Часть 4. Разработка Чернышевским вопросов философии и критика им буржуазной философии

История русской и отчасти западной философии была разработана Чернышевским в работе "Очерки гоголевского периода русской литературы". В этой работе была раскрыта закономерность появления философского материализма в России и, прежде всего, философии Белинского. Показана связь русской материалистической философии с развитием внутренней жизни страны.

Анализируя философию Белинского, Чернышевский доказал, что она появилась независимо от влияния зарубежной философии и стала закономерным результатом идейного развития русского общества.

По мнению Чернышевского, Белинский самостоятельно подверг критике объективный идеализм Гегеля и, начиная с 1844 г., развивался как самобытный философ-материалист.

Делая упор на самостоятельность философского мышления Белинского, он доказывал, что его философская и общественная революционность - это не извне навязанные русскому народу, а выстраданные его лучшими представителями теории: "Деятели, стоявшие тогда во главе нашего умственного движения, не зависели ни от каких посторонних авторитетов. Умственная жизнь нашего отечества произвела людей, которые шли рядом с мыслителями Европы, а не в свите их учеников. С того времени, как представители нашего умственного движения самостоятельно подвергли критике гегелевскую систему, они не подчинялись чужому авторитету".96

Говоря об отличии критики Гегеля Белинским от критики Гегеля Фейербахом, Чернышевский отмечал, что с самого начала Белинский видел в философии средство для решения социально-политических проблем.97

Именно осознание политической значимости философии заставвило Чернышевского заняться всесторонней критикой различных разновидностей идеализма.

По мнению Чернышевского, политическая вредность идеалистических концепций прямо связана с их оторванностью от повседневной жизни народа, от потребностей общественного развития. Из этого же, по его мнению, происходит их неспособность конкурироваьт с материализмом: "Идеализм господствовал в философии до последнего времени. Теперь философские системы, основанные на идеализме, разрушены".98

В связи с необходимостью всесторонней критики идеализма, Чернышевский начал с критики "немецкой классической философии". Эта философия в середине XIX в. стала серьёзной консервативной силой, реакцией на революционный рационализм французского Просвещения XVIII в. и на философский материализм XIX в.

Начиная свой критический анализ немецкой классической философии с Канта, Чернышевский указывал, что задача философии Канта состояла в том числе и в том, чтобы "отстоять свободу воли, бессмертие души, существование бога от Дидро и его друзей".99

Агностицизм, проповедуемый Кантом, по мнению Чернышевского, делал его мыслителем, отрицающим естествознание.100

Говоря о другом немецком философе - Шеллинге - Чернышевский указывал, что он отражал взгляды тех общественно-политических сил в Германии, которые, напуганные Французской революцией конца XVIII в., стали искать "спокойствие в средневековых учреждениях, в восстановлении феодального государства".101

Независимо от Маркса и Энгельса, Чернышевский в 6-й статье "Очерков гоголевского периода русской литературы", наряду с общественно-классовой характеристикой, критиковал теоретические и методологические основы философии Гегеля. В своём анализе Чернышевский был одинаков с тем, что писали о Гегеле Маркс и Энгельс.102

Анализируя философию Гегеля, Чернышевский отмечал в ней "внутреннюю разноречивость и двойственность", противоречие между системой и методом. Диалектический метод философии Гегеля он называл "широким и глубоким", а идеалистическую систему или, как он говорил, "выводы" - "узкими, фальшивыми, ничтожными", то есть консервативными и реакционными.103

Основные недостатки философии Гегеля Чернышевский видел в противоречиях между абстрактным и конкретным, всеобщим и особенным (единичным).

Чернышевский резко критиковал идеалистической понимание Гегелем вопроса об отношении между жизгбю и знанием, между теорией и практикой, превращением Гегелем теоретических знаний в самоцель, теории - в абсолют.104

Но, критикуя философию Гегеля, Чернышевский не ставил своей целью уничтожить или отбросить её, как это пытался сделать Фейербах. Чернышевский говорил по этому поводу: "Мы не говорим, чтобы гегелевская диалектика была хороша, мы только думаем, что человек, не имеющий понятия о гегелевской философии, не может считаться просвещённым человеком".105

Задачу своей критики Чернышевский видел в том, чтобы освободить здоровую часть гегелевской философии - диалектику и идею развития - от идеализма и мистики.106

Вслед за Гегелем, Чернышевский подверг критическому разбору философскую систему и самого Фейербаха.

Чернышевский критиковал Фейербаха за то, что он отрицал не только диалектический объективный идеализм Гегеля, но и всякую философию вообще, возвращаясь тем самым к метафизическому материализму. Чернышевский крайне отрицательно относился к попытке Фейербаха противопоставить "абсолютной идее" Гегеля свою идею "абсолютного человека", то есть попытаться встать выше материализма и идеализма, создать некую "третью философскую систему".

За эту же попытку найти "третий путь" в философии Чернышевский резко критиковал эклектичкскую философию Прудона. По мнению Чернышевского, "он слишком много начитался новых французских философов, прежде чем стать учеником Гегеля. Таким образом,его собственная система составлялась из соединения гегелевской философии с понятиями французских философов, часто не имеющими научного духа. Результатом была темнота. Он сам заметил её и хотел выйти из неё, пытаясь придать этому преданию разумный смысл".107

В этой кртике Чернышевским философии Прудона видно большое сходство с тем, что говорили о Прудоне Маркс и Энгельс в "Нищете философии". Но при этом надо отметить, что Чернышевский ничего не знал об этой работе.

Говоря о том, что Прудон "слишком много начитался новых французских философов", Чернышевский имел в виду появившуюся ещё в 30-е гг. XIX в. и ставшую после революционных событий 1848-1849 гг. практически официальной философией западного буржуазного общества философию так называемого позитивизма, или "позитивную философию", создателем которой был известный французский социолог и философ Огюст Конт.

Дальнейшим развитием позитивизма в 50-80-е гг. XIX в. занимались английские философы Милль и Спенсер.

Чернышевский очень негативно оценивал позитивизм с его отрицанием объективной истины. Он видел в позитивизме философскую основу либерализма и считал позитивизм и либерализм совершенно несовместимыми с подлинным коммунизмом.

В своём фундаментальном философском труде "Антропологический принцип в философии" и в ряде других работ Чернышевский показал реакционность позитивизма, показал опасность попыток западных и российских либералов представить позитивизм в качестве "передовой философии" XIX века.108

Разоблачая лицемерные рассуждения современных ему философов-позитивистов (например, Милля) об опасности социальных революций для существования "цивилизованных обществ", Чернышевский показал классовый характер подобных рассуждений: "Сомнения Милля о предстоящей судьбе цивилизованных стран - это предчувствие того, что дальнейшее развитие цивилизации будет уменьшать привилегии сословия, к которому он сам принадлежит. Постороннему человеку очень заметна неосновательность социологии, считающей опасностью для всего общества потерю личных привилегий".109

Критикуя за подобные взгляды основателя позитивизма Конта, Чернышевский показал его стремление обосновать вечность и незыблемость капиталистического общества, доказывая, что оно является окончательным и идеальным в человеческой истории. По мнению Чернышевского, это наглядно свидетельствует о том, что "позитивная философия" выражает точку зрения буржуазии, вставшей на путь борьбы с революционным движением и его материалистическим мировоззрением. Как научная система, позитивизм, по мнению Чернышевского, лишён какой-либо оригинальности и значительности, представляя собой невежественное и беспринципное смешение различных предшествующих философских и политических взглядов.110

Критика позитивизма Чернышевским сохраняет большое значение в наше время, поскольку позитивизм в его различных версиях и течениях по-прежнему остаётся основной философской системой буржуазного общества. Позитивизм и сейчас продолжает отрицать объективный характер законов природы и общества, возможность познания объективного мира, видя в нём только хаос и случайности.

Кроме позитивистов, в эпоху Чернышевского действовали проповедники более откровенных форм идеализма, одним из которых был французский философ-спиритуалист Жюль Симон, пользовавшийся большой популярностью у тогдашних русских либералов. Критикуя его философские взгляды, Чернышевский показал, что спиритаулизм, прикрываясь маской "научной, беспартийной объективной философии", является, по сути, попыткой возрождения в XIX веке средневекового мистицизма.111

Потеряв в 1862 г. свободу и находясь на протяжении 20 лет в тюрьме и ссылке, Чернышевский продолжал внимательно следить за философской, политической борьбой и, по мере возможности, принимал в ней участие.

За годы тюремного заключения и ссылки Чернышевским были написаны такие философские работы, как "Характер человеческого знания", "Предисловия", "Заметки на книгу В. Карпентера "Энергия в природе"", несколько десятков писем, посвящённых различным вопросам и проблемам философии. В этих работах Чернышевский особое внимание уделял борьбе с новыми буржуазными философскими концепциями, возникшими в 60-70-е гг. XIX в. - махизмом и эмпириокритицизмом, которые пытались "уничтожить материю" путём противопоставления и разделения материи и движения. Этим концепциям Чернышевский противопоставил материалистический закон сохранения вещества и энергии, показал взаимность перехода материи и энергии друг в друга, безначальность и бесконечность материального мира и его вечное движение, как основное условие его существования.112

Критика Чернышевским махизма и эмпириокритицизма была учтена и использована В. И. Лениным в его основной философской работе "Материализм и эмпириокритицизм".

Кроме махизма, Чернышевский в эти же годы так же неутомимо боролся и с неокантианством, беспощадно разоблачая его агностицизм и попытки возродить все самые реакционные элементы из ввсех прежних философских систем Платона, Юма, Беркли, Канта с целью убедить общество в неспособности человеческого разума проникнуть в сущность вещей, познать законы природного и общественного развития и на основании этого доказать вечность существования капиталистического строя. Разоблачению неокантианства была посвящена работа Чернышевского "Характер человеческого знания" (1885), а также ряд других работ этого периода. Значение критики неокантианства Чернышевским заключаетсяф в том, что оно является второй по значимости после позитивизма философской системой современного буржуазного общества. Отличие их в том, что позитивизм является философией либеральной буржуазии, а неокантианство - философией консервативных и даже самых реакционных кругов современного буржуазного общества.113

Своей критикой враждебных философий Чернышевский предостерегал представителей тогдашнего российского революционного движения, многие из которых не понимали связи философии с текущей политической борьбой, о несовместивости всех форм идеализма с революциоными политическим взглядами.

В связи с этим, Чернышевский энергично критиковал известного деятеля русского революционного движения 60-80-х гг. XIX в. Петра Лаврова, которъй свою революционную деятельность пытался совместить с философией субъективного идеализма.114

К сожалению, эти предостережения Чернышевского не были услышаны деятелями "Земли и воли", а затем "Народной воли", совмещение которыми революционной деятельности с различными концепциями позитивизма в их философских взглядах стало одной из основных причин как организационного, так и идейного краха народничества после ликвидаци императора Александра II 1 марта 1881.

По этому поводу Г. В. Плеханов отмечал: "Когда сошли со сцены Чернышевский и Добролюбов, передовая русская общественная мысль покинула на довольно продолжительное время и с огромным вредом для себя тот путь, который вёл от Гегеля к Марксу".115

На этом же основании Ленин в конце 90-х гг. XIX в. в направленной против либерального народничества статье "От какого наследства мы отказываемся" утверждал, что русские марксисты ближе к Чернышевскому, чем народники, которые объявляли его основателем народничества в России.