39. Империя и апогей эпохи правления короля Мануэла

39. Империя и апогей эпохи правления короля Мануэла

Король Мануэл не ошибся, когда распорядился, чтобы во всей стране пышно отмечалось триумфальное возвращение Васко да Гамы. Это плавание открывало совершенно новый этап в истории Португалии. Начиная с 1500 г. весной каждого года из устья реки Тежу выходили в открытый океан крупные флотилии: на их борту находились солдаты и пушки; обратно они возвращались, нагруженные пряностями. И если прежде команды кораблей состояли из нескольких десятков моряков, то теперь у них на борту находилось от двух до трех тысяч человек. А экспедиции возглавляли не как прежде, старые морские волки, а представители высшей знати, которые боролись за право получить должности и добычу.

Планы короля Жуана — наладить мирную, дружескую, взаимовыгодную торговлю с местными правителями — очень быстро оказались невыполнимыми. Второе плавание, под командованием Педру Алвариша Кабрала, началось с посольства и приветствий, а закончилось обстрелом Каликута. Когда португальцы появились в Индийском океане, торговля в этом районе уже находилась в руках арабов: они расположились повсеместно и уже наладили крепкие связи с индийскими князьками. Конфликт возник с первого момента появления португальцев: арабы попытались воспрепятствовать деятельности португальских торговцев. В свою очередь португальцы предприняли попытку устроить охоту на суда конкурентов и дезорганизовать морское сообщение арабов. Воинственный настрой знати, которой была доверена политика Португалии в Индии, был одной из причин насильственных действий: война, а никоим образом не переговоры служила средством решения конфликтов с соперниками.

Превосходство португальских кораблей, лучшая тактика применения артиллерии и боевой дух некоторых высокопоставленных военачальников позволили португальцам одержать верх. Самой крупной фигурой в индийской политике Португалии был губернатор Афонсу ди Албукерки, правивший в период между 1508 и 1515 гг. Его власть распространялась от Ормуза — стратегического ключа к Персидскому заливу — до Малакки, ворот в китайские моря. Завоевав Гоа, португальцы создали там административный центр. Город быстро развивался, а его название Восточный Рим хорошо отражает его значение как очага распространения христианства в Азии.

Так португальская держава приобрела новое измерение. Небольшое по размерам пиренейское государство Португалия превращалось в одну из крупнейших морских и торговых держав Европы. А к своему титулу короля Португалии и Алгарви Мануэл приказал добавить новые: «господин Покорителей, Мореплавания, Торговли в Эфиопии, Аравии, Персии и Индии».

Именно тогда, в 1505 г., король покинул прежнюю, хорошо укрепленную королевскую резиденцию в Лиссабоне, средневековый дворец в Алкасове, и поселился во дворце на берегу реки, с галереями в стиле эпохи Возрождения, откуда открывался вид на реку Тежу. Для очага португальской монархии было выбрано место, где прежде находились склады компании «Каза да Мина» («Палаты Мины»), в которых хранились тюки хлопка, паприки и слоновой кости, приобретенных на гвинейском побережье. Поэтому жители столицы называли резиденцию «Дворцом Палаты Мины».

Это уже устаревшая традиция, потому что теперь складские здания называют Индийской палатой.

От них исходит и окутывает весь дворец пряный аромат корицы и перца.

Уже целый город, а вскоре и целое королевство начинает пахнуть пряностями.

Больше боюсь Лиссабона,

Который, под запах этой корицы,

Королевство наше опустошает...

Так писал Са ди Миранда примерно в 1535 году[93].

Смена дворцов отражала многие другие изменения. Небольшой двор времен Жуана II быстро разросся. Множились посты, саны, должности. Значительно увеличилось численность дворянства, возросли и его доходы; однако такой рост уже не представлял угрозы королевской власти. Это было придворное, служилое, зависимое дворянство. С изменениями в военном искусстве война перестала быть делом частных лиц; вся военная власть оказалась отныне сосредоточена в королевских арсеналах. «Старые воины» стремились теперь стать «офицерами»[94]: командовать — это была их служба, а оплачивал ее король. Даже самые высокопоставленные представители знати, если и сохраняли высокомерие, потеряли независимость. В 1512 г., когда герцог Браганский из ревности приказал казнить герцогиню, против него был начат уголовный процесс, от которого он сумел избавиться, заплатив значительную сумму: именно герцог финансировал большую часть экспедиции в Азамор в 1513 г.

Писатели, жившие в ту эпоху, поражались непомерному расширению двора и количества придворных. Жил Висенти писал в одной сатире, что даже мул одного из погонщиков был вписан в реестр получающих королевскую пенсию. Рост двора выражал усиление королевского величия; в то же время это было результатом централизации и значительной активизации государственных структур. В царствование Мануэла I, Жуана III, Себаштиана I были изданы многочисленные законодательные акты, подробно регулировавшие многие области деятельности государства: имущество, правосудие, армию, центральную и местную администрацию. Государство Нового времени приходило — в законодательной сфере, в вооружении и идеях — на смену средневековому государству.

Часть новых законов была внесена в «Установления Мануэла»[95] — свод законов, который, с небольшими изменениями и добавлениями, внесенными «Установлениями Филиппа»[96] (1603), стал основным сводом гражданского и частного права.

Одним из следствий законодательной реформы стало исчезновение прежнего форального права, содержавшегося в форалах каждого конселью, и уже в XVI в. значительно ограниченного основными законами, соблюдения которых требовали теперь даже в ущерб местному праву. Реформа форалов уже была объявлена Жуаном II на заседании кортесов в 1481 г., однако фактически началась в 1497-м. Каждый конселью представил свой прежний форал; после их изучения Имущественным советом[97] они были отменены. Новые форалы были уже не документами, утверждавшими былую муниципальную автономию, но всего лишь тарифами пошлин и налогов, собиравшихся от имени короля. Завершилась реформа в 1522 году.