ГЛАВА 26. ЭКОНОМИЧЕСКОЕ И СОЦИАЛЬНОЕ РАЗВИТИЕ ПОРЕФОРМЕННОЙ РОССИИ

Аграрный сектор. Освободительные реформы оказали глубокое влияние на экономическую жизнь России, эволюцию ее социальной структуры. Принципиальные изменения затронули фундамент российской экономики — сельское хозяйство. Ускорилось имущественное расслоение крестьянства, выделение зажиточной верхушки (к концу века — около 20 % крестьянства) и бедняков (около 50 %). Богатые хозяева начинали эксплуатировать других крестьян (нанимая их в батраки, занимаясь ростовщичеством), а бедняки нередко не могли прокормиться со своего надела и становились наемными работниками.

Это подтолкнуло развитие рыночных отношений. Беднота продавала свою рабочую силу; лишаясь собственных хозяйств, она все чаще приобретала теперь предметы потребления на рынке. В свою очередь, «крепкие крестьяне» начинали покупать машины, удобрения, а продавали продукты своих хозяйств.

Сельское хозяйство России все сильнее превращалось в товарное, предпринимательское. Товаром становилась не только аграрная продукция, но и рабочая сила, и земля. Углублялась специализация регионов. В Нечерноземье и на Севере усиленно развивалось льноводство, в Прибалтике и западных губерниях — производство мяса и молока, в Бессарабии и на Украине росли посевы сахарной свеклы. Центр зернового производства постепенно смещался из Центрально-Черноземных губерний в Новороссию (Причерноморье), на Дон, в Поволжье и Заволжье, Степное Предкавказье.

Выделялись специализированные хозяйства, например огромные капиталистические экономии на юге. Эти «зерновые фабрики» применяли прогрессивный наемный труд, улучшенную агротехнику и машины. С 1870-х по 1890-е гг. покупка сельскохозяйственной техники в России выросла в 3,5 раза.

Благодаря специализации и новым формам труда увеличивалось сельскохозяйственное производство. Среднегодовые сборы хлебов выросли с 1860-е по 1890-е гг. в 1,7 раз. Увеличилась зерновая торговля. В 1890-е гг. на рынок поступала половина сбора хлебов; пятая часть сборов вывозилась за рубеж. Российский хлебный экспорт вырос за 1860–1890-е гг. в 5 раз (следует, впрочем, отметить, что многие крестьяне, задавленные податным гнетом, продавали не излишки, а необходимый хлеб).

В конце XIX в. Россия давала до половины мирового урожая ржи, до четверти мирового урожая овса, стояла на первом месте по общему объему сельскохозяйственного производства. Но ее уже догоняли Соединенные Штаты, где была масса незанятых земель на окраинах, много рабочей силы (иммигрантов) и полная свобода для капиталистических отношений.

Типы аграрного капитализма. В России же соперничали два типа аграрного капитализма: «прусский» (когда преобладают помещичьи хозяйства, перешедшие на буржуазные рельсы) и «американский» (преобладают крестьянские хозяйства). Некоторые помещики (например, владельцы гигантских экономий на юге) устраивали свое хозяйство на чисто капиталистический лад, но большинство дворян-землевладельцев держались традиций крепостничества.

«Американский» «крестьянский» путь в целом был прогрессивнее. Крестьяне-предприниматели (вместе с купцами и мещанами) скупали дворянские земли: к началу XX в. дворянство потеряло около трети своих владений. Все чаще повторялся сюжет, описанный А. П. Чеховым в «Вишневом саде»: напористый капиталист из крестьян Лопахин купил имение своей бывшей хозяйки Раневской. Базой «американского» пути были окраины, не знавшие крепостничества, — Новороссия, Заволжье, Сибирь. Здесь новые землевладельцы — «чумазые лендлорды» — перехватывали у дворян не только хозяйственную, но и общественную инициативу. Так, в уездных земствах Таврической губернии (Крым) доля крестьян-собственников выросла за 1860–1880-е гг. в 14 раз, Екатеринославской губернии (Южная Украина) — в 5 раз.

Пережитки крепостничества. Но крепостничество, уходя, оставило много преград на пути аграрного капитализма. Связи помещиков с их бывшими крепостными рвались постепенно: к 1880 г. еще 15 % крестьян оставалось временнообязанными. В 1881 г. все помещичьи, а в 1886 г. все государственные крестьяне были переведены на выкуп. Однако становлению самостоятельного крестьянского хозяйства мешал и другой фактор — малоземелье.

У крестьян после 1861 г. отрезали часть земли (в среднем — одну пятую), причем помещики постарались «затеснить» наделы крестьян, чтобы им трудно было пользоваться лесом, покосами, выгоном, водопоем для скота. Поэтому массе не очень состоятельных крестьян приходилось арендовать у помещиков земли. Платили не деньгами — их у бедняков и середняков было мало — а обрабатывали господскую землю своим инвентарем (отработки) или отдавали долю своего урожая (издольщина).

Отработки во многом напоминали барщину. Отработочный труд был дешев, не требовал реорганизации помещичьего хозяйства, поэтому многие помещики — особенно в губерниях черноземного Центра — охотно его использовали. Но отработки обусловливали низкую производительность труда (урожаи были в 1,5 раза ниже, чем при вольном найме), сильно тормозили аграрный прогресс и очень тяжело сказывались на крестьянском хозяйстве. При этом крестьянин был переобременен государственными повинностями (выкупными платежами, подушной податью), которые у многих съедали весь доход, а подчас и превышали его.

Это не только мешало крестьянам скопить капитал, но и обрекало многих из них на полуголодное существование. Зачастую в деревне ели хлеб из ржи, смешанной с соломой, сором, земляной пылью; пшеничная булка была почти недостижимым идеалом. К 1890 м гг. заговорили об «оскудении Центра» — подрыве сил исторического ядра Великороссии. «Если под голодом разуметь недоедание, не такое, от которого тотчас умирают люди, а такое, при котором люди живут, но живут плохо, преждевременно умирая, уродуясь и вырождаясь, то такой голод уже двадцать лет существует для большинства нечерноземного Центра», — писал в конце XIX в. Л. Н. Толстой.

Однако правительство, которому нужны были деньги на военные нужды и развитие промышленности, продолжало выжимать средства из крестьян, поощряя хлебный экспорт. «Недоедим, но вывезем», — говорил министр финансов И. А. Вышнеградский. Одним из итогов такой политики стал страшный голод 1891 г., за которым последовала эпидемия холеры, унесшая около 500 тыс. жизней.

Развитию аграрного капитализма мешала также паспортная система, ограничивавшая свободу передвижения крестьян, и община. Авторы реформы 1861 г. рассчитывали, что архаичные стеснения в жизни крестьян будут со временем отменены, но правительство в 1880-е гг. взяло прямо противоположный курс, «заморозив» общину и сословную неполноправность крестьянства, сделав акцент на поддержку дворянства.

Периодический передел земель в общине, круговая порука в отбывании податей, фактический запрет на выход из общины и продажу надельных земель плохо уберегали массу крестьян от обнищания, но в то же время задерживали выделение зажиточной верхушки, мешали развитию сельского хозяйства. К началу XX в. крестьянское население выросло почти в 2 раза. При сохранении прежних размеров наделов это значительно усилило земельный голод. Возникло аграрное перенаселение. Обострение всех аспектов аграрного вопроса говорило о том, что возможности для развития сельского хозяйства, открытые реформой 1861 г., подходят к концу. Встал вопрос о новых аграрных преобразованиях, которые могли быть проведены путем либо реформ, либо революции.

Завершение промышленного переворота. Раскрепощение труда, накопление и оборот в экономике капиталов после 1861 г. мощно стимулировали развитие промышленности. К началу 1880-х гг. в России завершился промышленный переворот (переход от мануфактуры к фабрике, от ручного труда — к машинному), начавшийся еще в 1830–1840-е гг. На очередь встала следующая задача — индустриализация (усиленное развитие тяжелой индустрии, превращение промышленности в основную отрасль народного хозяйства).

Особенности индустриального развития России. Вступив на индустриальный путь позже передовых европейских держав, Россия могла использовать их опыт, технический персонал, технику, капиталы, что стимулировало высокие темпы промышленного роста. Особенно заметно это стало с середины 1880-х гг., когда застой в промышленности сменился оживлением, переросшим с 1893 г. в бурный подъем. Опережающими темпами развивалась тяжелая промышленность. За 1886–1896 гг. выплавка чугуна в России утроилась (Франция сделала подобный шаг за 28 лет, США — за 23 года, Германия — за 12 лет). С 1860-х по 1890-е гг. добыча угля выросла в 30 раз, нефти — в 700 раз. Появились новые отрасли — химическая, машиностроение.

Столкнувшись с необходимостью ускоренного промышленного развития, государство активно вмешивалось в экономику. С помощью государственных средств регулировался курс ценных бумаг, поддерживались «солидные» предприятия — им предоставлялись субсидии, гарантировались казенные заказы, определенная прибыль, рынки сбыта. К 1890 м гг. государству принадлежало 60 % железных дорог. Значительную часть промышленности составляли казенные заводы.

Наряду с государством большую роль в развитии России играл иностранный капитал. Западных предпринимателей в России привлекали огромные сырьевые ресурсы, дешевая рабочая сила, относительная политическая стабильность. За 18601–890-е гг. иностранный капитал в России вырос в 23 раза. Первое место занимала Франция, за ней шли Великобритания, Германия, Бельгия. В металлургической, каменноугольной, машиностроительной, электротехнической промышленности иностранный капитал играл ведущую роль.

Важнейшим фактором промышленного прогресса в России стали железные дороги. Они прокладывались часто не в экономических, а в стратегических целях, для нужд государства, не «венчали здание капитализма», как на Западе, а служили рычагом его роста. Железные дороги стимулировали подвижность населения, рост внешней и внутренней торговли; сами предъявляли спрос на металл, уголь, нефть, лес, машины, рабочую силу. За 1865–1890 гг. железнодорожная сеть России выросла в 7 раз. Она соединила хлебные районы с промышленными городами и портами, центр с окраинами. Успешно развивался и паровой водный транспорт.

Наиболее заметен рост крупной промышленности был в нескольких регионах — Московском, Петербургском, Польском, Прибалтийском, Уральском. К ним добавились новые районы — Южный угольно-металлургический (Донбасс и Украина), Бакинский нефтедобывающий. К концу XIX в. динамичный капиталистический юг оттеснил полукрепостнический Урал и резко вырвался вперед. В 1880 м г. здесь выплавлялось 5 % российского чугуна, а в 1890-е гг. — свыше 40 %; Донбасс в 1890-е гг. давал 70 % российского угля.

Машинная индустрия в России (особенно в новых районах) сразу создавалась как крупная и крупнейшая. В 1890 г. на предприятиях, имевших 500 и более рабочих, сосредоточивалась почти половина всех рабочих России (в США — около трети). Но наряду с крупной промышленностью сохранились и даже получили дальнейшее развитие кустарные промыслы, ремесло. Росла и мелкая промышленность.

Важным показателем капиталистического развития был рост торговли. За 1870–1890-е гг. внутренний торговый оборот вырос в три с лишним раза, внешнеторговый оборот — в 4 раза. Главным торговым партнером России были Англия и Германия. Российский экспорт на три четверти составляли сельскохозяйственные продукты (в основном хлеб), а импорт — главным образом металл, уголь (в 1890-е гг. их ввоз составил 40 % производства в России), машины, хлопок.

Успехи промышленного развития второй половины XIX в. заметно модернизировали российскую экономику, укрепили положение России среди великих держав. Однако как ни быстро развивалась российская промышленность, догнать передовые страны она не могла: слишком велик был изначальный разрыв. По-прежнему в экономике России доминировало сельское хозяйство, легкая промышленность давала две трети фабричной продукции. В 1895 г. в России на душу населения добывалось угля в 2,5 раза меньше, чем в Германии, в 3 раза меньше, чем в США, в 5 раз меньше, чем в Англии; выплавлялось чугуна в 4 раза меньше, чем в Германии, в 6 раз меньше, чем в Англии, в 8 раз меньше, чем в США. Отставание это сохранилось и в дальнейшем, создав для России много проблем.

Социальная структура. В 1897 г. была проведена первая всероссийская перепись населения, данные которой позволили определить основные параметры социального развития России. Согласно переписи население России, увеличившись за пореформенную эпоху в 1,5 раза, составило 126 млн человек. По территории и населению Россия превышала все развитые страны мира. 71 % населения принадлежал к сословию крестьян, 11 % — мещан, 1,5 % — дворян, по 0,5 % — купцов и духовенства. Старая сословная структура постепенно заменялась классовой, буржуазной: около 17 % населения составляли пролетарии, 26 % — полупролетарии, 2,4 % приходилось на долю крупной буржуазии и помещиков.

Отражением социальных сдвигов был рост городов. Доля горожан среди населения страны выросла за 1860–1890-е гг. с 8 до 13 %. Население столиц — Москвы и Петербурга — перевалило за миллион; до двух третей жителей здесь составлял «пришлый люд», выходцы из деревни. Росла численность кадрового промышленного пролетариата — людей, которые проживали со своими семьями в городах и потомственно работали на фабриках и заводах.

Рос и другой класс капиталистического общества — буржуазия. Разбогатевшие крестьяне формировали слой сельских буржуа. Нередко они вкладывали деньги в торговлю, а затем и в промышленность: деревенские корни были у многих промышленных магнатов — Морозовых, Гучковых, Рябушинских. Среди русской буржуазии было много и представителей купечества (Мамонтовы, Губонины). В предпринимателей-буржуа превращались и дворяне — владельцы крупных хозяйств и фабрик (Бобринские, Браницкие, Потоцкие).

Экономический вес буржуазии рос. Предприниматели объединялись в союзы. В то же время размеры капиталов, общественно-политический авторитет буржуазии были все же недостаточно велики. Новому классу не удавалось стать заметной общественной силой, в то время как прежние «хозяева жизни» — дворяне — постепенно сходили со сцены.

В социальной жизни России было немало и других дисбалансов, архаичных черт. Сохранение общины, фактическое прикрепление крестьянина к надельной земле вело к тому, что многие крестьяне не порывали связей с сельским хозяйством. Численность ядра пролетариата — фабрично-заводских, горных, железнодорожных рабочих — была относительно невелика: полтора миллиона человек в середине 1890-х гг. Молодая российская промышленность была не в силах поглотить все обедневшее население: в городах рос слой люмпен-пролетариев, босяков и бродяг, описанных Максимом Горьким в пьесе «На дне». Положение русских рабочих в целом было весьма тяжелым. Рабочий день достигал 16–18 часов, широко применялись штрафы, женский и детский труд.

Особенности российского капитализма. Пестрота, противоречивость социальной и экономической жизни России заставляли многих задаваться вопросом: победил ли здесь капитализм как господствующий строй? Спорить об этом начали еще народники и марксисты в конце XIX в. Народники указывали на некапиталистические черты России — общину и массу крестьян-середняков, значительный вес и успешное развитие мелких кустарных промыслов, слабость буржуазии и относительную малочисленность пролетариата. Победить капитализм в России не мог, полагали народники: разоряя крестьян, он лишил бы себя внутреннего рынка, а рынки внешние были заняты более развитыми державами. Марксисты же не видели здесь непреодолимых преград для капитализма и считали, что он в России победил. Этот вывод впоследствии разделили большинство отечественных историков. Так или иначе, очевидно, что капитализм в России отличался значительным своеобразием.

Во многом насаждаемый «сверху» капиталистический строй в России был гораздо менее органичным и прочным явлением, чем на Западе. Об этом свидетельствовали диспропорции в экономике: перестановка или совмещение различных этапов капиталистического развития, разрыв между отдельными секторами экономики (прежде всего, между промышленностью и сельским хозяйством). Все резче становилось противоречие между капиталистическим развитием экономики и социально-политическими устоями России — самодержавием, сословным строем.

В России не было глубоких духовно-культурных предпосылок для развития капитализма — высокой грамотности населения, давней традиции частной собственности, прочного правосознания. Принципы свободного предпринимательства и конкуренции, попадая в России на неподготовленную почву, оборачивались подчас разрушительным эффектом (растраты, казнокрадство, коррупция и др.).

Капитализм в России развивался ускоренными, форсированными темпами и в силу этого накладывался на множество пережитков прошлого. Поэтому он был очень тяжел для народных масс и в то же время был не в силах ликвидировать отставание страны от передовых держав. Все это делало перспективы нового строя в России, несмотря на его несомненные успехи, весьма проблематичными.