Глава V. ВОЕННАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ СОЮЗНЫХ КАНТОНОВ32.

Глава V. ВОЕННАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ СОЮЗНЫХ КАНТОНОВ32.

 Три сражения, заложившие фундамент швейцарского величия, были проведены крестьянами древних кантонов, причем Моргартен - ими одними, Лаупен - вместе с бернцами, Земпах - вместе с люцернцами, Таких же побед, только в меньшем масштабе, добились и другие соседние горные общины. Гларус освободился от габсбургского господства и через два года после Земпаха отразил налет австрийских военных банд, дав сражение у Нефельской летцины (9 апреля 1388 г.); однако, сообщение о ходе этого сражения носит легендарный характер.

 Аппенцельцы восстали против владычества Сен-Галленского аббата и призвали на помощь швицев. Последние назначили туда сначала своего аммана, а подкрепление прислали как раз в то время, когда для подавления крестьян подошел аббат со своими союзниками. Стычка при Фегелинсеке (15 мая 1403 г.) протекала совершенно аналогично Моргартенскому сражению, а именно: отряд аббата, намеревавшийся прорвать летцину, был атакован с фланга. Отряд потерял около 200 убитых. У Штоса (17 июня 1405 г.) аппенцельцы победили австрийскую армию таким же образом, как при Фегелинсеке, с той лишь разницей, что неожиданный налет с фланга был совершен не во время попытки противника овладеть летциной, а когда противник, пробив узкий проход, как раз пробирался через незащищенную летцину. Источники особо упоминают град камней, который предшествовал атаке аппельцельцев.

 В 1419 г. валлисцы разбили многочисленную бернскую армию при Ульрихене, атаковав ее на марше, - опять-таки аналогия Моргартену. Во всех кантонах военная организация была древнегерманской - всенародное ополчение, всеобщая воинская повинность. Идея и следы этой организации сохранились и у чисто германских и даже у романо-германских народов, но настоящее применение и огромное развитие ее находим только в этой части альпийских стран.

 В 1438 г. Швицкая сельская община постановила33, что каждый гражданин в соответствии со своим состоянием должен иметь хорошее оружие. Ежегодно на обычных сельских сходках на каждую часть избиралось по 3 человека, которые обязаны были осматривать броню и оружие в каждом отряде и решать вопрос о том, соответствует ли оно состоянию граждан, и в зависимости от этого налагать штраф. В Ури подобный закон был издан в 1362 г. в день всех святых; что же касается городов, то он подразумевается сам собой.

 Воинской повинности подлежали юноши сначала с 14, а затем с 16-летнего возраста.

 В отношении Моргартена мы можем предположить, что почти все способные носить оружие швицы были, если не на поле сражения, то, во всяком случае, на границе и что они сами принесли с собой продовольствие на эти 2, 3, максимум 4 дня, в течение которых были удалены от дома и чем дольше продолжался военный поход. Чем дальше место сражения отстояло от их дома и чем дольше продолжался военный поход, тем менее это было возможно. В дальнейшем административная власть кантонов твердо установила величину "аусцуга" и разложила это число на отдельные общины34, которые в свою очередь, по своему усмотрению предписывали, кто должен отправляться в поход. У уклонявшихся должны были, согласно самым ранним "Handveste" церингенских городов, разрушать дома. Иногда казалось, что вопрос о том, кто должен отправиться в поход, разрешен, но в общем в надежде на добычу охотников воевать было больше, чем призывалось, и эти охотники следовали за армией в качестве "свободных". Из неапольского похода 1494 г. некоторые кнехты принесли домой по 100-300 золотых монет, что по современной расценке составляет почти 50 000 франков35.

 Продовольстие для отправляющихся на войну должны были давать общины, они же поставляли необходимых вьючных животных. "Паек", собиравшийся для этой цели в виде налога, часто давал повод для трений36.

 В городах набор и снабжение также были децентрализованы. В Берне имелось 17 "комнат" или обществ, снабжавших своих членов продовольствием, а в случае необходимости и недостающим вооружением, кроме того они оплачивали их деньгами; начиная с 1337 г. это подтверждается и источниками. За свой отряд эти "комнаты" несли ответственность перед городом37.

 Наряду с продовольствием, которое давалось с собой и доставлялось на фронт в зависимости от обстоятельств, заботились также о том, чтобы в лагеря подвозились жизненные припасы, которые продавались бы за деньги38.

 В описании Швейцарии, переданном во времена бургундских войн эйнзидельнеким деканом Альбрехтом фон Бронштеттен королю Франции Людовику XI, высчитано, что сам Берн может выставить 20 000 человек, союз 8 кантонов - 54 000 человек, а весь Швейцарский союз, включая сюда союзников и подданных, - 70 000 человек. Полагают, что и в самом деле имелось, примерно, это число боеспособных мужчин. При Муртене Берн вместе с принадлежавшей ему областью действительно имел около 8 000 человек, т.е. около 10% всего населения, исчисляемого в 80 000 человек.

 Форма построения, к которой мы еще вернемся, была самой простой - тесно сомкнутая квадратная баталия, имевшая по фронту и во все стороны одинаковое число людей. Это не является новым открытием, а представляет собой древнегерманский клин ("кабанью голову"), подробно рассмотренный нами в предыдущем томе (т. II). Клин - естественная форма построения, в которой пехота может двигаться и в то же время обороняться в случае угрозы со стороны конницы. Во время обороны углы более или менее закругляются. Швейцарцы очень образно называли такую ощетинившуюся пиками во все стороны баталию - ежом. Такие баталии мы встречаем в средние века и в других странах, но не часто, что объясняется тем, что пехота лишь очень редко выступает самостоятельно, а почти всегда рассматривается в качестве вспомогательного оружия конницы, для чего пехота рассыпается, и такая баталия как бы служит убежищем для рыцарей. То обстоятельство, что бернцы, люцернцы и цюрихцы переняли обыкновение сражаться в таких баталиях, несомненно, является следствием их объединения с крестьянами. Особенно у бернцев находим мы следы того, что их первоначальная военная организация ничем не отличалась от других немецких городов - рыцари при поддержке пеших с копьем и арбалетом. Только благодаря союзу с лесными кантонами и их победам бернские главари постигли все значение такой тактики, при которой поддержкой рыцарей являлись не разрозненные пехотинцы, а тесно спаянные массы, наносящие сосредоточенный удар, - массы, составляемые теперь не только из горожан, но и из подвластных крестьян. Отцами этого способа ведения боя являются крестьяне основных кантонов, сохранившие некоторую связь с древними германцами39.

 О каких-либо совместных строевых занятиях мы ничего не слышим, безусловно они не производились40. Каждый сам обучался простым приемам обращения с пикой и алебардой, равно как метанию камней и, наконец, более трудному делу - стрельбе из арбалета. Последнее требовало длительных упражнений, но они были необходимы каждому владельцу этого оружия (особенно если он употреблял его и для охоты). Даже молодежь упражнялась в этом, а 1507 и 1509 гг. мальчики Ури и Люцерна приглашали друг друга на стрелковые праздники.

 Если в некоторых посланиях о призыве предписано, чтобы должностные лица, производящие осмотр брони, следили за тем, чтобы воины "умели обращаться с приносимым с собой оружием"41 до это было вызвано, очевидно, только желанием, чтобы никогда никто не выступал в качестве стрелка из арбалета, раздобытого им каким-либо образом, не умея с ним обращаться.

 Единственно, к чему приучался воин с холодным оружием, это - держаться своего знамени и маршировать в затылок впереди идущему, заняв указанное капитаном место, а в случае отрыва, вызванного каким-либо препятствием, снова тесно смыкаться.

 Движение происходило под звуки барабана, благодаря чему сохранялся известный такт, "justis passibus ad tympanorum pulsum"42, что, однако, далеко не соответствует движению в ногу современных обученных солдат. Ведь это же знали и древние германцы (т. II).

 Каждое селение имело свое знамя. Во время сражения все знамена сосредотачивались в середине большой квадратной баталии; при Муртене в главной баталии находилось 27 таких знамен. Практического значения в сражении они не могли иметь, но на марше или в лагерях каждый воин обязан был держаться своего знамени, и отлучка без разрешения наказывалась.

 Связь с гражданской властью дала швейцарскому народному ополчению основы военной дисциплины. В рыцарских армиях, несмотря на авторитет сеньоров или предводителей наемников, дисциплина была очень слабой, так как такое войско всецело базировалось на личном мужестве, храбрости и тщеславии воинов, и руководства в сражении почти не было. Швейцарцы же, - хотя они на марше, в лагерях или при грабежах были так же разнузданы, как и наемные банды того времени, - все же во время сражений слушались команды, а в серьезный момент - вспомним Эрлаха при Лаупене - дисциплина становилась еще более суровой. В Бернской хронике Юстингера (1420 г.) неоднократно упоминается43, что поражение на войне получается из-за непослушания и беспорядка, и командиры призываются не давать пощады "клятвопреступникам" и бесчестным, уклонившимся от знамени, а бернские прославляются (стр. 73) за то, что они "notveste tate zu hauptleuten erkusen, die men horte, forchte, der Gebot, Heissen und Ordnung man volgete".

 Дезертир и паникер подлежат суровому суду, или же их без всякого суда может заколоть сосед44. Согласно постановлению Швейцарского союзного совета в Люцерне в начале 1475 г. перед каждым сражением командиры должны брать клятву с солдат в том, что до конца сражения они не будут грабить, а в арьергарде должно выставляться несколько человек, которые следили бы за порядком и нарушавших его убивали на месте45.

Наглядное описание выступления швейцарского войска сохранилось в сообщении миланского посланника Бернардина Империалис (Bernardinus Imperialis), наблюдавшего в 1490 г. один "аусцуг" цюрихцев: "Итак, сегодня около 18 человек со знаменами в полном порядке двинулись на обнесенную стеной площадь, - пишет он46, - и там они по обычаю принесли присягу в верности и пообещали слушаться командира. При таком празднестве они прощают взаимные обиды и ненависть".

 "Затем они двинулись в походном порядке; сперва шло 12 конных арбалетчиков-дворян в одинаковой одежде; затем 2 конных и несколько сапер с топорами, барабанщики и рота длинных пик числом больше 500. Командиры были сыновьями рыцарей; они шли пешком в полном вооружении, по трое. За ними следовало 200 стрелков из ружья, потом 200 алебардщиков наподобие наших "спеди". Затем большой барабан и флейтисты; за ними следовало знамя, которое нес один красавец; все - пешком; знамя нельзя везти на коне. Подле упомянутого знаменосца находилось два служителя государственного суда с жезлом в руках; это означало, что они являются хранителями правосудия. По желанию, каждый из них может приложить свою руку к чьей-либо груди и отвести его в тюрьму; никто не воспрепятствует этому. Затем следовали, - с позволения сказать, - палач с 3 помощниками и вслед за ними 6 девок, выбранных для похода и оплаченных городом. После этого в порядке прошло свыше 400 других алебардщиков, составленных из самых сильных людей и лучше всех вооруженных, так как, по их словам, они служат охраной знамени; их оружие представляет собой густой лес. Затем следовало 400 арбалетчиков, среди них - много сыновей дворян из всех городов страны; все они шествовали решительным шагом. За ними шло еще много пикинеров. В общем было около 4 000 человек, включая отряды окружных местностей, подвластных Цюриху. Во всем аусцуге было свыше 20 барабанов; наконец, верхом продефилировало 3 трубача, причем они и их трубы были разукрашены в цвета города. Вслед затем на коне ехал капитан, господин Конрад Швенд, рыцарь в полном вооружении; многие предметы снаряжения его лошади были украшены золотым гербом; он был с жезлом командующего и венком из цветов на голове; за ним - паж с копьем; флажок на острие имел позолоченный герб, равно как и щит. Потом двигались 6 телохранителей с копьем у бедра и 12 арбалетчиков, - все на хороших конях, в одинаковой одежде с одинаковыми копьями. Все войско имело на вооружении, на шапках или на чулках белые кресты".

 "За капитаном следовал другой рыцарь, которому поручено было наблюдение за порядком во время сражения, со многими конными пикинерами и арбалетчиками, все в одинаковой одежде. Затем около 30 повозок с боевыми припасами и артиллерией, в составе которой было 4 тяжелых 50-70-фунтовых пушек".

 "За этими (цюрихцами) промарширует остальная часть союза; это будет большой, готовой к бою армией".

 Средневековое войско было сословным; верхушку образуют дворяне; швейцарская же армия как по своему происхождению, так и по своему характеру - демократична. Начиная от сражения при Моргартене и кончая победами над Карлом Смелым, швейцарцы рассматривали свои войны как борьбу с "господами", а для последних не было большего несчастья, как быть побежденными "грубыми мужиками". Несмотря на это, нужно отметить, что и в Швейцарском союзе имеется значительный аристократический элемент, подобно тому как в ультрадемократических Афинах аристократия, хотя и лишенная конкретных политических прав, все же представляла собой - от Клисфена до Перикла - важный, даже руководящий элемент. В Швейцарии этот аристократический элемент был даже еще сильнее, поскольку в швейцарских кантонах, и особенно в самом сильном - Берне - конституция долго оставалась аристократической с небольшим налетом демократизма. Государственное правление и руководство находится здесь в руках старых и новых рыцарских родов, а город обращается с крестьянами как с крепостными, не имеющими никакого влияния на политику городов и даже не претендующими на это. Рыцарские фамилии в Берне правят своими крестьянами как феодальные владельцы. Если, несмотря на это, крестьяне с большой патриотической преданностью сражаются за своих господ, то это объясняется историческим развитием и формой швейцарского военного дела. В большую баталию главных сил можно было включать и крестьянское ополчение, которое с самого начала проявляло очень небольшое рвение; но повторные победы, успех и добыча спаяли крестьянство с городом в одно нераздельное политически-военное целое. Графы Кибургский, Нидауский, Грейерский, барон фон Вейсенберг, Бубенберг, Рингенберг, Шарнахталь, даже сам Эрлах, понятно, не смогли бы ничего сделать с одним только ополчением своих крестьян; но внутри всеобщего бернского ополчения, влекомые массой и преисполненные ее духом, эти же крестьяне совершали изумительнейшие военные подвиги, вовсе и не желая эмансипироваться от господского руководства. Даже издревле чисто крестьянские кантоны, "сельские", - как они назывались в противовес городам, - при всей своей ненависти к дворянству ясно сознавали, сколь многим они обязаны дворянству, сражавшемуся в их рядах. Эти крестьяне смогли одержать "победу всех побед" - Моргартенскую и без дворян, и мы видели всю гениальность этого дела. Но это была победа при обороне. Для выступления за пределы своих кантонов у этих крестьян хватало сил разве только для простых разбойничьих набегов. Конечный политический успех - полное изгнание Габсбургов из Альп и создание благодаря этому швейцарской государственности - стал возможным только благодаря присоединению городов с их политической дальнозоркостью и многосторонними экономическими и военными средствами. Веское доказательство этому мы находим в истории так называемой борьбы против тирании рыцарских родов. Феодальные притязания бернских рыцарских родов по отношению к их крестьянам послужили незадолго до бургундских войн (в 1470 г.) поводом к конфликту. Один демократически настроенный деревенский старшина по имени Кистлер, мясник по профессии, хотел урезать эти права и вообще ущемить положение дворян, - в частности, сбить спесь с их дам; было сделано предложение о посредничестве союзников, но староста отклонил его, заявив, что союзники настроены слишком доброжелательно к рыцарским родам. Он сказал47: "sy schetzend keinen Berner denn die edlen. Ich bin etwan dra oder vier mal zu tagen gsin by inen, dessgelichen so sy hie sind gsin, hab ich inen flyssiger dann kein Berner gsellschaft gleistet. Aber da ist nach niemants frag, niemants ist inen angenem, keinem wьnschend sy dank, niemant hat inen guts tan und das ir erhalten dann der adel von Bern. Ja sy bekennend heiter, das sy im Zьrichkrieg und wieder den keiser und die Oesterrycher nit bettend mцgen bestan, wenn die reisigen und der abel von Bern nit were gsin, und sprechend heiter, sy hettend ьwers fussvolks rn>t bed^fen,dann, sy taten darzu gnun gehept, aber reisigen volks und houpttaten werend sy notwendig gsin, in dem habind ir sy erhalten; ramendt wie sy inen die spyss (еда) erhalten, den fyenden verhalten, alle ding erkundiget, - grosse ding, die sy inen zugebendt, und uns ander all vertutzend".

  Противнику Кистлера, хранителю казны Френкли, осталось только подтвердить это описание: союзники всегда рассказывали о минувших войнах и не могли вдосталь нахвалиться бернской конницей и руководством военачальников, без которых они нередко были бы посрамлены48.

СЛУЖБА В ИНОСТРАННЫХ АРМИЯХ

 Ремесло наемников, которым горные жители занимались уже с древних времен, принимало все большие размеры по мере все большего культивирования среди них военного дела, и наконец сама правительственная власть взяла посредничество в свои руки49. В 1373 г. была заключена первая сделка такого рода с Висконти, правителем Милана, - подобие тех договоров, на основании которых немецкие князья и рыцари отдавали себя и свои войска на службу иностранного короля или какого-либо имперского города.

 Я сомневаюсь в правильности сообщения Чуди (II, 197) о том, что Цюрих 1430 г. выставил подкрепление Ульму против гусситов в 1 100 "хорошо вооруженных парней".

 Однако, в 1388 г. 100 пик, т.е. очевидно рыцарей, и 1 000 вооруженных воинов из Берна помогли герцогу Савойскому в войне против епископа Зиттенского. В 1443 г. на его стороне против разбойничьих французских наемных банд - экоршеров - сражалось 338 конных и 981 пеших швейцарцев. В 1448/49 г. снова велись длительные переговоры о поставке бернцами герцогу наемников против Сфорцы. Они, однако, ни к чему не привели, так как герцог не имел денег. Его отец, папа Феликс V, предостерегал его: если он затем не сможет заплатить швейцарцам, то они, до сего времени его лучшие друзья, сделаются врагами.

 В это же время, в 1449 г., немецкий союз городов, воевавший с Альбертом Ахилом, просил Люцерн о присылке ему отряда из "800 бравых, опытных, добро вооруженных парней, которым крепко пришлось уже у вас повоевать". Об этом швейцарском подкреплении мы сейчас и поговорим.

 В 1453 г. Карл VII хотел для своей войны с Англией навербовать швейцарцев, но союзный совет отклонил его предложение, так как, мол, они не привыкла, чтобы их кнехты сражались за чужих. Однако, на французскую службу на собственный риск поступило так много швейцарцев, что в 1455 г. союзный совет обязал каждый населенный пункт запретить под страхом лишения жизни и имущества поездку во Францию. Тем не менее уже через год 3 000 бернцев пришло на помощь герцогу Савойскому против Дофина. До военных действий дело, однако, не дошло.

 Во время борьбы Людовика XI с Карлом Смелым (Ligue du bien public 1465) швейцарский союз снова запретил службу в иностранных армиях. Неверно сообщение, будто швейцарцы принимали участие в сражении при Монлери. Лишь после этого сражения один отряд стал на сторону герцога Бургундского. Когда же солдаты вернулись домой, бернские советы предписали, чтобы каждый своевольный наемник уплатил из своего жалованья 3 гульдена на постройку церкви св. Винценца и был подвергнут заключению на 8 суток. Кто же не уплатит 3 гульдена, тот должен оставаться под арестом на воде и хлебе до тех пор, пока советы не сочтут необходимым освободить его.

 Служба в качестве наемников, естественно, немало способствовала поднятию военного духа и обогащению военного опыта швейцарцев даже во времена внутреннего мира в Швейцарии, и наоборот, - имеются некоторые признаки того, что уже тогда они начали заносить особенности своего военного дела в другие страны. Рассказ Оливье де ля Марш об упомянутых выше швейцарских наемниках Карла Смелого50, без сомнения, является скорее свидетельством их ловкости и мужества, чем повествованием о специфических швейцарских чертах. "При перестрелке, - говорит он, - один пикинер, один арбалетчик и один воин с кулевриной шли всегда вместе и взаимно поддерживали друг друга, не боясь, таким образом, конных". Это восхваление Оливье нужно в первую очередь рассматривать как свидетельство того, как, собственно, мало полагались на отдельных арбалетчиков или стрелков из ружья при столкновении с конным воином. Подлинная своеобразность швейцарцев проявляется в приводимых ниже случаях.

СЛУЖБА У НЮРЕНБЕРЖЦЕВ

 Вследствие уже упомянутого письма ульмцев к люцернцам нюренбержцы стали также вербовать против Альберта Ахилла (1450 г.) швейцарских кнехтов, принимая вместе с тем к себе на службу также немецких и богемских рыцарей. Вербовщику Гансу Мюллеру было, собственно, поручено набрать 600 человек; к нему же скоро стеклась тысяча. До нас дошел договор, который он с ними заключил. Месячное жалованье устанавливается в 5, задаток - в 2 рейнских гульдена, кроме того, они получают продовольствие и участвуют в добыче; раненные также получают жалованье и довольствие. Перед выступлением в поход кнехты должны принести присягу, что будут соблюдать ряд пунктов военного устава, причем они дают, между прочим, обещание в известной мере щадить страну и жителей ее и ладить друг с другом. Командиры имеют право за ссоры налагать штрафы, вообще же об их дисциплинарной власти ничего не сказано.

 Поход начавшийся со стычки при Пилленрейте, заслуживал бы более тщательного разбора. Мы осведомлены о нем благодаря поэме Ганса Розенплюта в его "NMnberger Rais" Lilienkron, Historische Volkslieder, (т. I, стр. 428). Розенплют неоднократно упоминает о "швейцарцах с длинными копьями", но неясно, в каком взаимоотношении с другими находится этот отряд, составлявший со своими 800-1 000 воинами очень значительную часть армии. По Розенплюту маркграф сказал, нападая на нюренбуржцев. "Швейцарцев с длинными копьями, вот кого мы разъединим прежде всего". Это звучит так, как если бы они образовали тесно сомкнутую баталию.

 Командир швейцарцев Генрих фон Мальтерс был назначен командиром всей нюренбергской пехоты; он делал ей смотр перед выступлением наряду с трабантами (наемниками) - также горожанами и крестьянами. Согласно рассказу об этом смотре он требовал, чтобы каждый имел хороший арбалет, самострел или алебарду и запрещал "klein bлs Spies"51; это следует, пожалуй, понимать в том смысле, что он хотел или алебарду или длинные копья. Следовательно, он предполагал швейцарское вооружение навязать и природной нюренбергской пехоте. Кроме основного оружия, у каждого на боку должно было быть холодное короткое оружие - нож, меч или секира.

 Однако, с этой пехотой Мальтерс не отправился налегке на равнину, он имел при себе и вагенбург.

 Нюренбержцы выступили с 2 800 пехотинцами и 600 всадниками и на обратном пути подверглись нападению со стороны Альбрехта, когда собирались перейти Редниц у Гембаха. Началась длительная перестрелка, но ни та, ни другая сторона не получила решительного перевеса.

СРАЖЕНИЕ ПРИ ЗЕККЕНГЕЙМЕ 30 июня 1462 г.

 У курфюрста Фридриха Пфальцского было 1 100 конных и 2 000 пеших кнехтов; с ними он напал врасплох у слияния Неккара и Рейна на маркграфа Баденского, графа Вюртембергского, епископов Меца и Шнейера, которые опустошили его область. С призывом местных крестьян он получил значительное превосходство сил. При первом столкновении конных сам курфюст пал, а его конники несколько подались назад. Пехота же, о которой прямо сообщается, что она была построена в каре и имела длинные копья (среди пехотинцев были швейцарские наемники), под командой Ганса Вальдмана из Цюриха стойко выдержала натиск неприятельских рыцарей52, и вмешательство других пфальцских рыцарей, которые до тех пор еще не вступали в бой, решило исход сражения.

 На пфальцской стороне пало только 8 человек, на противной - 45.

 Маркграф, граф Вюртембергский и епископ Меца попали в плен, маркграф и епископ, его брат, оба тяжело раненые.

 Из-за того, что союзники стояли тылом к углу, месту слияния Рейна и Неккара, путь к бегству был почти отрезан.