Часть вторая. Бескрылая авиация

Часть вторая. Бескрылая авиация

Если наложить это происшествие на события войны, то столкнемся с еще одной историей, отголосок которой долетит, как мне думается, до марта 1946 года. Сначала слово известному авиаконструктору Александру Сергеевичу Яковлеву, где он в своей книге «Цель жизни» так описывает заканчивающийся день 3 июня 1943 года. Москва, Кремль. Время по журналу приема — 22.30.

«…Меня и заместителя наркома П.В.Дементьева, ведавшего вопросами серийного производства, вызвали в Ставку Верховного главнокомандования. В кабинете кроме Сталина находились маршалы Василевский и Воронов. Мы сразу заметили на столе куски потрескавшейся полотняной обшивки крыла самолета и поняли, в чем дело. Предстоял неприятный разговор…».

Суть происшествия, в изложении Яковлева, такова. Производственный брак, не обнаруженный на авиационном заводе, дал о себе знать в процессе эксплуатации, то есть в зоне боевых действий истребительной авиации. Что же конкретно произошло с нашими истребителями?

«Дело в том, что на выпущенных одним из восточных заводов истребителях ЯК- 9 обшивка крыльев стала растрескиваться и отставать. Произошло несколько случаев срыва полотна с крыльев самолета в полете. Причиной этому явилось плохое качество нитрокраски, поставляемой одним из уральских химических предприятий, где применили наспех проверенные заменители».

Как и многие мемуаристы, слегка лукавит. Не думаю, что только в кабинете Сталина, он и узнал о происшествии с обшивкой. Как всегда, понадеялся, по-русски — «авось пронесет». Но это по мысли Яковлева. То же, скорее всего, можно сказать и о Дементьеве. Оба знали, зачем их вызывают, поэтому были готовы с ответными предложениями. Единственное, что их беспокоило, так это реакция Сталина на полученное известие от военных.

Продолжим о случившемся. Брак химиков поставил под удар производственников, т. е. предприятия авиационной промышленности (по версии Яковлева дефект был связан только с одним из «восточных заводов» по производству истребителей Як). Поэтому становится понятным появление Александра Сергеевича, как конструктора известных самолетов, в ночное время в кабинете Сталина. Хотя Яковлев, старается принизить количество выявленного брака, (почему? — поймем ниже.) сводя все к «нескольким случаям», Сталин, однако, придал серьезное значению этому факту, и как выяснилось, в дальнейшем, был более осведомлен о случившемся.

Что усугубляло чрезвычайное происшествие с самолетами, так это то, что все происходило накануне грозного сражения наших войск в районе Курска. «Никогда не приходилось видеть Сталина в таком негодовании.

— Значит, на заводе это не было известно?

— Да, это не было известно.

— Значит, это выявилось на фронте только перед лицом противника?

— Да, это так.

— Да знаете ли вы, что так мог поступить только самый коварный враг?! Именно так и поступил бы, — выпустив на заводе годные самолеты, чтобы они на фронте оказались негодными! Враг не нанес бы нам большего ущерба, не придумал бы ничего худшего. Это работа на Гитлера!

Он несколько раз повторил, что самый коварный враг не мог бы нанести большего вреда.

— Вы знаете, что вывели из строя истребительную авиацию? Вы знаете, какую услугу оказали Гитлеру?! Вы гитлеровцы!

Трудно себе представить наше состояние в тот момент. Я чувствовал, что холодею. А Дементьев стоял весь красный и нервно теребил в руках кусок злополучной обшивки…».

Читатель, вправе подумать, что вождь, несколько, сгущает краски, преподнося случившееся, как нечто из ряда вон выходящее. Не правда ли? Но в дальнейшем, из рассказа Яковлева, выясняется, что, действительно, речь шла не об отдельных дефектных самолетах, а о нескольких сотнях, поэтому и становится понятной резкость Сталина, в разговоре с нашими «героями». А то, как пишет вначале Яковлев, «поняли, в чем дело». Он (вместе с Дементьевым) знал, в чем дело, о чем и напишет ниже. А по поводу дефекта, как всегда, старается выгородить себя и производственников: «всеми мерами стремились ликвидировать его», т. е. дефект.

Разумеется, Дементьев обещал в самые наикратчайшие сроки выправить положение и устранить не только допущенный брак, но и не допускать новый. И Яковлеву Сталин попенял, как главному конструктору: «Как это тот не в курсе дел? Чей самолет? Должен знать! Данное происшествие — это ведь событие не одного дня».

Но, как следует из написанного, вроде бы, «гроза» прошла стороной и «молния» не поразила виновников. Особо строгих оргвыводов не последовало.

«Срок был принят. Однако Сталин приказал военной прокуратуре немедленно расследовать обстоятельства дела, выяснить, каким образом некачественные нитролаки и клеи попали на авиационный завод, почему в лабораторных условиях не проверили в достаточной степени качество лаков. Тут же было дано указание отправить две комиссии для расследования: на уральский завод лаков и красок и на серийный завод, производивший Яки…».

Видите, с какой оперативной быстротой решались возникающие проблемы. Чадаев, наверное, с трудом успевал записывать постановления, а Поскребышев звонить по нужным инстанциям. Для уточнения. Речь шла об авиазаводе № 166 находившемся в Омске. Это было объединенное предприятие местного автосборочного завода № 6 и эвакуированных московских авиазаводов № 156 и № 81, а также авиамастерских ГВФ.

«Проведенная работа оказалась ко времени. Буквально через два-три дня началось знаменитое сражение на Орловско-Курском направлении».

Надо же, на «удивление», совпасть такому случаю с самолетами с началом Курской битвы? Не хуже, чем получилось у В.Жухрая, когда Сталин «заболел» перед самым началом войны.

Итак, мы видим, что этот внеплановый вызов в Кремль, двух специалистов НКАП произошел 3-го июня в 22.30 по московскому времени, т. е. через несколько часов после выстрелов на Каменном мосту в наших «героев-подростков». Если бы не трагедия с сыном, то вместе с Яковлевым, должен был бы стоять и Шахурин-отец, но Александр Сергеевич, не указал присутствие наркома в кабинете Сталина. Журнал посещений, тоже не дал положительного ответа на присутствие в данном месте, убитого горем отца. Почему? Действительно, получилась весьма щекотливая ситуация для Шахурина. Мог ли он отказаться от приглашения в Кремль, в связи с тяжелым ранением сына? Ведь, в тот момент, как уверяют многие, Шахурин-младший еще был жив, хотя и находился в критическом положении. Если отказался, то, как объяснил Сталину, свою невозможность присутствовать? Сынишка, дескать, неудачно пострелял из пистолета, так что ли? Момент конечно интересный! Возможно ли отсутствие Шахурина в Кремле на том момент? Или как всегда, «подчистили» Журнал, убрав наркома и заменив его заместителем? Сам Яковлев, в своих воспоминаниях выгородил Шахурина, объяснив его отсутствие простым умолчанием, а для любознательных пояснил, что «вопросами серийного производства» самолетов, дескать, ведал его заместитель Дементьев. Хочу отметить, что Яковлев в дальнейшем, в своих мемуарах, так и ни разу не упомянул фамилию — Шахурин, отделавшись нейтральным словом — нарком. О привлечении же Алексея Ивановича к уголовной ответственности «по делу авиаторов» в 1946 году, тоже не рискнул упомянуть. Просто, вместо упоминавшегося слова нарком, появилось слово министр, с новой фамилией Хруничев Михаил Васильевич. Вот и все, что было в дальнейшем.

Но мы остановились на 3-ем июне. Явилось ли случайным совпадением убийство подростков и привезенными в кабинет Сталина кусками «потрескавшейся полотняной обшивки крыла самолета»? Не было ли это выявленное на фронте «безобразие» целью отвлечь Сталина от случившегося на мосту? Или наоборот: убийство на мосту сглаживало отстроту выявленного безобразия с обшивкой самолета? Разумеется, у Яковлева об инциденте на мосту ни единого слова. И об отце-Шахурине-то, как сказал выше, тоже, молчок. Хотя и здорово переплелись эти два происшествия, но Александр Сергеевич благоразумно промолчал о московском. Ему, лично, под завязку хватало и случившегося фронтового ЧП, тем более и оно, как выяснилось, имело «двойное дно».

Во всяком случае, Яковлев, довольно правдиво, как мне кажется, передал свое психологическое состояние по поводу вспышки гнева Сталина: «Я чувствовал, что холодею». Хотя, надо признаться, основной удар, все же пришелся на Дементьева. Однако услышать из уст Сталина: «Вы гитлеровцы!» — думаю, мало не показалось обоим. Теперь по поводу «выявленных» безобразий. Почему я ставлю это все под сомнение? А потому что это не стенограмма беседы в Кремле, а воспоминания авиаконструктора, написанные после XX съезда партии, к тому же прошедшие, как и многие, военно-партийную цензуру. Обратите внимание на «слова Сталина» о том, кто мог сделать подобный выпуск продукции: «самый коварный враг», — разумеется, в редакторской правке. И кто же, «по мысли» Сталина, да и Яковлев догадался тоже, иначе бы не похолодел, — был этим коварным врагом? Наша «пятая колонна»! — вот о ком, прямо намекнул нашим «друзьям, Сталин. Заговорщики, изменники Родины, пособники врагу, — одним словом, забрезжила статья уголовного кодекса РСФСР 58-1б, которая не имела снисхождения к подонкам подобного рода. Только расстрел с конфискацией имущества. Иначе, с чего бы это Александр Сергеевич, вдруг похолодел? Выходит, что те военные, которые привезли «куски потрескавшейся полотняной обшивки крыла самолета» в кабинет Сталина, подставляли Дементьева и Яковлева под расстрельную статью? Выходит так. Неужели такое возможно? Как видите, да.

Разумеется, военные отдавали себе отчет о том, какие могли быть последствия, но, думается, знали также и о хорошем отношении вождя к авиаконструктору. Потом обстоятельства дела еще не вышли на «пик» трагических последствий. Поэтому Сталин вряд ли бы отдал под арест Яковлева и Дементьева (или Шахурина), именно в этот момент, хотя, Берия присутствовал в Кремлевском кабинете, и слова о «военной прокуратуре» скорее всего, относились к его ведомству НКВД, которое вместе с ним, цензура решила «опустить» в этом деле. Зачем привлекать повышенный интерес, к какой-то там обшивке? А Лаврентий Павлович, вообще, не упоминался в то время в советской мемуарной литературе.

Тогда, может, наши военные, решили сделать этот факт, с отлетающей от плоскостей обшивкой, достоянием гласности руководствуясь своими патриотическими чувствами? Тоже не совсем ясно? Уже, только единичный факт, выявленного заводского брака на фронте, должен был вызвать тревогу, так как связан с жизнью летчика, а здесь дефектные самолеты насчитывались десятками и сотнями!!! Смысл содеянного поступка нашими военными (о доложенном факте вождю), может быть только в том, о чем я сказался выше: отвести Сталину глаза на прозвучавшие выстрелы на мосту. К тому же, в первом случае, т. е. 3-го июня, военные могли просто указать на факт дефектной продукции, и в этот день, вполне возможно, еще не были известны масштабы содеянного. Сталин, вполне мог, лишь поручить ГКО создать комиссию, которая могла бы более тщательно разобраться с этими дефектными самолетами и доложить в Ставку. И действительно, 9-го июня, как гласит запись в Журнале посещений, в Кремлевском кабинете появился член ГКО Маленков, курировавший авиационную промышленность. Кроме того к старым знакомым Яковлеву с Дементьевым прибавились нарком Шахурин (наконец-то!), и руководство ВВС, в лице начальника штаба Г.А.Ворожейкина и, снова всплывшего, но уже, как видим, в новой истории, командующего ВВС Александра Александровича Новикова. Так мы, с этой троицей, сталкивались «по делу авиаторов», а Новиков, так это наш «лучший» друг. Кого, явно не хватает, для полной компании, как вы, думаете, уважаемый читатель? Правильно, «лучшего стратега» Красной Армии, Георгия Константиновича Жукова. Яковлев его не упоминает в мемуарах о 3 июне, как и не упоминает свой визит в Кремль 9 июня. Да и Жуков, тоже отделался молчанкой в своих мемуарах не только о своих визитах к Сталину 3-го и 9-го июня, но и ни словом не обмолвился в своих обширных мемуарах о происшествии с обшивкой самолетов перед Курской битвой. К чему бы это? Наверное, посчитал, что не барское это дело генералу сухопутных войск с большими зхвездами на погонах, самолетами заниматься.

А мне подумалось, что именно, в этот день 9-го июня, стал известен масштаб случившегося с самолетами и, именно в этот день, Александр Сергеевич похолодел, так как на 10 июня (по сведениям разведки) было запланировано наступление Гитлера на Курской дуге. Как всегда, нелюбимая Жуковым разведка, доложила точно. Оно не состоялось в этот день, по причине, о которой будет сказано ниже, но этого из присутствующих, пока никто не знал и поэтому угроза Сталина о статье «Измена Родине», реально витала в воздухе. Скорее из-за этого и пожелали остаться неизвестными в данной истории и Новиков, и Жуков, и даже Василевский, который, якобы, в паре с Вороновым и доставил сие изобличающие производственников улики к Сталину. Мы, как-то забыли, что в кабинете 3-го июня, находились, кроме означенных страдальцев, еще пара будущих маршалов. Если последний был ни хуже, ни лучше других, то с Александром Михайловичем Василевским мы уже имели честь познакомиться в ранних главах. И он не показал себя уж очень большим сторонником вождя и ярым патриотом. А если учесть, откуда они прибыли, то мы увидим лысоватую голову Никиты Сергеевича Хрущева. Василевский был представителем Ставки и вполне мог побывать на Воронежском фронте, где наш «дорогой» Никита Сергеевич «крутился» тамошним членом Военного совета. А «рулил» на посту командующего Ватутин Николай Федорович. С добавлением Георгия Константиновича, получается, что хоть снова рассказывай о начале войны в 1941 году. Вся компания в сборе. И что? Эти «друзья», только вчера обнаружили, что обшивка отлетает с плоскостей на нескольких сотнях(!) самолетов? Чего же раньше ждали или просто выжидали, когда можно об этом сказать? Или как могли, тормозили всплывшие огрехи, но когда стало невмоготу сдерживать, то нашли подходящий момент, чтобы «выпустить пар» и этим смикшировать московское происшествие на мосту. Приурочили всё, как раз к наступлению немцев, но те, как и 1941 году подвели наших «героев». Так что ли выходит? Снова вопросы, вопросы, вопросы…

Теперь, попытаемся раскрыть существо дела, связанное с этим некачественным покрытием плоскостей крыльев и прочих поверхностей самолета. Оно относится к секретному мероприятию, связанному с Курской битвой, но почему-то никто из перечисленных выше военных, не удосужился написать о нем, ни строчки в своих мемуарах. Даже, Яковлев промолчал. Правда, Новиков, вскользь упомянул, но перенес действие на 1944 год, когда уже никакой секретности, в этом деле, не было. А почему же такая боязнь? Гордиться этим делом надо было бы, а они все, рот на замок. Один, правда, Новиков «не побоялся», но и то, очень осторожно упомянул, и совсем по-другому поводу.

Не буду долго интриговать читателя, так как многие уже, видимо догадались, что речь идет о противотанковых авиационных бомбах (ПТАБ), которые применило советское командование в Курской битве против немецких танков. Не хочу обидеть других авторов, занимающихся этой темой, но мне более знакомы статьи Ю.Мухина, посвятившего ПТАБам, и все, что связано с ними и Курской битвой, большой материал. Существо дела таково. Наша «пятая колонна» — куда же мы, опять, без нее в данной главе, — всё сделала для того, чтобы оставить Красную Армию в войне с Германией без настоящей противотанковой артиллерии. По сорок первому году обходились, так как у немцев не было серьезной бронетехники. Зачем она им была, когда планировали войну закончить через пару месяцев. Когда же гитлеровское командование поняло, что война принимает затяжной характер, то вплотную занялись выпуском тяжелых танков. И только теперь вдруг выяснилось, что встречать немецкие танки «Тигр», «Пантера» и самоходное орудие «Фердинанд» на Курской дуге, практически нечем.

Если и смогла бы 76-мм пушка ЗИС- 3 пробить толстую лобовую броню данных танков с близкого расстояния, то кто бы ей мог позволить, из немецких танкистов, сделать это. А на безопасном расстоянии от танка, сила снаряда нашей пушки была лишь годной для поражения более легкой бронированной техники врага. Если, конечно, она доживала до этого момента. Немецкое командование, разумеется, знало об этом, поэтому и решило устроить нашим войскам своеобразную «мясорубку» на дуге. Но, изобретение конструктора Ларионова оказалось вовремя и свело бы на нет, все усилия германской промышленности по производству танков с мощной броней, при условии, что это изобретение, как и упомянутая выше пушка, дожило бы до своего звездного часа.

Маленькая кумулятивная бомбочка разных модификаций весом в 1,5 и 2,5 кг оказалась самым эффективным средством против немецких танков. Испытания, проведенные весной, дали превосходный результат. Наверное, вздох облегчения вырвался из груди, честных генералов, обеспокоенных судьбой Отечества. Есть, что противопоставить немецкому бронированному «зверинцу»! Легкость изготовления и дешевизна производства позволяли произвести ПТАБ в большом объеме, что являлось ее большим достоинством. А самым важным ее показателем было то, что достаточно было только одного попадания бомбочки, чтобы танк загорелся. То есть противодействие немецким танкам было найдено. Разумеется, в дальнейшем будет запущена в производство, снятая, «в свое время» деятелями из «пятой колонны», Грабинская 57-мм противотанковая пушка ЗИС-2, на Т-34 установят 85-мм пушку, на самоходках поставят пушки большего калибра, но это будет потом. А на июнь 1943 года главным было устоять на Курской дуге, в противостоянии с «Тиграми» и «Пантерами» с тем, что есть, и новинка ПТАБ, была главной надеждой и хорошим подспорьем.

Давайте познакомимся с очерком П.Я.Козлова «Штурмовики», где автор подробно рассказывает об этой бомбочке-малютке поступившей на вооружение в части ВВС. Павел Яковлевич поясняет:

«В самый канун Курской битвы во 2-й гвардейской авиадивизии прошла военно-техническая конференция. Причем с докладом выступил командующий 16-й воздушной армией генерал С.И.Руденко. Обрисовав обстановку на этом главном теперь участке борьбы с гитлеровцами, генерал настоятельно потребовал тщательно готовится к предстоящим боям. Командующий подчеркнул, что максимум внимания необходимо сосредоточить на отработке действий больших групп штурмовиков, налаживании радиосвязи с КП и между самолетами. Следовало учитывать и то, что в предстоящих сражениях наряду с повседневной поддержкой наземных войск штурмовая авиация будет участвовать в массированных ударах по соединениям врага.

В заключение Руденко сообщил, что в ближайшие дни во все штурмовые полки поступят новые противотанковые авиабомбы, обращению с которыми необходимо срочно научиться. Он распорядился, чтобы от каждого полка были выделены один-два экипажа и группа оружейников для освоения новой авиабомбы на учебном пункте».

На удивление, сам, маршал авиации С.И.Руденко, довольно скромно, в своих мемуарах «Крылья Победы», описал применение ПТАБов в Курской битве, уделив данной военной новинке не более десяти строк. Понятно, что существовала установка партии, не очень сильно привлекать внимание читателей к данной теме о новом авиационном оружие. Таким, как Жуков и компания, хвалиться перед читателем о кумулятивной авиабомбе не было особого желания. Скорее, это была их недоработка, чем успех.

«Когда инструктор подвел представителей авиаполков, прибывших на учебу, к столу, на котором аккуратными рядами лежало с десяток маленьких, прямо игрушечных бомбочек, все явно разочаровались.

— Вот эти огурчики и есть грозная новинка военной техники? — не скрывая иронии, спросил (один из летчиков), вызвав смех товарищей.

— А вы погодите смеяться. Недаром ведь говорят: мал золотник, да дорог, — заметил инструктор. — Противотанковая авиабомба — ПТАБ — конструкции инженера Ларионова принята на вооружение вот в таком виде. Вес ее всего полтора килограмма (В дальнейшем будет разработана модификация и 2,5 кг, о чем говорил выше. — В.М.). В основе секрета эффективности ПТАБ лежит кумулятивное, то есть направленное действие заряда, горящего при очень высокой температуре. Все мы знаем, что луч солнца, сфокусированный с помощью стеклянной линзы или зеркального рефлектора, легко прожигает лист бумаги. Вот и здесь струя раскаленных газов ПТАБ, сфокусированная внутренним рефлектором — специальной выточкой в ее заряде, — прожигает броню танка, растолковывал инструктор. — Действие ПТАБ можно сравнить с действием газосварочной горелки, которая своим пламенем режет толстые листы металла. Только струя раскаленных газов этой бомбочки много мощнее пламени газовой горелки. Если кого-то заинтересуют данные, скажу, что газовая струя ПТАБ имеет скорость, близкую к первой космической, и удельное давление во много тысяч атмосфер. В течение нескольких секунд такая бомба способна прожечь насквозь броневой лист в два, а то и в три пальца толщиной».

Именно, верхнее броневое покрытие корпуса танка, имеющее меньшую толщину, и возможно прожечь с помощью данной бомбочки без особого усилия. Лобовую броню немецкого танка, равную 80-100 мм, не каждый снаряд мог в состоянии пробить. Но именно, против ПТАБов, немецкие танки — особенно «тигры» и «пантеры», и оказались бессильны. Ну, кто из немецких танковых конструкторов мог предположить, что русский инженер Ларионов подложит им такую свинью, найдя уязвимое место у танка там, где никто не ожидал — наверху!

«Инструктор разрешил слушателям осмотреть ПТАБы, к которым у них уже начало меняться отношение, а затем продолжил:

— В бомбоотсеки штурмовика Ил-2 ПТАБ загружаются в несколько рядов на створки бомболюков. На одном самолете размещается около двухсот таких бомб. Высыпаются они сразу же после открытия створок бомболюков. Один штурмовик, летящий на высоте порядка ста метров, накрывает ПТАБами на земле полосу шириной пятнадцать — двадцать и длиной около семидесяти метров. Как видите, вероятность попадания в танк, находящийся в этой полосе, хотя бы одной бомбочкой — довольно высокая. Ну, а тактику наиболее эффективного применения ПТАБов вам придется отрабатывать самим в боях, — закончил пояснения инструктор».

Справились наши летчики с тактикой применения новинки военной инженерной мысли. Очень даже здорово у них получилось!

Но это мы на радостях от свершившегося события, забежали несколько, вперед по времени, описывая уже применение ПТАБов. Пока у нас время было весеннее. Только прошли испытания по применению данной бомбочки. Как говорил выше, честные генералы радостно потирали руки: «Утрем немцам нос этой новинкой!». Осталось разработать тактику применения. Но, как понял читатель, на нашем небосклоне появились грозовые тучи. План применения ПТАБов оказался под угрозой срыва.

Хрущев и компания из «пятой колонны», тоже ведь, стали думать, как сорвать данное мероприятие и помочь Гитлеру? И выход был найден. Сталин, сразу «раскусил» почерк незримого врага. Вывести из строя авиацию и лишить советское командование главного козыря в предстоящей схватке. Это Яковлев, приглушил «шум прибоя» доносившийся из Сталинского кабинета, говоря, что дело свелось лишь к истребителям ЯК- 9, да авиазаводу, в далеком сибирском городе. Нет, дело высветилось в более неприглядном виде, о чем я и сказал, указывая на 9-е июня. Значительное количество самолетов было поражено этим недугом: отслоением покрытия на плоскостях крыльев и в других местах фюзеляжа. К истребителям ЯК, а он был самым массовым истребителем в Красной Армии, добавился и «Лавочкин». Но более всего, Сталина, видимо, взорвало то обстоятельство (а это главное!), что и штурмовик не обошла стороной эта зараза. Ил-2 ведь был основным поставщиком ПТАБов на поле боя с немецкими танками.

Обратимся к исследованиям Виталия Горбача в его книге «Авиация в Курской битве».

«Количество дефектных машин оказалось велико, составляя 358 единиц (100 Як -7/9, 97 Як-1, 27 Ла-5, 125 Ил-2 и 9 других машин других типов). В частности на истребителях Ла-5 были отмечены массовые случаи отставания обшивки и срыва полотна с плоскостей центроплана в полете и на земле, а также коробление фанеры, трещины шпона обшивки фюзеляжа вследствие плохой просушки и оклейки».

Это конечно не все данные по дефектным самолетам. Автор приводит в последующем, что «к 10 июля в районе Курского выступа удалось отремонтировать 577 самолетов. Эта работа продолжалась и во время напряженных боевых действий, по мере поступления из запасных полков новых машин».

Приведенные данные, надо полагать, отражали состояние восстановленной дефектной техники только в районе данных боевых действий и не затрагивали количественный состав дефектной техники на других участках советско-германского фронта. Цифры могли достигать угрожающих размеров.

Недруги советского народа воспользовались тем обстоятельством, что авиационная промышленность, была еще не в состоянии, конкурировать с передовыми странами в области авиастроения, как США, даже, с той же Германией. Поэтому и возможно было применить у нас данную диверсию. Нельзя, конечно, буквально, воспринимать факт не достижения определенных высот в области самолетостроения в данной войне, как некую техническую отсталость Советского Союза. Сказался и фактор, что многие предприятия по производству самолетов, были эвакуированы, нарушились технологические связи с поставщиками, наконец, некоторые виды производств были просто захвачены и уничтожены врагом. Поэтому техническая сторона, данного дела, выглядела так, что многие элементы самолета приходилось делать деревянными, а для сохранения прочности и жесткости изделия пришлось жертвовать весом самолета. Острая нехватка алюминиевых сплавов привела к изменению технологических операций, что не могло не сказаться на качестве изделия авиационной промышленности. Но не надо забывать и тот положительный фактор, что при всех недостатках применения деревянных конструкций, они были сравнительно дешевы и менее дефицитны, что в условиях войны, как это не покажется странным, имело и свои преимущества. Почему-то некоторые исследователи, и данный автор тоже, упорно считают причиной появления дефектной продукции на фронте перед Курской битвой, результатом следующих факторов:

«Некачественная сборка и нарушение технологии на авиазаводах, использовавших недостаточно квалифицированную рабочую силу, приводили не только к снижению летных данных вновь выпущенных машин, но также к авариям и катастрофам…

На многих штурмовиках и истребителях, выпущенных в январе — марте 1943 года, было обнаружено растрескивание и отставание обшивки, ставшие причиной нескольких катастроф и аварий в строевых частях. Причина крылась как в плохом качестве клея и лакокрасочных покрытий, так и порой в низком качестве используемой древесины».

Если использовать логику причинно-следственных связей, то можно придти к выводу, что у следствия плохого качества клея и лакокрасочных покрытий, как и используемой древесины, тоже была своя причина. Кроме того, как отнестись вот к такому фрагменту из работы данного автора, где он дает такую оценку случившемуся:

«Все дефектные самолеты принадлежали сериям, выпущенным в феврале — марте 1943 года. Аналогичная ситуация сложилась во 2-й воздушной армии, где осмотр нескольких десятков машин выявил недостаточно прочное крепление обшивки к поверхности крыла у Як- 1 и Як- 7б, выпушенных в марте 1943 года».

А теперь внимание! Продолжение абзаца.

«На ранее построенных истребителях подобных дефектов обнаружено не было».

Как же все это объяснить и состыковать с ранее высказанным? Что, в этот период с февраля по март, изменилась технология сборки? Нет! Изменилось качество клея и лакокрасочных изделий, — вот что было выявлено в результате проверки. А после того, как работники НКВД «прошерстили» деятельность химических предприятий, сразу резко снизилось число брака в производстве самолетов. Что-то после этого, проведенного органами внутренних дел мероприятия, подобные явления, как отслоение обшивки, не наблюдалось ни на заводах авиационной промышленности, ни тем более, на фронтах. Кроме того, более пристальное внимание уделили военной приемке в системе ВВС Красной Армии. Не потому ли притянули к ответу после войны в 1946 году начальника главного управления заказов ВВС Селезнева, главного инженера ВВС Репина, и за компанию члена военного совета ВВС Шиманова? Не было ли мотивом в данном расследовании, что за преступления перед своим народом, нет срока давности?

Теперь давайте, рассмотрим подготовку к Курской битве схематично, зная, что к авиации приложили свои «грязные руки» наши Мазепы. Все происходит как в шахматной партии. Сильные противники, сильные ходы.

В январе 1943 года мы были поставлены перед фактом, что у немцев появился «Тигр» с толстой лобовой броней, которая не «по зубам» нашей артиллерии и танкам. Но найден выход с применением ПТАБ — авиационных кумулятивных бомб. Использование — штурмовая авиация.

Ответные действия немцев, через «пятую колонну». Снижение качества клея и лакокрасочных изделий для отделки поверхностей самолетов, что привело к массовому выходу из строя, как истребительной, так и штурмовой авиации.

Сильный ход Сталина. Помните, похолодевшего Яковлева и красного Дементьева, нервно теребящего злополучную обшивку? В дальнейшем Александр Сергеевич вспоминал, что, Петр Васильевич проявил «невероятную энергию и инициативу». Кто бы сомневался в этом!

«Благодаря экстренным мерам, принятым наркоматом, действительно удалось в течение двух-трех недель на многих сотнях самолетов укрепить обшивку крыла, полностью устранить опаснейший дефект, который в критический момент войны мог обречь нашу истребительную авиацию на бездействие и лишить воздушного прикрытия наши войска».

Хорошо, что успели, так как, первоначально, именно, на 10-е июня было запланировано наступление немцев на Курской дуге. Разведка доложила об этом. Но Гитлер сам протянул со сроком наступления (получилось в июле): хотел как можно больше подготовить тяжелых танков, что невольно сыграло нам на руку (у немцев не было стахановского движения и ударников социалистического труда, вот и не потели сверх нормы). А ведь предатели в погонах рассчитали все точно. Начни германское командование наступление в намеченный срок, т. е. 10-го июня, то нам, практически, нечего было бы поднимать в воздух.

Но немцы тоже, как понимаем, не сидели, сложа руки. Снова их неожиданные ответные действия. Видимо, узнали, как досталось Дементьеву (Шахурину) в Кремле от Сталина. Последовала немедленная реакция немецкого командования. Снова читаем у Виталия Горбача:

«…В течение июня было совершено до 14 налетов на Ярославль, Саратов и другие промышленные города. Попытка командования ВВС Красной Армии сбить активность немецких бомбардировщиков путем организации повторных ударов по аэродромам результата не дала».

До Омска далеко, руки коротки для немецкой бомбардировочной авиации, не достать. Значит, умно поступил Сталин, эвакуировав важные предприятия далеко вглубь страны. Тогда немцы решили нанести бомбовый удар по авиазаводу № 292 производящий истребитель ЯК-1. Город Саратов, в котором и находился данный авиазавод, был в зоне досягаемости немецкой бомбардировочной авиации. В ночь с 23 на 24 июня 1943 года немецкие бомбардировщики прорвались сквозь систему ПВО города и обрушили бомбовый удар по авиазаводу. Урон, нанесенный заводу, был страшный: практически он был разрушен. Также сгорела документация и заготовительные цеха. В 7 часов утра 24 июня на завод прилетело московское начальство. Среди них был и многострадальный Петр Васильевич Дементьев. Опять в центре событий оказалась наша истребительная авиация.

Теперь слово за Сталиным и советским народом. Директор завода И.С.Левин вспоминает, что прибывший замнаркома, увидев масштабы катастрофы, предложил эвакуировать остатки промышленных мощностей, оснастку и работников завода в Сибирь (надо полагать в Омск, где делали Як- 9). Но, он, посоветовавшись с руководящим составом своего завода, отверг доводы высокого начальства и предложил в свою очередь, силами заводчан, восстановить завод в наикратчайшие сроки. Сталин, выслушав по телефону Левина, ответил:

«Внимательно все подсчитайте, посоветуйтесь с товарищами на заводе, в обкоме, с Дементьевым и доложите ГКО. Передайте коллективу, что мы поможем саратовцам. Нужно только быстрее организовать выпуск истребителей».

Левин, в своих воспоминаниях, отражает факт ликования Германского командования. Видимо, директору сообщили, что Берлинское радио трубит о победе доблестной авиация фюрера: она смела с лица земли Саратовский авиационный завод. Представляете, какую важную роль играл данный завод в тот момент, в сложившихся условиях войны! Невозможно описать словами подвиг заводчан. Как это возможно было, чтобы после жуткого бомбардировочного погрома, через пять дней!!! начать выпуск продукции. А уже несколько недель спустя выпуск самолетов составил около 25 % от планового выпуска!!! Разумеется, в этом деле заводу помогала вся страна. А выпуск недостающих истребителей фронту, как повышенное обязательство, взяли на себя другие авиазаводы. Уже к середине сентября саратовцы вышли на плановые показатели выпуска продукции. Конечно, результат бомбежки сказался на выпуске самолетов. Но если бы не трудовой подвиг саратовцев, в самые «жаркие» дни Курской битвы, то, несомненно, на фронте было бы еще тяжелее. Но, а мы, опять чуть-чуть, но все же, забежали вперед.

Небывалый трудовой героизм советского народа — вот сильнейший ответный ход Сталина, который в очередной раз сорвал подлые планы нашей «пятой колонны». По теме Курская битва можно привести не один пример негодяев-хрущевцев, которые отодвигали нашу победу, как могли. Не все из них получили заслуженную «награду» от Сталина. Жуков, как уже знаете, все же избежал Лубянских посиделок. А жаль! История нашей страны могла бы повернуться в лучшую сторону.

В продолжение темы можно сказать следующее. Вызывает удивление некое пассивное поведение службы ПВО страны. Немцы, почти в течение нескольких недель июня, безраздельно хозяйничали в нашем глубоком тылу, нанося бомбовые удары по важным производственным объектам. Ведь службы ВНОС фиксировали же перелет линии фронта, большой группы бомбардировщиков врага. Почему же не были приняты меры по перехвату самолетов или по активной обороне важных объектов? Разумеется, если гитлеровцам были переданы безопасные маршруты проникновения в обход постов наблюдения, то, тогда, другое дело. Иначе, чем объяснить такой безнаказанный разбой? Кроме того, в нашем тылу действовали и разведывательно-диверсионные группы, которые наводили на цели вражеские бомбардировщики. Мне довелось, в свое время беседовать со свидетелями воздушных налетов на Саратов в 1942-43 годах. Они отмечали, что когда немецкие самолеты подлетали к городу, то довольно большое (с их точки зрения) количество вражеских агентов пускали ракеты в сторону авиазавода и нефтеперегонного завода Крекинг. Вполне возможно, что это была часть нашей «пятой колонны», которые помогали Гитлеру. По рассказу одного свидетеля, который, во время налета был наблюдателем, ему с товарищами удалось обнаружить и схватить ракетчика, который прятался на склоне одного, близлежащего от завода, оврага. Задержанный был передан в руки районной милиции, от которой все наблюдатели получили благодарность.

А вот несколько строчек официоза из «Истории второй мировой войны» (т.7) по нашей теме:

«В июне немецкие бомбардировщики совершили ночные налеты на крупные промышленные центры — Ярославль, Горький, Саратов. В общей сложности противником было произведено свыше 1200 самолето-вылетов. Семь раз звучал сигнал воздушной тревоги в Горьком, девять раз в Саратове. При отражении налетов истребители и зенитная артиллерия сбила более 40 немецких самолетов. Однако отдельные налеты немецкой авиации средствами противовоздушной обороны отразить не удалось, и часть промышленных объектов пострадала. В связи с этим ГКО принял специальное решение о дальнейшем укреплении Войск ПВО страны».

Ну, как? Очень похоже на то, что изложено выше? Поэтому, видимо, и называется, официальная точка зрения. Ни правых, ни виноватых. Ни горько, ни сладко. Так, серединка, на половинку. Зато, теперь знаем, что, если от семи до девяти раз прозвучит сигнал воздушной тревоги, в каком-нибудь тыловом городе, то одного крупного промышленного объекта мы лишаемся.

Сильно отклонились мы от Каменного моста с убитыми подростками, но зато узнали о проблемах нашей авиации перед битвой на Курской дуге и познакомились с героическим прошлым авиазавода № 292 на берегах Волги в Саратове. Кроме того узнали и о деятелях нашей «пятой колонны».

Подводим итоги. Наступило 5-е июля, и начались дни тяжелейших сражений на Курской дуге. С самой лучшей стороны проявили себя штурмовики ИЛ- 2 со ПТАБами. Здорово пожгли немецкие «тигры» с «пантерами». Истребители тоже не остались в стороне от этого дела. Прикрывали с воздуха штурмовые группы «Илов». Снова возвратимся к очерку П.Я.Козлова «Штурмовики».

Началось немецкое наступление и «… ПТАБ обрушили на танковые колонны гитлеровцев летчики 291-й штурмовой авиадивизии полковника А.Н.Витрука. За день эта дивизия уничтожила до 30 «тигров» и «пантер».

В 225-й штурмовой авиадивизии первым «испробовать» действия ПТАБов поручили старшему лейтенанту Григорию Рогачеву. Опробование прошло успешно, вскоре он со своей группой «илов» обрушил уже многие сотни этих бомбочек на скопление вражеских танков в районе Саймонова. Фотоконтроль штурмовки зафиксировал полтора десятка танков, горящих жаркими смоляными кострами…

Конечно, в первые дни боевого применения нового оружия всех особенно интересовала его эффективность. Полученные данные тщательно фиксировались и докладывались командованию. Вот примеры таких донесений из штаба штурмовой авиадивизии:

«15 июля 1943 г. 4 экипажа 614-го Курского авиаполка штурмовали танки противника (среди них 8 «тигров»), которые контратаковали наши войска на юго-западной окраине Подмаслова. Экипажи сбросили ПТАБ. На земле горело 7 танков, в том числе 4 тяжелых».

«16 июля 1943 г. 23 экипажа 810-го авиаполка в районе Подмаслова, Федоровки, Филатова помимо других типов бомб сбросили 2700 ПТАБ. Уничтожено 17 танков».

В считанные дни боевая эффективность ПТАБов была заслуженно признана весьма высокой. Тактика боевого применения этой бомбочки особенно удачно сочеталась с тактикой боевых действий штурмовиков Ил-2. Начиная с Курской битвы два этих вида оружия с неизменным успехом действовали «сообща» до самого конца войны».

Но это, как говориться, хорошо то, что хорошо кончается. Если бы не крутой разговор в Кремлевском кабинете Сталина, еще не известно было, как повернулись бы события на Курской дуге. К победе многие могут примазаться.

Помните, как хитрый Новиков, якобы, сам провернул дело по разгрому немецких танков, а Сталину, просто, напомнил об этом? Так вот, в самый напряженный момент битвы, когда земля горела в районах Белгорода и Орла, неужели люди Хрущева решились подсунуть вождю дело о «Четвертой империи»? Тут не только, в сердцах, волчатами назовешь, подобных детенышей, а как-нибудь и покруче, и покрепче. К счастью, для Микоянов на фронтах все закончилось крупной победой наших войск, и наступил перелом в войне. А то бы, под горячую руку, «дело волчат» могло бы завершиться и более суровым приговором.

В завершении темы о Саратовском авиационном заводе. Директор Левин выезжая на фронт по делам о выпускаемых самолетах, оказался свидетелем допроса пленного немецкого летчика бомбардировочной авиации. По иронии судьбы он был одним из тех, кто бомбили завод в июньские дни и были удостоены высоких наград Германии. Ему, видимо, намекнули, что он сбит истребителем Як-1 выпущенным с разбомбленного им завода. Когда ему представили Левина, то он заметил, что «директор, может быть, и есть, но завода нет. Нет завода. Мы его полностью уничтожили. Мы его превратили в груды пепла и щебня».

Его разум тевтона, был не в состоянии оценить произошедшее и понять силу духа советского человека, его высокие морально-волевые качества. Чтобы разбомбленный завод выпускал продукцию?! Нет! Нет! И еще раз, нет! С допроса он ушел преисполненный уверенностью, что русские водят его за нос.

Ну, а в Москве вождь проявил милость к задержанным «волчатам». А может, отложил на потом, дескать, после войны разберемся, кто есть ху? Все-таки, сказку о Ромео и Джульетте оставили, видимо, с дальним прицелом, но прозрачно намекнули, что все знаем. Отсюда, и соответствующее по духу, решение властей.

«1943 года, декабря 18 дня, мы, Народный Комиссар Государственной Безопасности Союза ССР тов. Меркулов и Прокурор Союза ССР тов. Горшенин, рассмотрев материалы расследования в отношении арестованных МИКОЯНА Вано, МИКОЯНА Серго, БАРАБАНОВА Леонида, (В данном месте у автора А.Терехова стоит знак «инкогнито». Он дал слово интервьюеру, что не будет использовать их фамилию при публикации своей книги. Возможно, что это ХАММЕР Арманд. — В.М.), БАКУЛЕВА Петра, РЕДЕНСА Леонида, ХМЕЛЬНИЦКОГО Артема и КИРПИЧНИКОВА Феликса, НАШЛИ: в конце 1942 года и в начале 1943 года ученик 7-го класса 175 школы гор. Москвы Шахурин Владимир предложил некоторым из своих товарищей по школе создать тайную организацию. Вначале организация носила характер игры, но затем под влиянием Шахурина Владимира, начитавшегося переводов фашистских книжек, выродилась в явно антисоветскую организацию. Участники организации в своих беседах восхваляли немецко-фашистскую армию и немецко-фашистских лидеров. Участникам организации были присвоены звания, заимствованные у немецких фашистов, ‘‘рейхсфюрер’’, ‘‘фельдфюрер’’ и ‘‘фельдмаршал’’, а сама организация была названа ‘‘Четвертая империя’’. В беседах между собой участники организации обсуждали вопросы о способах ведения пропаганды, направленной к подрыву советского строя, о свержении после войны Советской власти. Некоторые из участников организации предавались любовным развлечениям, заводя ‘‘романы’’ с девочками. В итоге всей этой уголовщины и морального разложения создалась обстановка, приведшая к тому, что 3-го июня с. г. руководитель организации Владимир Шахурин на романтической почве убил из револьвера, принадлежавшего Вано Микояну, свою знакомую ученицу той же школы Уманскую Нину, после чего застрелился сам. Сообщники Шахурина Владимира, понимая антисоветский характер организации ‘‘Четвертая империя’’, никому не сигнализировали о существовании организации и сохраняли ее в тайне, а Микоян Вано не сообщил о факте убийства Шахуриным Нины Уманской. Поведение участников организации тем более преступно, что оно имело место в условиях Великой Отечественной войны, когда весь советский народ напрягает свои силы в борьбе с немецким фашизмом. Считаем необходимым… выслать из гор. Москвы в разные города Сибири, Урала и Средней Азии сроком на один год под поручительство родителей… срок высылки считать со дня освобождения из-под стражи.

Народный комиссар государственной безопасности Союза ССР Меркулов. Прокурор Союза ССР Горшенин».

Что сказать по поводу данного постановления? Уже много страниц потрачено на доказывание наличия антисоветского заговора, который проявил себя в самом начале войны, даже чуть раньше. Высвечены фигуры партийного, советского и военного руководства, замешенные в этом антинародном деле. Почему в антинародном? Так сколько загублено было бойцов Красной Армии ради того, чтобы с помощью Гитлера восстановить строй при котором, сохранялись бы династические привилегии родов «советской» элиты.

Автор, Александр Терехов, в своей книге и ряде интервью, давая оценку трагедии разыгравшейся на мосту, подчеркивал социальный фактор произошедшего. Дети хотели, чтобы их жизненный статус-кво сохранился навечно. Во всяком случае, при их жизни. Чтобы все было так, как в детстве: дачи, квартиры, машины, барахло и все прочие материальные блага. Яблоко от яблони недалеко падает. Родители, впрочем, с этим были солидарны. Взлетев на самый верх карьерной лестницы, и получив доступ в Кремлевскую кормушку, кто ж откажется от продолжения пиршества? А все эти высокие слова о служении народу останутся пустой трескотней с трибуны съездов, пленумов и разного рода партийных собраний. Работа отойдет на второй план, так как первой заботой станет упрочение своей позиции на этой иерархической лестнице. Плевать они хотели на весь этот социализм, с его человеческим лицом. При существующем строе, на страже которого стоял Сталин, им ничего «на халяву», не светило. Отсюда и такая лютая ненависть к нему. Сталин требовал от властной советской верхушки работы, работы и еще раз, работы. Почитайте воспоминания настоящих сталинских наркомов. Одна мечта — выспаться досыта. Все остальное время, только работа, т. е. служение советскому обществу. Были ли привилегии? Конечно, были. Не об этом речь. Меру надо было знать во всем, в том числе и в этом деле. У Терехова промелькнуло:

«Почему-то она (Шахурина — В.М.) тянулась к Вере, жене секретаря московского горкома Щербакова. Своего сына Вера растила в советской простоте — он плавал кочегаром и масленщиком на пароходе, учился в военно-морской школе. Она с удивлением слушала рассказы Софьи Мироновны про необыкновенную одаренность Володи — мальчика растили как барина, преподавательницы приходили к нему на дом».