72. Либеральное движение

72. Либеральное движение

В 1820 г. Португалия переживала кризис, охвативший все стороны национальной жизни: политический кризис, который был вызван отъездом короля и его двора, находившихся в Бразилии; идеологический кризис, вызванный активным распространением в городах политических идей, объявлявших абсолютную монархию отжившим деспотическим режимом; экономический кризис, вызванный хозяйственной самостоятельностью Бразилии; военный кризис, вызванный присутствием английских офицеров на высших военных должностях и недовольством португальских офицеров, считавших себя ущемленными в служебной карьере.

Правительство отдавало себе отчет в необходимости срочного проведения серьезной реформы, без которой существовал риск революции. В докладе от 2 июня 1820 г., направленном регентским советом Жуану VI, говорилось: «Португалия подошла к кризису, когда ей или придется пережить революцию против существующего порядка, имуществ и состояний, анархию и прочее зло, которое несет с собой потеря общественного доверия; или же, не теряя ни минуты времени, озаботиться повышением доходов без новых налогов, которые в нынешних обстоятельствах неприемлемы, а также сократить расходы не только на излишества, но и на необходимое». Экономика переживала общую депрессию. «Соизвольте, Ваше Величество, принять во внимание, что Португалия представляет собой небольшое по размерам и слабо населенное королевство; что сельское хозяйство отсталое из-за очень сильного гнета, давящего на земледельцев; что наиболее пригодная его отрасль находится в упадке из-за открытия бразильских портов для поставок вина со всего света; что наша промышленность в значительной мере парализована из-за свободного притока в Португалию и Бразилию английской рабочей силы, с расценками которой мы не можем соперничать; что торговля крайне сократилась не только из-за упомянутого открытия портов Бразилии, что лишило Португалию права на исключительную торговлю с этим королевством, но также из-за конкуренции со стороны всех морских держав, и это вселяет сильное опасение, что, если дела так будут идти и дальше, скоро с морей исчезнет португальский флаг; что в Бразилию ежегодно направляется значительная часть доходов этого королевства, при том что значительны размеры доходов от родового имущества короны и орденов для сбора больших средств, которых недостает здесь, на внутреннем рынке, что ведет к неуклонному нашему обнищанию».

К этим внутренним причинам тревоги прибавилась политическая ситуация в Испании. В период борьбы против Наполеона испанские патриоты приняли Конституцию (Кадисская конституция 1812 г.), которая уже действовала, когда, после падения Наполеона, король Фердинанд VII смог вернуться в Испанию. Действие Конституции тогда было приостановлено, и Фердинанд VII начал править как абсолютный монарх; однако в 1820 г. военное выступление в Кадисе, быстро подхваченное во многих провинциях, заставило короля вернуться к конституционному строю (в марте 1820 г.).

В этой ситуации и произошла португальская революция 1820 г. Инициатива исходила от небольшой группы португальских буржуа, людей политически образованных, которые еще в 1818 г. основали политический кружок «Синедрион», задачей которого было поддерживать связь и обсуждать развитие ситуации в Португалии и Испании. Самой колоритной фигурой этой группы был Фернандиш Томаш, представитель мелкой буржуазии, возникшей на почве морской торговли. Он проявил себя на государственной службе, опубликовав в этот период также несколько юридических работ.

Один из второстепенных членов «Синедриона» — Шавьер ди Араужу в следующих выражениях описал первое заседание, на котором он присутствовал: «На меня произвело глубокое впечатление выступление Фернандиша Томаша. Председательствовал он; своим выразительным голосом он обрисовал положение страны, оставшейся без управления короля, с иностранным генералом во главе армии, с управляющими провинциями тоже иностранцами, о зависимости от Бразилии, наконец, о революции в Испании, которая счастливо завершилась присягой Фердинанда VII Кадисской конституции. "А нам так и дальше жить? И впредь оставаться в таком унижении?" — несколько раз спросил он с силой». В выступлении в сжатой форме названы непосредственные причины революции: отсутствие в стране короля, экономическая ситуация, вмешательство англичан, пример Испании.

Членам «Синедриона» не составило труда найти подход ко многим военнослужащим из северных гарнизонов страны. Двадцать четвертого августа 1820 г. один артиллерийский полк покинул расположение части, личный состав в строю выслушал походную мессу и салютом из двадцати одного залпа известил о свершившейся революции. Один из полковников зачитал воззвание, в котором говорилось: «Давайте вместе с нашими братьями по оружию создадим временное правительство, которое призовет кортесы выработать конституцию, отсутствие коей является причиной всех наших бед».

Началась подготовка к походу на Лиссабон, где тем временем регентский совет собирал силы, чтобы противостоять революции, идущей из Порту. Однако 15 сентября войска в Лиссабоне тоже восстали, примкнув к выступлению.

Революция не встретила никакого сопротивления и пробудила большой энтузиазм. Люди верили, что они вступили в новую историческую эпоху, и в будущей конституции видели чудесное решение всех проблем страны. В одной из многочисленных брошюр, которые в стихах и прозе приветствовали революцию, говорилось, что наступили «дни, насыщенные столь славными успехами для португальской нации, что рассказам о них с трудом поверят в будущие эпохи, поскольку нам самим, их свидетелям, они кажутся скорее сном, чем явью. Эти дни открывают перед нами путь в светлое будущее и обещают нам мудрые законы».

Известие о революции с энтузиазмом было воспринято и в Бразилии, но по другим причинам. Коренные жители настороженно относились к придворным, видя в них чужаков. Многие купцы были португальцами и видели в революции хорошую возможность восстановить прежние привилегии для португальской торговли, без которых им трудно было конкурировать с иностранными компаниями, которые с 1808 г. в большом количестве обосновались в Бразилии. Таким образом, бразильцев и португальцев объединила поддержка либеральной революции. Либеральные восстания прошли в Пара, Баии и в Рио-де-Жанейро. В последнем случае восстание начал португальский военный гарнизон. Наследный принц Педру стал посредником между королем и восставшими войсками, и кончилось тем, что король поклялся признать конституцию, которую утвердят лиссабонские кортесы, какой бы она ни была (24 февраля 1821 г.). С тех пор Педру стал играть видную роль в бразильских политических движениях; все они уже были нацелены на политическую независимость. Король начал готовиться к возвращению в Португалию, повинуясь требованию кортесов в Лиссабоне и настоятельным рекомендациям англичан, усматривавших в вакууме, образовавшимся после отъезда двора, благоприятный фактор для распространения собственных интересов.

Большинство участников «Синедриона» имели отношение к торговле. Это позволило многим писателям характеризовать революцию 1820 г. как буржуазную. Данное утверждение справедливо лишь в определенной степени. Известно, что крупные либеральные движения в Европе возникли благодаря все более усиливавшейся буржуазии: обладая экономической властью, буржуа бросились завоевывать власть политическую.

Совсем другая картина наблюдалась в Португалии. В 1820 г. буржуазия переживала упадок; средний класс составляли преимущественно сельские хозяева, часть дворянства и т.п. — те, кто хотел жить, ничего в жизни не меняя, поэтому они не были заинтересованы в революции, которая хоть как-то могла походить на Французскую. Действительно, одни члены «Синедриона» были купцами, другие собственниками, третьи военными благородного происхождения; объединяло их только то, что все они являлись людьми образованными. Их либерализм опирался не на экономическое положение, а на чтение иностранных книг, на идеи, почерпнутые за годы совместной университетской учебы и в масонских ложах. С этой точки зрения можно говорить о том, что революция 1820 г. носила буржуазный характер: это была просвещенческая революция, в эпоху, когда просвещенность являлась почти исключительной характеристикой представителей буржуазии.

Такое положение дел имело важные последствия. Эта революция родилась из теории, а не из фактов. Проводимая в ту пору политика часто представляла собой теоретическую полемику; речь идет о политике аргументов, а не поиске прямых решений. Со временем это породило противостояние двух типов политической деятельности: сторонники первого думали, но не решали, другие обосновывали позицию решать не раздумывая. Кабрализм стал первой фазой триумфа этой второй линии. Другим результатом этой линии было то, что народные массы, особенно в провинции, колебались в принятии решения, поддерживать ли новое либеральное государство. Объясняется сказанное тем, что выдвигались не конкретные предложения по решению проблем, а апология новых ценностей политической культуры, а народ не был готов их воспринять. В своем большинстве население оставалось сельским, почти полностью неграмотным, пропитанным духом традиционной и религиозной культуры. Единственной организацией, охватывавшей практически все население и поддерживавшей с ним постоянный контакт, являлась церковь. Теоретические рассуждения либералов в 1820 г. были антиклерикальными, и это с самого начала породило конфликтную ситуацию, позволившую церкви объявить революционеров «врагами трона и алтаря».