Глава 4. Правление Александра Невского. Восстание Ногая. Монголы в Персии. Абага. Аргун. Поездка китайской принцессы в Персию. Казань

После смерти Ярослава все его сыновья получили приказ великого хана Гуюка в течение года явиться к его двору в Золотой Орде, чтобы татарский монарх выбрал из них преемника на престоле их отца. Молодые князья сразу же отправились в Орду с блестящими дружинами, для снаряжения которых им пришлось истощить свои сокровищницы, и всевозможными дарами, чтобы задобрить хана. Не поехал только Александр, старший сын Ярослава, который некоторое время правил в Новгороде и тем самым не был даже номинальным вассалом татар. После междуцарствия, длившегося почти два года и вызванного отчасти тем, что им пришлось долго ехать до Монголии, и отчасти промедлением императора, не торопившегося принять решение, на владимирский престол взошел Михаил Ярославич Хоробрит в качестве великого князя. Ему в то время было девятнадцать лет, но его правление закончилось очень скоро, всего через несколько месяцев, поскольку он погиб в бою с литовцами, которые вторглись в его владения и принялись их разорять. Перед этим событием хан Бату, недовольный независимым положением Новгорода, велел доставить Александру такое послание: «Князь Новгородский, разве тебе не известно, что Бог дал мне в повиновение множество народов? Ты ли один будешь независимым? Если правишь в мире, немедленно явись ко мне в шатер и там увидишь силу и славу монголов», и Александр в исполнение этого приказа отправился со своим братом Андреем в Сарай. Там, получив известие о разгроме и смерти Изяслава, они оба поехали в Каракорум, где хан встретил их с большим почетом и обходительностью и объявил новгородскому князю, что слышал много похвал в его адрес, но слухи далеко не передают всей истины, также он отдал ему в управление важное Киевское княжество, а Андрею вверил княжество Суздальское и титул великого князя. Братья вернулись к себе во владения; но в 1215 году[184] Андрей, устав от рабского положения своей страны и народа, поднял оружие против татарских владык и попытался изгнать их из империи. Последовала яростная и кровопролитная битва, которую русские проиграли; и князь, которому брат отказал в убежище в Новгороде, бежал в Швецию, где и умер в 1276 году в возрасте 54 лет[185]; а Александр, второй раз побывав в Каракоруме в 1252 году, получил от хана официальную грамоту на трон России.

Этот князь родился в Новгороде 30 мая 1221 года и после смерти старшего брата Федора в 1232 стал наследником престола. После вторжения на Руси хана Бату и после разграбления и разрушения Владимира отец Александра Ярослав, отдав княжество в руки сына, явился в лагерь Бату с богатыми дарами в качестве выкупа за свою жизнь и княжество и вручил их татарскому вождю, обещав хранить верность и покорность, а в обмен на свободу, как уже говорилось выше, получил Владимирское княжество. Однако папа Григорий IX призвал всю Европу взять оружие против монголов и их приспешников; и пока монголы на юге разоряли Киев и Польшу огнем и мечом, тевтонские рыцари, обосновавшиеся в Эстонии и Ливонии, под предводительством своего гроссмейстера Германа фон Балка выступили на Псков, один из немногих городов в империи, которые пощадили татары, и после недолгой осады штурмовали город. В то же время шведский король Эрик XII отправил большой флот из шведов, норвежцев и финляндцев к устью Невы, где 15 июля 1240 года среди болот, на которых теперь стоит Санкт-Петербург, а тогда бродили непотревоженные волки и медведи, единственные тамошние обитатели, их атаковал и полностью разгромил Александр, который получил в честь этой победы прозвище Невский[186], и сразу же отправился освобождать Псков. Ему удалось выгнать тевтонских рыцарей из города, но зимой ему пришлось распустить армию из-за трудностей с фуражом и плохого состояния дорог, которые мешали подвозить провизию издалека; а весной враг с новыми силами подошел к Новгороду на расстояние 30 километров. Поспешно собрав небольшое войско, князь повел их на неприятельские войска, которые встретил у Чудского озера и полностью разгромил на его льду 5 апреля 1241 года, причем погибло четыреста рыцарей и пятьдесят попали в плен. Князь простил всех захваченных в бою немцев, но, считая жителей Эстонии, которая платила Новгороду дань, своими подданными и, следовательно, мятежниками, он велел повесить всех до единого эстонцев, будь то рыцари или рядовые, и построил несколько крепостей на Неве для отражения будущих атак шведов. Однако он правил слишком своевольно и деспотично, чтобы снискать расположение вольнолюбивых новгородцев, которые восстали против него и выгнали из города, так что ему пришлось уйти во Владимир, где он пытался добыть у своего отца дружину достаточную, чтобы обуздать своих мятежных подданных. Но Ярослав отказал ему в этой просьбе и доверил править более незначительным Переяславским княжеством, а своего второго сына Андрея поставил княжить недовольными новгородцами, и те на некоторое время покорились его более умеренному правлению. Однако вскоре на них снова напали датчане, и новый князь оказался совершенно не способен их отразить; в конце концов, доведенные до отчаяния, новгородцы отправили посланцев к Александру и смиренно упросили его вернуться. Но он надменно напомнил им о том, как неблагодарно они к нему отнеслись, и с негодованием отказался; и подавленные горожане, не имея умелого полководца, который возглавил бы их в борьбе с врагом, послали к нему еще одну депутацию во главе с архиепископом, умоляя передумать и все же прийти к ним на помощь. Александр не остался глух к увещеваниям архиепископа и его рассказу об опасностях, грозящих княжеству. Вернувшись, Александр возглавил новгородское войско, с которым пошел в Ливонию и разгромил объединенные силы рыцарей, датчан и литовцев, заставив их просить мира. В 1247 году, по приказу хана, он посетил Каракорум, но после назначения его брата великим князем вернулся в Новгород, где принял при своем дворе посольство кардиналов, которые в русских летописях называются Гальдом и Гемонтом. Их прислал папа Иннокентий IV с письмом от 23 января 1248 года, в котором он уговаривал Александра присоединить русскую церковь к западной Римско-католической. Если он согласится на это, говорилось дальше, и признает главенство римского папы, то сможет объединиться с войсками других народов Европы в общем священном походе на татар. В то время патриархи константинопольские находились в изгнании в Никее, и сан митрополита Руси пустовал с момента разрушения Киева; но тем не менее Александр отказался выполнить требования папы, и послы, которые до того посетили князей Галича и Лодомерского с тем же поручением, отправились из Новгорода в Литву, где уговорили великого князя Миндовга отвергнуть идолов и принять христианскую веру. Он согласился в надежде получить помощь христиан, но, обнаружив, что общей веры недостаточно, чтобы защитить его от нападений тевтонских рыцарей, в конце концов отрекся от новой религии и стал злейшим врагом христианства.

Вскоре после отбытия послов Александр вторгся в Финляндию и, разгромив шведов в яростной битве, обложил страну данью. В этих и всех остальных битвах, где сражались дружины Новгорода, Киева и Полоцка, они бились с именем святой Софии на устах, поскольку именно ей были посвящены главные соборы в этих городах; а войска Владимира, Ростова, Смоленска и Москвы бились во имя Богоматери или Святой Троицы. Древние князья Руси после обращения в греческую религию взяли своим гербом три круга в треугольнике, в одном из которых написана Троица, во втором – имя правящего князя, а в третьем – его титулы.

Признание Даниилом Галицким главенства римской церкви было лишь временной уловкой, ибо, узнав, что Иннокентий совершенно не в состоянии оказать никакой помощи в борьбе с монголами, притом что под предлогом изгнания нечестивых захватчиков его владения постоянно разоряют поляки, венгры и чехи, чьи грабежи были немногим лучше хищнических набегов татар, он решил примириться с константинопольской церковью и другими князьями Руси и, послав местного священника Кирилла к изгнанному патриарху в Никею, попросил назначить его посланца киевским митрополитом. Патриарх с радостью принял заблудшего сына и выполнил его желание. Кирилл митрополитом вернулся на Русь и проехал по всей империи, восстанавливая разрушенные церкви и назначая епископов во многие пустовавшие епархии. Один из назначенных им епископов – Феогност – впоследствии отправился с тайным посольством в Рим по поручению Менгу-Тимура, преемника хана Берке.

В 1253 году, по возвращении Александра из второго путешествия в Каракорум, на некотором расстоянии от своего нового Владимирского княжества его встретило шествие с Кириллом во главе, который поздравил князя с возвышением; перенеся свой престол во Владимир, Александр поставил править Новгородом своего сына Василия. Но когда Берке обложил всю Русь данью, в том же году, когда китайские монголы обложили данью Поднебесную, новгородцы восстали против своих безжалостных притеснителей и выгнали всех сборщиков дани и ханские гарнизоны. Тогда Александр лично выступил против них с войском из Владимира и подавил восстание. Его сын бежал в Псков, и великий князь, боясь поставить себя под удар в глазах бояр милостью к мятежникам, велел казнить всех восставших горожан с величайшей суровостью, а зачинщиков ослепить и вырвать им ноздри; и такой жестокостью и раболепием вернул себе и своей семье благоволение хана, который был готов при малейшем признаке непокорности вторгнуться на Русь со своими ордами и снова превратить ее в бесплодное пепелище. В то же время Менгу издал указ о том, что всякий русский, который будет не в состоянии заплатить за себя обременительную дань, должен быть продан в рабство. Строгое соблюдение этого указа погрузило империю в неописуемые беды; и в 1260 году разразилось новое восстание против татарской власти, в ходе которого русские расправились почти со всеми монгольскими откупщиками дани. Великий князь снова усмирил мятеж, но он столь разгневал императора монголов, что Александру, дабы очиститься от всех подозрений в каком-либо потворстве или поощрении этого нового восстания своих недовольных подданных, пришлось снова приехать в Орду и принести новую присягу верности Хубилаю, который незадолго до того сменил своего брата, императора Мункэ. Но на обратном пути он заболел, как и его отец, и умер, как полагали, от яда, и, по тогдашнему обыкновению России, на смертном одре он принял монашеский постриг. Александр был женат на дочери полоцкого князя и имел от нее четверых сыновей: Василия, Дмитрия, Андрея и Даниила; он скончался 14 ноября 1263 года, и его останки были погребены в Богородице-Рождественском монастыре во Владимире, где после причисления его к лику святых несколько лет спустя его могилу ежегодно посещали многие паломники. Спустя почти четыреста пятьдесят лет после его смерти Петр Великий, чтобы примирить подданных со своей недавно основанной столицей Санкт-Петербургом, приказал перенести останки Александра с клязьминских берегов на невские и положить в великолепную гробницу в Александро-Невском монастыре, где они остаются по сию пору, а также учредил орден, названный его именем. Александра сменил его брат Ярослав, князь Тверской.

Из-за ущерба, нанесенного торговле и процветанию Новгорода законом, осуждающим всех ее граждан, неспособных выплатить дань, на рабство или смерть, в Дешт-и-Кипчак к Менгу-Тимуру, который в 1266 году сменил хана Берке, отправилась депутация немецких купцов из Любека и других ганзейских городов, которые давно сотрудничали с Новгородом ради общей коммерческой выгоды. Они добрались до монгольского лагеря в 1269 году, но их доводы не возымели особого действия. Менгу-Тимур умер в 1283 году, и его сменил Туда-Менгу, который правил несколько месяцев, но был свергнут Тула-Бугой, и этот хан по примеру Бату и Берке снова вторгся в Европу. Разорив Венгрию и Польшу, он угрожал Германии своим нашествием, но поддерживал дружественные дипломатические отношения с Францией; и после его смерти около 1290 года правителем Дешт-и-Кипчака стал Тохта-хан при поддержке своего влиятельного беклярбека Ногая и женился на внебрачной дочери константинопольского императора Андроника. Какое-то время Ногаю принадлежала полная власть над Дешт-и-Кипчаком, а хан был простым орудием в его руках; наконец среди его сыновей, занимавших высокие и важные посты в государстве, возник спор, и они совершили государственный переворот; Ногай покинул столицу своего неблагодарного хана в сопровождении нескольких монгольских племен, чьи потомки увековечили в своем названии имя старинного вождя и образовали государство из палаток и стоянок, простершееся в степях севернее Крыма от Дона до Дуная, и там, на этих песчаных пустошах Ногай правил независимо как суверенный деспот. Как правитель Тохта оказался терпимее и благосклоннее, чем его предшественники, и он ввел в обращение на Руси бумажные деньги – древнее изобретение, которое впоследствии монголы возродили в Персии за многие годы до того, как оно стало известно или вошло в употребление в Европе. Отказавшись от религии Мухаммеда, он вернулся к старинному культу огня и поклонялся солнцу и звездам, но при этом допускал свободу вероисповедания, и после его смерти в 1313 году он был искренне оплакан своим народом как добрый и мудрый владыка. Его сыну и преемнику хану Узбеку тогда исполнилось всего лишь тринадцать лет, и он не без труда установил свою власть; русские князья отказывались ему поклониться, пока несколькими проявлениями суровости он не заставил их призвать его владычество. Между тем Ногай скончался в 1295 году от раны, которую он получил в бою с войсками Дешт-и-Кипчака. После своего восстания он вторгся в Греческую империю, окружил силой в 20 тысяч татар фракийский замок, в котором находился сам император всего лишь с небольшой гвардией и несколькими приближенными, и ценой мира добился освобождения из плена своего союзника, турецкого правителя Аззадина, томившегося тогда в Константинополе, немалых сокровищ и дочери императора, которую отдали ему в жены; и с тех пор он стал ценным союзником и защитником византийских владений. Одновременное нападение египетского султана на царя Армении, вассала персидских монголов, а также на Антиохию, самое могущественное княжество крестоносцев на Востоке, объединило в общей войне с мусульманами Абагу, татарского хана Персии, и европейских христиан, в то время как правители Дешт-и-Кипчака объединились с мамлюками против своих братьев и единоверцев и отправили 300 тысяч всадников через Дербентский перевал к ним на помощь. Заключив договор с египетским султаном, они обязались вторгаться во владения Абаги каждый раз, когда он посягнет на территорию Египта. Но неудачный поход французского короля Людовика в 1270 году и его смерть вместе с войском от чумы, разразившейся в его лагере, на песчаных берегах Туниса лишили крестоносцев, энтузиазм которых уже давно сходил на нет, их самого горячего и могущественного вождя; и возвращение на родину Эдуарда, старшего сына английского короля, чей трон он вскоре унаследовал, разрушил коалицию монголов и европейских государей, которая всегда существовала лишь в теории; хотя Абага предпринял еще одну попытку побудить Эдуарда заключить союз для истребления мусульман с лица земли. С этим замыслом он вместе со своим тестем, греческим императором Михаилом Палеологом отправил татарских послов к папе Клименту Х, королю Арагона и Валенсии Хайме, королю Наварры Теобальдо, королю Кастилии, королю Франции Филиппу I и королю Англии Эдуарду I. Но хотя все советовали ему не жалеть трудов ради искоренения власти, вероучения и даже самого имени сарацин, уверяя, что это угодно Небесам и этим он заслужит себе вечное спасение, все вышеперечисленные отказались присоединиться к нему в походе или рисковать гибелью новых кораблей и людей ради освобождения Святой земли. Так и закончился последний Крестовый поход, лихорадка народов, которая более двухсот лет будоражила Европу.

В 1282 году, когда Абага готовился начать еще одну войну с сарацинами, он скончался от яда, который на пиру поднес ему некий мусульманин, и его преемником стал его брат Текудер, который за несколько лет до того принял христианство и был крещен под именем Николай. В начале своего правления он выстроил множество церквей по всей Ассирии и Месопотамии и освободил епископов, священников и монастыри от налогов и податей; но впоследствии, перейдя в ислам, он взял имя Ахмед и начал жестокие гонения на христиан, обрекая всех, кто отказался отречься от своей веры, на изгнание, пытки или смерть, и, разрушив все их священные здания, угрожал стереть с лица земли всякий их след. Отказавшись от союза с Константинополем, он попытался заключить другой союз с султаном Египта, но тот, не доверяя ему и считая неискренним, отверг его притязания; цари Грузии и Армении забыли о преданности Персии; великий хан угрожал ему своим неудовольствием за то, что он стал единоверцем его самых заклятых врагов; и его племянник Ахмеда Аргун, сын Абаги, восстал против него и разгромил его в ожесточенном сражении, в котором взял в плен Ахмеда и приказал обезглавить его перед войском, а в 1284 году воссел на опустевший престол. Силы Аргуна в основном состояли из христиан, которых тогда были очень много в монгольских армиях; и рассказывают, что он украсил свои знамена и оружие знаком креста и велел отчеканить монеты в память о его победе, на которых с одной стороны было изображение Гроба Господня, а с другой – надпись «Во имя Святой Троицы». По своем восшествии на престол он провозгласил, что знатные роды прогнали Ахмеда за то, что он отказался от древних монгольских законов и принял веру арабов, неизвестную их предкам. Аргун обратился к великому хану ха правосудием для виновного правителя, и Хубилай одобрил его смещение и позволил знати посадить на его (Аргуна) на трон, чтобы управлять землей между Диджихуном и страной франков. Вскоре после этого события, расширив власть персидских монголов на Армению и грузинского царя Давида, женившегося на сестре Аргуна, которые прежде добились независимости от его предшественника, молодой хан попытался возобновить дипломатические переговоры с папой и другими государями Европы. Не обескураженный туманными и неуверенными ответами, которые он получил на предложения союза с христианами, в 1288 году он направил к Николаю IV нового посла в лице раббана Бар Саумы, монаха-уйгура, который сообщил римскому папе, что жена Аргуна Нукдан-хатун – христианка и что сам хан только и ждет того, чтобы тоже окреститься и вместе с армиями франков триумфально войти в город Иерусалим. Письмо Аргуна было написано на монгольском языке уйгурскими буквами и запечатано надписью, аналогичной надписи на императорской печати Китая. Папа переправил его французскому королю Филиппу Красивому, и с тех пор оно находилось, где остается и сейчас, в исторических архивах Франции. Однако хан не смог убедить ни одного из тогдашних европейских правителей, которые в то время вели войны друг с другом, присоединиться к очередному Крестовому походу; и по своему нерешительному и слабовольному характеру, а также испытывая немалый страх перед многочисленными мусульманами, заполонившими его двор и владения, он так и не посмел открыто исповедовать христианство, хотя, как и его отец, он совершал и участвовал во множестве его обрядов и ритуалов; и две его главных жены Нукдан-хатун и Урук-хатун, один из сыновей Харбенд, или Николай, а также многие из татарской знати в его столице Тебризе были окрещены татарами-кереитами и францисканскими монахами[187].

После смерти Нукдан-хатун и Урук-хатун Аргун направил посольство в Пекин, прося руки одной из многочисленных китайских принцесс; и хан Хубилай, который был двоюродным дедом персидского монарха, согласился на его просьбу и выбрал одну из своих внучек, прекрасную деву семнадцати лет, которая и отправилась в Персию с послами и блестящей свитой. Но из-за ожесточенной войны, разразившейся между двумя странами, через которые пролегал ее путь, она через несколько месяцев вынуждена была вернуться в Пекин, как раз в то самое время, когда знаменитый венецианский путешественник Марко Поло, командовавший китайским флотом, с которым он только что вернулся из плавания по Индийскому океану, предложил императору доставить принцессу в Персию морем. Этот совет настоятельно поддержали посланцы Аргуна, которые уже три года выполняли свою миссию и стремились вернуться на родину; Хубилай прислушался к их уговорам и велел снарядить для их сопровождения флотилию из четырнадцати великолепно отделанных и вооруженных кораблей, каждый с четырьмя мачтами[188] и девятью парусами и командой из двух-трех сотен человек, а командовать всей экспедицией поставил двух венецианских купцов – Никколо и Маттео, а также Марко, сына первого. Император снабдил адмиралов золотой табличкой, или царским пропуском, который разрешал им свободно и безопасно путешествовать по всем его владениям, охватывавшим большую часть земного шара, нежели у любого иного могущественного правителя древности или современности. Также он предоставил им через своих наместников и начальников все необходимое для обеспечения их людей. Флотилия отплыла из устья реки Байхэ, на которой стоит Пекин, в 1291 году и после трехлетнего плавания пристала в небольшой отдаленной гавани на северном берегу Суматры, где была вынуждена пробыть пять месяцев, до тех пор пока не установился муссон, чтобы донести ее через спокойный Бенгальский залив. Вокруг гавани были возведены укрепления, чтобы защитить свою жизнь и имущество, от нападений, как им казалось сначала, враждебных туземцев, жестоких и беспощадных дикарей. Но за этот период им удалось настолько договориться с ними, чтобы обеспечить себе регулярную поставку воды, плодов и продовольствия, которое туземцы ежедневно приносили в китайский лагерь; и Марко Поло осмотрел весь остров, посетив шесть из восьми областей, управлявшиеся восемью независимыми правителями. С Суматры флотилия отплыла к Андаманским островам, а оттуда путешественники направились к богатому и благоухающему острову Цейлон, а также посетили соседние берега Индии, где услышали об алмазных копях Голконды; и поскольку нерешительные китайские и монгольские моряки, по-видимому, редко отваживались далеко отходить от суши и заходили во все порты, которые миновали в путешествии, то их начальник оставил нам точное и подробное описание[189] туземцев и ремесел этих островов и стран, где они высаживались на своем пути.

От Коромандельского берега они отклонились на юг и посетили Мадагаскар и африканские побережья Занзибара и Аделя и, наконец, после восемнадцатимесячного плавания по индийским морям, достигли Ормуза в Персидском заливе, своего пункта назначения. С того дня, как они отправились в путь из китайской столицы, погибло шестьсот членов экипажа и пассажиров, двое из персидских посланцев и одна дама из свиты принцессы. Однако сразу же после высадки их достигла весть о том, что Аргун уже давно умер, еще до того, как флот отплыл из Пекина, и что бразды правления теперь в руках его брата Гайхату-хана, который подобно предшественнику Аргуна Ахмеду исповедует ислам; в то время как Газан-хан, сын покойного правителя, вместе с армией в 60 тысяч человек на находится у Дербендского перевала, то есть у Каспийских ворот, противостоя вторжению войск своего родственника Тохты, кипчакского хана[190].

Уцелевший посол и сопровождавшие принцессу трое венецианцев, намеревавшиеся вернуться в Китай этим путем, доставили ее к правителю, за которого она и вышла замуж по прибытии в лагерь; однако, услышав о смерти своего покровителя Хубилая, венецианцы решили вместо этого вернуться в родной город, которого они достигли в 1295 году после двадцатилетнего отсутствия. В том же году Гайхату, персидский хан, после позорного царствования в течение пяти лет, запятнанного всеми возможными пороками и бесчестьями, был убит монгольской знатью и придворными, и его сменил брат Байду-хан, человек незлой и благонамеренный, хотя и безрассудный и неосторожный государь. Запретив проповедовать религию ислама татарам и восстановив церкви и монастыри, он настроил против себя мусульман, которые изгнали его после нескольких месяцев правления и посадили на престол его племянника Газана при условии, что он перейдет в их веру; это условие он охотно выполнил и отрекся от христианства, которое он ранее исповедовал, после чего сразу же начались жестокие гонения на христиан. Их дома и церкви были разрушены или отданы на разграбление, и их враги-мусульмане, которые с тех самых пор, как овладели Персией, стремились монопольно обращать в свою веру монголов и главных сановников государства по причине безразличия и религиозных колебаний ханов, теперь одержали верх, а христиане подвергались поношениям или погибали по приказу их недругов всякий раз, когда осмеливались появиться на людях. Останки священников и патриархов были вырыты с кладбищ и из могил, в которых покоились, и брошены прямо на улицы; и с 1296 по 1298 год против христиан творились чудовищные зверства на всей территории Персии, особенно в городах Эрбиле, Тебризе, Мосуле и Багдаде, как вдруг преследование внезапно прекратилось из-за повторного вероотступничества и обращения хана. Как правило, это объясняют влиянием одной из его жен, дочери царя Армении – единственной подвластной Персии страны, где христиан оставили в покое; и она, отличаясь великим благочестием и необычайной красотой, как рассказывают, уговорила супруга вновь вернуться в лоно христианства, хотя церковные хроники того времени[191] говорят, что успеху ее увещаний способствовало удивительное чудо: один из его сыновей после крещения превратился из безобразного в красивейшего младенца.

Затем Газан заключил союз со своим тестем, царем Армении, для борьбы с аль-Маликом ан-Насиром, султаном Египта, и, на время сдержав быстро растущую силу турок-османов, он выступил на Дамаск, который его войска после короткой осады взяли штурмом и разграбили и, разорив всю Сирию, атаковали объединенные армии мамлюков и сарацин на песчаных равнинах Иудеи, где, по мнению современного историка, 100 тысяч сарацин полегли на поле боя. Эта победа персидского хана отдала сам Иерусалим на милость татар, которые вошли в него вместе с христианским царем Армении, и впервые в течение многих лет христиане открыто отпраздновали Пасху в Святом граде. Война между монголами и мусульманами продолжалась еще несколько лет, и успехи заставили Газана снова обратиться с предложением общего Крестового похода к знати и государям Европы; но еще до того, как послы, отправленные им в Англию к Эдуарду и к Филиппу во Францию, вернулись к его двору с каким-либо ответом, его войска понесли тяжелые поражения и потери; и одержанная мусульманами победа, заставившая Газана отступить за Евфрат, настолько овладела его разумом, что вызвала болезнь, которая и привела к его смерти в 1302 году. Его преемник с переменным успехом пытался сдержать вторжение турок в Вифинию, но род Чингисхана прервался в Персии в 1335 году, и империя разделилась между многочисленными мусульманскими вождями, которые лишь недолго оставались у власти и в конечном счете были завоеваны и свергнуты победоносной армией Тамерлана. Монгольские императоры и ханы в разное время отправили двадцать послов во Францию, Англию, Германию, Италию и Испанию, чтобы воззвать к поникшему рвению их государей в деле сошедших на нет Крестовых походов и убедить их объединить силы с армиями татар ради изгнания мусульман из Палестины. Но все было напрасно, хотя общение между ними все же принесло некоторые плоды, поскольку более близко познакомило Восток и Запад и привело к тому, что некоторые искусства и нововведения, в то время известные лишь народам Азии, были ввезены монгольскими посланцами в Европу. Среди них можно упомянуть гравюры на дереве и карточные игры, изобретенные в Китае, и некий мастер-татарин занимался изготовлением шлемов для воинов Филиппа Красивого.

В 1294 году, по приказу Газан-хана, несколько монгольских и персидских авторов собрали все истории и предания о его великом прадеде Чингисхане, которые затем записал его визирь Рашид ад-Дин Фазлуллах на персидском языке.