Типы интервью

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Типы интервью

В устной истории приемлемы разнообразные типы интервью, исследователь может гибко трансформировать их в зависимости от ситуации, адаптировать к любой теме, проблеме, любому собеседнику.

По форме оно может состоять в жестком следовании логике исследования, определенной вопросами (социологи говорят в таком случае о жестко структурированном интервью, устные историки — об интервью по строго определенным вопросам) или быть организовано в виде свободной беседы или собеседования. Социологи в последнем случае говорят о полуструктурированном интервью, устные историки — о свободном интервью, интервью с вопросником-путеводителем или вопросником-маршрутом. Так или иначе, здесь имеет место открытая форма интервью, «в котором интервьюер выглядит как любопытный знакомый, который — по типу повседневного разговора — задает наводящие вопросы»[45]. В последнем случае вновь приходится возвращаться к проблеме определения метода устной истории как «беседы» или «интервью». Поскольку неформальное интервью тоже может содержать один самый общий вопрос «Что с Вами произошло» или начинаться с него, его можно назвать интервью-беседой, поскольку в нем фактически отсутствует формализация. Исследователя называют «интервьюер-беседчик», он способен адаптироваться к условиям беседы, большинство вопросов рождается на глазах респондента и вытекает из непосредственного контекста беседы. Чаще всего «интервьюеру-беседчику» приходится «плыть по течению». Минусы такой формы социологи видят в том, что она «требует гораздо большего времени для сбора систематической информации», а данные, полученные в ходе «бесед», очень трудно сводить вместе и анализировать. Поэтому качественные социологи используют еще две формы: «мягкое» интервью с вопросами, включающее список тем, которые должны быть изучены в ходе интервью, и «стандартизированное» интервью с общими для всех вопросами, задаваемыми в определенной последовательности, и в жесткой постановке вопросов[46]. Но при использовании любой формы интервью является диалогом или своеобразным дуэтом, в котором ведущая партия принадлежит интервьюеру, а респондент является «оркестром».

Кроме интервью-дуэта, возможно проведение группового интервью, когда интервьюер работает с группой информантов, вызывая их на коллективные воспоминания и обсуждение интересующих исследователя проблем. В деревне очень хорошим способом группового интервью является беседа с бабушками на скамейке или на крыльце сельского магазина. Преимущества группового интервью — привычная для рассказчиков обстановка, помогающая им расслабиться, распределение ответственности за рассказ на всех участников, более раскрепощенное поведение собеседников. Совместное обсуждение активизирует их память. Недостаток — то обстоятельство, что групповое мнение оказывает давление на информантов и сдерживает высказывание ими собственной точки зрения, ведет к подстройке индивидуального рассказчика под общую позицию. В этом случае интервьюеру необходимо корректировать ситуацию, в частности ослаблять стремление группы навязывать точку зрения всем участникам беседы, нейтрализовать стремление наиболее авторитетных или активных собеседников монополизировать обсуждение.

Групповое интервью может проводиться и по иной схеме, когда, наоборот, рассказчик один, а расспросчиков несколько. Такой вариант особенно распространен в школьном или студенческом коллективе устных историков. Его часто использует руководитель группы на стадии подготовки и обучения исследовательского коллектива, выводя начинающих устных историков группами на пробное интервью, в котором ведущую роль играет сам руководитель, а ученики присутствуют в качестве пассивных наблюдателей с постепенным включением в интервью. Многие молодые исследователи на первых порах из-за неуверенности, неопытности также предпочитают ходить на интервью не в одиночку, а вдвоем или втроем. Возможна, а иногда и целесообразна работа группой из двух или трех опытных интервьюеров, особенно в случае уникальности информанта или в выездных проектах, когда один подстраховывает другого вопросами.

При любой форме интервью важно фиксировать информацию о рассказчиках, в случае группового интервью — отмечать порядок включения респондентов в разговор или просить называть свое имя перед каждым высказыванием. Это необходимо для дальнейшего транскрибирования интервью и его использования в историописании. В таком случае каждому рассказчику присваивается номер, под которым фиксируются принадлежащие информанту слова, даже междометия. На каждого участника составляется подробная информация.

По содержанию интервью, в соответствии с вопросником, может быть тематическим, т. е. посвященным определенной проблеме, теме, вопросу, или биографическим.

Тематическое интервью более жестко следует программе исследования; исследователь придерживается, как правило, вопросов. Большинство историков работают именно в русле тематического интервью, составляя вопросы, уточняющие, выявляющие, расширяющие, углубляющие те исторические проблемы, которыми они занимаются. К тематическому интервью чаще обращаются в образовательных учреждениях — как на уровне научного коллектива, объединенного проектом или программой по устной истории (примеры — тематическое интервьюирование коллективом устных историков Европейского университета в Санкт-Петербурге по теме «Строительство БАМа», «Граница и люди: воспоминания переселенцев Приладожской Карелии и Карельского перешейка», исследование коллектива историков историко-просветительного общества «Мемориал» по темам «Восточные остарбайтеры», «История репрессий жен советских чиновников и военных в 1930-е гг. на примере интервьюирования узниц Акмолинского лагеря жен изменников Родины (АЛЖИР)»), так и на индивидуальном уровне — в школьных, студенческих, преподавательских, исследовательских работах. Часто эти индивидуальные тематические интервью являются базовыми источниками по истории населенных мест, локальных событий, жизни и деятельности знатных людей населенного пункта и т. д.

Биографическое интервью может быть построено в свободной форме и начинаться с просьбы «Расскажите о…». Однако успех этого типа интервью зависит от рассказчика, его навыков свободного рассказа, его умения повествовать. В противном случае исследователь должен взять процесс биографического рассказа в свои руки и с помощью наводящих вопросов помочь составить законченное «жизнеописание» (life story). Практика показывает, что такой тип исследовательского интервью меньше подходит для работы с рядовыми участниками истории при изучении «истории снизу» и является эффективным в работе с публичными людьми — политиками, учеными, писателями, общественными деятелями и т. д.

Очень интересный опыт проведения «биографического историконаучного интервью» накоплен информационно-аналитическим центром «Архив науки и техники» Института истории естествознания и техники им. С. И. Вавилова. Участники проекта «Устная история науки Москвы» разбивают интервью на несколько частей (этапов): собственно автобиографическое повествование и затем уточняющее биографическое интервью, вопросы которого формируются исходя из услышанной ранее автобиографии. Приведем отрывок из программы учебного курса этого коллектива: «Сначала вы предлагаете респонденту рассказать о себе с самого начала, с момента рождения до сегодняшних дней, все из своей биографии, что он сам сочтет нужным поведать.

На этом этапе автобиографическое повествование (нарратив) не прерывается интервьюером и фактически имеет форму монолога. Затем, когда собеседник дает понять, что он закончил (это могут быть фразы типа: „Ну вот, кажется, и все…“, „Ну что вам еще сказать…“ и т. д.), вы задаете вопросы по содержанию услышанного. При этом большинство ваших вопросов будут начинаться с воспроизведенного по памяти фрагмента из услышанного повествования, требующего пояснения, а уже затем будет следовать сам вопрос. Например: „Простите, Вы говорили, что после того, как… С чем это было связано?“.

На заключительном этапе „биографического историко-научного интервью“ исследователь задает вопросы, не связанные с нарративом, заготовленные заранее и включенные в вопросник. Иногда уточняющие вопросы могут возникнуть через несколько дней после встречи, после прослушивания записи или чтения ее расшифровки. Тогда необходима вторая встреча с этим же респондентом»1.

Один из ведущих специалистов в области биографического метода Вернер Фукс-Хайнритц выделяет следующие виды биографического интервью: лейтмотивное и нарративное.

Лейтмотивное интервью представляет собой опрос респондентов, как правило, из одной сферы деятельности: например, история физики, история ДнепроГЭС. Для них, в соответствии с хронологически-поступательным развитием, составляется вопросник по ключевым событиям. Его вид может быть различным, это может быть как «подробно разработанная анкета от пятидесяти и более вопросных сфер, которые должны быть обсуждены с опрашиваемым одна за другой, так и лист-подсказка для интервьюера на несколько тем, которые, если опрашиваемый не выйдет на них сам, должны быть заданы в конце интервью». Такое определение лейтмотивного интервью показывает его видовое сходство с тематическим интервью.

Вернер Фукс-Хайнритц называет ряд преимуществ лейтмотивного вида биографического интервью. Это и возможность сравнивать «места многих интервью друг с другом, поскольку они вызваны одинаковыми вопросами из лейтмотива», и быстрее производить оценивание, «поскольку вопросы лейтмотива содержат какой-то минимум важных тем, от которых исследователю нельзя отказаться». Наконец, важным для руководителей коллектива устных историков из образовательных учреждений является то, что «лейтмотивные интервьюеры могут и не быть безусловно хорошими интервьюерами»[47] [48].

Нарративное интервью в биографическом методе исследования представляет собой стимулирование рассказов. Оно начинается с просьбы «рассказать подробно жизнь по своим релевантным критериям, следуя происходящему с течением времени… Как только опрашиваемый прекращает рассказывать свою жизнь… интервьер должен пытаться его снова подвигнуть к рассказу», чтобы выявить «образцы значений и собственно теории информанта о своей жизни», обоснования, оценки, «рассказывать о событиях и ориентациях действий, о которых он бы молчал из стыда или из-за переплетения интересов». Главное преимущество нарративного интервью состоит в том, чтобы «представить свою историю жизни по своим собственным критериям»[49].

Так же как и в устной истории, в биографистике возможно смешение разных видов опроса. В качестве примера Вернер Фукс Хайнритц привел проект Oral history «Об истории жизни и социальной структуры в Рурской области» под руководством Л. Наетхаммера, использующий комбинацию разных видов интервью при создании биографии. Единственным условием смешанного подхода являлось проведение нескольких интервью, что позволяло «употребить один за другим нарративное и лейтмотивное интервью или апробировать комбинацию открытого интервью с анкетным опросом и групповой дискуссией».

Создание биографического интервью на первый взгляд кажется простым. У начинающего интервьюера создается впечатление, что достаточно только подтолкнуть респондента вопросом к повествованию. Но нужно помнить, что в интервью-воспоминании информативно не только содержание, но и форма повествования. Изучение нарративной формы интервью может дать исследователю сведения о ментальности, идентичности, социальном статусе человека и т. д., кроме того, часто позволяет обнаружить проявления латентной (скрытой) информации.

Ряд исследователей наряду с биографическим интервью или вместо него выделяют генеалогическое интервью, когда в фокусе исследования находится не история жизни одного человека, но истории жизни нескольких поколений одной семьи. Очень эффективно использование генеалогического интервью в микроистории, при изучении микроколлективов, микропоселений или династий (ученых, сталеваров, учителей и т. п.). В крестьяноведении генеалогическое интервью позволяет через историю семьи изучать историю всего общества, так как при реконструкции генеалогии крестьянской семьи опрос уводит в глубь крестьянского традиционного общества, а завершается современностью: в интервью старшие респонденты — из эпохи единоличников, средние — из советской эпохи, внуки — дети перестройки, правнуки — постсоветской России. В таком генеалогическом «вертикальном» интервью меняются эпохи, прослеживаются традиции и тенденции социального развития за относительно большой отрезок времени.

Можно выделить как самостоятельный и смешанный тип интервью. Оно может быть одновременно тематическим и биографическим; генеалогическим и тематическим; биографическим и генеалогическим. Его характер зависит от цели и задач исследования. Примером является российско-английский проект «Социальная структура советского и постсоветского села» под руководством ректора Школы и профессора Манчестерского университета Теодора Шанина. В его реализации использовались как традиционные для классической социологии количественные методы (потребительский бюджет), так и неформализованные варианты интервью1. «Изначальная установка проекта на изучение „зоны молчания“ через „голоса снизу“ предполагала обращение к темам в прошлой и настоящей жизни российского села, которые долгие годы замалчивались. Естественно, что обращение к этим темам требовало от интервьюеров-исследователей новых методических навыков»[50] [51]. Это привело социологов-участников проекта к использованию неформализованных интервью, в основе которых лежало изучение истории семьи, семейных историй как результат применения генеалогически-тематических или биографических видов интервью. О. И. Масловой, обобщившей их опыт работы, такой подход напомнил забытую практику экспедиционных исследований села конца XIX — начала XX в., которую создавали земские статистики, работавшие не только как интервьюеры, но и как этнографы[52].

Целесообразность использования исторического интервью (тематического, биографического, генеалогического, смешанного по содержанию и формализованного или свободного по форме) в гуманитарных науках обусловлено тем, что люди живут и действуют в мире, изменяют его и сами изменяются под воздействием последствий своих действий. Человеческое поведение в устной истории изучается в конкретной социально-исторической ситуации, находящейся в непрестанном изменении и развитии и откладывающейся в сознании человека. И при всем скептическом отношении к интервью со стороны точных наук, признающих только систематизированные знания, полученные и проверенные экспериментом, гуманитарные науки отказались от позитивистского отрицания качественных методов исследования и ограничения исследований только измеряемыми и объективными фактами исторической действительности. Целью исследовательского исторического интервью не является получение исключительно количественных (статистических, хронологических, фактологических) данных; основная информационная ценность интервью заключена в обыденной устной речи. Материалы интервью могут быть двусмысленны и противоречивы, а полученные данные — не воспроизводиться у других опрошенных, хотя интервью, в ходе которого создаются качественные источники, может порождать и систематизированные знания.