1. КИММЕРИЙЦЫ

1. КИММЕРИЙЦЫ

Древнейшие известия о киммерийцах. Древнейшим из известных по своему названию народом, обитавшим на юге Европейской части СССР, в том числе и на территории Украины, были киммерийцы. Наиболее давние упоминания о них, восходящие к последним векам II тысячелетия до н. э., мы находим в творениях великого греческого поэта — эпика Гомера. Так, в «Одиссее» говорится, что земля киммерийцев находится у крайних границ обитаемого мира, у входа в подземное царство Аида. Герой Одиссей во время своего странствования с острова Эя, при устье реки Риона в Колхиде проник и в эту почти потустороннюю таинственную по отдаленности и малой известности для греков страну. «Закатилось солнце и покрылись тьмою все пути, — говорится в поэме, — а судно наше достигло пределов глубокого океана. Там народ и город людей киммерийских, окутанные мглою и тучами; и никогда сияющее солнце не заглядывает к ним своими лучами — ни тогда, когда восходит на звездное небо, ни тогда, когда с неба склоняется назад к земле, но непроглядная ночь распростерта над жалкими смертными» (Одиссея, XI, 12–19). К киммерийцам относится упомянутый в «Илиаде» народ «удивительных доильщиков кобылиц — млекоедов, бедных и справедливейших из смертных», живших к северу от Трои, за «конеборными фракийцами и сражающимися врукопашную мисийцами» (Илиада, XIII, 5), следовательно, в степях Северного Причерноморья. «Доильщики кобылиц» Гомера у более поздних античных писателей называются то скифами (Гесиод, VII в. до н. э.), то киммерийцами (Каллимах, 310–235 гг. до н. э.), последнее, безусловно, правильнее.

Геродот (середина V в. до н. э.) очень интересовался вопросом об исторических предшественниках скифов в Северном Причерноморье. Его информаторы (скифы и греки) единодушно сообщали, что вся страна, которая была в его время занята скифами, раньше принадлежала киммерийцам. В подтверждение этого он писал: «И теперь еще есть в Скифии киммерийские стены, киммерийские переправы, есть и область, называемая Киммерией, есть и так называемый Киммерийский Боспор» (Геродот, IV, 12). При устье р. Тираса (Днестра) Геродоту показывали курган, в котором, по преданию, были погребены последние киммерийские цари. Во многом подобные сведения о пребывании киммерийцев в Северном Причерноморье сообщает и великий географ древности. Страбон (63 г. до н. э. — 23 г. н. э.). У него, в частности, сказано, что киммерийцы совершали свои походы и в страны Восточного Средиземноморья еще во времена Гомера или даже до него.

Стало очевидным, что киммерийцы жили еще в эпоху бронзы, поэтому их ранее всего и отождествили на юге Европейской части СССР с племенами срубной культуры, которые вели оседлый образ жизни и имели комплексное земледельческо — скотоводческое хозяйство. К началу I тысячелетия до н. э. киммерийцы, подобно многим народам Азии, перешли к прогрессивному в то время кочевому скотоводству, позволившему с наименьшими затратами труда овладеть обширнейшими и богатейшими пастбищными угодьями страны. С прекращением оседлости единственными памятниками киммерийцев стали их захоронения в курганах.

В течение IX–VIII вв. до н. э. на юге Европейской части СССР накануне вторжения скифов в Причерноморье произошли и другие чрезвычайно важные изменения в развитии производительных сил. Таким изменением был переход от бронзового к железному веку. Киммерийцы овладели секретом получения железа из болотной руды в XVI–XV вв. до н. э, Но это производство, о котором уже упоминалось выше, оставалось еще несколько столетий примитивным: железо извлекалось из руды тигельным способом, в простых горшках на кострах. Оно получалось в виде маленьких криц, годных для изготовления самых небольших железных изделий в виде шильев и ножичков. Лишь к концу бронзового века из них научились делать кинжальчики. Решительный перелом произошел к исходу Х в. до н. э., когда железо из руды стали получать с помощью сыродутного горна и древние кузнецы овладели сваркой железа и изготовлением высококачественной стали. Всем этим ознаменовался переход от бронзового к железному веку, в чем киммерийцы решительно превзошли все другие народы Восточной и Средней Европы. Об уровне, достигнутом в железоделательном производстве и кузнечном ремесле позднейшего киммерийского периода, можно судить по находке в кладе на Суботовском городище в Чигиринском районе великолепного стального меча с бронзовой крестовидной рукоятью, длина которого равняется 1 м 8 см. В эту пору у киммерийцев получило распространение цельножелезное оружие.

Бронзовая секира. Курган вблизи с. Львово Херсонской области. IV в. до н. э. Раскопки А. И. Кубышева (1976)

По найденным в могилах вещам киммериец последнего периода предстает перед нами как легко вооруженный конный воин. Его боевое снаряжение состояло из меча или кинжала, круглой, чаще всего фигурной булавы, имевшей навершие в виде каменного и реже бронзового цилиндрического молотка, иногда бронзовой секиры или боевого каменного топорика. Важнейшим предметом вооружения киммерийца служил также сложный лук с втульчатыми наконечниками стрел, которые вначале изготавливались из бронзы и кости, а позднее из железа. Киммерийский лук отличался превосходными боевыми качествами и не имел себе равного в древности. Он, по — видимому, по своим достоинствам не уступал прославленному античными авторами скифскому луку. Такой лук является изобретением племен Евразии позднего бронзового века. Никаких остатков защитных доспехов в виде щитов, шлемов, панцирей и тому подобного в киммерийских могилах не обнаружено. Над могилами было принято ставить памятные каменные антропоморфные стелы (без головы), на верхней части которых изображались ожерелья и разные символические значки. На стелах, стоявших над могилами воинов, обычно изображен широкий пояс, при котором выгравированы кинжал или меч, лук в горите и точильный брусок.

Из ассирийских источников конца VIII в. до н. э. известно, что киммерийцы нанесли поражение урартскому царю Русе и появились на северных границах Ассирии. Существует мнение, что ассирийский царь Саргон II погиб в бою с киммерийцами в 705 г. до н. э. В источниках, относящихся ко времени ассирийского царя Асаргаддона (681–668 гг. до н. э.), киммерийцы фигурируют наряду со скифами среди народов, которые сыграли большую роль в войнах времен падения ассирийского могущества и возвышения Мидии. Часть из них выступала на стороне врагов Ассирии, а часть — в числе ее союзников.

Письменные источники о взаимоотношениях киммерийцев и скифов. По сообщению Геродота, поздняя волна вторжения киммерийцев в Переднюю Азию была вызвана тем, что их вытеснили из степей Северного Причерноморья скифы, которые в свою очередь были вытеснены из глубин Азии массагетами. По версии Аристея из Прокониса (VII в. до н. э.), переданной Геродотом, народом, вытеснившим скифов, были иссидоны, подвергшиеся нападению со стороны аримаспов. Любопытным в этих рассказах является то, что причина передвижения скифов на запад в обоих случаях связывается с волной миграций, военными столкновениями, которые подобно цепной реакции прокатывались с востока на запад. Таким образом, первоначальная родина скифов локализуется к северу от массагетов, населявших обширные пространства к востоку от Каспийского моря и к югу от иссидонов, обитавших, вероятнее всего, в бассейне р. Оби, к востоку от Уральских гор. Диодор Сицилийский (вторая половина I в. до н. э.) также считает, что скифы первоначально обитали возле р. Аракса (Сыр — Дарья или Аму — Дарья), потом расширили свои владения до Танаиса (Дона) и Меотийского озера (Азовского моря), а затем завоевали Северное Причерноморье до Истра (Дуная), подчинив себе многие племена, населявшие эту территорию.

Киммерийская стела из кургана близ Джанкоя в Крымской области. IX в. до н. э. Раскопки В. Н. Корпусовой (1977)

При появлении скифов, как повествует предание, переданное Геродотом, киммерийцы, опасаясь борьбы с грозным врагом, отступили по проторенным ранее путям через Кавказ, вдоль восточного побережья Черного моря в Переднюю Азию. А киммерийские «цари», не желая покидать свои земли, перебили друг друга во взаимной битве и были похоронены в низовьях Днестра.

Преследуя киммерийцев, скифы прошли вдоль Каспийского побережья через Кавказ и тоже вторглись в страны Передней Азии. Когда именно произошло столкновение скифов с киммерийцами и изгнание последних из Причерноморья, сказать трудно. Во всяком случае, в VII в. до н. э. оба эти народа уже находились в Передней Азии, наводя ужас на местное население.

В речах библейских авторов читаем: «Вот идет народ из северной страны… держит лук и короткое копье, жесток он!.. Они не сжалятся! Голос их ревет, как море, скачут на конях, выстроились как один человек…». «Народ издалека… Народ древний… языка которого ты не знаешь… колчан его, как открытый гроб, все они люди храбрые»… «Он пожрет твою жатву и хлеб твой, истребит сынов и дочерей твоих, пожрет овец и коров твоих, пожрет виноград твой и смоковницы твои и разрушит мечом города твои, на которые ты надеешься». В этих эмоциональных характеристиках образно отражены особенности и природа вторжения кочевников, страшные последствия этого вторжения, воспринимавшиеся как «божья кара».

Скифы и киммерийцы принимали деятельное участие в событиях, которые разворачивались в то время в странах Переднего Востока. Киммерийцы в основном поддерживали антиассирийскую коалицию. В анналах Асаргаддона, относящихся к 679–678 гг. до н. э., сообщается о победе, одержанной им над киммерийцами во главе с вождем Теушпой. В числе противников Ассирии оказались также скифы во главе с вождем Ишпакой. И они потерпели поражение от ассирийцев в 673 г. до и. э. Асаргаддону, очевидно, удалось расколоть вражескую коалицию и привлечь на свою сторону основные силы скифов. При этом одна из дочерей ассирийского царя, по — видимому, была выдана замуж за скифского царя Бартатуа (Прототия греческих авторов).

Киммерийцы основной удар направили против государств Малой Азии. В союзе с Урарту они разгромили Фригию (676–674 гг. до н. э.), а в середине VII в. до н. э. вторглись в Лидию и захватили ее столицу Сарды. С этого времени Лидия попала под власть киммерийцев, освободиться от которых ей удалось только в конце VII в. до н. э. После лидийского похода киммерийцы фактически исчезают с исторической арены.

Что касается скифов, то дальнейшая история их походов в Переднюю Азию связана с именем царя Мадия, сына Бартатуа (Прототия). Подобно своему отцу, он был союзником Ассирии и сражался с ее врагами. Он нанес поражение враждебному Ассирии киммерийскому царю Лигдамису. Противником скифов оказался также один из главных врагов Ассирии мидийский царь Киаксар. Войска скифов во главе с Мадием оказались под Ниневией, столицей Ассирии, в то самое время, когда Киаксар осаждал ее.

В битве с мидийцами Мадий одержал решительную победу, и это положило начало господству скифов в Передней Азии, длившемуся 28 лет. За это время скифы не создали здесь крепкого государственного объединения типа восточных держав, хотя и владели определенной территорией на землях Мана к югу от озера Урмии, служившей им плацдармом для организации походов. Скифское государство было менее прочным. Оставаясь кочевниками и опираясь на свою военную силу, они совершали опустошительные походы с целью захвата военной добычи и получения дани. По словам Геродота, скифы «…все опустошили своим буйством и излишествами. Ибо, кроме того, что они взимали с каждого народа наложенную ими дань, они совершали набеги и грабили, что было у каждого народа». Скифы совершали походы в Сирию, Палестину, дошли и до владений Египта. Чтобы предотвратить их вторжение, египетский фараон Псамметих вышел им навстречу и откупился богатыми дарами.

Золотые украшения тронных ассирийских табуретов. Курган вблизи станицы Келермесской на Кубани. Конец VII в. до н. э.

Лишил господства скифов в Передней Азии тот же мидийский царь Киаксар. Он пригласил на празднество скифских вождей и предательски умертвил их во время пира. Очевидно, этот удар был весьма чувствителен, поскольку после этого скифы оставили Мидию и вернулись в Причерноморье, которое к этому времени они уже считали «своей родиной». Следы пребывания скифов и киммерийцев в странах Древнего Востока хорошо прослеживаются в археологических памятниках. Скифское оружие и снаряжение верховых коней встречаются на путях скифских проникновении — в памятниках Кавказа VII–VI вв. до н. э. При раскопках ряда городов Древнего Востока — в Вавилонии, Ассирии, Сирии, Палестине — в слоях этой поры были найдены скифские бронзовые наконечники стрел. В Иранском Курдистане, вблизи г. Саккыза, открыто богатейшее погребение скифского царя, относящееся к концу VII в. до н. э. В нем оказался ряд предметов древневосточного производства, полученных как добыча, подарки или дань, а также скифское оружие, предметы конской узды, украшенные в раннескифском зверином стиле. По мнению ученых, именно Иранский Курдистан мог быть опорным пунктом скифских царей времени их переднеазиатских походов.

Одним из последних действий скифов при их возвращении из Передней Азии через Кавказ, как устанавливает Б. Б. Пиотровский, считается разрушение урартской крепости Тейше — баини (городище Кармир — Блур) близ г. Еревана в Армении приблизительно на рубеже VII–VI вв. до н. э. Крепость погибла в огне. В стенах цитадели найдены скифские наконечники стрел. В помещениях оказалось много вещей, связанных с пребыванием здесь скифов.

В погребениях скифской знати конца VII — начала VI в. до н. э. на Кубани и в Причерноморье встречаются древневосточные предметы дворцовой утвари: драгоценные сосуды, украшения мебели, являвшиеся трофеями скифов, добытыми во время походов.

Переднеазиатские походы оказали глубокое влияние на формирование социальной структуры и культуры скифского общества. Кочевые племена Причерноморья впервые вступили в непосредственный контакт со странами наиболее развитых цивилизаций Древнего Востока. Походы ускорили формирование военной организации скифов, направленной на покорение других племен и народов. Усилилась власть царей и родоплеменной аристократии, возросло их богатство, стремление к роскоши. Военное могущество скифов поднимало их вождей до уровня древневосточных владык. Для изготовления парадного убранства они привлекали не только скифских мастеров, но и ремесленников стран Востока — урартов, ионийских греков.

Походы киммерийцев и скифов в Переднюю Азию имели значительное влияние на страны Древнего Востока. Они способствовали перекройке политической карты Переднего Востока, что приводило в упадок одни страны и усиливало другие. Так, в результате этих походов были сначала поддержаны, а затем погибли государство Урарту и деспотическая Ассирия.

Скифские походы в Переднюю Азию не были эпизодичными. Они продолжались в течение почти всего VII в. до н. э.: в них приняли участие минимум два поколения. Все новые и новые отряды воинов отправлялись из степей Северного Кавказа и Причерноморья дорогами своих предшественников в поисках добычи и новых подвластных им земель.

Контакты с народами Кавказа и Древнего Востока обогатили материальную культуру и искусство скифов, владевших первоклассным для своего времени оружием. Основу их войска Составляли подвижные отряды конницы. Воинские доспехи состояли из железных мечей и кинжалов, копий с железными наконечниками, луков и стрел. Скифские луки в древнем мире не имели себе равных по дальнобойности и меткости.

Во время военных походов скифы пользовались железными боевыми топорами, позаимствовав их у народов Кавказа. Шлемы и панцири из железных или бронзовых пластин, приспособленные к условиям конного боя, перешли к ним с Востока. В украшении одежды и оружия сугубо скифские, их древние исконные мотивы (изображения оленя, пантеры, лошади, барана, орла) переплетаются с художественными образами, заимствованными из искусства стран Древнего Востока (грифонами, львами, чудовищами и др.).

Нет сомнения в том, что названия «киммерийцы» и «скифы» («гимирри» и «ишкуза» восточных источников) означали конкретные названия групп племен, каждое из которых составляло определенную этническую общность, один народ. Что касается скифов, то они принадлежали к числу народов, говоривших на одном из диалектов иранского языка, относящегося к той большой языковой семье, в которую входили также савроматы, саки, массагеты, согдийцы, хорезмийцы, а на территории Древнего Востока — мидийцы и персы. Такое определение устанавливается по скифским собственным именам, племенным и топонимическим названиям, отдельным словам, обнаруженным при исследовании, большинство из которых находит соответствие в иранских языках. Эти народы сформировались на основе родственных племен срубной, андроновской и других культур бронзового века евразийских степей.

Вопрос об этнической принадлежности киммерийцев долгое время оставался невыясненным. На основе некоторых письменных свидетельств их относили к числу народов фрако — язычной группы. Однако в настоящее время появляется все больше данных, позволяющих считать, что киммерийцы принадлежали к той же группе ираноязычных народов, что и скифы, составляя западную ветвь этого огромного мира.

Названия «киммерийцы» и «скифы» (особенно «скифы») не только означали этническую принадлежность, но и употреблялись в самом обобщающем смысле. Древние источники периода походов нередко путают названия этих народов, называя киммерийцев скифами и наоборот. Название «скифы» использовали также для обозначения всех среднеазиатских и причерноморских народов, близких к скифам по кочевому образу жизни. Скифскими назывались также племена, оказавшиеся покоренными скифами и жившими в пределах Скифии.

Поэтому в каждом отдельном случае следует четко различать сущность вкладываемого в это определение понятия.

Племена Правобережной Лесостепи IX–VII вв. до н. э. В то время как в степях Причерноморья устанавливалось кочевое хозяйство, происходили военные столкновения между киммерийцами и скифами, в лесостепной части Украины, к западу от Днепра, продолжали обитать племена, стойко сохранившие земледельческо — скотоводческий образ жизни и местную культурную преемственность.

Правобережную Лесостепь между Днепром и Днестром населяла большая группа племен, аборигенов края, корни которых уходят в глубь бронзового века. Поскольку их собственное название отсутствует в письменных источниках, в науке они называются племенами чернолесской культуры по названию городища в Черном лесу в верховьях Ингульца Кировоградской области.

К началу железного века эти племена достигли весьма высокой степени развития. Густая сеть поселений свидетельствует о значительной плотности населения, большая группа которого жила в южной части Правобережной Лесостепи, в бассейнах рек Тясмина и Роси, поднимаясь вверх по Днепру до Припяти и широты Киева. Поселения размещались обычно на невысоких, прилегавших к долинам и удобных для земледелия участках плато. Жителями каждого такого поселения была родовая группа или группа родственных семей. Жилищами служили деревянные дома с углубленным в грунт основанием (полуземлянки). Довольно крупные размеры жилищ свидетельствуют о существовании большой патриархальной семьи.

Землю обрабатывали деревянными плугами, в которые запрягали волов. Орудиями земледелия служили также костяные мотыжки и коленчатые орудия с плоскими железными наконечниками в виде тесла. Урожай собирали серпами, сначала бронзовыми, затем деревянными с кремневыми вкладышами, позднее — железными. Хлеб мололи каменными ручными зернотерками. Зерно и другие продукты питания сохраняли в больших глиняных сосудах.

Развивались прядение и ткачество. Шерсть и пух с овец и коз собирали костяными гребнями; постоянно находятся орудия, предназначавшиеся для обработки кож и мехов. Широко использовались бронзовые, а позднее железные втулчатые топорики, так называемые кельты, имевшие деревянные коленчатые рукояти.

Высокоразвитым было бронзолитейное мастерство, что подтверждается постоянными находками глиняных и каменных литейных форм и множеством предметов, отлитых в формах по восковым моделям. На Правобережье, в бассейне Тясмина сложился собственный бронзолитейный центр производства орудий труда и различных украшений. Успешно развивалось железоделательное ремесло. Из железа и стали изготовляли по киммерийским образцам с бронзовыми рукоятками и цельножелезные кинжалы и мечи, а также наконечники копий, ножи, шилья и пр. Из кости вырезали разнообразные принадлежности конской узды, делали наконечники стрел, гарпуны и многие другие вещи.

Большого искусства достигли чернолесские гончары в изготовлении разнообразной посуды, имевшей оригинальный и изысканный вид. Формы ее развивались на местной традиционной основе.

Имущественные и социальные различия у населения в ранний период были выражены слабо, что точно подтверждается составом погребального инвентаря. Умерших хоронили по обряду трупосожжения в бескурганных могильниках, зачастую в урнах. В могилу, как требовал обычай, ставили несколько сосудов с напутственной пищей и клали бронзовые украшения: серьги, браслеты, булавки.

Существенные изменения произошли в конце IX–VIII вв. до н. э., когда степные киммерийцы начали проявлять особую военную активность. Экспансия кочевников — киммерийцев, а позднее и скифов — тяжело отразилась на жизни оседлых лесостепных племен. Опасность, грозившая с южной границы, заставляла чернолесские племена покидать удобные для жизни долинные урочища, селиться на возвышенностях и обносить их крепостными сооружениями в виде валов, деревянных оплотов и рвов.

Большинство чернолесских городищ было расположено вдоль южной окраины Лесостепи, на мысах и холмах по берегам Тясмина и его притоков. Городища эти — небольшие, как правило, не более 100 м в поперечнике. Они имели круглую форму, с напольной стороны обводились дополнительными валами, рвами, бревенчатыми частоколами.

Строительство оборонительных сооружений было трудным делом, требовавшим объединенных усилий всего населения, часто, по — видимому, вопреки существовавшей родоплеменной розни. Возникновение городищ способствовало усилению племенной консолидации чернолесского населения, направленной на обеспечение новых политических, культурных и всех других усилий, обеспечивавших его сопротивляемость воинственным и хорошо вооруженным кочевникам. Центром ремесла стало городище в с. Субботово вблизи Чигирина, где обнаружены массовые остатки бронзолитейного, костерезного дела, обработки камня. В военном отношении таким центром, вероятно, было Чернолесское городище в верховьях Ингульца, отличавшееся большими размерами и особой крепостью своих оборонительных сооружений.

Непрерывная угроза нападения со стороны степных киммерийцев, их все возрастающее политическое влияние способствовали укреплению военной организации чернолесских племен. Об этом свидетельствуют, в частности, захоронения. В VIII в. до н. э. у чернолесцев появляются захоронения в курганах по степному обряду. В них обнаружены могилы воинов с предметами вооружения, а также и снаряжением верхового коня. Наиболее яркой в этом отношении является воинская могила в кургане у с. Носачево к северо — западу от Смелы на Черкасщине, где в деревянном склепе найден скелет мужчины, при котором были железный меч, наконечники копий, колчанный набор с бронзовыми наконечниками стрел, остатки конских уздечек с бронзовыми и костяными украшениями. Среди них особенно замечательны бронзовые бляхи от нагрудных ремней, подобных тем, которые известны на изображениях лошадей на ассирийских дворцовых рельефах. Детали ассирийской узды, найденные в могиле воина, свидетельствуют о том, что чернолесское население не стояло в стороне от событий, связанных с переднеазиатскими походами киммерийцев и скифов.

Еще более богатое, можно сказать «княжеское», воинское захоронение было открыто в кургане у с. Квитки близ Корсуня — Шевченковского в 1979 г. Оружие в нем имело дорогую золотую отделку.

Существует плодотворная гипотеза, согласно которой белогрудовские племена конца бронзового века и сменившие их чернолесские племена, при которых устанавливается в производстве господство железа, являются праславянами, что прародина славян находится к югу от Припяти в лесостепи между Днестром и Днепром. На этой территории, особенно на севере, менее затронутой интенсивными передвижениями населения и постоянными сменами разнородных этнических групп, стойко сохранились древнейшие из известных славянских речных наименований (гидронимов). Непрерывная культурно — историческая преемственность сохраняется здесь с конца эпохи бронзы и до начала нашей эры, до поры зарубинецких племен начального славянского периода, ознаменовавшегося расселением славян из Среднего Поднепровья в Верхнее Поднепровье, на юго — запад, юг и запад.

В течение второй половины I тысячелетия до н. э. земледельческо — скотоводческие племена Среднего Поднепровья испытали на себе сильнейшее культурное влияние степных скифов, а также и языковое воздействие иранских по принадлежности скифских и сарматских кочевников.

Племена Левобережной Лесостепи и западных территорий Украины IX–VII вв. до н. э. Левобережная Лесостепь в конце бронзового века (время белозерской ступени срубной культуры в степи, XI — Х вв. до н. э.) была заселена племенами бондарихинской культуры. Население занималось земледелием и скотоводством, вело оседлый образ жизни. Этническая особенность названной культуры ярче всего определилась в местном своеобразии керамики и ее орнаментации. В находках известны обычные бронзовые орудия белозерского круга (кельты, кинжалы с параллельными лезвиями, шилья), появляются и изделия из железа в виде ножей и шильев.

Некоторые исследователи предполагают, что около начала IX в. до н. э. бондарихинские племена покидают запятые ими земли и, мигрируя, смещаются на север, в зону Полесья, где на их основе сформировались племена юхновской культуры (пос. Юхново близ Новгорода — Северского) раннего железного века (VI–III вв. до н. э.). Судя по топонимике земель, на которых обитали племена юхновской культуры, они, вероятнее всего, принадлежали к числу балтских по языку племен, родственных по своему этносу современным латвийцам и литовцам.

На земли Левобережной Лесостепи из Днепровского Правобережья начинают с IX в. до н. э. расселяться разнородные группы чернолесских племен. Древнейшие их памятники ныне обнаружены на Левобережье в бассейне рек Орели и Самары. По — видимому, такое передвижение части чернолесского населения на восток было вызвано вторжениями в Правобережную Лесостепь киммерийцев. Наиболее сплоченная группа чернолесцев сконцентрировалась в бассейне Ворсклы, где в скифское время, с конца VI в. до н. э., сложилось племя, весьма близкое по культуре к земледельцам той же поры на правом берегу Днепра. Жизнь этого населения в мирных условиях протекала в небольших неукрепленных поселках.

Среди чернолесских памятников на Ворскле значительный интерес представляет погребение воина, открытое в с. Бутенки Кобелякского района Полтавской области. Погребение было совершено по чернолесскому обряду трупосожжения, прах ссыпан в яму. В нем найдены железные наконечники копий, бронзовые наконечники стрел, остатки уздечек, чернолесские браслеты. Это погребение, как и другие подобные, свидетельствует о появлении в среде чернолесских племен отрядов вооруженной по — киммерийски конницы.

Река Днестр была своеобразной границей, к западу от которой жили племена, связанные с фракийским, карпато — дунайским миром. Основные центры расселения этих племен находились на запад от современной территории Украинской ССР, в пределах Молдавской ССР, Болгарии, Румынии и Венгрии. В археологической науке это население известно под названием племен культуры фракийского гальштата. Это название указывает на этническую принадлежность народа, вместе с тем и на некоторую близость его к культурам иллирийского населения южной части Центральной Европы, известного по памятникам гальштатской культуры в пределах территории Австрии и Югославии.

Район Поднестровья сыграл роль контактной зоны между степным скифским и лесостепным чернолесским миром с востока и фракийскими племенами Карпато — Дунайского бассейна — с юга и запада. Вследствие тесных культурных связей и изменчивых политических ситуаций влияние скифской культуры распространялось далеко на запад, в пределы Днестро — Дунайского междуречья. В свою очередь фракийские элементы сказались на культуре населения Северного Причерноморья.

На территории Украины в начале железного века племена фракийского гальштата проживали в пределах нынешних Тернопольской, Черновицкой и Ивано — Франковской областей. Они жили в небольших неукрепленных поселениях, расположенных чаще всего на береговых возвышениях, в наземных жилищах с глинобитными каркасными стенами или землянках. Умерших хоронили по обряду трупосожжения, прах ссыпали в глиняные Урны.

Посуда этих племен отличалась высоким качеством. Большие корчаги, чаши и миски снаружи подвергались лощению и украшались рельефным орнаментом в виде выпуклин, различных налепов и каннелюр. Металлические украшения и бытовые предметы представлены в основном изделиями карпато — дунайского происхождения.

В конце прошлого века в с. Михалкове ныне Тернопольской области был найден большой клад (до 7 кг) золотых вещей, состоящий из чаш, диадемы, фибул, блях, браслетов и пр. Большинство из них украшено спиралями, концентрическими кругами, крестовидными фигурами и другими эмблемами, увязанными с культом солнца. Этот клад, несомненно, принадлежал фракийскому царю.

В северо — западных районах УССР, на территории нынешней Львовской области и Западной Волыни, жили племена лужицкой культуры (территория Польши), имевшие много общего с населением конца эпохи бронзы и раннего железа. Возможно, проникая на восток, население лужицкой культуры достигло крайних западных пределов Украины, где столкнулось с западноволынской группой населения чернолесской, а позже скифской культур. В результате взаимных контактов этих двух народов на границе между ними возник своеобразный ареал, на котором сосредоточились элементы обеих культур, получившие название высоцкой культуры. Район распространения этой культуры (верховья Западного Буга на Львовщине) имел около 100 км в поперечнике. Памятниками его населения являются открытые поселения и большие бескурганные могильники с трупоположениями и значительно реже урновыми сожжениями в сопровождении посуды и бронзовых украшений.