Эфебия как почетная воинская повинность

Эфебия как почетная воинская повинность

В Афинах спартанским эйренам соответствовали эфебы — и те, и другие сочетали учебу со службой в регулярных войсках. Однако на этом общее между ними заканчивается, и следуют различия. Самое очевидное: в эфебию поступали юноши в полные восемнадцать лет, которые не знали ни криптий, ни истязаний у алтаря Артемиды, но зато получили образование по части мусических наук.

Надо заметить, что, хотя далее мы большей частью говорим об Афинах, эфебия не была чисто афинским феноменом. Аналогичные ей способы организации обязательной всеобщей воинской повинности граждан имелись едва ли не везде, куда распространилась эллинская культура, — от Крита до Тавриды, как древние греки называли Крым, и Пафлагонии, горной области на севере Малой Азии. Что же до эфебии в Афинах, то окончательно как государственный институт воспитания молодого воина и гражданина она оформилась к середине IV века до н.э. Парадоксально, но это произошло как раз тогда, когда Македония фактически положила конец независимому развитию полисов, расположенных на материке.

Ежегодное пополнение эфебии в Афинах в тридцатых годах IV века до н.э. составляло примерно тысячу человек. Причем юноши, которые по разным причинам предпочли посещению гимнасия занятия ремеслом, также служили в эфебии. То есть можно сказать, что наличие или отсутствие того, что мы условно назвали средним образованием, на возможность и даже обязательность службы в эфебии никак не влияло. Главным условием было родиться от свободнорожденного гражданина в законном браке и быть им признанным своим сыном (вспомним про обряд амфидромии).

Чтобы в афинское гражданство не проскользнули посторонние, перед поступлением в эфебы каждый юноша проходил докимасию (от греч. ???????? — «проверять, испытывать») — выяснялось, насколько он соответствует требованиям, предъявляемым свободнорожденному афинянину. Что любопытно, этим же термином называлась и ревизия чиновников на предмет их соответствия занимаемой должности. Уже упоминавшийся Тимарх пройти через сито докимасии не сумел…

Если проверка проходила успешно, молодой человек заносился в списки своего дема, зачислялся в эфебы и с этого времени на протяжении двух лет, одетый в форменную одежду — широкополую шляпу и черную хламиду, находился на содержании государства, получая четыре обола, то есть две трети драхмы, в день. Трудно сказать, много это или мало, но очевидно, что на эти деньги вполне можно было жить — ровно столько, как мы помним, получал специалист, обучавший теосских детей метанию дротиков. Правда, на руки свои оболы эфебы не получали — деньги сразу попадали в распоряжение надзирателей, называемых софронистами (греч. ??????????? — буквально «делать умным»), которые сочетали в себе функции воспитателей и интендантов и определяли, что нужно эфебам. Кормились эфебы строго по филам.

Служба эфебов начиналась с клятвы на оружии в храме Аглавры. Этот мифологический персонаж, дочь афинского царя Кекропса, рожденного самой землей Аттики, согласно одному из вариантов греческого мифа, бросилась в пропасть, когда оракул Аполлона возвестил, что кровопролитная война окончится только после того, как кто-то добровольно принесет себя в жертву. Таким образом, Аглавра была для афинян символом патриотизма и самопожертвования. Текст клятвы, произносившийся в присутствии представителей демов, гласил: «Клянусь никогда не позорить это священное оружие, никогда не покидать своего места в битве. Один ли, со всеми ли вместе я буду сражаться за своих богов и за свой очаг. Я оставлю после себя свое отечество не уменьшенным, но более могущественным и более крепким. Я буду повиноваться приказаниям, которые продиктует мудрость должностных лиц; я буду подчиняться и тем законам, которые находятся в силе в настоящее время, и тем, которые будут постановлены народом. Если кто-нибудь захочет ниспровергнуть эти законы или не будет повиноваться им, я не потерплю этого и буду сражаться за них один или вместе со всеми. Я буду почитать предков моего отца. Беру в свидетели Аглавру, Эниалия Ареса, Зевса, Фалло, Авксо и Гегемону». Чтобы было понятнее: Эниалий — прозвище бога войны Ареса; Авксо («прославляющая», «умножающая»), Гегемона («руководительница») и Фалло — это богини соответственно роста, ведения по жизни и цветения (расцвета).

Внесенный в списки дема эфеб мог жениться и выступать в суде, но участия в народном собрании и получения всех прав гражданина ему оставалось ждать еще целых два года. Полноценного гражданства удостаивался только тот, кто прослужил в эфебии положенный срок.

Первый год службы эфебы в основном проводили на учениях — совершенствовались во владении оружием, учились стрелять из катапульты и строить укрепления, осваивали мореходное искусство под руководством специально назначенных преподавателей. Гарнизоны их стояли неподалеку от Афин — в Пирее, а точнее, в главном порту полиса Мунихии и в Акте. Руководили процессом обучения начальник эфебии космет и приданные ему в помощь десять софронистов. И космет, и софронисты выбирались народными собраниями из лиц, достигших сорока лет, причем софронисты — по одному от филы. Среди преподавателей эфебии были педотрибы, отвечавшие за физические упражнения, гопломах, учивший биться на мечах, афет, преподававший технику обращения с катапультой, аконтист и токсот, обучавшие соответственно метанию диска и стрельбе из лука.

Когда истекал первый год службы, эфеб, если к нему не было нареканий, получал в торжественной обстановке личное оружие. «…После народного собрания в театре эфебы показывают народу строевые приемы и получают от государства щит и копье», — пишет Аристотель в «Афинской политии»^{184}. Затем юноши отправлялись служить либо в гарнизон, стоящий на границе полиса, либо в местную, скажем так, полицию. Быть воином пограничной стражи — периполом — считалось более почетным занятием, но отлучаться домой периполам разрешалось, «разве только возникнет дело о наследстве или наследнице, или если кому-нибудь придется в его роде выполнять жреческие обязанности»^{185}. Поэтому афинская золотая молодежь, привыкшая к определенному комфорту, предпочитала служить поближе к дому, и находились такие, которые от гарнизонной службы пытались увильнуть. Зато эфебы, происходящие из лучших афинских семей, то и дело становились участниками всяких проказ и частенько замечались в обществе флейтисток — в древней Аттике представительницы этой уважаемой ныне музыкальной специализации, как правило, совмещали игру на флейте с занятием первой древнейшей профессией.

«Музицирование» с флейтистками не мешало эфебам соблюдать традицию однополых союзов — у каждого из них имелся тот, кого он называл «другом», вкладывая в это слово несколько больше смысла, чем оно может содержать, произнесенное в отрыве от контекста античного истинного мужского сообщества. Иногда это была привязанность, сохранившаяся со времени, предшествующего эфебии, но чаще всего «друзьями» становились однокашники, которые вместе тянули военную лямку.

Свободное от военных занятий время эфебы, служившие в городах, коротали в гимнасиях. Широкую известность получил кружок, который сформировался вокруг Сократа в Ликее, — он почти целиком состоял из эфебов. Эфебы составляли костяк слушателей в Академии Платона и во многих риторских школах.