Общественно-политическое развитие

Попытка переворота 1957 г. Летом 1957 г. высшее руководство страны и партии пришло к выводу, что Н. С. Хрущев слишком далеко зашел в разоблачениях Сталина, чем подорвал авторитет СССР и КПСС на международной арене[2].

Глава государства маршал Ворошилов, глава правительства маршал Булганин, а также Молотов, Маленков, Каганович, Первухин, Сабуров, т. е. большинство членов Президиума ЦК КПСС, приняли решение о смещении Хрущева с поста Первого секретаря ЦК.

В вину Хрущеву поставили нарушение со второй половины 1955 г. норм коллективного руководства, грубость, зазнайство, создание собственного культа, авантюризм во внутренней и внешней политике. К авантюризму во внутренней политике отнесли: отсрочку на 20 лет выплат по облигациям государственных займов; ликвидацию почти всех хозяйственных министерств; выдвижение лозунга «догнать в ближайшее время (к 1960 г.) США по производству мяса, молока и масла на душу населения»; предложение отменить налог на мясомолочную продукцию с ЛПХ колхозников; «развенчание» вслед за культом Сталина 30 лет работы партии; зиновьевское понимание взаимоотношений партии и государства, т. е. отождествление диктатуры пролетариата с диктатурой партии. Причину последнего Каганович объяснял тем, что в 1923–1924 гг. Хрущев был троцкистом и лишь в 1925 г. «покаялся в своем грехе».

К авантюризму («опасным зигзагам») во внешней политике отнесли: заявление, будто судьба вопроса о мире или войне зависит главным образом от соглашения между СССР и США; ведение переговоров с президентом Финляндии У. К. Кекконеном в финской бане; многочисленные интервью иностранным корреспондентам без предварительного согласования с членами Президиума.

Н. Хрущев признал, что порой несдержан, обещал исправиться, укрепить единство руководства, но существо обвинений отверг. Его поддержали некоторые члены Президиума ЦК, руководители «силовых» ведомств — министр обороны Маршал Советского Союза Жуков и председатель КГБ генерал Серов. На стороне Хрущева выступил пленум ЦК партии (июнь 1957 г.), который осудил действия семерки как антипартийные, направленные на пересмотр решений XX съезда КПСС.

Все выступившие против Н. С. Хрущева были отстранены от власти. Был снят со своего поста и Г. К. Жуков, проявивший наибольшую активность в борьбе за Хрущева. С 1958 г. Хрущев стал совмещать пост Первого секретаря ЦК КПСС с должностью Председателя Совета министров СССР. В его руках стала сосредоточиваться необъятная, все менее контролируемая власть.

Программа КПСС 1961 г. В 1956 г. XX съезд КПСС поручил ЦК партии подготовить проект новой партийной программы — программы строительства коммунизма в СССР. О возможности построения коммунизма в отдельно взятой стране говорил И. В. Сталин в 1939 г. на XVIII съезде партии. Еще до войны была создана комиссия по подготовке партийной программы. После войны она возобновила свою работу, подготовила несколько проектов, но дело до конца не было при Сталине доведено. В 1956 г. новую комиссию возглавил Н. С. Хрущев, и осенью 1961 г. проект программы был опубликован в печати для всенародного обсуждения.

В октябре 1961 г. на XXII съезде КПСС была принята новая, третья, программа партии[3]. Исходя из того, что социализм в Советском Союзе победил «полностью и окончательно» и страна вступила в этап «развернутого строительства коммунизма», съезд рассматривал программу как философское, экономическое и политическое обоснование построения в СССР коммунизма.

Для построения коммунизма предполагалось решить триединую задачу: в области экономической — построить материально-техническую базу коммунизма (т. е. выйти на первое место в мире по производству продукции на душу населения; достигнуть наивысшей в мире производительности труда; обеспечить самый высокий в мире жизненный уровень народа); в области социально-политической — перейти к коммунистическому самоуправлению; в области духовно-идеологической — воспитать нового, всесторонне развитого человека. Исторические рамки программы КПСС были в основном ограничены двадцатью годами.

В начале 1960-х гг. образ коммунизма в массовом сознании ассоциировался с конкретными крупными социальными проектами, которые партия обязывалась решить, используя государство как орудие. Эти проекты были включены в партийную программу по настоянию Хрущева. Вызвавшие энтузиазм народа, веру в то, что «хотя бы дети наши будут жить по-человечески», социальные проекты-обязательства сводились к следующему: во-первых, решить продовольственный вопрос, полностью обеспечив народ качественными продуктами рационального питания; во-вторых, полностью удовлетворить спрос на предметы широкого потребления; в-третьих, решить жилищный вопрос, обеспечив каждой семье отдельную благоустроенную квартиру; наконец, ликвидировать малоквалифицированный и тяжелый ручной труд в народном хозяйстве. В этих задачах ничего утопического не было. Они стали таковыми после ввязывания СССР в новый тур невиданной прежде гонки вооружения, лишившей их материальной базы.

Культура. Большой резонанс в жизни советского общества получили встречи руководителей партии и государства с деятелями культуры в 1957, 1962, 1963 гг. Они происходили на государственной даче под Москвой, в Доме приемов на Ленинских горах и Кремле. Встречи носили «отеческий» характер: «отцы народа» хвалили, журили, ругали своих способных, но порой нерадивых «детей», которые иногда забывают, что литература и искусство должны быть идейно выдержанными. Характер идеологических указаний по форме во многом отличался от жесткого идеологического давления на творческую интеллигенцию в сталинский период. По сути же они преследовали ту же цель: полностью подчинить интеллигенцию партийному влиянию. Культурное развитие общества после смерти Сталина порой, с легкой руки писателя И. Г. Эренбурга, называют периодом «оттепели».

Резким диссонансом возникшим надеждам прозвучало в мае 1956 г. самоубийство писателя А. А. Фадеева. В предсмертном письме в ЦК КПСС он осудил «самоуверенно-невежественное» руководство партии культурой, «самодовольство нуворишей от великого ленинского учения», которые низвели деятелей культуры «до положения мальчишек», называя «партийностью» идеологическое запугивание. Примером такого запугивания в конце 1950-х гг. стала кампания против поэта Б. Л. Пастернака, которому в октябре 1958 г. была присуждена Нобелевская премия по литературе за опубликованный в Италии годом ранее роман «Доктор Живаго». Роман был назван «политическим пасквилем», а его автор «внутренним эмигрантом» и «предателем». В 1959 г. на III съезде писателей СССР Хрущев также осудил «очернителей», а заодно и «лакировщиков» советской действительности. Тем не менее в 1962 г. по настоянию Н. С. Хрущева Президиум ЦК КПСС разрешил опубликовать повесть А. И. Солженицына «Один день Ивана Денисовича», в которой содержались сведения о режиме и порядках в советских концлагерях, считавшиеся тогда секретными.