Глава 13. Всеволод Ярославич. Святополк Изяславич. Владимир Мономах

С 1098 по 1125 год нашей эры, или с 6606 по 6633 год от Сотворения мира

Правление великого князя Всеволода, в крещении Андрея, в основном было отмечено постоянными вторжениями соседних племен, в первую очередь венгров и половцев, которые непрерывно вели беспорядочные войны с русскими княжествами; распри между его сыном и племянником, ужасная чума, обрушившаяся на Россию, и помощь, которую он оказал константинопольскому императору Михаилу Дуке, когда тот запросил его помощи в подавлении мятежа херсонесцев, восставших против Греческой империи, в то время когда ее войска были заняты войной с Болгарией. Всеволод послал в Крым небольшую дружину под командованием его сыновей Владимира и Глеба, где первый получил прозвище Мономах[131], то есть Единоборец, в честь того, что при осаде Каффы поборол в поединке военачальника, командовавшего восставшим городом. Сбросив греческого полководца с коня, Владимир не стал его убивать, но в знак своей победы забрал его украшенную алмазами шапку, золотую цепь, которую он носил на шее, и пояс. Русские также заставили граждан Херсонеса вернуть несколько захваченных ими торговых судов и оплатить военные расходы, а из-за смерти константинопольского императора война вскоре завершилась.

Владимир также отличился в многочисленных походах на половцев, и одного его имени боялись все татарские племена, разгромленные им в более чем шестидесяти битвах и бесчисленных мелких стычках, так что в конце концов он заставил их уважать те договоры, к заключению которых он принудил их силой своего оружия. Среди прочих побед он предпринял успешный поход на Новгород и взял в плен князя, которого заставил уступить княжество его сыну Гаральду[132] и удовольствоваться лишь очень малой долей своих прежних владений. Еще раньше Владимир Мономах получил от своего дяди Святослава город и княжество Смоленск в награду за службу во время войны между ним и Изяславом, а Всеволод еще больше увеличил его владения, когда взошел на престол и даровал ему плодородную Черниговскую область. Это княжество по закону принадлежало Олегу, сыну Святослава, так как было ему завещано. Олег попытался вернуть княжество силой оружия и заключил союз с половцами; одно из их племен под его командованием выступило против их давнего врага, но между князем и его дикими союзниками возник спор, и те, убив злосчастного брата Олега, предательски доставили своего военачальника к Владимиру. Тот пощадил Олега и позволил впоследствии уехать в Константинополь, где он оставался при жизни Всеволода и вернулся только ради того, чтобы в правление нового князя поднять очередной мятеж.

Всеволод родился в Киеве в 1030 году и женился на дочери византийского императора Константина Мономаха. Он оставил двоих сыновей – Владимира и Глеба, князя Волынского, и двух дочерей – Анну и Евпраксию, первая из которых побывала в Константинополе и основала в Киеве школу и монастырь; обе ушли в монахини еще до смерти своего отца, которая имела место 13 апреля 1094 года. Его похоронили в столичном соборе Святой Софии, и на смертном одре он объявил преемником сына Владимира, таким образом отстранив от наследования своего племянника Святополка Изяславича, тверского князя, который, будучи самым старшим членом семьи, имел права на княжеский престол. Но Владимир, хотя народ провозгласил его своим князем, отказался занимать престол, так как не желал нарушать установленный порядок наследования, по которому княжество должно было перейти к Святополку. «Если сяду на столе отца своего, – размышлял он, – то буду воевать со Святополком, так как стол этот был его отца». И в первое время княжения Святополка он был главной поддержкой и опорой этого монарха, чья дружина, состоявшая всего из восьмисот человек, уступала в числе дружинам многих из тех князей, которые номинально были его вассалами и данниками и с которыми он постоянно находился во вражде или междоусобной войне. Наконец Олег, воспользовавшись неспокойным состоянием царства, чтобы вновь заявить о своих притязаниях, вернулся из Константинополя с братом Давыдом и при помощи соседних князей вернул себе Чернигов и Смоленск. В 1097 году в Киеве[133] собрался совет князей – потомков Владимира Великого, на котором председательствовал Мономах и, как рассказывают, проявил прекрасные дипломатические способности и мудрость. Совет имел целью определить границы территорий и удовлетворить претензии недовольных князей. Арбитры встретились в шатре на берегу Днепра и после некоторого раздумья пришли к согласию о том, что Олег и Давыд должны сохранить обе области и подтвердить свою верность Святополку клятвой на кресте. Но мир продлился недолго, так как Давыд[134], взяв Волынь, принадлежавшую племяннику Мономаха Васильку Ростиславичу, велел выколоть глаза несчастному князю и оставил его у себя пленником с согласия и при поддержке Святополка; возмущенный этой несправедливостью и жестокостью, Владимир и другие главы империи немедленно собрали армию против братьев. Они выступили на Киев и вошли уже в его стены, как вдруг в их лагерь миротворцем явился митрополит Николай, который, подойдя к Владимиру, воскликнул: «Молим, княже, тебя и братьев твоих, не погубите Русской земли. Ибо, если начнете войну между собою, поганые станут радоваться и возьмут землю нашу, которую собрали отцы ваши и деды ваши трудом великим и храбростью, борясь за Русскую землю и другие земли приискивая, а вы хотите погубить землю Русскую». Воины преклонили колена перед почтенным старцем, который прошел меж их рядов, и благодаря его посредничеству удалось достигнуть компромисса: князья снова собрались в шатре в окрестностях столицы на совет, вооруженные и верхом на конях, чтобы решить, как восстановить мир и порядок в государстве, и, призвав Давыда к себе, лишили его титула и княжества, приобретенного им столь чудовищной жестокостью; но так как он был их близким родственником, они постановили вручить ему 400 гривен, а затем прогнали его от себя, но позволили ему получать доход с четырех городов на свое пропитание. Вскоре после этого скончался Олег, сохранивший во владении Смоленск и Чернигов, и его потомки упрямо оспаривали престол Мономаха в течение ста сорока лет, когда Русь лежала под железной пятой монгольских завоевателей, а ее князья правили, смещались и избирались только по произволению и прихоти татарских ханов.

Слабый и развратный Святополк, в крещении Михаил, родился в 1051 году в Киеве и женился на Варваре, дочери греческого императора. Он умер 16 апреля 1113 года и был похоронен со своей княгиней в храме Архангела Михаила в Киеве, который он построил и посвятил своему небесному покровителю. В столице прошел слух, что его отравили евреи, и составился заговор с целью расправы с этим злосчастным народом, который в то время проживал в Киеве в немалом числе, и начались беспорядки. Их удалось усмирить благодаря своевременному вмешательству Владимира Мономаха, который также предложил боярам назначить сына Олега Всеволода на пустующий престол. Однако они вместе с народом единодушно выбрали великим князем самого Владимира, так как были убеждены, что он единственный из своего рода обладает достаточной мудростью и влиянием над другими князьями, чтобы уберечь монархию от анархии и бед, грозивших ей со всех сторон; и он взошел на престол в уже немолодом возрасте шестидесяти лет. Владимир поддался желанию своих подданных и издал указ об изгнании евреев из России, но все же защитил их от насилия и дурного обращения во время их переселения и позволил им увезти с собой все свое имущество и богатства. После восшествия на престол он принял посольство с поздравлениями от императора Алексея Комнина, которому он прежде помог подавить восстание во Фракии. Послы доставили ему дары от императора: золотой скипетр, державу и императорский венец, украшенный крестом и драгоценными камнями, такого же вида и формы, как у византийских кесарей, и в настоящее время они хранятся вместе с императорскими коронами и регалиями в сокровищнице Московского Кремля и до сих пор используются при коронации русских императоров. Как говорит поэт и историк Ломоносов, на этой церемонии Владимир именовался царем, каковым титулом в те времена награждали лишь самых могущественных или самых победоносных киевских князей. В его правление мир на Руси почти не нарушался, и он значительно изменил и усовершенствовал законы, в то же время принуждая к их исполнению, ибо законы потеряли свою силу во времена вторжений и междоусобиц, которые столь долго ослабляли империю, но при его власти к ней вернулось процветание, которого она не знала уже много лет. Он строил новые города и восстанавливал сожженные и разрушенные в результате долгих и опустошительных войн; его правление продлилось всего двенадцать коротких лет, и его смерть оплакивал весь народ.

Владимир родился в 1053 году, получил при крещении имя Василий и в первый свой поход отправился в Богемию вместе с польским королем Болеславом. В 1070 году он побывал в Дании, где женился на Гите, изгнанной дочери короля Англии Гарольда, которая после гибели своего отца в роковой битве при Гастингсе сопровождала свою бабушку, вдову Годвина, эрла Уэссекса, в ее странствиях по Исландии и Норвегии и в конце концов вместе с братьями и сестрами нашла приют при дворе своего дяди Свена, короля Дании. Владимир принимал участие во всех войнах между Изяславом и Святославом и храбро сражался под знаменем своего отца в бою, в котором этот вождь вместе со Святославом был разгромлен королем Болеславом и польской армией под стенами Киева. От первой жены он имел одного сына Гаральда, которого посадил княжить в Новгороде и который женился на Христине, дочери короля Швеции Инге Стенкильсона, и, умерев прежде отца, оставил двух дочерей – Мальмфриду и Ингеборгу. Первая вышла за короля Дании Эрика Достопамятного, а вторая – за его брата князя Кнуда Лаварда, и их сын впоследствии правил Данией под именем Вальдемара Великого. От второго брака[135] у Владимира родилось четыре сына: Мстислав, женившийся на кузине Евдоксии, дочери Святополка, Ярополк, Вячеслав и Юрий, правившие поочередно, которым Владимир оставил письменное завещание или поучение, старейшее из сохранившихся до наших дней в России:

«Бога ради, не ленитесь, молю вас, не забывайте трех дел тех, не тяжки ведь они; ни затворничеством, ни монашеством, ни голоданием, которые иные добродетельные претерпевают, но малым делом можно получить милость Божию… Если вам Бог смягчит сердце, пролейте слезы о грехах своих, говоря: «Как блудницу, разбойника и мытаря помиловал Ты, так и нас, грешных, помилуй». И в церкви то делайте и ложась. Не пропускайте ни одной ночи, – если можете, поклонитесь до земли; если вам занеможется, то трижды… Всего же более убогих не забывайте, но, насколько можете, по силам кормите и подавайте сироте и вдовицу оправдывайте сами, а не давайте сильным губить человека. Ни правого, ни виновного не убивайте и не повелевайте убить его; если и будет повинен смерти, то не губите никакой христианской души. Говоря что-либо, дурное или хорошее, не клянитесь Богом, не креститесь, ибо нет тебе в этом никакой нужды. Если же вам придется крест целовать братии или кому-либо, то, проверив сердце свое, на чем можете устоять, на том и целуйте, а поцеловав, соблюдайте, чтобы, преступив, не погубить души своей. Епископов, попов и игуменов чтите, и с любовью принимайте от них благословение, и не устраняйтесь от них, и по силам любите и заботьтесь о них, чтобы получить по их молитве от Бога… Старых чтите, как отца, а молодых, как братьев. В дому своем не ленитесь, но за всем сами наблюдайте… На войну выйдя, не ленитесь, не полагайтесь на воевод; ни питью, ни еде не предавайтесь, ни спанью; сторожей сами наряживайте, и ночью, расставив стражу со всех сторон, около воинов ложитесь, а вставайте рано; а оружия не снимайте с себя второпях, не оглядевшись по лености, внезапно ведь человек погибает. Лжи остерегайтеся, и пьянства, и блуда, от того ведь душа погибает и тело… Куда бы вы ни держали путь по своим землям, не давайте отрокам причинять вред ни своим, ни чужим, ни селам, ни посевам, чтобы не стали проклинать вас. Куда же пойдете и где остановитесь, напоите и накормите нищего, более же всего чтите гостя, откуда бы к вам ни пришел, простолюдин ли, или знатный, или посол… Не пропустите человека, не поприветствовав его, и доброе слово ему молвите. Жену свою любите, но не давайте им власти над собой. А вот вам и основа всему: страх Божий имейте превыше всего. Что умеете хорошего, то не забывайте, а чего не умеете, тому учитесь – как отец мой, дома сидя, знал пять языков, оттого и честь от других стран… Добро же творя, не ленитесь ни на что хорошее, прежде всего к церкви: пусть не застанет вас солнце в постели. Так поступал отец мой блаженный и все добрые мужи совершенные. На заутрене воздавши Богу хвалу, потом на восходе солнца и увидев солнце, надо с радостью прославить Бога… так я хвалю Бога и тогда, когда сажусь думать с дружиною, или собираюсь творить суд людям, или ехать на охоту или на сбор дани, или лечь спать: спанье в полдень назначено Богом; по этому установленью почивают ведь и зверь, и птица, и люди. А теперь поведаю вам, дети мои, о труде своем, как трудился я в разъездах и на охоте с тринадцати лет… А всего походов было восемьдесят и три великих, а остальных и не упомню меньших. И миров заключил с половецкими князьями без одного двадцать, и при отце и без отца, а раздаривал много скота и много одежды своей. И отпустил из оков лучших князей половецких… иных витязей молодых пятнадцать, этих я, приведя живых, иссек и бросил в ту речку Сальню. А врозь перебил их в то время около двух сот лучших мужей… А вот что я в Чернигове делал: коней диких своими руками связал я в пущах десять и двадцать, живых коней, помимо того, что, разъезжая по равнине, ловил своими руками тех же коней диких. Два тура метали меня рогами вместе с конем, олень меня один бодал, а из двух лосей один ногами топтал, другой рогами бодал; вепрь у меня на бедре меч оторвал, медведь мне у колена потник укусил, лютый зверь вскочил ко мне на бедра и коня со мною опрокинул. И Бог сохранил меня невредимым. И с коня много падал, голову себе дважды разбивал и руки и ноги свои повреждал – в юности своей повреждал, не дорожа жизнью своею, не щадя головы своей. Что надлежало делать отроку моему, то сам делал – на войне и на охотах, ночью и днем, в жару и стужу, не давая себе покоя. На посадников не полагаясь, ни на биричей, сам делал, что было надо; весь распорядок и в доме у себя также сам устанавливал. И у ловчих охотничий распорядок сам устанавливал, и у конюхов, и о соколах и о ястребах заботился. Также и бедного смерда и убогую вдовицу не давал в обиду сильным и за церковным порядком и за службой сам наблюдал… Не осуждайте меня, дети мои или другой, кто прочтет: не хвалю ведь я ни себя, ни смелости своей, но хвалю Бога и прославляю милость его за то, что он меня, грешного и худого, столько лет оберегал от тех смертных опасностей, и не ленивым меня, дурного, создал, на всякие дела человеческие годным. Прочитав эту грамотку, постарайтесь на всякие добрые дела, славя Бога со святыми его. Смерти ведь, дети, не боясь, ни войны, ни зверя, дело исполняйте мужское, как вам Бог пошлет. Ибо, если я от войны, и от зверя, и от воды, и от падения с коня уберегся, то никто из вас не может повредить себя или быть убитым, пока не будет от Бога повелено. А если случится от Бога смерть, то ни отец, ни мать, ни братья не могут вас отнять от нее, но если и хорошее дело – остерегаться самому, то Божие сбережение лучше человеческого»[136].

Владимир умер 19 мая 1125 года на семьдесят втором году жизни и был похоронен митрополитом Никитой в киевском соборе Святой Софии.

В его правление на Руси определенного развития достигла литература, и Владимир основал библиотеки во множестве монастырей, где собрал многочисленные греческие и латинские рукописи; до наших дней сохранилось несколько богословских трудов того периода. Из них самые примечательные два послания Никифора, митрополита Киевского, – грека, сопровождавшего княжну Анну, дочь Всеволода, из Константинополя; а также описание путешествия в Иерусалим за авторством русского настоятеля по имени Даниил через несколько лет после завоевания города первыми крестоносцами[137].