Мирный зондаж сателлитов гитлеровской Германии
Мирный зондаж сателлитов гитлеровской Германии
В связи с изменением военно-стратегической обстановки в 1942-1943 годах правящие круги Румынии, Венгрии, Финляндии и Болгарии стали усиленно подчеркивать якобы оборонительный характер войны этих государств и их «историческую роль» как антисоветского барьера, пытались сыграть на противоречиях по вопросам войны, имевшихся у союзников по антигитлеровской коалиции, и опереться на поддержку антисоветских элементов в Лондоне и Вашингтоне. Антонеску, Хорти, царь Борис, Рюти и их единомышленники были уверены в том, что указанные антисоветские элементы сделают все возможное, чтобы остановить наступление Красной Армии и не допустить ее в Восточную Европу. Так, бывший посланник Румынии в Турции Крецеану сообщает в своих мемуарах, что Антонеску был убежден в том, что «западные союзники заинтересованы в предупреждении советского вторжения в Европу больше, чем в ликвидации гитлеровского режима»[333]. Не скрывали своих надежд на разногласия в лагере союзников венгерские правители: премьер-министр Венгрии Каллаи заявил, например, 19 февраля 1943 г. в парламентском комитете по иностранным делам, что участие Венгрии во второй мировой войне ограничивается ее борьбой против Советской России, «в то время как борьба между державами оси, с одной стороны, и Англией и США – с другой, ее не касается»[334].
Политическая линия фашистских правителей стран – сателлитов гитлеровской Германии, рассчитанная на использование разногласий внутри антигитлеровской коалиции, в значительной мере явилась следствием антисоветских высказываний и действий некоторых официальных лиц США и Англии[7].
Самые большие надежды на сохранение своей власти господствующие, эксплуататорские классы стран Восточной Европы возлагали на так называемый балканский вариант второго фронта, выдвигавшийся Черчиллем. Упомянутый Крецеану рассказывал, что на фашистских правителей стран-сателлитов черчиллевское выражение «мягкое подбрюшье держав оси» произвело «огромное впечатление». Результатом намеков английской пропаганды о возможности высадки англо-американских войск на Балканах явилось, свидетельствует Крецеану, то, что в Бухаресте, так же как в Будапеште и в Софии, меньше интересовались значением формулы «безоговорочная капитуляция», которая «была провозглашена в Касабланке, чем возможными последствиями официального визита Черчилля в Турцию, который имел место сразу же после конференции в Касабланке»[335].
Надежды реакционных правителей стран Восточной Европы на сохранение своей власти укрепились еще больше, когда вслед за англо-турецкими переговорами правительство Турции предприняло ряд шагов, которые были направлены на создание политических предпосылок для осуществления черчиллевского плана на Балканах. В феврале 1943 года турецкие представители в Бухаресте и Будапеште передали румынскому министру иностранных дел М. Антонеску и венгерскому премьер-министру Каллаи предложение принять участие в создании «оборонительного блока государств». «Турецкий посол, – рассказывал М. Антонеску итальянскому посланнику в Бухаресте, – специально посетил меня, чтобы сообщить, что Америка и особенно Англия спешат в Европу, чтобы завершить войну, но они хотели бы любой ценой избежать выгодного для России краха европейской системы»[336].
Со своей стороны главари государств – сателлитов гитлеровской Германии стали проводить усиленный зондаж относительно возможности заключения сепаратного мира с западными державами. Теперь центр тяжести дипломатической активности Италии, Финляндии, Венгрии, Румынии, Болгарии и других участников фашистского блока перемещался с усилий по укреплению всестороннего сотрудничества с гитлеровской Германией на установление контактов с правительствами США и Англии с целью выхода из войны.
В начале февраля 1943 года на совещании финского правительства было высказано общее мнение, что война достигла поворотного пункта и что Финляндия должна использовать первую же возможность, чтобы выйти из нее[337].
13 февраля 1943 г. министр финансов финского правительства Таннер обратился с письмом к первому лорду адмиралтейства Англии Александеру, в котором он запрашивал о путях, при помощи которых можно было бы восстановить мир между Англией и Финляндией[338]. Для установления контактов между финнами и англичанами было использовано также и посредничество шведского министра иностранных дел. В этот же период финское правительство произвело первую мирную рекогносцировку через американские каналы.
В середине декабря 1942 года президент Рюти сообщил американскому посланнику в Хельсинки о том, что Финляндия намерена выйти из войны. Американцы тотчас же решили выступить посредниками между СССР и Финляндией. 29 января 1943 г. американский посол в Москве Стэндли в беседе с В.М. Молотовым изложил позицию США в финском вопросе.
В ответ на просьбу правительства США Советское правительство передало американцам свои условия соглашения о перемирии с Финляндией: немедленный разрыв Финляндии с Германией и удаление германских войск из Финляндии; восстановление советско-финского мирного договора 1940 года; демобилизация финской армии и перевод ее на мирное положение; возмещение хотя бы в половинном размере ущерба, причиненного Финляндией Советскому Союзу во время войны[339]. Вместе с тем было подчеркнуто, что Советское правительство не желает брать на себя инициативу в переговорах с Финляндией и сообщает указанные условия перемирия для информации правительства США.
Сообщая американцам условия перемирия с Финляндией, Советское правительство не возлагало, однако, больших надежд на возможность соглашения с тогдашним финским правительством, о чем весьма определенно писал И.В. Сталин в своем послании У. Черчиллю в марте 1943 года. По требованию немцев, которые были информированы о контактах финнов с американцами, дальнейшие переговоры об условиях выхода Финляндии из войны были прерваны.
Летом и осенью 1943 года финские правители вновь возобновили попытки достижения сепаратного мира с Англией и США[340]. Однако и они не имели никаких реальных результатов, так как велись за спиной Советского Союза, наиболее заинтересованного в мирном урегулировании с Финляндией.
Усиленный мирный зондаж провела в 1943 году и Румыния. Этот зондаж шел в двух основных направлениях. С одной стороны, румынские правители стремились выйти из войны в сотрудничестве с Италией, с другой – они предпринимали различные попытки установить непосредственную связь с западными державами. Министр иностранных дел Михай Антонеску в беседе с итальянским посланником в Бухаресте Бова Скоппа в январе 1943 года подчеркнул, например, необходимость как для Италии, так и для Румынии «установить контакт с союзниками».
В целях практического осуществления этих планов Михай Антонеску предпринял в июле 1943 года поездку в Рим, где беседовал с Муссолини. Дуче в принципе согласился со взглядами Антонеску, однако считал, что практическое осуществление предлагаемых планов должно было быть начато при более благоприятной военной обстановке. Договориться о каких-либо совместных практических шагах М. Антонеску в Италии не удалось[341].
Идея сепаратного сговора Румынии с англо-американцами вызывала сочувствие среди определенных кругов США и Англии. Так, американский посол в Мадриде Карлтон Хэйс в беседе с секретарем румынской миссии в Испании 14 ноября 1943 г. заявил, что «единственным способом избежать полной оккупации Румынии Красной Армией явилось бы направление Михаем Антонеску правительству Соединенных Штатов формального заявления о безоговорочной капитуляции»[342]. Американский план был в принципе принят правительством Антонеску, однако претворить его в жизнь не удалось, так как вопрос о выходе Румынии из войны мог быть решен только с участием Советского Союза, вооруженные силы которого стремительно приближались к границам Румынии.
Тяжелые поражения, нанесенные зимой 1943 года венгерским войскам на советско-германском фронте, вынудили искать выхода из войны и правителей Венгрии. При этом в Будапеште, так же как и в Бухаресте, большие надежды возлагались на сотрудничество с Италией в поисках заключения приемлемого мира. Венгерские правители заметно активизировали свою политику в отношении Италии, они подчеркивали традиционную итало-венгерскую дружбу, совпадение, взглядов по важнейшим вопросам мировой политики и т. д. Одно время в Будапеште обсуждался даже вопрос об избрании на венгерский трон герцога Аоста, двоюродного брата Виктора-Эммануила, а впоследствии итальянского короля.
Большую активность в укреплении итало-венгерского сотрудничества развил тогдашний венгерский премьер-министр Каллаи. Во время своего визита к Муссолини в апреле 1943 года Каллаи прямо заявил, что он приехал главным образом для того, чтобы обсудить возможности прекращения Венгрией войны[343]. Не сумев уговорить Муссолини предпринять совместную акцию, направленную на установление контакта с западными державами, Каллаи обратился в Ватикан. В переговорах с Папой и некоторыми кардиналами Каллаи вновь высказался за заключение сепаратного мира с Англией и США.
Важные переговоры между венграми и англичанами завязались летом 1943 года в Стамбуле. В ходе этих переговоров венгерские представители заявили о готовности Венгрии капитулировать и подчеркнули, что капитуляция Венгрии вступит в силу только после того, как англо-американские войска достигнут венгерской границы. Кроме того, венгры просили сообщить им предварительные условия капитуляции Венгрии.
9 сентября английский посол в Турции Нэджбэлл-Хьюджесен встретился с венгерскими представителями на борту английского корабля в Мраморном море и информировал их о принятии предложения о капитуляции Венгрии, сообщив одновременно и предварительные условия. Последние предусматривали сохранение в тайне достигнутого соглашения и опубликование его только тогда, когда союзники подойдут к венгерской границе. Венгры обязались поставлять некоторую информацию англо-американским военным властям. Как подтверждает бывший американский посланник в Венгрии Монтгомери, текст соглашения о перемирии был парафирован английским и венгерским представителями[344]. Клика Хорти установила в 1943 году и ряд других контактов с представителями западных держав в Швейцарии, Португалии, Ватикане.
На сговор с западными державами рассчитывали и некоторые проанглийские и проамериканские круги в Софии Они собирались создать новое правительство, главной задачей которого явился бы выход Болгарии из войны. В Каир направился один из лидеров буржуазной оппозиции Димитров («Гемето»), который установил непосредственный контакт с английскими военными и политическими представителями, заявив о готовности определенных кругов Софии оказать необходимую поддержку в момент высадки англо-американских войск на Балканах[345].
Несмотря на то что победа советских войск под Сталинградом вызвала растерянность среди всех участников фашистского блока, ставших искать пути выхода из войны, им не удалось договориться о совместных действиях. Попытки, предпринимавшиеся в этом направлении, кончались неудачей из-за существовавших между ними разногласий. Мирный зондаж предпринимался участниками фашистского блока сепаратно, как правило, втайне друг от друга. Сведения о тайной дипломатии своих союзников приводили Гитлера в ярость. Во время, например, встречи с Й. Антонеску в Зальцбурге 12-13 апреля 1943 г. Гитлер высказал свое крайнее недовольство внешнеполитической деятельностью румынского правительства и потребовал отставки М. Антонеску с поста министра иностранных дел и отзыва румынских посланников в Мадриде, Лиссабоне и Берне за их «предательство». Особое возмущение Гитлера вызвал тот факт, что, по имевшимся у гитлеровской разведки сведениям, предпринимая некоторые дипломатические шаги, румынские представители утверждали, что делают это с одобрения Гитлера. Фюрер сообщил Антонеску о том, что ему, например, хорошо известно о разглагольствованиях румынского посланника в Мадриде Димитреску, который высказывал мнение, что Гитлер готов якобы к заключению мира и хотел бы договориться с англичанами и американцами, освободив при этом все оккупированные им страны, кроме Украины. Димитреску утверждал также, что Германия в случае необходимости была бы готова согласиться на высадку крупных англо-американских вооруженных сил на Балканах и даже на занятие Рейнской зоны американскими войсками. Гитлер расценил эти разглагольствования как крайне опасные и заявил, что немедленно отозвал бы и арестовал любого германского посла, который позволил бы себе такие высказывания[346].
Гнев германских правителей вызывала и позиция венгерского правительства М. Каллаи. В руки германской разведки попали многочисленные свидетельства о различных контактах венгерских дипломатов с представителями западных государств и сведения о высказываниях и взглядах самого Каллаи. Во время встречи Гитлера с Хорти в Зальцбурге 16-17 апреля 1943 г. фюрер предъявил все эти факты венгерскому регенту и высказал полное недоверие М. Каллаи. Гитлер настойчиво требовал прекращения всяких контактов с англо-американцами и смещения неугодных ему лиц. В знак недовольства тем, что М. Антонеску и М. Каллаи не были в результате переговоров Гитлера немедленно смещены, германским посланникам в Бухаресте и Будапеште было дано указание демонстративно избегать встреч с указанными деятелями и поддерживать контакт непосредственно с И. Антонеску и Хорти[347].
Нескрываемое раздражение в Берлине вызвал и мирный зондаж Финляндии. Недовольство Берлина дипломатическими маневрами финского правительства было в самой грубой форме высказано Риббентропом во время визита в германскую столицу министра иностранных дел Финляндии Рамсея в конце марта 1943 года. Выражением недовольства германского правительства политикой Финляндии явился также демонстративйый отзыв из Хельсинки на некоторое время германского посланника Блюхера.
Глубокое возмущение Гитлера вызвали также планы создания балканского блока, инспирированные Англией и принятые к осуществлению турецкой дипломатией. Он понимал, что помимо антисоветского острия этот план имел своей целью прежде всего вытеснение Германии из стран Юго-Восточной Европы. Во время переговоров с Хорти в апреле 1943 года Гитлер высмеял цели планировавшегося блока. «Если даже 200 немецких дивизий, – говорил он, – не окажутся в состоянии приостановить русских, то, конечно, английские или американские дивизии не могли бы даже и думать о том, чтобы успешно противостоять им… Никакой балканский блок Турции, Румынии и Венгрии не сможет добиться против русских большего, чем Германская империя с ее 240 дивизиями»[348].
Несмотря на угрозы, шантаж и запугивание своих союзников, гитлеровской,дипломатии не удалось предотвратить процесс распада фашистского блока. Дело было, разумеется, не в личных качествах Риббентропа и его сподручных, которых многие гитлеровские главари считали виновниками ослабления внешнеполитических позиций Германии. Попытки участников фашистского блока добиться сепаратного мира вытекали из резко ухудшившейся военнополитической обстановки, которая сложилась для Германии и всего блока в период коренного перелома во второй мировой войне.
Отклонение Гитлером предложений о сепаратном мире с западными державами, исходивших со стороны его союзников, объяснялось прежде всего опасением, что принятие любого варианта в конечном итоге приведет к ослаблению международных позиций Германии. Гитлер не без оснований полагал, что предлагавшаяся его союзниками тактика является лишь первым шагом на пути развала фашистского блока. И действительно, вынашивая планы сепаратного мира, фашистские правители Италии, Румынии, Венгрии проектировали создание новых политических союзов без участия Германии. Так, Каллаи во время переговоров с Муссолини в апреле 1943 года говорил о необходимости создания союза антибольшевистских государств, в который вошли бы Италия, Испания, Португалия, Венгрия, Польша, Турция, Финляндия и некоторые другие страны[349]. 17 мая 1943 г. итальянскому правительству было передано предложение Румынии о создании «средиземноморской антанты», в которой также не предполагалось участие Германии.
Все это, разумеется, никак не входило в расчеты Гитлера. И если он был в определенной степени склонен к сепаратному миру с западными державами, то только при тех условиях и тогда, когда это оказалось бы наиболее целесообразным и выгодным с точки зрения интересов Германии. Наконец, самое важное: готовность Советского Союза, всех свободолюбивых народов мира сражаться против фашизма до победного конца была так велика, решимость искоренить фашизм так тверда, стремление добиться безоговорочной капитуляции настолько ясно выражено, что вряд ли главари фашистского блока, даже при наличии определенных контактов с западными странами, могли серьезно рассчитывать на успех своих планов. Поэтому все попытки выйти из войны, предпринимавшиеся правителями фашистского блока в 1943 году, не дали желательных для них результатов.