

«А кто, собственно говоря, спрашивает невесту? Мешок на голову и фьють!»

Интересно, а «женишок-то», из нового правительства России, будет согласен с данным решением «дяди» или тоже, как его аналогичный персонаж из фильма жених — товарищ Саахов скажет:

«Конечно, правильное решение, но я, к этому делу не буду иметь никакого отношения».

Безусловно, его успокоят, сказав, что «это сделают, совершенно посторонние люди и, разумеется, не из нашего района».

Надо полагать, что со Сталиным тоже, должны были «разобраться», типа «мешок на голову и фьють». Иначе, какие же можно было подписывать капитуляции, в которых и решался бы вопрос и о границах новой России, и о гарантиях безопасности новым российским политическим личностям, и об армии и т. д.

Немцы, тоже были обеспокоены, тем, что срываются планы «молниеносной» войны. Как же так? Им было обещано, что ворота в Россию будут радушно распахнуты, а Сталина, разумеется, предварительно «уберут», и подписание соглашения с новым правительством будет «не за горами».

Вот как вспоминал события лета 1941 года известный немецкий дипломат статс-секретарь министерства иностранных дел Германии Эрнст фон Вайцзеккер:

«Я не участвовал в разработке программы перемирия с Россией, которое, как провозгласил Гитлер, должно было состояться в октябре. Вместо этого в августе над Верховным главнокомандованием начали сгущаться тучи, поскольку события развивались совсем не так, как рассчитывали военные. Встретившись с Риббентропом 5 сентября в его поместье Лендорф у Штейнорта в Восточной Пруссии, я нашел, что он вполне откровенен. Риббентроп заявил, что еще до наступления зимы Россия перестанет быть союзником Англии. Но русская компания оказалась трудной и тяжелой, будет большим счастьем, если мы завершим ее до начала 1942 года. Возможно, мы увидим крушение России, но нам не стоит связывать наши надежды с оппозицией русских генералов, такие генералы встречаются только в Германии или Франции».

Хотя, текст и написан по-русски, но требует определенного пояснения. Во-первых, неплохо было бы знать, что, именно, Вайцзеккер понимал под «перемирием, которое должно было состояться в октябре»? Выше уже рассматривалась данная тема. Или что? — как всегда, подкачал перевод. А вот программа — это всегда интересно. Разве при перемирии готовят программы? Эта программа, есть определенные договоренности с оппозицией, которые будут решаться при капитуляции Советского Союза и никак иначе. Во-вторых, при написании мемуаров, как всегда, у автора начинается поиск виноватых в том, почему не произошло того, чего все ожидали? Причем же здесь военные? — когда переговоры с заговорщиками велись, уж, во всяком случае, не через штаб ОКВ. В-третьих, все же надеялись, что Советский Союз к зиме рухнет, но надежды, что военные (генералы) из нашей «пятой колонны» организуют новый переворот были слабыми. Поэтому немцы и рассчитывали, видимо, в основном, на свои силы.

Но обратите внимание на приведенную дату. Это было до Вяземской катастрофы. Верили немцы, что есть еще порох в пороховницах наших Мазеп. Устроют они Красной Армии еще один кровавый «праздник». Так и получилось, в конце концов. После окружения всего Западного фронта под Вязьмой дорога на Москву была открыта. Опять потребовалось неимоверное напряжение сил патриотически-настроенного Сталинского окружения. И Москва устояла.

А в отношении генералов дана очень верная характеристика. Так как мемуары писались уже после войны, то Вайцзеккер, по собственному опыту, знал о провалившемся перевороте 1944 года, когда выявилось большое количество немецких генералов вовлеченных в заговор. Кроме того, он знал и о продажности французских генералов, периода 1940 года. Увидев стойкость красноармейцев и во главе их большое число советских генералов, которые не сложили оружие, он и сделал не радостный для себя вывод, что, видимо, с помощью «русских генералов», пусть даже из «пятой колонны», — вряд ли теперь стоит ожидать успеха дела с их стороны.

Опять дается ссылка на продажную верховную власть Франции, как политическую, так и военную. Правительство капитулировало, но территория страны не была полностью оккупирована Германией, так как состоялась полюбовная сделка. Однако командование французского флота, в отличие от сухопутных войск, проявило строптивость, и французские военные корабли перебрались в места нового базирования на побережье Северной Африки и таким образом, в прямом смысле, флот уплыл из рук немцев.

Чтобы не допустить подобной ошибки в будущем с Россией, что же предусмотрело гитлеровское командование в плане «Барбаросса»? Читаем, какие задачи были поставлены перед германским военно-морским флотом:

«…воспрепятствовать прорыву военно-морского флота противника из Балтийского моря».

Ясное дело, что когда будет подписано капитулянское соглашение с новым российским правительством, а морское командование русских, вдруг проявит патриотические чувства и с боем может вырваться на просторы Атлантики, то надо всеми силами воспрепятствовать этому. Верховное немецкое командование и поясняет, что до бегства советских кораблей «следует избегать… крупных операций на море», с целью поберечь свои морские силы. Это все планировалось к свершению в течение первых недель войны. Думается, что наши историки, впоследствии, подрисовали к немецкому плану, что с Балтийским флотом все это должно было произойти лишь с падением Ленинграда глубокой осенью. Дескать, наши корабли могли уплыть в нейтральные воды Швеции. Нет, уважаемые мои, деятели военной науки. Что Балтийский флот должен был делать в Швеции в случае поражения Советского Союза? Остаться на вечной стоянке до лучших времен? Нет. Ему и там была бы крышка. Лучшим выходом для него был бы, конечно, прорыв в Атлантику. И не осенью, а в начале июля 1941 года, когда Гальдер радостно потирал руки.

И события войны показали, что господин Гитлер все же лучше понимал существо дела. Все решалось, именно, в столице, в Москве. Иначе бы он не убрал осенью танковую группу Гёпнера из-под Ленинграда, перебрасывая ее на московское направление. Таким образом, Гитлер предполагал, что события в России, все же, могут развернуться по-французскому сценарию: продажные генералы и подлые люди из правительства еще находятся в Москве.

Но вернемся к немецкому дипломату. Далее, у Вайцзеккера следует пояснение о том, что немецкое руководство думало о деятельности Сталина?

«Из одного надежного источника я вынес следующее суждение о том, что «Гитлер размышляет над вопросом о возможности ухода Сталина. Он считает, что если мы загоним Сталина в Азию, то, возможно, даже удастся заключить с ним мир. Гитлер считает маловероятным, что Сталина ликвидируют генералы».

Куда же еще откровеннее. Понятно, что Гитлеровская верхушка, оставшаяся в живых после войны, хочет выглядеть «девицей на выданье» и произнести, тем более написать слова об убийстве Сталина, рука не поднимается. Да и так написано такое, что не понять могут только «продвинутые» историки из числа новоявленных демократов. Разумеется, нормальному читателю должно быть понятно, о чем идет речь. Если не убили Сталина раньше, то теперь это сделать предстоит значительно сложнее.

То, что могло произойти со Сталиным 22 июня 1941 года, мы рассмотрим ниже, а сейчас можно опять сослаться на мемуары В.Шеленберга. Он рассказывает, что неоднократно во время войны готовились попытки убийства Сталина. Почему же нельзя предположить, после прочитанного выше, что такое планировалось и накануне войны? Даже, Риббентроп в 1944 году, припекло видимо? — изъявил желание поучаствовать в роли «камикадзе» при ликвидации советского вождя, но Шеленберг отговорил, сославшись на трудность данной операции.

А вот в отношении покушения на Гитлера, ситуация несколько иная. В 1941 году, в случае падения Москвы, как вспоминал П.Судоплатов, намечалась ликвидация первых лиц рейха, в том числе и Гитлера. Но это была совсем другая ситуация. Еще планировалась операция по привлечению польского князя Радзивилла, к ликвидации вождя третьего рейха, но Сталин отменил операцию. Были опасения, что убийство Гитлера, может привести к власти лиц, которые могут заключить с Западом сепаратный мир.

Разные цели стояли перед руководителями государств: Советского Союза и Германии. Для Сталина — шла борьба с фашизмом. Помните, его крылатую фразу: «Гитлеры приходят и уходят, а немецкий народ остается». А для Гитлера — Сталин был, просто, как главное препятствие на пути задуманного.

Возвращаемся к началу главы. Чем же завершились «переговоры» Гесса с англичанами? Дело думается, в основном, уперлось в дележ будущих захваченных территорий и на этом деле они не смогли прийти к разумному компромиссу. Снова, ключом для понимания послужит Ф.Гальдер со своей записью от 17 марта 1941 года. Идут торги с союзниками:

«…Финские войска. От них можно лишь ожидать, что они атакуют Ханко и лишат русских (русский флот) возможности отхода в район Прибалтики. На Румынию рассчитывать нельзя. Румынские соединения не имеют наступательной силы. От Швеции ожидать нечего, так как мы ей не можем ничего предложить. Венгрия ненадежна. Она не имеет никаких причин для выступления против России.Ее цели ограничиваются Югославией, и здесь ей будет кое-что предложено. Словаки — славяне. Речь об их использовании, вероятно пойдет позже (в качестве оккупационных войск)».

Хотя, несколько путано изложено, — все же это дневник, а не официальный документ, тем не менее, понятно, что конспективно раскрываются соглашения с союзниками о дележе будущих захваченных территорий. О Швеции сказано, предельно, откровенно: «…не можем ничего предложить». Не флот же советский предлагать в случае поражения СССР? Самим пригодится на будущее. А прочие «пряники», как понимаем, закончились. Видимо, все уже было роздано другим.

Только не путайте характеристики данные Ф.Гальдером сателлитам и тем, как собиралась Германия использовать это европейское пушечное мясо. Как уже отмечалось ранее, на стороне Гитлера воевала практически вся Европа, поэтому и вопрос о «пряниках» стоял очень остро.

Неплохо смотрятся и пояснения о Венгрии. Ясное дело, что она не имела никаких причин для нападения на Советский Союз, но, тем не менее, напала. Значит, нашлись причины или их предоставили ей. Об этом будет в дальнейшем отдельный разговор.

Теперь об островитянах. «Добрая старая Англия», видимо, запросила слишком много, как крупный хищник, да и хитрила, как всегда, надо полагать, если не пришли к общему соглашению. А может и пришли — на определенных условиях, которые Гитлер обязался выполнить, но не смог, по изменившимся обстоятельствам. К тому же, не могли обойти стороной требования будущего тамошнего правительства новой России. Наши Мазепы, тоже ведь на что-то претендовали. Не из голых же, идеологических побуждений, типа антисталинизма или антикоммунизма, строили они свои планы? Нашим «самостийникам» (по всей видимости, Хрущев входил в их числе), думается, была обещана Украина, так как о ней очень часто идет упоминание в документах гитлеровского командования, как о территории с особым политическим статусом.

Например, зачитаем выдержку из дневника Ф.Гальдера:

«в) Политические цели: Украинское государство, союз прибалтийских государств, Белоруссия, Финляндия…».

Да и по многим другим документам германского командования Украина выделяется особо. Но, это не та Украина, бывшая в границах Советского Союза. Хотя и без Крыма, но зато далеко простиравшаяся на восток, — такой планировалась будущая «Украина».

В начальных главах, когда шел разговор о Польше 1939 года, не до конца был понятен мотив нападения на нее Германии. Ведь та, тоже, относилась к разряду хищников, и была не против того, чтобы повоевать против Советского Союза. Зачем же Гитлер «загрыз» потенциального союзника по будущей агрессии?

Одним из важных мотивов нападения Германии на Польшу, который я приводил ранее, разумеется, был военный фактор. Тут и спора нет. Но смущало одно обстоятельство, о чем говорилось выше, и которое привел Сталин в письме Черчиллю. Ведь нападать на Советский Союз с рубежей, более восточных, Гитлеру было бы, вроде, сподручнее? Однако он перетащил границу западнее. Я привел соответствующие доводы в пользу военной составляющей этого момента. А вот теперь познакомьтесь и с политическим фактором.

Предполагаю, что от Польши надо было отрезать и отдать обратно Украине ее Западную часть, как условие сделки с нашими заговорщиками. Поэтому Польшу Гитлер и разорвал на части, ради далеко идущих целей. Гитлер даже пошел на разрыв договоренностей с Западом, главным образом с Англией, из-за Польши, только, чтобы угодить нашим Мазепам. Если бы не заговорщики, то ничего бы Гитлер не смог сделать с нашей страной и Красной Армией включительно. Только такими обещаниями он мог угодить нашей «пятой колонне». Вот какой планировалась будущая Украина после разгрома Советского Союза.

Внимательно читаем отрывок из речи А.Розенберга от 20 июня 1941 года (Это произошло за два дня до нападения на нашу страну, но уже идет дележ территорий. Пояснения, чуть ниже):

«…Украинские границы охватывают собственно Украину, включая области Курска, Воронежа, Тамбова, Саратова…

Черноземная область, являющаяся самой плодородной областью России, может совершенно спокойно быть отнесена к украинской территории…

Украина будет разделена на 8 генеральных комиссариатов с 24 главными комиссариатами. Она занимает площадь в 1,1 млн. кв. км с населением в 59,5 млн. человек».

Оцените размеры будущей «Украинско-германской республики», если территория УССР на 1945 год с вновь присоединенными Закарпатскими областями составила всего 576,6 тыс. кв. км (против планируемых 1,1 млн. кв. км), а население, по переписи 1939 года, было всего, лишь около 31 млн. человек (против планируемых 59,5 млн. человек). Не хилый кусок Российского пирога прирезали к Украине, чтобы удовлетворить аппетиты наших «хрущевцев» сорок первого года. Кроме того, у Гитлера было полно своего разного рода националистического отребья, жаждавшего порулить на своей исторической родине. Не зря же Павел Судоплатов по приказу правительства Советской Украины в свое время «грохнул» Е.Коновальца, одного из «самостийников».

Еще несколько слов о Розенберге и его докладе. Несколько ранее, в мае этого же года, он имел беседу с начальником заграничного управления Абвера В.Канарисом. В ходе беседы, видимо, были намечены и оговорены основные пункты по разделу советских земель, которые лягут в основу доклада. Нас, конечно же, заинтересует вопрос об Украине. Разумеется, о ней было упоминание. Читаем выдержку из материала, опубликованного в ВИЖ № 5 за 1990 год.

«В соответствии с этим планом (Военное нападение на Советский Союз. — В.М.) надлежит использовать исторический момент для того, чтобы путем расчленения русского пространства на четыре государства, раз и навсегда освободить Германию от кошмара возможной угрозы с Востока. Эти четыре государства представляются следующим образом:

Расширенная в восточном направлении Финляндия.

Также расширенная за счет белорусских земель Прибалтика (в качестве немецкого протектората), с перспективой последующей германизации).

Самостоятельная Украина.

Кавказ как федеральное государство под германским управлением».

Как видите, в мае были наметки, а в июне нашу «пятую колонну» уведомили из Берлина радостной вестью, дескать, отмерили вам землицы, как просили и, даже, чуть больше. Так что, дескать, извольте, господа-предатели хрущевцы в ответ похвалиться содеянным. Впрочем, сами увидим 22-го июня, как вы постарались на благо Германского рейха.

Тут, по украинской теме, как всегда к месту, приткнется помянутый Н.С.Хрущев. Не без интереса прочитаем такой пассаж из его воспоминаний. Дело происходило еще осенью 1939 года в Западной Украине, куда вступила Красная Армия в результате соглашения с германской стороной.

«Когда мы заняли Львов, он (Степан Бандера) сидел в местной тюрьме, будучи осужденным в связи с убийством польского министра внутренних дел. Не помню сейчас, какой была роль Бандеры в этом: сам ли стрелял в министра или был одним из тех, кто организовывал это убийство. Мы проявили тогда безрассудство, освобождая заключенных без проверки. Не знаю, правда, имелась ли у нас возможность произвести такую проверку. Все заключенные были освобождены, в том числе получил свободу и Бандера. Тогда его действия нам импонировали: он выступил против министра внутренних дел в реакционном Польском государстве. Не нам было оплакивать гибель этого министра…

Бандера оказался прямым агентом Германии. Когда Германия готовилась к войне и после начала войны эти агенты германского империализма, националисты-бандеровцы активно помогали гитлеровцам. Правда, когда Бандера увидел, что немцы и не думают выполнять данные ему обещания об образовании независимой Украины, он повернул свои отряды против них, но при этом не переставал ненавидеть Советский Союз».

Думается, и без комментариев понятно, все то, о чем нам поведал Никита Сергеевич? Действия Бандеры «нам импонировали»! Лучше не скажешь. Только, не Советскому же руководству, как Украины, так и Союза в целом, особенно, в лице Сталина? А как хорошо Хрущев осведомлен о планах националистов в отношении самостийности «Украины»? Чувствуется, что держал, как сейчас говорят, «руку на пульсе». Правда, почему-то «забыл» фамилию польского министра? Не оттого ли Никита Сергеевич не привел фамилию Перацкого, что тот представлял крыло ярых польских националистов в отношении украинского населения страны? Поэтому и незачем было «оплакивать гибель этого министра».

Кроме того, обратите внимание на фразу о Бандере, когда тот увидел, что «немцы и не думают выполнять данные ему обещания…». А кому же тогда было всё, перечисленное выше, обещано немецкой стороной, «дорогой ты наш Никита Сергеевич»? Не вам ли с подельниками из властных военных и советско-партийных структур, предназначалась вся данная территория? Наш осведомленный Хрущев, почему-то не пояснил читателю, что там не получилось у Бандеры с немцами?

Дело в том, что уже через несколько дней с начала войны — 28 июня (!), в Львове было провозглашено новоявленное Украинское правительство. Правда, возглавил его не С.Бандера, а его ближайший помощник Я.Стецко, но суть, не в этом. Важен факт. И как же, германское командование прореагировало на «самостийность» данных хлопцев? Да, очень просто: Стецко с другими руководителями ОУН были арестованы. Не им предназначалось править бал, и не с ними была договореннось на «самостийность Украины», потому и убрали бандеровских хлопчиков с высокой трибуны.

Даже, при благоприятном раскладе сил в будущем, из-за такого жирного куска, как «независимая Украина», Степану Бандере пришлось бы разругался, не только с Гитлером, но и с самим Хрущевым со товарищами. Хотя по окончании войны, никакой независимой Украины образовано не было, так как планы «пятой колонны» провалились, крови простых граждан Украины и представителей местной власти, пролито было изрядно. И не важно, чьими руками было совершено: что националистми — из УПА, что хрущевцами — с помощью силовых структур НКВД.

Правда, хитрый Никита Сергеевич все же изловчился и «прирезал» в 1954 году в пользу, правда, Советской Украины, но, все же, российский Крым. С Гитлером, такой фокус не прошел бы! Там, в Крыму должны были отдыхать только арийцы.

Интересный штрих к портрету Гитлера в отношении к Украинской проблеме по началу войны. Снова к месту воспоминания пилота Гитлера Г.Баура. Вот как он описывает увиденное летом в начале войны:

«Мы преодолели расстояние в тысячу километров до Умани за три с половиной часа (Катастрофа под Уманью — один из «котлов» Красной Армии 1941 года на Украине. — В.М.)…

Из аэропорта кортеж автомобилей, к которому присоединился и я, проехал несколько километров к карьеру, где добывали гравий. Там содержались тысячи русских военнопленных. Гитлер приказал, чтобы всех находившихся среди них украинцев немедленно освободили. По дороге к карьеру мы встречали много гражданских лиц, в большинстве своем женщин, тащивших небольшие тележки, чтобы забрать на них своих мужей и других родственников».

Широкий пропагандистский жест с далеко идущими последствиями. Обратите внимание, что хотя и разогнали немцы правительство самостийников, тем не менее, от политики умиротворения украинцев Гитлер не отказался.

Наши летчики, освобождая Советскую страну от врага, жаловались: если сбивали над Украиной, то шансов уцелеть было значительно меньше, чем, к примеру, над Белоруссией.

Подобное об освобождении из плена, именно, украинцев, встречается и у Ф.Гальдера в его «Военном дневнике» за 27 июля 1941 года:

«Вопросы военной администрации: Украинцы и уроженцы Прибалтийских государств будут отпущены из плена».

Если Г.Баур просто констатирует увиденное им на Украине, то Ф.Гальдер говорит о решении этой проблемы. С чего бы такая избирательность руководства Германии к представителям одной из славянских национальностей? К белорусам не было же проявления такой заботы и такого внимания? То, что это было заигрывание, понятно из указанной даты — 27 июля. Планы «блицкрига» в содружестве с «пятой колонной» трещат по швам, поэтому и пришлось Гитлеру прибегнуть к ранее данным обещаниям. Ведь, 27 июля, еще только решили, что «украинцы» будут отпущены. По правде говоря, действительно, принятое решение было воплощено в жизнь, о чем мы узнали у того же, Г.Баура.

А вот еще интересный эпизод о том, как обыгрывалась украинская тема на дипломатическом поле. Это было еще до войны, но тем занятнее рассматриваемая тема. Видите, какой значительный временной отрезок. Понятно, что все это (в отношении Украины) делалось не с бухты-барахты, а планировалось заранее.

Молотов в беседах с писателем Феликсом Чуевым, так рисовал картину происходящего во время переговоров с немцами. Такое ощущение, что и он сам удивлялся легкости, с которой происходили уступки германской стороны.

«— В 1939 году, когда приезжал Риббентроп, я тогда не очень хорошо знал географию, — говорит Молотов, — (Вроде серьезно, кто его знает, может, так бы и понял. — авт. Ф.Ч.), — границы между государствами: Россией, Германией и Австо-Венгрией. Предъявляю требование: границу провести так, чтобы Черновцы к нам отошли.

Немцы мне говорят:

— Так никогда же Черновиц у вас не было, они всегда были в Австрии, как же вы можете требовать?

— Украинцы требуют! Там украинцы живут, они нам дали указание!

— Это ж никогда не было в России, это всегда была часть Австрии, а потом Румынии!» — посол Шуленбург говорит.

— Да, но украинцев надо же воссоединить!

— Там украинцев-то… (Понятно, что кот наплакал. — В.М.) Вообще не будем решать этот вопрос!

— Надо решать. А украинцы теперь — и Закарпатская Украина, и на востоке тоже украинская часть, вся принадлежащая Украине, а тут что же, останется кусок? Так нельзя. Как же так? Как это называется… Буковина, — вертелся, вертелся, потом: «Я доложу правительству». Доложил, и тот (Гитлер) согласился. Никогда не принадлежавшие России Черновцы к нам перешли и теперь остаются. А в тот момент немцы были настроены так, что им не надо было с нами портить отношения, окончательно разрывать. По-поводу Черновиц все прыгали и только удивлялись».

Какие украинцы требовали через Молотова присоединения Черновиц? Это «хрущевцы» в Политбюро требовали от Гитлера, через Советское правительство и того же Молотова — главы наркомата иностранных дел, выполнения своих обещаний, данных немецким вождем. Посол Шуленбург, ясно же пояснял советской стороне, что украинцев там, в Черновцах, меньшинство, и мало ли чего они хотят. Ведь, вроде бы уже были предварительные договоренности относительно территорий на государственном уровне, чего же более? Немцы свое обещание выполнили. Всё Советскому Союзу, в том числе и Советской Украине, вернули. Шуленбург в тупике: что же еще советской стороне надо и почему? А хрущевцев «жаба» душит. Прирезать бы еще кусок земли к будущей республике. Молотов же ясно показал, какая стала территория Советской Украины. Неужели, читатель думает, что это была личная инициатива Молотова. Ему сказали, дави Гитлера — он согласится. И ведь, действительно, тот согласился, ради своих, далеко идущих целей. Вячеслав Михайлович, видно же, «ваньку валял», даже по поводу географии, но сам, вместе со всеми, удивлялся покладистости немецкого вождя. Товарищ Молотов! Почему же «немцы были настроены так, что им не надо было с нами портить отношения»? Чем же вы им так понравились на тот момент? И куда этот момент делся в сорок первом году? Согласитесь же, что действительно труднообъяснима уступчивость Гитлера с нормальной точки зрения дипломатии: отдавать, ничего не требуя взамен?

Хочу заметить, что во время войны, уже в 1944 году Никита Сергеевич, попытался вновь прирезать кусок польской территории к Украине. Еще только начиналось освобождение Правобережной Украины, и всё еще было неясным, а Хрущев озаботился «земельной» проблемой». Приведу кусочек из работы Ю.Емельянова «Правда» о линии Керзона».

«11 января 1944 года было опубликовано заявление Советского правительства о советско-польских отношениях. В нем отвергались необоснованные претензии эмигрантского правительства. В заявлении указывалось: «Польша должна возродиться не путем захвата украинских и белорусских земель, а путем возвращения в состав Польши отнятых немцами у Польши исконных польских земель. Только таким образом можно было бы установить доверие и дружбу между польским, украинским, белорусским и русским народами». В то же время в заявлении говорилось: «Восточные границы Польши могут быть установлены по соглашению с Советским Союзом. Советское Правительство не считает неизменными границы 1939 года. В эти границы могут быть внесены исправления в пользу Польши в том направлении, чтобы районы, в которых преобладает польское население, были переданы Польше. В этом случае советско-польская граница могла бы пройти примерно по так называемой линии Керзона, которая была принята в 1919 году Верховным Советом Союзных Держав и которая предусматривает вхождение Западной Украины и Западной Белоруссии в состав Советского Союза».

Советскому правительству необходимо было выстраивать новые отношения с будущим польским правительством, которое в скором времени появится, в связи с освобождением польской территории от немцев, а наш Никита Сергеевич, под шумок, хочет отхватить территорию у новообразованной Польши. Ему плевать на советско-польские отношения. Он мечтает о «своей» Украине. Нет, не той, которая будет освобождена Красной Армией. А той, которая может появиться, в результате сложнейшей военно-политической ситуации и тонкой дипломатической игре. И это несмотря на 1944 год, уважаемые товарищи читатели. Хитер и одновременно, коварен и коростолюбив был член Политбюро с берегов Днепра.

«Неожиданно против возвращения к линии Керзона выступил Н.С. Хрущёв. В своем выступлении на VI сессии Верховного Совета УССР в марте 1944 года первый секретарь ЦК КП(б) Украины, резко осудив претензии эмигрантского правительства в Лондоне на Западную Украину и Западную Белоруссию, заявил о том, что границу 1939 года надо отодвинуть на запад и включить в состав Украины город Хелм и прилегающие к нему районы Польши, в которых проживают украинцы. Возможно, что страстность, с которой Хрущёв излагал это предложение, объяснялась тем обстоятельством, что супруга Хрущёва была родом из этих мест».

Я не собираюсь опровергать выдвинутые Юрием Васильевичем мотивы, которыми, дескать, руководствовался Хрущев, а, просто, хочу заметить, что, как помнит читатель, и в 1939 году наше правительство под нажимом друзей-хрущевцев посягнуло на Черновцы, и фокус с немцами удался. Почему бы и в 1944 году не повторить подобное с поляками, тем более, с позиции силы?

Но вернемся к предвоенной дипломатии: от чудес фашистской Германии с Украиной, к переговорам с агрессивно-настроенной Финляндией.

Вот, налицо, противоположная ситуация. Юрий Мухин в книге «Крестовый поход на Восток» описывал ситуацию со скандинавской страной, происходящую, практически, в то же время. Наше правительство, чтобы отодвинуть границу от Ленинграда, предлагало финнам в обмен территорию, вдвое превосходящую по площади требуемую. И что? Финны, в ответ на предложения, тупо уперлись: нет! Но, ведь, выгода была же, очевидна. Даже Маннергейм, в общем-то, был согласен. Но Суоми, видите ли, хотели повоевать с Советским Союзом. С точки зрения дипломатии, и в этом деле — полный абсурд. К чему клоню? Чего не сделаешь, ради войны или целей, которые скрыты за вооруженным конфликтом! Чем, дело-то кончилось? Взяли у финнов силой требуемую территорию и обложили их еще и контрибуцией. Кто-нибудь может внятно пояснить, смысл финской дипломатии?

Разумеется, он есть, но эта деликатная тема требует отдельного разговора, так как военный конфликт (и не только с Финляндией) — это повод для решения очень сложных политических процессов происходящих в кулуарах скрытых от постороннего глаза. Со временем постараюсь осветить эту не простую для понимания тему.

Теперь вернемся к нашим главным фигурантам-заговорщикам. Если рассматривать, в свете выше изложенного, фигуры Тимошенко и Жукова, как «самостийников», то, как бы ни заманчиво было бы поставить их во главе Кремлевского заговора, все же они, думается, представляли простых исполнителей, не лишенных, разумеется, определенных личностных амбиций.

Пословица: «С кувшинным рылом, да в калашный ряд!» — это прямо в адрес Жукова. Ведь, неучь же был, однако гонору на двух генералиссимусов хватало.

Примером амбиций (как поверхностный вгляд на данное дело) служит осуществленный заговор 1953 года. О Семене Константиновиче тогда уже успели подзабыть, а вот Георгий Константинович, сам уверял читателей, что был в числе первых активистов. В итоге стал министром обороны, но поместьями с крестьянами наделен не был и, более того, проявив свойственный ему гонор, тут же, слетел со своего поста. Другие люди правили бал, как в пятидесятые, так и в те, сороковые годы. Без военных трудно бывает обойтись в таких «щекотливых» делах как заговор, а в последующем — государственный переворот, но к рулю власти, затем их, военных, как правило, близко не допускают.

Могут возникнуть вопросы: «Что двигало Жуковым и, тем же Тимошенко, примкнуть к стану заговорщиков? Какими же мотивами они руководствовались, являясь членами коммунистической партии? Кроме того, они занимали высокие военные посты. Неужели, такое возможно?»

А заговорщики 1937 года из стана Тухачевского? Разве они занимали не ведущие посты в Красной Армии, советских и партийных органах? Кроме того, партийный билет в кармане, не есть идейное содержание конкретного коммуниста. Сколько их было настоящих, среди тех 18 миллионов в недавнем прошлом Советского Союза? К тому же мелкобуржуазная сущность Георгия Константиновича, ярко проявилась по окончанию войны. Мародерничал! Ведь, вагонами измерялось вывезенное добро из Германии. И он, в генеральской среде, был далеко не одинок. Подробнее, этот вопрос хорошо раскрыт в книге Ю.Мухина «Убийство Сталина и Берии». А будь сейчас Жуков, в настоящее время, в современной России на посту министра обороны или хотя бы начальника Генштаба, как в 1941 году, — как думаете? попал бы он в раздел криминальной хроники ведущих российских газет? В смысле, переступил бы закон в попытке личного обогащения за государственный счет. У меня, лично, по такому случаю, сомнений не возникает.