2. КИЕВСКАЯ ЗЕМЛЯ

2. КИЕВСКАЯ ЗЕМЛЯ

Территория. В эпоху феодальной раздробленности, характеризовавшейся завершением процессов обособления отдельных княжеств, Киев превратился из столицы Руси в стольный город одной из ее земель и, как считает советская историческая наука, находился приблизительно в одинаковых условиях с такими городами, как Новгород, Владимир на Клязьме, Смоленск, Галич, Чернигов. Отличался от них Киев только своим историческим прошлым, положением церковного центра всех древнерусских земель, а также ролью в борьбе с половцами. Киевская земля, являвшаяся древним политическим и территориальным ядром Киевской Руси, в отличие от большинства земель не превратилась в наследственную вотчину какой — либо княжеской линии, а на протяжении XII — первой половины XIII в. считалась собственностью великокняжеского киевского стола и даже общединастическим наследством древнерусского княжеского рода.

Интерьер Софийского собора в Киеве. 1037 г.

Древний Киев — Город Владимира. XII–XIII вв. Автор — исполнитель Д. П. Мазюкевич. Консультанты П. П. Толочко, Ю. С. Асеев

Формирование территории Киевской земли в основном завершилось во второй половине XI в., когда древняя Русская земля разделилась на три части между Киевом, Черниговом и Переяславом. К киевскому столу отошли бывшие полянское Правобережье, земли древлян, юго — западные районы расселения дреговичей, а также земли уличей в бассейне Южного Буга. В беспокойные времена феодальной раздробленности, когда территории большинства древнерусских княжеств стабилизировались, границы Киевской земли постоянно претерпевали изменения. Киевские князья из династии черниговских Ольговичей удерживали за собой Вятичскую землю и частично Припятское Левобережье, а во время княжения в Киеве представителей рода Мономаха статус киевских владений получали Посеймье и Туровская волость. Имел место и обратный процесс, когда в результате раздачи киевских волостей младшим князьям, князьям — изгоям, а нередко и сильным удельным, постоянно претендовавшим на долю в общерусском родовом наследии, владения собственно Киева значительно сокращались.

Географически Киевская земля занимала части двух ландшафтных зон — Леса и Лесостепи, что, бесспорно, положительно сказывалось на ее экономическом развитии. Плодородные черноземные почвы лесостепной зоны издавна обусловливали тут высокую культуру земледелия, а богатое на строительный материал и полезные ископаемые Полесье обеспечивало сырьем ремесленное производство. Многочисленные реки, в том числе Днепр, Десна, Припять, Южный Буг, связывали Киевскую землю с наиболее отдаленными районами Руси, а также с международными торговыми рынками.

В стратегическом отношении окраинное положение Киевской земли, граничившей с половецкой Степью, не было благоприятным. Постоянные вторжения печенегов, торков, половцев в ее южные районы подтачивали экономику, отвлекали население на борьбу с врагами Руси. Жизнь тут была опасной, но, как свидетельствуют летописные и археологические источники, южнорусское пограничье и в XII в. имело достаточно плотное население. Массовый отход людей в более безопасные районы Руси начался только после поражения русских дружин на р. Калке.

Одновременно с формированием основной территории Киевской земли определились и ее рубежи. На Левобережье, после обособления Черниговщины в отдельное княжество, за Киевом осталась небольшая полоса (шириной в 10–15 км) земли, протянувшаяся от Десны к Трубежу. Среди киевских владений летопись называет тут Ольжичи, Лутаву, Моровийск, Городец, Саков, Рудичи. Центром заднепровской киевской волости был Саков. В 1101 г. в этом городе, расположенном на юг от Киева, Святополк и Мономах заключили мир с половцами, а в 1142 и 1146 гг. воевода или посадник Сакова Лазарь Саковский принимал активное участие в киевских событиях. Еще раз Саков упоминается в летописи под 1150 г., когда брат Юрия Долгорукого Ростислав заставил саковцев, названных турпеями, отказать в помощи Изяславу Мстиславичу, сопернику суздальского князя, в борьбе за Киев.

Лутава и Моровийск находились на киево — черниговском пограничье, недалеко от Десны. Тут происходили встречи и переговоры киевских князей с черниговскими. Отсюда в 1154 г. Юрий Долгорукий направил грамоту Изяславу Давидовичу в Киев с требованием освободить великокняжеский стол. Позже эти населенные пункты перешли в состав черниговских владений. В 1142 г. великий князь Всеволод Ольгович, желая договориться с братьями, созвал их на переговоры в Ольжичи, вблизи Киева. Через два года здесь останавливались киевские князья Изяслав Мстиславич и Вячеслав Владимирович, спешившие на выручку осажденному Юрием Долгоруким Чернигову. Как крайний пункт Киевской земли на левом берегу Одьжичи упоминаются в летописи еще дважды — под 1161 и 1183 гг. Аналогичную роль играл и Городец, также расположенный, согласно летописи, недалеко от Киева. По всей вероятности, Городец был загородной резиденцией киевских князей и служил местом княжеских встреч.

На правом берегу северные рубежи Киевской земли проходили по водоразделу Припяти, Березины и Немана. Эти земли, населенные дреговичами, на протяжении почти всей истории Руси находились под влиянием Киева. Главный город дреговичей Туров, расположенный на правом берегу Припяти, долгое время играл заметную роль среди городов Киевской земли. Туров, как правило, принадлежал старшему, после великого киевского, князю. В 1142 г. в Турове сидел Вячеслав, в 1150 г. — сын Юрия Долгорукого Андрей, под начало которого перешли также Пинск и Пересопница. В 1154 г. великий князь Ростислав Мстиславич наделил Турово — Пинской землей Святослава Всеволодовича. В следующем году один из значительных городов бассейна Припяти Мозырь Юрий Долгорукий отдал Святославу Ольговичу. В этом районе летопись называет также Чичерск, Брягин, Случеск, Клеческ, Черторыйск, Дубровицу и другие города, находившиеся под властью киевских князей.

Западные границы Киевской земли уже в X–XI вв. дошли до Горыни и Западного Буга, где находилась Берестейская область. В Погоринье летопись называет киевскими города: Пересопницу и Зареческ на р. Стубле, Шумск на р. Вилии, Тихомль на р. Горыни, Чемерин на р. Олице, впадавшей в Горынь, Корческ на р. Корчине и некоторые другие. Поскольку эти земли находились ближе к Волыни и Галичине, чем к Киеву, они Довода но часто были «яблоком раздора» между князьями указанных центров, Но преимущество оставалось за Киевом. В погорынских городах, как правило, сидели посадники великого князя. В 1152 г. по условиям мирного соглашения между Изяславом Мстиславичем и Владимиром Галицким последний вынужден был отказаться от «городов русских», то есть киевских, после чего великий князь «посла посадники своя въ городы, на нихъ же бяще хрестъ ц?ловалъ Володимиръ въ Бужескъ, въ Шюмескъ, въ Тихомль, въ Выгошевъ, въ Гноиницю».

Юго — западные рубежи Киевской земли проходили по линии верхнего течения Южного Буга и Случи. Летопись в числе киевских называет тут такие города, как Божск, Котельница, Межибожье. Побужскими городами, как своей древней родовой вотчиной, распоряжались главным образом киевские князья. Так, в 1146 г. Изяслав Мстиславич, лишив Святослава Всеволодовича г. Владимира, отдал ему взамен «Бужськый и Межибожъе и пять городовъ». В 1148 г. «Божьскый, Межибожие, Котелницю и ина два городы» Изяслав отдал сыну Юрия Долгорукого Ростиславу. Собираясь в поход против Юрия, Изяслав приказал Ростиславу идти в Божск и там постеречь «земли руськой». Таким образом, Побужье, на которое постоянно претендовал Галич, служило своеобразным щитом, прикрывавшим Киевскую землю с юго — запада. Между верхним течением Южного Буга, Тетерева и Случи находились болоховские города Деревич, Губин, Кудин, Кобуд, Дядьков и другие, принадлежавшие киевским князьям, а во второй четверти XIII в. обособившиеся в отдельный княжеский надел.

Южные рубежи Киевской земли, бывшие одновременно и южной границей Древнерусского государства, подвергались постоянным нападениям кочевых народов. В конце XI в. Поросская оборонная линия, созданная при Ярославе Мудром, была прорвана новым сильным врагом Руси — половцами, но уже в начале XII в. общими усилиями русских княжеств она была восстановлена. Во второй половине XII в. границы Киевской земли отодвинулись значительно южнее Роси и, очевидно, доходили до Тясмина.

Борьба Руси с кочевыми народами Степи, продолжавшаяся в течение веков, вызывала настоятельную необходимость в строительстве сложной системы оборонительных сооружений на юге Киевской земли. Кроме Поросской и Стугнинской во второй половине XI — в начале XII в. была возведена Днепровская оборонительная линия, призванная защищать водный торговый путь и южные подступы к Киеву. Через приднепровские города осуществлялась связь Киева с южной границей Руси. Летопись называет тут такие населенные пункты, как Треполь, Новгород — Святополч, Иван, Чучин, Заруб, Канев на Днепре, Корсунь, Торческ, Юрьев на Роси. Систему военно — феодальных замков в южнорусском пограничье дополняли мощные земляные валы, проходившие в междуречье Роси и Раставицы, а также вдоль левого берега Стугны и дальше в юго — западном направлении на Ирпень и Здвиж. Летописец так рассказывал о походе русских дружин против половцев в 1093 г.: «И минувше Треполь, проидоша валъ. И се Половцъ идяху противу, стрълци противу пред ними; нашимъ же ставшимъ межи яалома, и поставиша стяги своя, и изидоша стрилци из валу».

Города. Киевская земля в период феодальной раздробленности была одной из развитых и густонаселенных областей Руси. Около 79 ее городов упоминается в письменных источниках. Разные типы населенных пунктов распределялись на территории Киевской земли неравномерно. Как правило, крупные городские центры находились в лесостепной полосе на подступах к Киеву. Вдоль южных рубежей стояли города — крепости, сторожевые заставы, охранявшие государственную границу Руси. Припятское Полесье имело меньше городов, чем другие районы Киевской земли, но среди них были и крупные. В связи с углублением процессов феодализации и дальнейшим ростом производительных сил на Руси в Киевской земле появилось большое количество новых населенных пунктов — городов, феодальных замков, крепостей, неукрепленных сельских поселений.

Главный центр Киевской земли — Киев — в это время продолжал свое поступательное развитие. Город эпохи феодальной раздробленности занимал большую площадь, а его население составляло 50 тыс. человек. Киев был одним из самых крупных городов не только Руси, но и всей средневековой Европы. На протяжении XII — первой половины XIII в. в нем возводится около 20 каменных строений, культовых, гражданских и фортификационных, что составляет почти половину построенного за всю его домонгольскую историю. Строительные работы таких масштабов были, безусловно, под силу только большому городу, имевшему значительные экономические ресурсы и резервы рабочей силы. Для сравнения отметим, что во Владимире (Суздальском) и Галиче, быстро прогрессировавших, за это время появилось соответственно 10 и 12 каменных строений.

В строительстве каменных сооружений Киева принимали участие не только местные, но и архитекторы из других древнерусских земель. Этот вывод в значительной степени основывается на свидетельстве летописной статьи 1175 г., в которой читаем: «Уже ли Киеву по?ха, господине, в ту церковь, т?ми Золотыми вороты, ихже д?лать послалъ бяше той церкви на велиц?м двор? на Ярославл?, а река: хочю создати церковь таку же, яка же ворота си золота, да будет память всему отеч?ству моему».

Серебряный черненый браслет. Киев. XII–XIII вв.

Экономическую основу жизни древнего Киева составляли ремесло и торговля, расцвет которых пришелся на середину XII в. За время археологического изучения Киева обнаружено около 50 ремесленных мастерских, где изготовлялись керамические, ювелирные, костяные, стеклянные, деревянные, металлические и другие изделия. По мнению исследователей, многочисленные ремесленные мастерские прекратили свое существование в основном в результате разгрома Киева монголо — татарскими завоевателями. Характерно также и то, что подавляющее большинство известных на сегодня изделий киевского ремесла относится к XII–XIII вв. Киевские ремесленники в это время знали много технических и технологических приемов обработки железа, меди, серебра, сплавов. На Руси не было ни одной технической разновидности обработки цветных и благородных металлов, которой не владели бы киевские мастера.

Изучая ремесло Киевской Руси, исследователи пришли к выводу, что никакого упадка его со второй половины XII в. не наблюдается ни в Киеве, ни в других городах. Древнерусские мастера в ряде отраслей ремесла опережали западноевропейских ремесленников. Главная заслуга в этом принадлежит киевским ремесленникам, которые вплоть до монголо — татарского нашествия были законодателями художественных мод и изготовителями технических новинок древнерусского ремесла.

Наряду с ремеслом в Киеве в ХІІ—ХІІI вв. процветала и торговля. На рыночных площадях города (летопись их называет две) — Бабином Торжке на Горе и Торговище на Подоле, как и раньше, можно было увидеть купцов и торговцев из разных земель Руси, а также из Чехии, Германии, Скандинавии, Польши, Венгрии, Византии и других стран. Некоторые из них жили в Киеве постоянно, образуя своеобразные торговые колонии. В XII–XIII вв. такими колониями были торговые дворы новгородских и туровских купцов, в XIII в. — немецких, которые имели даже свой костел св. Марии. На вторую половину XII в. приходится значительный расцвет торговли Киева и Среднего Поднепровья с Регенсбургом, крупным ремесленным и торговым центром Западной Европы, а также оживление связей с нижнедунайскими землями, с Венгрией и Польшей.

В летописях, как сказано выше, упоминаются пути Греческий, Соляной, Залозный, связывавшие Русь со многими странами мира. На протяжении XII — первой половины XIII в. киевские князья выступали инициаторами больших походов против половцев, чтобы обезопасить эти торговые пути, одинаково важные и необходимые как Киеву, так и всем древнерусским землям.

Киев в эпоху феодальной раздробленности продолжал оставаться одним из главных центров внутренней торговля. Изделия киевских ремесленников благодаря купцам — посредникам проникали в наиболее отдаленные уголки древнерусских земель. Во время раскопок многих городов обнаружены в большом количестве предметы, изготовленные киевскими мастерами XII–XIII вв. — ювелирами, стеклоделами, гончарами и др. О торговых оборотах Киева этого времени красноречиво свидетельствуют находки монетных гривен, весом около 45 кг, что составляет треть веса всех серебряных слитков, обнаруженных на древнерусских землях.

Рост и развитие Киева в указанный период тесно связаны с увеличением в нем количества феодальных дворов. Летопись на протяжении ХІІ-ХІІІ вв. упоминает более 20 боярских и воеводских династических родов, игравших важную роль в жизни не только Киева, но и всей Руси. Родоначальник знаменитого боярского рода Вышата принимал участие в походе русских дружин на Царьград в 1043 г., а его сын Ян был известным киевским тысяцким. Видными деятелями конца XI — начала XII в. стали киевские бояре Чудины. Старший из них — Чудин Никула — был посадником в Вышгороде, его брат Туки — воеводой у Изяслава и Всеволода Ярославича, а сын Чудин Иван принимал участие в известном совещании, созванном Мономахом в Берестове. Значительное место в жизни Киева начала XII в. занимал боярский род Ратибора, родоначальник которого в 1079 г. был посадником Всеволода в Тмутаракани, а потом стал советником Мономаха.

Трехбусинная сережка киевского типа. Киев XII–XIII вв.

Названные, а также другие боярские семьи имели в Киеве большие феодальные дворы, расположенные преимущественно в центральной части города и сосредоточивавшие в себе значительные богатства. Кроме трех княжеских дворов (Великого — Ярославова, Мстиславова и Брячиславова) летопись называет еще десять боярских (Никифора, Чудина, Гордяты, Воротислава, Коснячка, Путяты, Глеба, Ратши, Борислава, Василька). Безусловно, их было значительно больше, о чем свидетельствуют многочисленные находки кладов. Не меньшие богатства сосредоточивались и в руках духовенства. Киевские митрополиты, высшее духовенство, настоятели монастырей и храмов и прочие высокие духовные особы жили не только за счет пожертвований, поступивших со всех концов Руси, но и за счет эксплуатации крестьян.

Важную роль в жизни Киевской Руси играли города Вышгород, Белгород, Василев, а также крепости, входившие в систему оборонительного кольца вокруг Киева. Вышгород (современный г. Вышгород) возник в 15–16 км выше Киева на правом высоком (до 80 м) выступе днепровского берега вблизи переправы через Днепр. Город был обнесен земляными валами. Вокруг Вышгорода располагались сторожевые пункты, которые вместе с ним контролировали северо — западные подступы к Киеву. Военно-стратегическое значение города в системе обороны центральной территории Руси высоко оценивали киевские князья. Во время военной опасности они нередко закрывались в вышгородской крепости, считая ее, вероятно, более крепкой, чем киевскую. Князья — претенденты на киевский стол также придавали особое значение овладению Вышгородом как одним из основных препятствий на пути к Киеву.

Серебряный звездчатый колт. Киев XII–XIII вв.

Начиная с княжения Ярослава Мудрого Вышгород приобрел значение крупного церковного центра Руси. В нем покоились останки князей Бориса и Глеба — первых русских святых, в честь которых была построена деревянная, а в 1115 г. и каменная церковь. Культу Бориса и Глеба посвящена значительная церковная литература, которая наряду с летописью является важным источником для изучения истории города. В одном из литературных произведений XI в., где Борис и Глеб прославляются как защитники Руси, Вышгород называет важной крепостью Русской земли: «Стенам твоим, Вышгород, я устроил стражу на все дни и ночи. Не уснет опа и не задремлем охраняя и утверждая отчизну русскую землю от супостатов и усобной войны».

Вышгород представлял собой также крупный ремесленный центр, продукция которого удовлетворяла нужду значительной округи. Развитию торговли способствовало географическое положение города. Его роль в международной торговле отмечал уже Константин VII Багрянородный.

Вышгород принадлежал к значительным феодальным центрам, под его властью находились окружающие земли. Письменные источники неоднократно упоминают вышгородских бояр, игравших заметную роль в политической жизни Киевской земли и Руси. В частности, в 1015 г. киевский князь Святополк использовал их в преступном сговоре против Бориса. «Святополкъ же приде ночью Вышегороду, отай призва Путшю и вышегородьскы? болярьц?, и рече имъ: «Прияете ли ми вс?мь сердцемъ?» …Онъ же рече имъ: «Убийте брата моего Бориса». Под 1164 г. летопись говорит о сожжении дворов боярина Радила и семи других бояр. Упоминаемый в связи с событиями 1146 г. вышгородский тиун Тудор происходил из знатного рода, первый представитель которого входил еще в состав посольства князя Игоря в Константинополь.

Будучи важным военно — стратегическим, экономическим и церковно — религиозным центром Киевской земли, Вышгород не представлял собой какой — то самостоятельной политической единицы. На протяжении всей древнерусской истории он выступал как пригород Киева, даже когда в нем появились свои князья. Последние, как правило, назначались великим князем из числа младших родственников, не претендовавших на киевский стол. В Вышгороде сидели ставленники князей Ярополка Владимировича, Юрия Долгорукого, Ростислава Мстиславича и других. Они находились, по существу, на положении донского воеводы. О незначительной роли вышгородских князей свидетельствует тот факт, что в 1155 г. сын Юрия Андрей, даже не поставив в известность отца, оставил Вышгород и пошел в Суздаль. Очевидно, и во второй половине XII в. Вышгород продолжал играть роль загородной великокняжеской резиденции и находиться под непосредственным главенством Киева (в Вышгороде находились дворы Ольги, Владимира, Святополка Владимировича, Ярослава Мудрого, Всеволода Ольговича). Позже по образцу Вышгорода подобные княжеские резиденции были основаны владимирскими и смоленскими князьями (Боголюбове и Смядинь).

В 25 км к юго — западу от Киева, на правом берегу Ирпеня, находился еще один важный пригород — Белгород (современное с. Белгородка). Он был расположен в очень удобном для обороны месте — на части плато, возвышавшейся над поймой Ирпеня на 40–45 м. С запада и юга Белгород имел природные оборонительные рубежи, с востока и севера был окружен земляными валами и рвами. Общая площадь крепости составляла 100 га, так что при непосредственной опасности за ее мощными стенами могло спрятаться население всей округи.

Киевские князья понимали значение Белгорода — важного военно — стратегического пункта — и всячески способствовали его процветанию. Как и в Вышгороде, тут находился двор киевских князей. В XII в., во время обострения борьбы за Киев, Белгород получил статус княжеского города, князья которого, однако, находились под постоянной опекой киевских. Последние старались посадить в Белгород такого князя, который помогал бы отстаивать интересы Киева. В 1117 г. Владимир Мономах передал Белгород старшему сыну Мстиславу, а в 1149 г. Юрий Долгорукий — Борису. Потеря Белгорода киевским князем, по существу, означала потерю Киева. Так, в 1150 г., узнав о взятии Белгорода войсками Изяслава Мстиславича, Юрий Долгорукий без боя отдал ему Киев. О зависимости Белгорода от Киева свидетельствует также летописная статья 1151 г. В ответ на требование Юрия Долгорукого открыть ему ворота белгородцы заявили: «А Киев ты ся кое отворилъ».

Только в последней четверти XII в. в Белгороде утвердился соперник великого князя Рюрик Ростиславич, однако это не привело к отделению Белгорода от Киева. Достаточно быстро Рюрик добился от Святослава согласия на соправление, и Белгород стал одной из великокняжеских резиденций. В 1197 г. тут, на месте деревянной церкви, по распоряжению Рюрика соорудили каменный храм св. Апостолов, украшенный фресковой и золотой росписью, разноцветными майоликовыми плитками.

На протяжении нескольких столетий Белгород находился на положении крупного епископского центра, основание которого историки объясняют, как правило, личными симпатиями к этому городу киевских князей. Очевидно, у великих князей на это были и более серьезные причины. Епископский Белгород, расположенный на границе с Древлянской землей, видимо, должен был распространять на нее вслед за княжеской и церковную власть Киева. Как свидетельствуют летописи, белгородские священники играли весьма заметную роль и в политической жизни города. Значительный процент белгородского населения составляла дружина и земельная знать, в руках которой находились многочисленные замки и села. Ее дворы размещались в центральной части города и наряду с княжескими и епископскими представляли собой отдельные феодальные гнезда.

С юга оборонительная система вокруг Киева замыкалась Пересеченом (Китаевское городище), расположенным на обрывистом и высоком выступе коренного днепровского берега, в 6 км от Выдубицкого монастыря. Город занимал площадь около 8 га и имел мощные укрепления, состоявшие из трех линий земляных валов и рвов. Вблизи детинца и окольного града находились значительных размеров посад и курганный могильник.

Центральным и самым большим городом в оборонительной системе вдоль Стугны был Василев (современный г. Васильков), основанный еще Владимиром Святославичем в X в. В беспокойные времена феодальной раздробленности Василев занимал значительное место в жизни Киевской земли. Около середины XII в. он получил статус княжеского города. Как и Белгород, Василев имел первоклассную крепость: вал окружал не только детинец, но и посад. Наивысшего расцвета город достиг в XII — первой половине XIII в. Судя по летописным сообщениям, Василев, как и вся Стугнинская оборонительная линия, в XII в. потерял военно — стратегическое значение, но играл довольно важную роль в торговой жизни Киевской земли. Он стоял на известном торговом пути из Киева через Рось в Днепровское Понизовье, Подунавье и Галичину.

От устья Стугны и до Роси проходила Днепровская оборонительная линия, в системе которой находились Треполь, Халеп, Новгород — Святополч, Иван, Чучин, Заруб, Канев. Большинство этих пунктов представляло собой не только крепости, но хозяйственные и административные центры отдельных феодальных владений. Строились они по определенному плану и имели целый ряд общих конструктивных черт.

Крайним южным городом Киевской земли на Днепре был Канев. Его исключительная роль в истории Древнерусского государства определялась уже самим расположением. Канев впервые упоминается летописью под 1149 г., когда он превратился в крупный военно — феодальный центр и имел статус княжеского города. С усилением натиска Руси на Степь значение Канева возрастало. Со второй половины XII в. русские князья вели переговоры с половцами, как правило, не вблизи Киева и даже не в Сакове, а в городах южного пограничья, среди которых чаще других фигурирует Канев. Несомненно, город имел и важное торговое значение, если русские князья именно тут в 1168, 1170 и 1189 гг. охраняли пути Греческий и Залозный. До наших дней хорошо сохранился Георгиевский (Успенский) собор в Каневе, построенный около 1144 г. при великом киевском князе Всеволоде Ольговиче.

Поросская оборонительная линия фактически являлась продолжением Днепровской. На Роси от ее истока до устья известно 13 древнерусских городищ, расположенных вдоль левого ее берега. Преобладающее большинство их — Товаров, Дверен, Богуслав, Володарев, Ростовец, Боровой и Чурнаев — представляло собой крепости со смешанным (славяно — тюркским) населением, некоторые — Корсунь, Торческ, Юрьев и др. — значительные городские центры.

Юрьев (современный г. Белая Церковь) основал Ярослав Мудрый и назвал его своим христианским именем. Тогда же в нем появилась и епископская кафедра, впервые упомянутая в летописи под 1089 г. Ее наличие в южнорусском пограничье, населенном в значительной мере тюркскими племенами, можно объяснить, очевидно, миссионерскими соображениями. Просуществовала юрьевская епархия до монголо — татарского нашествия. На протяжении XII в. Юрьев принимал самое активное участие в борьбе с половцами и не раз бывал разрушен и опустошен. После страшного разгрома в 1095 г. половцами город был снова отстроен в 1103 г. Во второй половине XII в. под стенами Юрьева половцы дважды потерпели сокрушительное поражение.

Вблизи Юрьева находился город Торческ — центр берендеев, торков, печенегов и других тюркских племен Поросья. В летописных сообщениях Торческ упоминается и как важная крепость, на протяжении полутора веков находившаяся на переднем крае борьбы с половцами. С середины XII в. этот город стал княжеским административным центром Поросья. В нем, как правило, сидели ставленники Киева, на которых в конце XII в. великие князья почти полностью переложили заботу об обороне южнорусской границы. Время великих походов древнерусских князей в Степь миновало, половцы больше не представляли серьезной опасности для Руси. Их набеги успешно отражали полки тюркских племен — печенегов, торков, берендеев, известных из летописи под общим названием черных клобуков, а также русские гарнизоны, расположенные в городах и крепостях вдоль Роси.

Юго — западные и западные районы Киевской земли, как свидетельствует летопись, уже в конце X в. были покрыты густой сетью городов, феодальных замков и селений, расположенных по берегам Тетерева, Здвижа, Ирши, Ужа, Случи, Уборти, а также более мелких речек. Летопись называет тут Искоростень, Овруч, Вздвижен, Мильск, Мичск, Полонный, Семоч, Заречск, Ушеск, Чернобыль, Городск, Колодяжин и другие населенные пункты.

Еще до того как киевские князья покорили древлян, их административно — политическим центром был Искоростень (современный г. Коростень). По историческим преданиям, на одном из четырех искоростенских городищ стоял замок знаменитого древлянского князя Мала. Однако обнаруженное на р. Ирше вблизи современного городка Малина сильно укрепленное городище VIII–XIII вв. дает основание считать именно его местом, где находился замок князя. На протяжении периода феодальной раздробленности Искоростень оставался значительным городским центром Киевской земли.

Со второй половины X в. политическим центром Древлянской земли стал Вручий (современный г. Овруч), возникший на правом берегу Норина, на обрывистой, окруженной глубокими оврагами горе. С потерей автономии Древлянской землей упоминания об Овруче надолго исчезают со страниц летописи и появляются только в последней четверти XII в., когда он стал уделом князя Рюрика Ростиславича. Став соправителем Святослава, Рюрик не забыл и вторую свою резиденцию — Овруч, в котором около 1190 г. построил церковь св. Василия, дошедшую до наших дней в реконструкции О. В. Щусева.

Ряд населенных пунктов западных районов Киевской земли представлял собой небольшие, но сильно укрепленные военно — феодальные замки типа Райковецкого городища на Гнилопяти или Колодяжина на Случе. Некоторые из них, как Пересопница, Дорогобуж, Дубровица, в конце XII — начале XIII в. превратились в настоящие города. В них время от времени сидели посадники и князья — вассалы великих киевских князей.

Политическая история. На протяжении XII — первой четверти XIII в. Киевская земля неоднократно становилась объектом особого внимания древнерусских князей. Одни из них ограничивались претензиями на какую — то часть общего родового наследства, другие, боровшиеся за восстановление единства русских земель, вплоть до 60–х годов XII в. связывали успехи этой борьбы с владением древней столицей Руси как символом такого единства. В этой притягательной силе Киева, безусловно, сказывалась традиция — его бывшее политическое значение, а не то реальное место, которое он занимал среди других древнерусских центров в XII в. Междоусобная борьба за Киев, которую вели черниговские, волынские, ростово — суздальские, смоленские и другие князья, какими бы причинами она ни вызывалась, объективно приводила к углублению процессов феодального дробления, к дальнейшему политическому ослаблению Киева.

Постепенно стало ослабевать традиционное стремление князей занять киевский стол. Сильные удельные владетели пытались возглавить борьбу за восстановление общерусского единства уже не при помощи овладения киевским столом, а путем утверждения в роли объединительного центра стольного города своего княжества. Одновременно они внимательно следили за ситуацией, складывавшейся на юге Руси, постоянно добиваясь там доли собственности. Развитие разных форм соправительства на киевском столе привело в конце концов к тому, что Киев и Киевская земля стали объектом коллективного сюзеренитета наиболее сильных князей Руси.

После смерти Мстислава киевский стол перешел к его брату Прополку Владимировичу (1132–1139). Время его правления характеризовалось переходом от прежнего единовластия при Мономахе и Мстиславе к полицентризму, окончательно утвердившемуся после 30–х годов XII в. Как государственный деятель Ярополк стоял ближе к своим предшественникам, но достойно продолжить их дело не смог. Стараясь примирить черниговских Ольговичей и устранить от участия в решении противоречий среди многочисленных потомков Мономаха, Ярополк проводил политику братолюбия и миролюбия, которая в условиях жестокой борьбы за перераспределение феодальных владений не могла иметь положительных результатов. Несмотря на то что летописец не жалеет хвалебных эпитетов при характеристике действий киевского князя, вряд ли его политика находила поддержку среди широких народных масс. Слова летописи, что Ярополк «хулу и укоръ прия на ся отъ брат? своея и отъ всихъ», свидетельствуют о его нерешительности и неприятии такого его поведения не только братьями и племянниками, но и населением Киевской и Переяславской земель, страдавшим от постоянных военных нападений Всеволода Ольговича.

В исторической литературе нерешительность Ярополка Владимировича иногда объясняется его малодушием, в действительности же она вызывалась другим. Известный призыв — «любите враги ваша» — шел не от христианского смирения, а от убеждения, что внутренние противоречия нужно и можно решать мирным путем. По отношению к врагам Руси — половцам — Ярополк придерживался совсем других взглядов. Тут он действовал смело и решительно и справедливо заслужил славу победителя «поганых».

На внутреннею политику Ярополка, безусловно, наложили отпечаток его обязательства по отношению к Мстиславичам, что, естественно, вызывало сильное противодействие со стороны Ольговичей и младших Мономаховичей. Стремление закрепить за одним из сыновей Мстислава Великого переяславский стол, который расценивался как переходный к киевскому, явилось причиной резкого обострения отношений Ярополка со своими братьями, в частности с Юрием Долгоруким. Последний предложил Ярополку обменять Переяславскую землю, бывшую тогда, по сути, частью Киевской, на ряд суздальских владений.

Осуществление такого обмена означало бы, что именно Юрий Долгорукий получал права на унаследование киевского стола. Это вовсе не входило в расчеты Мстиславичей и Ольговичей. Заключив между собой союз, они несколько раз нападали на Переяславскую и Киевскую земли, что заставило Ярополка отказаться от предложения Юрия Долгорукого. В конце концов Переяслав достался младшему Мономаховичу — Андрею, который не считался претендентом на киевский стол. Только перед смертью Ярополку удалось объединить силы для борьбы с Ольговичами и несколько стабилизировать внутреннее положение Южной Руси.

В конце правления Ярополка Владимировича в число реальных претендентов на киевский стол выдвинулся черниговский князь Всеволод Ольгович. После смерти Ярополка он, воспользовавшись разногласиями между Мономаховичами и Мстиславичами, с небольшой дружиной вступил в Киев.

Киевский стол перешел к Всеволоду (1139–1146). Появилась необходимость установления новых контактов и связей. Вчерашний сепаратист Всеволод на киевском столе пытался проводить политику восстановления единства русских земель. Летопись отмечает, что он «самъ хотяще землю всю держати, искаше подъ Ростиславомъ Смоленьска, а подъ Изяславомъ Володимира». Отстаивая свои притязания на старшинство среди русских князей, Всеволод встретился с откровенным противодействием не только Мономаховичей, но и своих братьев. Они пытались вытеснить киевского князя с Черниговской земли, где он удерживал за собой Вятичскую волость, а также получить долю в Киевской земле. Претензии братьев были удовлетворены передачей им городов Рогачева, Берестья, Дорогочина, Клечска, Вщижа, Черторийска и Юрмина. На протяжении всего периода своего киевского княжения Всеволод Ольгович встречал сильную оппозицию со стороны Юрия Долгорукого, а также Владимира Галицкого. Борьба Киева с Галичем в 1144–1146 гг. но принесла реальных успехов ни одной из сторон. Неудачей окончилась и попытка Всеволода распространить свое влияние на Новгород. Его брат Святослав не смог удержаться на княжеском столе этой боярской республики; за притеснения и насилие новгородцы прогнали его.

Таким образом, широкие планы возрождения политического единства древнерусских земель Всеволод не сумел воплотить в жизнь. Ему только удалось стать первым среди князей и расширить свои феодальные владения, включив в них земли всей Южной Руси.

Среди населения Киева и Киевской земли Всеволод не пользовался популярностью. Его не любили за постоянные связи с половцами, а также за усиление феодальной эксплуатации. Не случайно после его смерти в Киеве против Ольговичей и их администрации вспыхнуло народное восстание (1147 г.).

События 1146–1147 гг. со всей очевидностью показали, что основной политической силой в Киеве и Киевской земле стало боярство. Именно оно решило вопрос о киевском князе после смерти Всеволода. Несмотря на присягу, принесенную Игорю Ольговичу на Ярославовом дворе, старшие среди киевских бояр Глеб тысяцкий и Иван Воитишич направили в Переяслав посольство с приглашением на киевский стол Изяслава Мстиславича. Когда же переяславский князь появился со своим войском под стенами Киева, они, как и было условлено, открыто перешли на его сторону. Игоря Ольговича постригли в монахи и выслали в Переяслав.

Время княжения Изяслава (1146— 115–4) прошло в постоянных походах и битвах. Дважды он вынужден был уступать Киев Юрию Долгорукому, но оба раза отвоевывал его. Как и его предшественники, Изяслав стремился укрепить политические позиции Киева. С этой целью он отобрал у Святослава Всеволодовича Владимир (Волынский) и отдал ему небольшую пограничную волость с Божском и Межибожьем; дядю Вячеслава, который номинально считался великим киевским князем, Изяслав лишил туровского стола и посадил на нем своего сына Ярослава. Переяславский стол занял другой сын Изяслава — Мстислав, в Смоленске уже давно правил его брат Ростислав.

Успешные походы против черниговских Ольговичей и в первую очередь против новгород — северского князя Святослава Ольговича привели к тому, что в Путивле сел киевский посадник.

В проведении политики объединения древнерусских земель Изяслав Мстиславич достиг заметных успехов, но подобно прежним князьям не мог полностью реализовать свою программу. Ни Юрий Долгорукий, ни Святослав Ольгович, ни Владимирко Галицкий, вынужденные смириться с княжением Изяслава в Киеве, не признавали его главенство. Как и раньше, независимую от Киева политику проводили Новгород и Полоцк.

Объединительная деятельность Изяслава Мстиславича положительно воспринималась населением всех древнерусских земель. Именно с ней связывались все чаяния на успешную борьбу с половцами. Однако для ее реализации еще не сложились необходимые исторические условия.

На годы правления Изяслава Мстиславича приходится попытка освободиться от вмешательства Византии в дела Руси, осуществляемого через митрополитов — греков. В 1147 г., воспользовавшись тем, что митрополичья кафедра осталась вакантной, Изяслав вопреки всем церковным канонам поставил митрополитом Клима Смолятича. Исследователи по — разному оценивают это событие в церковно — политической жизни Киевской Руси. Одни усматривают в ней (как и в назначении митрополита Илариона Ярославом) стремление к большей самостоятельности русской церкви, другие, ссылаясь на единичность подобных случаев, отрицают это.

Речь Изяслава, произнесенная на соборе русских епископов, не оставляет сомнений в действительных его намерениях. В ней князь отметил, что от митрополитов — греков «чинятся напрасно великие убытки, а паче всего через сию патриархов в Руси власть цари греческие исчут над нами властвовать и повелевать, что противно нашей чести и пользе». Акцию Изяслава поддержали не все епископы и удельные князья; митрополит Клим Смолятич держался благодаря покровительству великого князя, а после его смерти оставил кафедру.

Заметную роль в жизни Киевской земли при Изяславе Мстиславиче, как и на протяжении всего периода феодальной раздробленности, играли тюркские племена — черные клобуки. Их расселение на юге Древнерусского государства приходится на конец XI — начало XII в. Со временем тут возникли кроме Торческа и Корсуня города Дверен, Боровой, Чурнаев и др. Черноклобукское население Поросья и юго — восточных районов Переяславской земли, постепенно воспринявшее древнерусский язык, культуру, былинный эпос, но долго сохранявшее пастуший образ жизни и языческую религию, в летописи нередко именовалось «своими погаными».

Политика киевских князей относительно черных клобуков имела общерусское значение. Речь идет не только об обороне южных рубежей Руси от половцев, но и о внутренних социально — политических делах. Киевские князья очень часто использовали отряды черных клобуков в борьбе с непокорными подданными. Особенно активно выступали черные клобуки на стороне великого киевского князя Изяслава Мстиславича.

В 1154 г. Киев третий раз занял суздальский князь Юрий Долгорукий, с деятельностью которого на северо-востоке Руси связывается основание I расширение многих городов, в том числе и Москвы (первое упоминание о ней относится к 1147 г.). На киевском столе Юрий надеялся достичь положения старейшины русских князей. На короткое время это ему удалось. Но уже в 1157 г. против него сложилась коалиция во главе со смоленским князем Ростиславом Мстиславичем. В Киеве, очевидно, также имел место заговор против великого князя, результатом которого стала загадочная смерть Юрия Долгорукого после банкета у киевского боярина Петрила.

Сообщение о смерти Юрия Долгорукого и приглашение на великокняжеский стол пришли к Изяславу Давидовичу в Чернигов в разгар его подготовки к походу на Киев. Занятию им великокняжеского стола, как ни странно, не противились вначале даже Мономаховичи.

Овладев киевским столом, Изяслав, как некогда Всеволод, оставил за собой часть Черниговской земли, чем вызвал неудовольствие всех Ольговичей. Наиболее решительными противниками Изяслава Давидовича были Волынский князь Мстислав Изяславич и галицкий Ярослав Осмомысл. Все это, а также безуспешные походы на Галич и Туров стоили Изяславу Давидовичу киевского стола.

После победы над Изяславом Давидовичем под стенами Белгорода в конце 1158 г. в Киев вступили Мстислав Изяславич и Ярослав Галицкий. На великокняжеский стол они пригласили Ростислава Смоленского. Последний прежде чем согласиться поставил условие: «Оже мя въ правду зовете с любовию, то я всяко иду Киеву на свою волю, яко вы им?ти мя отцемъ соб? въ правду и въ моемъ вы послушаньи ходити».

Ростислава пригласили в Киев Волынский и галицкий князья, но сделали это не без согласия киевских бояр, которые со смоленским князем связывали надежды на прекращение борьбы за киевский стол.

Следует отметить, что Смоленское княжество, расположенное в центре древнерусских земель, всегда поддерживало тесные контакты с Киевом. Почти все его князья побывали на киевском столе. Одной из основных причин этого была стратегическая близость Смоленска к Киеву. Находясь на важной торговой магистрали Руси — Днепре — и фактически контролируя ее, Киев и Смоленск не могли вступать в противоборство. Их объединяли общие экономические интересы, и не случайно эти центры острее других чувствовали необходимость восстановления единства русских земель. Смоленск, которому не угрожали половцы, регулярно посылал военные отряды для помощи в борьбе с ними.

Постепенно Ростислав установил добрососедские отношения с большинством удельных князей. В Смоленске, Новгороде и на Волыни сидели сыновья и племянники великого князя, города Киевской земли также были в руках его ближайших родственников. Ростислав имел влияние на полоцкие дела, по его призыву присылали свои дружины Ярослав Галицкий и Ольговичи. Киевский князь, как и раньше, выступал полководцем объединенных дружин в борьбе с половецкими ордами.

В 1166 г. Ростислав возглавил большой военный поход на юг Руси для охраны ее торговых путей. Под свои знамена он призвал почти всех южнорусских князей: «Посла Ростиславъ к братьи своей и к сыномъ своимъ, веля имъ всимъ съвъкупитися у себе съ вс?ми полкы своими; и приде Мьстиславъ из Володимиря, Ярославъ братъ его из Лучьска, Ярополкъ из Бужська, Володимиръ Андреевич, Володимиръ Мьстиславичъ, Гл?бъ Гюргевичь, Рюрикъ, Давидъ, Мстиславъ, Гл?бъ Городеньский, Иванъ Ярославичъ сын и Галичьская помочь; и стояша у Канева долго время, дондеже взиде Гречникъ и Залозникъ».

После смерти Ростислава (1167), несмотря на наличие кандидатов с большими правами (по родовому принципу), Киев занял Мстислав Изяславич. Силой оружия он заставил старших родственников отказаться от своих претензий на стол. Став киевским князем, Мстислав развернул энергичную деятельность, направленную на организацию защиты южно-русских земель и торговых путей от половцев. Около 1168 г. он созвал в Киев князей, чтобы вместе обсудить меры по обузданию кочевников. В летописи читаем о том, что «отцину и д?дину несутъ хрестьяны (половцы) на всяко д?ло у веж? свои, а с нами роту взимаюче, всегда переступаюче; а уже у насъ и Гречьский путь изъотымають, и Солоный и Залозный». Даже непокорным Ольговичам Мстислав приказал прислать войска для участия в походе. «Посла же Чернигову къ Ольговичемъ всимъ и къ Всеволодичема, веля имъ быти всимъ у себе: бяху бо тогда Ольговичи въ Мьстиславли воли». В походе приняли участие дружины всех южно-русских князей, а также смоленских.

На протяжении 60–х годов XII в. киевские князья несколько раз созывали удельных князей, чтобы общими усилиями защитить южные рубежи Руси и ее торговые пути. Победные походы русских дружин на половцев способствовали временной консолидации южнорусских земель, но не могли прекратить междоусобной борьбы князей. Мечты о захвате киевского стола не давали покоя Ольговичам и Ростиславичам, а особенно Андрею Боголюбскому, сыну Юрия Долгорукого.

Укрепив свои позиции во Владимиро — Суздальском княжестве, он стал вынашивать планы похода на Новгород и Киев. В 1169 г. войска Боголюбского взяли Киев. На протяжении длительного времени этому факту придавалось неоправданно большое значение. На основании свидетельств летописи Печерского монастыря (подожженного победителями) об ограблении Киева делались выводы, что древняя столица Руси потерпела катастрофу. В действительности же и после 1169 г. Киев продолжал жить полнокровной жизнью большого экономического и культурного центра Руси.