Воспитание — с первых дней
Воспитание — с первых дней
Как уже говорилось, воспитывать детей, по мнению древних греков, следовало с младенчества. «После речи о рождении детей мужского и женского пола, — замечает Платон, — всего правильнее было бы сказать об их воспитании и образовании», ибо только «надлежащее воспитание должно оказаться в силах сделать и тела и души прекраснейшими и наилучшими… Чтобы тело стало прекраснейшим, нужно, думаю я, просто-напросто взрастить его с малых лет наиболее правильным образом»{45}.
«Начальное воспитание мы поручаем вести матерям, кормилицам и дядькам…»{46} — говорит законодатель Солон (ок. 640 — ок. 560 до н.э.) в изложении Лукиана Самосатского (120–180). Платон воспитательницам-кормилицам отводит особую роль: «…Кормилиц мы под страхом наказания принудим законом постоянно выносить младенца в поля, или к святилищам, или куда-нибудь к родственникам до тех пор, пока он не сможет стоять на ногах. Но и тогда кормилицам надо остерегаться, как бы малолетние дети не искривили свои члены, когда они сильно опираются на что-то; кормилица и тогда должна еще чуть-чуть потрудиться и носить ребенка, пока он не достигнет трех лет. Она должна по возможности обладать силой и не быть одна при ребенке»{47}. При этом Платон несколько перегибает палку, утверждая, что детей следует «пеленать до двухлетнего возраста».
Спартанцы — при всем том, что немало заботились о детях, которых герусия признала годными для жизни, — подобными предосторожностями пренебрегали. Они вообще, пишет Плутарх, «детей не пеленали, чтобы дать свободу членам тела, растили их неприхотливыми и неразборчивыми в еде, не боящимися темноты или одиночества, не знающими, что такое своеволие и плач…»{48}. Спартанских детей, независимо от времени года, купали в холодной воде. Даже зимой, по понятиям гордых сынов Лакедемона, маленький ребенок должен был обходиться минимумом одежды, а об обуви вовсе не думали. Это вело к простудным заболеваниям и иногда заканчивалось летальным исходом, но зато те, кто при таких методах закалки выживали, навсегда обретали столь необходимый воину в походной жизни иммунитет от насморка или, страшно сказать, пневмонии.
Афиняне склонности к тепличному воспитанию тоже не испытывали, но на эксперименты такого рода смотрели не без содрогания. Для них было важно во всем сохранять баланс. «Изнеженность делает характер детей тяжелым, вспыльчивым и очень впечатлительным к мелочам, — говорит Платон. — Наоборот, чрезмерно грубое порабощение детей делает их приниженными, неблагородными, ненавидящими людей, так что в конце концов они становятся непригодными для совместной жизни»{49}. Во второй части цитаты чувствуется прямая полемика со спартанскими обычаями, при том, что великий философ во многом почитал Спарту за образец.
Платон продолжает: «…В правильной жизни и не надо стремиться к наслаждениям, и в свою очередь не следует совсем избегать страданий. Надо довольствоваться чем-то средним… обозначив это как радостное… Я утверждаю, что тот из нас, кто намерен стать божественным человеком, должен стремиться к подобному состоянию, так, чтобы ни самому не стремиться к одним только удовольствиям (ибо не миновать ему и страданий), ни всем нам остальным — старикам и юношам, мужчинам и женщинам — не позволять стремиться к тому же, а всего меньше по мере сил новорожденному ребенку. Ведь главные черты характера каждого человека складываются в силу привычки именно в этом возрасте… Следовательно, для малолетних воспитанников будет очень полезно, если к ним будут не между прочим, но очень тщательно применять все эти правила вплоть до достижения мальчиком или девочкой трехлетнего возраста»{50}. И в самом деле, правила на древнегреческих просторах были одинаковы для всех, от мала до велика. Так, кроме всего прочего, с младых ногтей воспитывалось уважение к закону и ответственное отношение к гражданским обязанностям. В Афинах, когда сыну исполнялся год, отец брал его с собой на агору и демонстрировал членам своей филы. Этот был своеобразный ритуал — нечто вроде подачи заявки на введение мальчика в сообщество равных. С этого момента он проходил этап за этапом, и наконец по достижении им восемнадцати лет, демарх (выборный глава дема — с конца VI века до н.э. основной административной единицы в Аттике) заносил его имя в особый список, а еще через два года он становился полноправным гражданином полиса, имеющим право голосовать, занимать выборные должности и вносить на обсуждение народного собрания проекты законов.
