Глава 22. Главные направления

Глава 22. Главные направления

Очень важный момент в понимании происходящего по началу войны. Жуков не был бы Жуковым, если бы, как всегда не попытался соврать, в том числе и по данному моменту. Как не хотелось ему говорить правду о своем «боевом пути». Понятно, что Жуков специально запутывает своих читателей с началом войны, потому что творил «темные» делишки. Вот и в данный момент, 22-го июня за несколько часов до начала военных действий Германии рисует себя в роли верного защитника Отечества.

По его рассказу выходило, что все высшее руководство Красной Армии в томительном ожидании находилось в кабинете наркома обороны с целью своевременного получения информации с границы об ожидаемом нападении немцев и, разумеется, мгновенного на нее реагирования. И «великий полководец» уверяет читателей своих «Воспоминаний», что всё, дескать, что было написано его пером, было именно так.

«В 3 часа 07 минут мне (?) позвонил по ВЧ командующий Черноморским флотом адмирал Ф.С.Октябрьский и сообщил: «Система ВНОС флота докладывает о подходе со стороны моря большого количества неизвестных самолетов; флот находится в полной боевой готовности. Прошу указаний».

В какой боевой готовности находился наш флот, читатель узнает в конце данной работы из отдельной главы, специально посвященной этому делу.

Хотя Жуков мог написать о флоте, что угодно в возвышенных тонах — бумага, к сожалению, все стерпит, но морякам от этого, ведь, легче не было. Лучше бы бравый маршал поделился с читателем, в какой боевой готовности встретила врага Красная Армия под его руководством? Да, где там, за суетой с целью уведомить вождя о неприятностях на границе.

Теперь, что касается телефонного звонка из Севастополя. Конечно, и в данном случае Жуков слукавил. Вряд ли, Филипп Сергеевич все глазоньки проглядел, разглядывая на небе «неизвестные самолеты». То, что был телефонный звонок — не вопрос. Скорее всего, сообщение пришло в Москву, после того, как немецкие самолеты отбомбились по военно-морской базе. Но нас интересует другое: «Почему Октябрьский позвонил Жукову?»

Сам Жуков, этот момент не отрицает, даже более того, рвется в первые ряды патриотов. У него получается, что из присутствующих в кабинете быстрее всех отреагировал на звонок из Севастополя, сам лично, Георгий Константинович, схватившись за телефонную трубку. Более того, настоятельно заверил читателей в том, что, дескать, именно, ему и был адресован данный звонок. Невольно задашься вопросом: «Почему же ранним утром 22-го июня 1941 года командующий Черноморским флотом Ф.С.Октябрьский позвонил, именно, начальнику Генерального штаба Г.К.Жукову?»

Но ответ на такой, казалось бы, простой вопрос не дал, ни сам, Георгий Константинович, ни, в последующем, Филипп Сергеевич. Хотя, с какой стати, командующий Черноморским флотом обеспокоился сообщением сухопутному начальству, пусть даже, и в Москве? Если уж звонить по службе в столицу, то лучше было бы, наверное, доложить своему морскому начальству — наркому ВМФ Н.Г.Кузнецову, а он попросил на линии связи соединить с Наркомом обороны. И как угадал! На его счастье телефонную трубку взял Жуков, и как выяснилось, именно, ему-то и должен был позвонить Октябрьский. Ну, не странное ли совпадение?

Почему Филипп Сергеевич отдал предпочтение Жукову, а не более высокому начальству, в лице того же Тимошенко? — военно-исторической науке не известно. Хотя звонил, как ясно читается из текста «Воспоминаний» в кабинет наркома обороны. Гложет сомнение, что Жуков, явно, прикрылся кабинетом Семена Константиновича. Согласитесь, как же, ему, например, можно было бы объяснить звонок Октябрьского, находясь, он в своем кабинете начальника Генерального штаба? А так получается, что командующий Черноморским флотом отыскал Жукова в кабинете наркома обороны и доложил о вражеском налете. Опять, ничем не объяснимое поведение наших героев?

Может Жуков, для красного словца, решил перетащить одеяло на себя, показать, дескать, какой я заботливый военачальник, в плане обороны страны? Однако, не похоже, что в данный момент соврал. Действительно, после звонка Жукову, Октябрьский позвонил своему прямому начальнику наркому ВМФ Кузнецову, что тот, впоследствии, и подтвердил. Да, но почему Жукову не позвонил командующий Балтийским флотом В.Ф.Трибуц или командующий Северным флотом А.Г.Головко? Может, побоялись нарваться на грубость от Георгия Константиновича и решили поберечь свою нервную систему? Не похоже, однако, на военных моряков, особенно, на Арсения Григорьевича.

С другой стороны, Октябрьский, вроде бы, беспокоясь о последствиях возможной бомбардировки, звонил, все же, в кабинет самого Наркома обороны Тимошенко с сообщением, что так мол, и так, неизвестные самолеты с недобрым делом на Севастополь налетели. Правда, хозяин кабинета Семен Константинович, на данный момент, скорее всего, отсутствовал — видимо, вышел по малой нужде, да Жуков постеснялся об этом говорить. А так как, начальник Генштаба остро чувствовал приближение войны, то живо отреагировал на звонок с юга, схватившись за телефонную трубку в чужом кабинете.

Но и такой вариант не проходит, так как Жуков, сам же, уверял читателя, что Октябрьский звонил именно ему. Более того, подтвердил сказанное, сообщив, что у него, через полчаса, состоялся еще один телефонный разговор с командующим Черноморским флотом. С другой стороны, опять получается тупиковая ситуация: немецкая авиация, ведь, совершила налеты и на Либаву — военно-морскую базу Балтийского флота, и на Полярный — базу кораблей Северного флота. Но, к удивлению, ни Трибуц, ни Головко, однако, не выразили своей тревоги, ни Наркому обороны, ни, тем более, тому же, начальнику Генерального штаба Жукову. Не стали разыскивать по кабинетам будущего «прославленного полководца». Что сказать по такому поводу? Умеет, однако, Георгий Константинович запутать любое дело, даже простой телефонный звонок.

Нет! Тут что-то совсем другое объединяло Жукова и командующего флотом Октябрьского. Неспроста, Филипп Сергеевич выделил, именно, Георгия Константиновича, среди прочих военных высокого звания. Какой же невидимой нитью они были связаны?

Нарком Кузнецов, конечно же, знал обстоятельства дела, но не стал раскрывать маленькую тайну двух мужчин одетых в генеральскую форму, тем более что ни тот, ни другой, в дальнейшем, ни словом не обмолвились, что многократно звонили друг другу.

Тимошенко, вообще, не написал ни строчки о первых днях войны. Надо полагать, что события тех дней забыл насмерть.

А последний свидетель, находившийся в кабинете наркома — Ватутин, приказал долго жить в начале 1944 года при странных обстоятельствах его ранения.

У нас по войне довольно много необъяснимых фактов, в том числе и этот, связанный с телефонным звонком Октябрьского. И они, эти факты, в основном, как правило, относились к самому Георгию Константиновичу. Вот кто бы объяснил, почему всё же начальник Генштаба Жуков, якобы, по распоряжению Сталина, вдруг умчался после обеда 22 июня на Юго-Западный фронт, бросив на произвол судьбы не только свое служебное кресло, но и вверенную ему военную структуру не малого значения? Простое решение, оставить вместо себя заместителя, и то, якобы, пришло не ему в голову, а явилось инициативой товарища Сталина, который, дескать, и приказал Жукову убыть на фронт, а окружающим людям пояснил, что его место в Генштабе, в таком случае, займет Ватутин.

Обеспокоенный, что все умные мысли он забирает с собой, Жуков, якобы, поинтересовался у вождя, как же они без него в Москве будут руководить штабными делами? И у него, наверное, камень с сердца упал, когда услышал, как Сталин, хотя и раздраженно, но сказал, что «мы тут как-нибудь обойдемся». У Георгия Константиновича в рассказе, несмотря на множество звезд в его петлицах, проскальзывает чисто русско-народное естество: авось, небось, да как-нибудь. Хотя это, ни в кое мере не приближает читателей его мемуаров, к пониманию описываемых им событий.

Кроме всего прочего, нас по настоящему заставляют верить в расхожую байку о том, что Жуков, дескать, в должности начальника Генерального штаба помчался на Украину командовать войсками фронта. И хотя это не серьезно, с военной точки зрения, данное утверждение Жукова, уже полстолетия, как укоренилось в сознании советских читателей, а теперь стало гнездиться в головах жителей современной России.

Предвижу иронию: «А что, разве Шапошников не покидал Генштаб, для поездки на фронт?» Разумеется, что Борис Михайлович, как выдающаяся личность из состава руководящих работников Генштаба, выезжал в боевые порядки, но, именно, как начальник штаба соответствующей структуры управления войсками, например, штаба Западного направления, предоставляя право другим командовать войсками, например, тому же, Ворошилову.

И в нашем случае, было бы терпимым, если бы Жуков поехал на Украину, скажем, в качестве начальника штаба фронта, а его сопровождал бы, вместе с Хрущевым, тот же Тимошенко, как командующий. Но, увы! Поездка в таком качестве не состоялась.

Сам Жуков, лично заверил читателя, что по приезду в Тарнополь уверенно взялся за командирский руль. Так что, именно, в должности начальника Генерального штаба Георгий Константинович и пытался «разгромить» передовые части немецкой группировки «Юг».

Однако читаем у Франца Гальдера в его военном дневнике по тем дням:

«Войска группы «Юг» отражая сильные контратаки противника… успешно продвигаются вперед. Противник несет большие потери…».

Противник — это же наши бойцы-красноармейцы Юго-Западного фронта, гибнущие в бесплодных контратаках. И это называется помощью растерявшемуся командующему Кирпоносу?

Кроме того у Гальдера есть и дневниковая запись за 26 июня, как бы подводящая итог первых четырех дней войны:

«Группа армий «Юг» медленно продвигается вперед, к сожалению неся значительные потери. У противника, действующего против группы армий «Юг», отмечается твердое и энергичное руководство».

Все по уши в потерях, но немцы почему-то, хотя и медленно, но, все же, продвигаются вперед.

Уж не своею ли рукою, Георгий Константинович вписал, сею фразу о твердом и энергичном руководстве в книгу немецкого генерала? Ведь, это он же был на Украине в эти дни!

По тому, что вытворяли со своими архивными документами (тот же Жуков), да, к тому же, и беззастенчиво врали в своих мемуарах, — за нашими деятелями в маршальских погонах, как говорят, не заржавеет.

Апологеты Жукова эту фразу о твердом и энергичном руководстве приписывали, именно, Георгию Константиновичу ничуточки не сомневаясь в том, кому она адресована. А ведь эта, слегка измененная фраза, взята из чуть более поздних дневниковых записей Гальдера и относилась совсем к другому человеку осуществлявшему общее руководство нашими войсками. Мы о нем скажем чуть позже. Так что подправить Гальдера (тем более мы одержали Победу над Германией) желающие нашлись, и, видимо, в немалом количестве.

Вот еще правленый фрагмент из дневника Гальдера за первые дни:

«Русские соединения, атаковавшие южный фланг группы армий «Юг», видимо, были собраны наскоро».

А как же было ранее написано в дневнике до его официального издания?

«Русские соединения, атаковавшие южный фланг группы Клейста, видимо, понесли тяжелые потери».

Опять речь идет о наших потерях, исчезнувших при издании, но, как же, они в таком случае сочетаются с твердым и энергичным руководством нашего героя?

То что, повоевал товарищ Жуков на Украине — спору нет. Хотя, отчего-то, не захотел похвалиться достигнутыми результатами. Правда, за него это сделали другие, слегка подправив дневниковые записи немецкого генерала. А без этого, видимо, не было бы и «маршала Победы»! И так, с поправками, по всей Великой Отечественной войне.

Однако стоит ли удивляться еще и тому обстоятельству, связанному с украинскими делами, что Жуков в «Воспоминаниях» неоднократно подчеркивал, дескать, он, как был начальником Генерального штаба, так им и остался. Более того, оказывается, ему на КП фронта из Москвы звонил Ватутин с просьбой, якобы, дать согласие поставить его подпись, именно, как начальника Генерального штаба, под Директивой № 3 по разгрому врага. Поворчав, для порядка, Георгий Константинович, как пишет, дал свое согласие (для Истории!). Так что, о чем вести речь? Вне всякого сомнения, что именно начальник Генштаба был на передовых позициях Юго-Западного фронта, и точка! Обсуждению, как говорят, не подлежит!

Какие же тогда функции выполнял Ватутин, временно замещая Жукова на посту начальника Генштаба, приходиться только догадываться? Неужели за все время отсутствия Жукова в Москве, умудрились выпустить только одну Директиву за подписью «начальника Генерального штаба»? А другие исходящие документы, кто же тогда подписывал? Или ждали возвращения вдосталь навоевавшегося полководца?

Разумеется, что это не соответствует действительности, и Жуков, как всегда, соврал, но — зачем? Какова цель непрекращающейся лжи «маршала Победы»? Понятно, что он один из деятелей «пятой колонны» Мазеп. Но что от всех скрывает?

На все эти непонятные вопросы читатель, вскоре, получит ответы в ходе проведенного расследования по данной теме, а сейчас, вначале, необходимо вернуться к нашему герою предыдущих глав, бывшему командующему Московским военным округом Ивану Владимировичу Тюленеву. У него, ведь, тоже было ни чем не объяснимое непонятное поведение. Помните, его вызвали в Кремль, а он, ни с того, ни со всего, вдруг решил заехать в Генеральный штаб к Жукову. Но редактора-цензоры, чего-то испугались и убрали Генштаб из мемуаров Ивана Владимировича, оставив товарища Жукова в гордом одиночестве. Мы со всем этим сталкивались в предыдущих главах. Как помним, командующего МВО товарища Тюленева, с началом военных действий без видимых причин, вдруг, отстранили от должности. Причина — назначение командовать вновь образованным Южным фронтом. Его быстренько выпроводили из Москвы на юг Украины, оставив воевать в районе Винницы в подвешенном состоянии: войск нет; оборонительные сооружения в плачевном состоянии; структура управления фронтом, со стороны вышестоящего начальства, крайне запутана.

И товарищ Тюленев, с грустью вспоминая безрадостные дни лета сорок первого, решил поделиться сокровенными мыслями со своими читателями.

Его тревожило и волновало то обстоятельство, что создание Юго-Западного направления с главкомом С.М.Буденным, «явилось излишним звеноми не только не облегчило положение фронтов, но, как (ему) казалось, наоборот, еще больше осложнило руководствоих боевыми действиями».

И далее, Иван Владимирович с горечью заметил, что «если из Ставки Верховного главнокомандования мы не получали своевременно указаний, то из штаба Главкома Юго-Западного направления указания получались с еще большим опозданием…».

Хотя в адрес Семена Михайловича Буденного выпущено немало критических стрел, по сути, они были направлены не по адресу. Не Семен же Михайлович, в данном случае, явился создателем данной структуры управления войсками. К тому же, как нас уверяет официальная История Великой Отечественной войны, Главные направления были образованы 10 июля, а до этого времени, надо полагать у нашего героя никаких особых трудностей с вышестоящим руководством не возникало. Если, конечно, по войне, считать за мелочь — задержку оперативной информации из Ставки. Но с появлением Главного направления, как уверяет Тюленев, эта проблема еще более усугубилась, что должно удивить читателя: «А для чего же тогда эти направления были созданы?». Но Иван Владимирович ответа почему-то не дал, и вопрос, таким образом, ушел в песок.

Тема о главных командованиях войск направления, и об их руководящей роли по началу войны, крайне интересна, но, к сожалению, мало изучена, вследствие этого и мало освещена в печати. А она, как выясняется, неразрывно связана с предыдущими нашими рассуждениями о Жукове: «В качестве кого же он убыл на Юго-Западный фронт?» Именно, на этом моменте и было заострено внимание в начале главы.

Ну, то, что его послал, именно, Сталин, вопросов никогда и ни у кого не возникало. Даже, несмотря, на утверждение историка В.Жухрая, будто бы Сталин был в Кремле, на тот момент, чуть ли не в бессознательном состоянии по болезни. Как он, в таком случае, смог дать поручение Жукову, осталось «загадкой века»? Но главное не в этом. Важно, что «отправка» Жукова из Москвы состоялась. Далее, по приезду в Киев, его там, якобы, встретил, лично Никита Сергеевич Хрущев (хотя и это неправда) и они, вдвоем, сразу поехали в Тарнополь в штаб фронта к Кирпоносу помогать тому «в разгроме» немцев. Что в итоге получилось, мы прочитали выше.

Хрущев, к тому же, истово уверял читателей, уже своих мемуаров, что он прибыл туда в качестве члена Военного совета фронта. Хотя это выглядело несколько странным, так как там был уже член Военного совета, вновь образованного фронта — Николай Николаевич Вашугин, о чем читатель уже знает. Но зачем же, Хрущеву понадобилось, на пару с ним, толкаться в помещении штаба и делить служебное кресло? К тому же непонятно, как они распределили свои обязанности: неужели по-братски? тебе — половина, и мне — половина.

А как Жуков представился тамошнему фронтовому командованию? Я, мол, устал в Москве от штабной работы на посту начальника Генштаба, дай, думаю, ноги разомну от сидячей работы, так что ли? Ах, да! Чуть не забыл. Ему, как Георгий Константинович уверял читателей, сам Сталин указал, что «наши командующие фронтами не имеют достаточного опыта в руководстве боевыми действиями войск и, видимо, несколько растерялись». Поэтому он, как глава государства, видимо, обеспокоенный сложившейся обстановкой на Украине и сообщает товарищу Жукову новость, что, дескать, именно его «Политбюро решило послать… на Юго-Западный фронт в качестве представителя Ставки Главного Командования».

В приведенном тексте ни одно слово не стыкуется, настолько содержание пронизано противоречиями. Если командующие не имели опыта в руководстве боевыми действиями, то с какой же стати, тогда их назначали на эти ответственные должности? Но это, ведь, не соответствует действительности, так как и Павлов, и Кирпонос, незадолго до последнего назначения на должность командующих округов, участвовали в советско-финской войне, так что о недостатке у них боевого опыта, вряд ли, стоило говорить. А вот, как раз, товарищ Жуков после Халхин-Гола 1939 года в боевых действиях участия не принимал, но, тем не менее, помчался на фронт со своими «мудрыми» советами, да наставлениями, а также с «огромным багажом» военных знаний. Что получилось, читатель прочитал у Гальдера.

Так же не ясно, когда же они (командующие) успели растеряться, если война идет всего несколько часов, и кто об этом уже успел доложить наверх Сталину?

Но оказывается, что это Политбюро озаботилось ситуацией на фронте и решило послать начальника Генштаба на войну, а Сталин только озвучил его решение. Тоже, получается довольно неуклюжее объяснение. Зачем тогда создается Ставка, если Политбюро будет через голову ее Председателя отдавать приказания. Пусть бы Политбюро, в таком случае, и рулило всеми военными делами. Кроме всего прочего, существует ли документ от лица Политбюро с указанием Жукову и Хрущеву об их полномочиях? Или только на словах все вопросы решали?

Но о какой Ставке Жуков ведет речь, когда сам же, пояснял читателям, что она будет создана только 23 июня, то есть на следующий день после его убытия? А получается, что уже после обеда 22-го июня Сталин ему сообщает решение Политбюро о создании Ставки, коли Жуков едет на фронт ее представителем. Когда же Иосиф Виссарионович всё успел сделать? И заседание Политбюро провести, и Жуковские бумаги по Ставке утвердить на этом же заседании, и на Украину Хрущеву позвонить, и персональное задание Георгию Константиновичу обмозговать, и вопрос с Генеральным штабом решить? И все один! Тяжело, однако!

Неясно, одно. Как Сталин мог давать указания представителю Ставки, поверх головы её Председателя Тимошенко, если он сам там, был всего-навсего на правах рядового члена? Непонятно, также, зачем же утверждал такое запутанное положение вещей?

Да! Не позавидуешь товарищу Сталину в том, что с ним вытворяли впоследствии на страницах «Воспоминаний» Жуков с подельниками от истории. Чистейшая хлестаковщина.

Видимо, эмоции от воспоминаний так порою захлестывали маршала, что все события перемешивались странным образом — никак не могли составить правдивую картину прошедшего. Вот что значит писать свои «Размышления» вдали от мирской суеты, да еще и на даче.

Как видите, действительно, в этом деле никак невозможно связать концы с концами. Сплошные недоразумения. Жуков и Хрущев не могли прибыть на Юго-Западный фронт с полномочиями на словах. Они прибыли в Тарнополь, как проговаривается Жуков, все же на основании решения Политбюро, но представители, какой же, тогда структуры управления? О Ставке уже сказано, но это никак не стыкуется с утверждениями самого Жукова, что он был ее представителем. Судя по всему, Жуков там, на Украине, не только давал советы, но и прямо вмешивался в деятельность командования Юго-Западного фронта, лично отдавая приказы. Что-то не очень похоже на функции уполномоченного?

Давайте-ка посмотрим, что там, у нашего Георгия Константиновича в мемуарах написано по начальному периоду войны? Есть у него, оказывается, в тексте по первым июльским дням, на удивление, псалмы во славу вождя.

«Назначение Верховным Главнокомандующим И.В.Сталина, пользовавшегося большим авторитетом, было воспринято народом и войсками с воодушевлением».

Речь идет, обратите внимание, о 10 июля 1941 года, когда, ГКО преобразовал Ставку Главного Командования, где председателем был Тимошенко, в Ставку Верховного Командования во главе со Сталиным. Соответственно, Тимошенко, в преобразованной Ставке, стал, «как ранее», Сталин, просто рядовым членом.

Риторический вопрос товарищу Жукову. Если, как уверял маршал своих читателей, Сталин пользовался и большим авторитетом, и народ его воспринимал с воодушевлением, то кто же тогда, уважаемый Георгий Константинович, мешал по началу войны сразу назначить Сталина на этот пост? А то, взяли и засунули в Ставку вождя на правах рядового члена. Широкой огласке данному делу не придали, а то народ, может быть и подобное назначение Сталина воспринял бы с воодушевлением, кто знает? Чего испугались-то, со Сталиным?

Хитрец Жуков снова попытался вывернуться, уверяя, что он своею рукою, дескать, вписал товарища Сталина в проекте Ставки, как Главнокомандующего, но его кандидатуру не поддержали на Политбюро. Конечно, лукавит наполовину. То, что он, лично, предлагал Сталина на пост Главнокомандующего вериться с трудом, так как в Ставке был пост Председателя. А вот то, что Политбюро не назначило Сталина руководителем Ставки — это вполне возможно. Важно, какой состав Политбюро утверждал кандидатуру Тимошенко? Не было ли там большинство из оппозиционеров вождю? Тогда стоит ли удивляться, видя Сталина на вторых ролях. Хотя, как утверждал ранее, Сталина вообще могло и не быть в том составе Ставки по причине его отсутствия в Кремле по «уважительной» причине.

А мудрецы от Истории придумали версию, что Сталин, дескать, сам себя назначил на должность рядового в Ставке. Даже бумагу соответствующую этому делу сочинили. Мы данную глупость уже подробно разбирали ранее. Никто из соратников вождя не отмечал у товарища Сталина сильного ушиба головы, чтобы вследствие подобной травмы он неадекватно воспринимал действительность. Поэтому пришлось фальсификаторам прокладывать еще одну дополнительную борозду, обозначая ложный путь.

Друзья-товарищи Хрущев с Микояном, подсуетились и внесли поправку по первым дням войны, уверяя, что Сталин взял, да и уехал к себе на подмосковную дачу (видимо, вместе с бумагами о Ставке). Может, поэтому он на глаза ни кому не попался, и о нем, вовремя не вспомнили? Это уже потом, обеспокоившись отсутствием Иосифа Виссарионовича на рабочем месте в Кремле, партийные товарищи попросили товарища Сталина возвратиться обратно (или хотя бы вернуть подписанный документ о Ставке).

К радости, он проникся их пожеланиями и 23 июня, взял, да и вернул утвержденный документ о Ставке в Кремль (Видимо, поэтому 22 июня Ставка и «не существовала» по Жукову, так как товарищ Сталин, вовремя не подмахнул принесенные ему бумаги). И только, после длительных раздумий (как бы война не закончилась без него), вождь, все же, возвратился на постоянное место службы и возглавил государственные дела, взявшись наводить наверху порядок, сразу начав с военных.

Странно в этом деле то, что когда была создана Ставка Главного командования, ведь, никакого правительственного сообщения по этому поводу, почему-то, не последовало. Разумеется, что это очень секретно, когда Сталин, вдруг, в рядовых членах, к тому же, «отдыхает» на своей даче. Однако когда было создано ГКО, то Сталин, вопреки всему, не испугался сказать на всю страну, что, именно, он возглавил данный орган. Ясное дело, когда Сталин во главе управления обороной всей страны, то это, получается — уже несекретно. Тем более что с загадочным «отдыхом» было покончено навсегда.

Далее, Жуков по поводу деятельности ГКО пишет, что «был реорганизован также Наркомат обороны, уточнены функции каждого управления, сформированы новые органы».

Правда, маршал отчего-то, несколько забежал вперед по дням. Вопрос с Наркоматом обороны будет решен позже, во второй половине июля. Но, видимо, очень уж захотелось ему затереть вопрос со своим военным ведомством. Ну, да, ладно. Ведь, сколько существовал данный наркомат до войны, а у руководства все не хватало времени, чтобы подумать о правильном функционировании управлений, которые составляли его структуру. Так и дождались, когда началась война с немцами, а Сталин, лично, приступил к выполнению этого нелегкого дела.

Теперь главное, ради чего стоило заглянуть в мемуары «великого» полководца. Призываю читателя внимательно отнестись к представленному тексту ранних «Воспоминаний» Жукова за 1969–1971 годы. В последующих изданиях «Воспоминаний» маршала, приведенное содержание будет переработано с целью уничтожения не совсем удачно (а может и опрометчиво) приведенных данных.

«Одновременно с образованием Ставки Верховного Главнокомандования для лучшей координации действий фронтови флотов и объединения усилий войск, находившихся на важнейших стратегических направлениях, были образованы три главных командования…»

Из текста выделенного жирным шрифтом легко предположить, что одновременно со Ставкой, могли быть образованы и главные командования на стратегических направлениях. А так как, ранее, мною утверждалось, что образование Ставки, имело место, именно, 21 июня, то соответственно, вполне возможно, что одновременно с ней были образованы и эти главные командования войск направлений. А у официоза Ставка образована 23-го июня. Тоже, как видите, мало приятного по времени. Вот и получается, что главные направления появились в самом начале войны.

Видимо, чтобы подобные мысли не возникли у читателя, в последующем этот текст, в дальнейших изданиях «Воспоминаний» Жукова полностью претерпел коренное изменение: его попросту, убрали. Теперь в мемуарах покойного Георгия Константиновича этот сложный момент в понимании Истории Великой Отечественной войны отражен совсем по-другому, но зато, по-военному четко, ясно и конкретно указано, что

«для улучшения управления фронтами 10 июля 1941 года ГКО образовал три Главных командования войск направлений…».

Как видите уточнено, что, дескать, именно, с 10 июля (чтобы не подумали о более раннем сроке создания) они — эти самые структуры управления и появились. Даже указано, с какой конкретной целью, и кто, именно, это сделал. Конечно же, не Ставка, а ГКО. Вечно виноватому Сталину приписать что-нибудь нехорошее — раз, плюнуть!

Это сделано, надо понимать, для укрепления позиции товарища Жукова, в том числе и по данному вопросу. То есть, те, военные историки, которые внесли изменения в текст его мемуаров, заставляют читателя поверить, что данное новообразование, очень даже нужное и важное дело, в отличие от горестных причитаний, по этому поводу, товарища Тюленева. Правда, дескать, оттого что это всё Сталин лично организовывал, потому, надо понимать, и не получилось хорошо в полной мере.

Но, в таком случае, получается некоторое расхождение с Иваном Владимировичем Тюленевым. Выходит, что до 10 июля, у него все было, относительно, нормально, в плане руководства Южным фронтом при взаимодействии с вышестоящей структуры, а вот после 10 июля, связи с образованием направлений, дела пошли и вкривь, и вкось.

А у «Жукова» в новой редакции «Воспоминаний», на удивление, в пожеланиях к образованию новой над фронтовой структуры звучат победные марши.

«Создавая Главные командования, ГКО рассчитывал помочь Ставке обеспечить возможность лучшего управления войсками, организовать взаимодействие фронтов, военно-воздушных и военно-морских сил…».

Как же нам, в таком случае, понимать наших генералов имеющих диаметрально противоположные точки зрения по одному и тому же решению ГКО? Однако, наш «Георгий Константинович» твердо стоит на своем, доказывая целесообразность создания данной структуры управления войсками.

Хотя в предыдущей, более ранней публикации «Воспоминаний» было указано, что Жуков попенял Верховному Главнокомандованию, по сути, Сталину, что оно (или он) забрало, дескать, все резервы фронтов под свой контроль, и этим самым был значительно подорван престиж главкомов направлений.

Читаем:

«Но это (в смысле, образование Главных направлений. — В.М.) не исключало вмешательства Ставки в руководство фронтами, флотами и даже армиями. Последнее было связано с тем, что в то время ограниченные резервы сухопутных войск и авиации целиком находились в руках Верховного Главнокомандования. Это, естественно, не могло не сказаться в какой-то мере на самостоятельности главкомов направлений».

Но, согласитесь, зачем же, тогда было Сталину создавать эти главные командования, заранее лишая их возможности самостоятельно оперировать резервами?

Однако выясняется, что у Жукова, оказывается, есть и другая оценка данного решения ГКО. Это в официальных «Воспоминаниях» он отвешивает реверансы в адрес данных новообразований. В устных же рассказах историку В.Д.Соколову его позиция о Главных командованиях выглядит несколько по-иному:

«Созданные 10 июля 1941 года три Главные командования (Ворошилов, Тимошенко, Буденный) себя не оправдали.

Сталин их создал вопеки нашим предложениям. Он, видимо, рассчитывал, что при их помощи ему удастся справиться с руководством боевыми действиями, но они оказались лишней бюрократической надстройкой».

Очень, даже, неплохо товарищ Жуков выдал про Главные направления. Особенно, последняя фраза — про бюрократическую надстройку. Да, но получается, что теперь он, вдруг, запел в унисон с Тюленевым. И когда же маршал был искренен?

К тому же не ясно, кто же автор предложений в попытке остановить товарища Сталина не делать подобных глупостей? Один известен — это сам Жуков! Другие инициативные герои-стратеги так и остались безымянными на века?

Да, но как прикажите понимать читателю написанное в последующих изданиях мемуаров товарища Жуковым с рецензентами о «возможности лучшего управления войсками»? Получается, что Георгий Константинович со своими «знатоками» истории, любого в трех соснах заплутает.

Значит, ранее ситуация на фронтах, все же, не удовлетворяла высшее командование, коли озаботилось реформированием управления войсками Красной Армии? Или были иные, не доступные для понимания причины?

А по поводу бюрократической надстройки, то это Георгий Константинович, как говориться, перевалил с больной головы на здоровую. Мы еще поговорим на эту тему в ходе дальнейшего расследования.

Кстати, а каким же виделось из Кремля деятельность главкомов при создании данной структуры? Трудно, даже, представить себе работу штаба Главного направления при планировании войсковой операции, не знающему, что у него находится в тылу, в виде резервов? Не правда ли, странное решение ГКО (Сталина), желающего улучшения управления фронтами? Неужели Жуков в этом деле оказался прав?

Кроме того, отчего это Сталину не захотелось напрямую давать указания командующему Южным фронтом товарищу Тюленеву, и он решил затруднить способ передачи оперативной информации из Ставки, создавая эти самые направления, в том числе и Юго-Западное? Дескать, пусть сначала Главком данного направления Семен Михайлович Буденный ознакомится с документами из Москвы: он мне ближе по духу и милее по общению, а уж затем, пусть сам решает — отсылать их Тюленеву или нет? Получается удивительное непонимание товарищем Сталиным военных дел. И Жуков, тоже, что-то по этому поводу говорил нехорошее в адрес вождя. Возмущался тем, что, дескать, важная информация с фронта с трудом доходит до стен Генерального штаба, а если доходит, то невозможно оперативно отреагировать на нее.

Вот спросить бы Георгия Константиновича, но — увы! не дождаться прямого ответа: «Уважаемый! А когда утром 22-го июня вы с Тимошенко, якобы, принесли проект Ставки в Кремль к Сталину на утверждение, то, как мыслили руководить войсками?»

Правда, Жуков, как всегда схитрил: взял, да и объединил должность Главкома и Председателя Ставки Тимошенко в одном лице. Таким, как Жуков — это не возбраняется. Получается, что был Председатель Ставки, но оказывается, что данное лицо, к тому же, еще и Главком. Уж не напутал ли, чего-либо, Георгий Константинович, в принесенных бумагах?

Этот вопрос по Ставке для Жукова всегда был болезненным, но посмотрите, как он старается вывернуться из этой ситуации. Читаем его дальнейшие пояснения о главных направлениях, высказанные упомянутому историку В.Д.Соколову.

«До 10 июля Главкомом и председателем Ставкибыл Тимошенко, но это был юридический Главком, а фактический ГК был Сталин. Без утверждения Сталина Тимошенко не имел возможности отдать войскам какое-либо принципиальное распоряжение.

Сталин ежечасно вмешивался в ход событий, в работу Главкома, по нескольку раз в день вызывал Главкома Тимошенко и меня в Кремль, страшно нервничал, бранился и всем этим только дезорганизовал и без того недостаточно организованную работу Главного Командования в осложнившейся обстановке».

Наш хитрец Жуков вновь хочет запутать читателя, уверяя, что Сталин был в Ставке с первого дня ее существования. Но нам же, известно, что Тимошенко руководил Ставкой в отсутствии Сталина и даже подписывал документы оригинальным образом, никак себя не обозначая: ни как Председателя, ни как уверял Жуков — Главкома. Помните, как Тимошенко подписывал документы, когда возглавлял Ставку?

«От Ставки Главного Командования Народный комиссар обороны С.Тимошенко».

Здесь и через увеличительное стекло не увидишь Председателя, тем более Главкома. Мутит воду Георгий Константинович. Ой, мутит! Он специально смещает время. Ведь, до 26-го июня, уважаемого товарища «полководца» не было в Москве. Так что, в лучшем случае Сталин мог пригласить в Кремль только одного Тимошенко.

А как же без Жукова в Генштабе, да и в самой Ставке — управлялись? — вот какой вопрос нас более бы, всего, заинтересовал, но на него не дождаться ответа. Кроме того запутан и вопрос о Главнокомандующем. Кем же был Тимошенко в действительности? Главкомом или Председателем? Или тем и другим одновременно? Получается, что Жуков не в состоянии ответить ни на один из поставленных вопросов.

И что, в таком случае, остается делать маршалу с грозным именем Георгий, кроме как врать, врать и еще раз врать, совокупи со всеми деятелями от советской военной исторической науки. Правды-то, ведь, не скажешь!

Он и так о Ставке в своих «Воспоминаниях» цедит сквозь зубы, стараясь особо не выпячивать ее деятельность по первым дням войны.

«У Ставки никакого другого аппарата управления, кроме Генерального штаба, не было. Приказы и распоряжения Верховного Главнокомандования, как правило, шли через Генеральный штаб. Разрабатывались они и принимались обычно в Кремле, в рабочем кабинете И.В.Сталина».

Понимать прочитанное надо, видимо, так: Генштаб рассылал на места приказы и распоряжения, которые готовились в Кремле в аппарате Сталина, а сам Генштаб, как низовое звено, занимался, только, лишь сбором военной информации. В дальнейшем, Жуков в своих «Воспоминаниях» много чего рассказал о работе товарища Сталина в Кремле, но главного так и не сказал. Не пояснил структуру управления войсками из Ставки Верховного Главнокомандования. Лучше, конечно же, было бы от него потребовать объяснения, как протекал подобный процесс, когда во главе Ставки был Тимошенко, но, об этом деле Жуков, в своих мемуарах, вообще, предпочел не упоминать. Он также не пояснил, почему в случае, когда у Ставки не было «никакого другого аппарата управления, кроме Генерального штаба», он, лично, покинул пост начальника и стремглав умчался в Киев? Но, как помним, Жуков, в этом случае, хитро перевел стрелки на Иосифа Виссарионовича, дескать, тот сам так повелел вести дела.

Хочу напомнить читателю, что Сталин, на тот момент, 10 июля, уже держал в своих руках ГКО и Ставку, — остался, пока, вне его контроля, только лишь, Наркомат обороны. По мысли «военных историков», уточняющих мемуары покойного маршала Жукова — Сталин, который из ГКО, решил помочь Сталину из Ставки, чтобы тому, дескать, сподручней стало воевать с немцами. С этой целью Сталин из ГКО, взял, да и употребил всю свою кипучую энергию на создание этого важного военного органа — Главного командования войск направления. Более того, якобы, даже сподобился выпустить нужный для этого дела документ.

Вот что «обнаружили» военные историки в бездонных недрах архива президента Российской Федерации.

«О НАЗНАЧЕНИИ ГЛАВНОКОМАНДУЮЩИХ ВОЙСКАМИ НАПРАВЛЕНИЙ»

№ ГОКО-83сс 10 июля 1941 г.

Сов. Секретно

Государственный Комитет Обороны постановил:

1. Назначить Главнокомандующим войсками Северо-Западного направленияМаршала Советского Союза т. К. Ворошилова с подчинением ему Северного и Северо-Западного фронтов.

2. Назначить Главнокомандующим войсками Западного направленияМаршала Советского Союза Наркома Обороны т. С. Тимошенко с подчинением ему войск Западного фронта.

3. Назначить Главнокомандующим войсками Юго-Западного направленияМаршала Советского Союза т. С.Буденного с подчинением ему Юго-Западного и Южного фронтов.

4. Ставку Главного Командования преобразовать в ставку Верховного Командования и определить ее в составе:

Председателя Государственного Комитета Обороны т. Сталина, Заместителя Председателя Государственного Комитета Обороны т. Молотова, маршалов Тимошенко, Буденного, Ворошилова, Шапошникова, Начальника Генштаба генерала армии Жукова.

5. Резервную армиюподчинить ставке Верховного Командования с тем, чтобы потом, когда она будет приведена в полную боевую готовность, — подчинить ее Главнокомандующему войсками Западного направления.

6. Обязать Главкомов указать в специальном приказе подчиненному им фронтовому и армейскому командованию, что наблюдающиеся факты самовольного отхода и сдачи стратегических пунктов без разрешения высшего командования — позорят Красную Армию, что впредь за самовольный отход будут караться виновные командиры расстрелом.

7. Обязать Главкомов почаще обращаться к войскам своего направления с призывом держаться стойко и самоотверженно защищать нашу землю от немецких грабителей и поработителей.

8. Обязать Главкомов почаще разбрасывать с самолетов в тылу немецких войск небольшие листовки за своей подписью с призывом к населению громить тылы немецких армий, рвать мосты, развинчивать рельсы, поджигать леса, уйти в партизаны, все время беспокоить немцев-угнетателей. В призыве указывать, что скоро придет Красная Армия и освободит их от немецкого гнета.

Председатель Государственного

Комитета Обороны СССР И. Сталин

АП РФ. Ф.З. Оп.50. Д.415. Л. 132. Машинопись, заверенная копия».

(http://bdsa.ru)

Во-первых, правильно сделали, что данный документ засекретили. Не всем его надо было показывать, чтобы не позориться. Кстати, отчего не ясна форма представленного документа? Что это — директива? приказ? распоряжение? Во-вторых, уровень интеллекта товарища Сталина не позволил бы ему подписывать подобную глупость. Непонятно, в качестве кого же вошел в новообразованную Ставку сам товарищ Сталин? Неужели и в этот раз ему было отказано в кресле Председателя? Или он от обиды за прошлое ликвидировал эту должность? Но ведь, не мог же, Сталин подписывать бумаги исходящие из Ставки, как Председатель ГКО? Или для канцелярии той, военной поры, по мысли военных историков, не было особой разницы, какой Председатель? — лишь бы, документы подписывал.

Помнится, на тот момент, то есть 10 июля, Сталин стал Верховным Командующим, но в данном документе, это, почему-то не отражено?

Кстати, когда Жуков говорил о Тимошенко, как о Главкоме, не эту ли приведенную должность в документе (как Главкома Западного направления) он имел в виду? Да, но куда же, в таком случае, исчезла должность Председателя Ставки. Понятно, что произошло реформирование, но почему и это не отражено в данном документе?

В-третьих, винегрет хорошо смотрится на столе, но не в документе. А здесь все в кучу! И преобразование Ставки, и назначение командующих направлениями, и создание Резервной армии — правда, почему-то в единственном числе. Может досадная опечатка? Неужели к десятому июля, едва наскребли на одну дополнительную армию? Тогда неудивительно, что Гитлер дошел до самой Москвы.

Как всегда вызывает удивление, когда в документах подобного рода одним людям оказывается предпочтение — Тимошенко и Жуков указаны в должностях, а другим — Ворошилову и Буденному, кроме звания не положено иметь ничего. Отчего к ним такая немилость? Неужели Сталин не заметил оплошности в документе или проявил элементарное неуважение по отношению к своим прежним боевым друзьям?

Кроме того, у каждого направления должно быть в подчинении, по крайней мере, два фронта, иначе, чем оно структурно будет отличаться от обычного фронтового управления? Если, только тем, что будет дублировать его, вот и все? И действительно, у Западного направления такой структуры: как два фронта, на тот момент, то есть, на 10 июля 1941 года, — не было?! Объяснений, разумеется, не дано. Есть, правда, неуклюжая попытка, какую-то, резервную армию передать под контроль данного главкома, но это, согласитесь, вовсе не является каким-либо фронтом. К тому же, это расходится с личным утверждением Жукова, что все резервы находились под контролем ГКО — Ставки. А здесь, сам Сталин утверждает документ, где обязуется привести в полную боевую готовность(?) армию и отдать ее под контроль Главному командованию западного направления. Опять происходит какая-то нестыковка по фактам.

Но если полистаем у Жукова его «Воспоминания», то там есть некое упоминание о подвижках в Москве и Генеральном штабе. Оно датировано 26 июня, то есть, за две недели до этого самого «решения» ГКО.

Читаем, что ранее, нам сообщал Георгий Константинович. Кто бы мог предположить, но оказывается

«товарищ Сталин приказал(?) сформировать Резервный фронт и развернуть его на линии Сущево — Невель — Витебск — Могилев — Жлобин — Гомель — Чернигов — река Десна — река Днепр.

В состав Резервного фронта включаются 19-я, 20-я, 21-я и 22-я армии».

Это было 26 июня. По сути, создавалась вторая линия обороны, расположенная в тылу разорванного немцами на части Западного фронта. Как же, «товарищ Сталин» забыл о ней 10 июля, а товарищ Жуков ему не напомнил, как начальник, извините, Генерального штаба. Непорядок, получается, Георгий по батюшке Константинович. Забыть о четырех развернутых армиях на рубеже рек Западная Двина, Днепр и Десна!!! Или их к 10 июля все еще не развернули и они как неприкаянные с 26 июня, так и мотались с одного места на другое? А в «документе ГКО» за 10-е июля, всего-то, упомянута одна единственная безымянная армия, сиротиночкой приткнувшаяся на неизвестном рубеже, да, к тому же не приведенная в состояние боевой готовности.

Как же это «товарищи из ГКО» не проконсультировались у «полководца» и штабного «стратега», по совместительству? Ведь, к 10-му июля, генерал армии Жуков давно вернулся в свой Генеральный штаб с «прогулки» по местам боевой славы на Украине. Сам же пишет:

«Теперь я начал работать непосредственно с И.В.Сталиным».

Помните, как Жуков лихо рассказывал читателям, что по приезду с Украины в Кремле он, как дважды два, разобрался по картам, как, дескать, надо было правильно вести военные дела на Западном фронте? И вдруг такой пассаж — забыл о Резервном фронте из четырех армий!

Даже, если согласиться с тем, что Сталин быстро отреагировал на «гениальные» предложения нашего «стратега», то и опять факты не стыкуются. Получается, что Сталин с товарищами из ГКО просто напросто, в начале июля, забыли о созданном ранее, Резервном фронте. Ладно, Сталин забыл — он всегда выглядел «недоумком» по начальному периоду войны, еще со времен Хрущева. Да, но в таком случае выходит, что и Генеральный штаб оказался не на высоте. А ведь, Жуков сам пояснял читателю, что «у Ставки никакого другого аппарата управления, кроме Генерального штаба, не было». Следовательно, все оперативные материалы по подготовке документов, ГКО получал, именно, из Генштаба, которым руководил Жуков. Как же вы, Георгий Константинович, о Резервном фронте подзабыли к 10-му июля и не дали сведения наверх? Выходит, опять очень нехорошо поступили, что неожиданно «забыли».