49. Социальные последствия заморской экспансии
49. Социальные последствия заморской экспансии
Ни один автор не описал социальные последствия экспансии с такой проницательностью, как Жил Висенти. Если это утверждение может еще и сегодня вызывать недоумение, то причиной служит тот факт, что португальцев учили видеть в этом авторе, который был смелым социальным мыслителем, всего лишь остроумного автора комедий. Автопортрет, который он дает в прологе «Леса обманов» (сочинение, оставшееся по непонятным причинам незамеченным), создает образ не веселого комика, а философа, преследуемого за свои идеи и обреченного на молчание невежественной нетерпимостью современников.
Анализ противоречий и конфликтов, волновавших португальское общество 35 лет спустя после открытия морского пути в Индию, стало темой его пьесы «Шествие огорченных» (Romagem dos Agravados), поставленной в Эворе в 1533 г., то есть тех, кто был недоволен своим временем. Это произведение остается и на сегодняшний день самым ярким исследованием португальского общества середины XVI в.
Шествие проходит перед председательствующим, братом Пасу[109]. «Братом» — потому что он принадлежит к церкви, «Пасу» — поскольку он представляет правительство, но эти два качества смешиваются. «Дворец, ставший монахом, — это не монах и не дворец», — говорится в пьесе. После «приручения» знати и исчезновения крупной буржуазии политическое влияние церкви постоянно возрастало, религиозная власть смешивалась с гражданской. За несколько месяцев до постановки пьесы Жуан III создал Палату Совести и Орденов (Mesa da Consciencia e Ordens), в ведение которой входило решение вопросов, «касавшихся совести короля», то есть самых щепетильных вопросов правления. Во главе ее стояли прелаты.
Персонажи проходят друг за другом попарно, и каждая пара символизирует какой-либо социальный класс. Первыми появляются сельские пролетарии — батрак с сыном. Образ батрака в XVI в. менее комичен, чем в XIX столетии. Его зовут не Зе Повинью (Жозе Народец), его имя — Жуан Мортейра (Жуан Смертный). Сын носит имя мученика — Себаштиан. Именно с идеей смерти Жил Висенти всегда связывает представление о сельском труженике: «всегда мертв тот, кто от плуга вынужден жить»; «мы жизнь для людей и смерть для нашей жизни»; «если рождение было одним мгновением, почему я так долго умираю страдая?». Это был социальный класс в агонии. В 1521 г. ужасный голод опустошил сельскую Португалию, по дороге в Лиссабон умерло много крестьян, стремившихся добыть пропитание в столице. Мясо, основа питания в Средневековье, стало теперь редким; в 1580 г. два иностранца, путешествующих по Португалии, удивились скудости народной пищи: соленые сардины и черный хлеб. Заморские богатства не доходили до деревни, но последствия экспансии на ней сказывались. Землевладельцы из числа знати или духовенства оказывали постоянное давление, чтобы получать все больше от земли, производившей все меньше, так как поголовье скота, а значит, количество удобрений уменьшалось, потому что рабочие руки утекали под влиянием двойного стимула — бегства от нищеты и стремления к сытости, которую, казалось, обещал город. Борьба за лучшую, более высокую оплату труда была уже невозможна, поскольку такую же работу, как сельский батрак, мог выполнять черный раб; примерно в это время (1541), по расчетам Дамиана ди Гойша, ежегодно в Португалию ввозилось от 10 до 12 тыс. африканских рабов. Все это скрывается за драматичной фигурой Жуана Мортейры: «Я работаю до упаду!», «Я беден как собака!». Теперь у него осталась только одна надежда, что по крайней мере сын сможет жить лучше. Он хочет для этого направить его по церковной части; дело не в набожности, объясняет он, — дело в том, чтобы ему жилось хоть немного легче. Но и этого он не добивается, потому что брат Пасу, проэкзаменовав юношу, объявляет его негодным к церковной службе.