Эфиопия – первая кровь «умиротворения»
Эфиопия – первая кровь «умиротворения»
3 октября 1935 г. итальянские части без объявления войны вторглись на территорию Эфиопии. Фашистская авиация бомбила Адуа. Началась итало-эфиопская война.
В тот же день в Риме было опубликовано официальное коммюнике. В нем цинично утверждалось, что проведенная Эфиопией мобилизация якобы представляла угрозу для итальянских войск в Африке. Далее в коммюнике говорилось:
«…непрерывная и кровавая агрессия, которой Италия подвергается на протяжении последних десяти лет и которая документально подтверждена в итальянском меморандуме[47], находится, таким образом, на пороге перехода в новую фазу, характеризующуюся более крупными действиями и более широким размахом, что влечет за собой серьезную и непосредственную опасность, которая очевидна и для предупреждения которой элементарные соображения безопасности требуют принятия немедленных мер.
Верховное командование в Эритрее получило, в силу этого, приказ действовать в соответствии с обстановкой.
Итальянские войска занимают некоторые выдвинутые позиции за линией наших укреплений».
Публикация коммюнике являлась наглым вызовом мировому общественному мнению и показывала, насколько распоясался итальянский фашизм, поощряемый западными державами.
В поток событий, связанных с итало-эфиопским конфликтом, была вовлечена и Лига наций, которая провозгласила своей задачей «установить господство справедливости».
«Члены Лиги, – говорилось в ее Уставе, – обязуются уважать и сохранять против всякого внешнего нападения территориальную целостность и существующую политическую независимость всех членов Лиги.
…Определенно объявляется, что всякая война или угроза войны, затрагивает ли она прямо или нет кого-либо из членов Лиги, интересует Лигу в целом и что последняя должна принять меры, способные действенным образом оградить мир наций».
Агрессия Италии была явной, и внимание мира было устремлено на Лигу наций. Ей пришлось действовать.
Положение Англии и Франции, стоявших у штурвала Лиги, было весьма затруднительным. Корабль Лиги, придя в движение, грозил протаранить дружбу с Италией, а тем самым и потопить надежды на англо-французское сотрудничество с фашистскими державами.
Однако следует отдать должное женевским «капитанам»: опасность они увидели издалека. Как только стало известно намерение негуса обратиться в Лигу в связи с инцидентом в Уал-Уал, они сразу же принялись отговаривать его от официального обращения. В Рим полетели настойчивые советы последовать мудрому примеру французского генерала Лиотэ. Не более как десять лет назад он разгромил освободительное восстание в Марокко, голодом и жаждой вынудив повстанцев сложить оружие.
Однако Муссолини не хотел ничего слышать. Его амбиция требовала грома пушек и «блистательной» победы над безоружным народом. Новое кровавое побоище должно было затмить поражение под Адуа и восстановить «честь» Италии как империалистического хищника. Щедрые предложения Лондона и Парижа, проявивших готовность устроить англо-франко-итальянский мандат на Эфиопию (хотя та являлась членом Лиги наций!), итальянский диктатор отверг.
Вторжение итальянских армий в Эфиопию привело в действие механизм Устава – встал вопрос о санкциях.
«Лига наций, – отмечал в своих мемуарах Черчилль, – взялась за спасение Абиссинии, заранее убежденная в том, что ничем нельзя помешать вторгшимся итальянским армиям».
Тактика Англии и Франции в Лиге наций сводилась к тому, чтобы, подняв паруса, не сниматься с якоря. Иными словами, встать в позу «борцов против агрессии» и вместе с тем не испортить отношения с Муссолини.
Санкции были провозглашены, но от военных сразу отказались. Лига наций наложила эмбарго на ввоз в Италию оружия и некоторых товаров, приняла финансовые меры. «Категорически» запрещалось ввозить только железный лом и руду, а нефть, стальные болванки и чугун (обычно потреблявшиеся итальянской промышленностью) продолжали поступать. И Муссолини мог направлять в Африку все новые орудия и бронемашины.
Моральное «оправдание» своему курсу англо-французские «умиротворители» находили в действиях американского империализма. Как известно, США категорически отказались участвовать в экономических санкциях. Под флагом «нейтралитета» заокеанские монополии использовали военную конъюнктуру. Так, их экспорт нефти в Италию в 1935 г. увеличился на 140% по сравнению с предыдущим годом, а в Итальянскую Африку – в несколько десятков раз. Значительно возросли поставки железного лома, стали, хлопка, автомашин. За счет расширения торговли с США и Германией итальянское правительство смогло компенсировать прекращение торговли с Советским Союзом и некоторыми другими странами – членами Лиги наций, принявшими участие в санкциях. Совместная доля Германии и США в экспорте Италии в период санкций составляла 54%, в импорте – 42%.
Положение Эфиопии было отчаянным. Из-за установленной Италией блокады и эмбарго, наложенного империалистическими державами, страна не могла приобрести в необходимых количествах оружие. Ее защитники были вынуждены подчас сражаться копьями против танков. Тем не менее мужественные патриоты наносили тяжелые удары противнику. В конце 1935 г. итальянское наступление на севере и юге было приостановлено. Тогда агрессор применил отравляющие газы и запрещенные международной конвенцией разрывные пули. Наспех расставленные палатки, где разместились эфиопские госпитали, были переполнены тяжелоранеными, не хватало медикаментов, перевязочного материала.
«Правительство Эфиопии напоминает Ассамблее, – говорил ее представитель Текле Хавариат, – что итальянское правительство… применяет наиболее совершенное смертоносное оружие, оружие самой передовой цивилизации и ужасающего варварства, о существовании которого большинство народа Эфиопии даже не подозревало. Правительство Эфиопии призывает всех членов Лиги наций использовать свой авторитет, чтобы прекратить эту работу уничтожения, направленную против страны, не имеющей оружия».
Единственным искренним и верным другом Эфиопии в те трудные дни был Советский Союз. Стремясь не допустить развязывания фашистской агрессии, СССР еще 5 сентября 1935 г. решительно осудил действия итальянского империализма и со всей прямотой напомнил остальным членам Лиги наций об их обязательствах по защите мира.
«…Налицо несомненная угроза войны, угроза агрессии, которую не только не отрицает, а, наоборот, подтверждает сам представитель Италии, – говорил советский делегат на заседании Совета Лиги наций. – Можем ли мы пройти мимо этой угрозы и забыть про существование статей 10-й, 11-й и 15-й Устава Лиги? Разве это не было бы вопиющим нарушением Устава Лиги? Разве нарушение его всем Советом не означало бы совершенного отрицания и упразднения пакта?»
СССР призвал Лигу наций не останавливаться ни перед какими усилиями и средствами для того, чтобы предотвратить вооруженный конфликт между двумя членами Лиги и осуществить задачу, которая является смыслом существования Лиги. Когда же начались военные действия, Советский Союз использовал свое членство в Лиге наций для того, чтобы содействовать обузданию фашистского агрессора и оказанию помощи Эфиопии.
«…Делегация СССР, – заявил советский представитель на заседании Совета Лиги 10 октября 1935 г., – считает своим долгом подтвердить свою готовность выполнить, наряду с прочими членами Лиги наций, все обязательства, которые налагает на всех их без изъятия ее Устав».
Позиция Советского Союза была глубоко принципиальна и вытекала из незыблемых основ социалистической внешней политики, осуждающей агрессию. Советский Союз принял участие в санкциях против агрессора во всем объеме, рекомендованном Лигой наций, выступил за применение к Италии нефтяных санкций.
Под различными предлогами ряд членов Лиги уклонился от выполнения принятых ею решений. СССР указал на опасность подобной практики для дела мира и предупредил, что она приведет к неизбежному краху саму Лигу.
«…Если Лига наций хочет быть опорой мира, то такой опорой могут быть не доброхотные даяния, т.е. санкции в порядке добровольности, а лишь всеобщие обязательства. Там, где нет универсальности обязательств, там нет и Лиги наций для той роли, на которую она претендует».
Борьбу против итальянской агрессии в Африке советская дипломатия связывала с настойчивыми усилиями по укреплению всеобщего мира и созданию в Европе системы коллективной безопасности.
«Единство действий, – говорил советский представитель на одном из заседаний Совета Лиги, – является вернейшим средством ликвидировать конфликт, возникший на почве стремления к колониальной экспансии, грозящей территориальной целостности и национальной независимости одного из членов Лиги, представляющий опасность для всего человечества. Оно же может послужить залогом скорейшего осуществления коллективной безопасности – необходимой системы, предупреждающей дальнейшие попытки с чьей бы то ни было стороны нарушить общий мир ударом по нему в самых чувствительных пунктах».
Выступление Советского Союза в Лиге наций в защиту Эфиопии, призывы к Англии, Франции и другим государствам вступить на путь решительного обуздания агрессора сыграли важную роль в мобилизации мирового общественного мнения, срывали маску с пособников фашистской Италии.
Монополистический капитал США, Англии и Франции выступил против выдвинутого СССР курса на обуздание агрессоров. Политика «умиротворения», проводившаяся Англией и с конца 1934 г. Францией, была политикой попустительства, поощрения разбойничьих замыслов фашистских держав. Пагубное влияние на развитие международной обстановки оказывали и действия Вашингтона. Закон о «нейтралитете» стал тараном, который реакционные круги США использовали с целью расстроить ряды сторонников мира, нанести удар по Лиге наций, пытавшейся, хотя робко и непоследовательно, применить санкции к агрессору.
Политика западных держав воодушевила гитлеровцев. 7 марта 1936 г. в нарушение Версальского и Локарнского договоров немецкие войска перешли Рейн и заняли бывшую демилитаризованную зону. Франция снова увидела стальные штыки германского империализма. В мае 1936 г. итальянские войска вступили в Аддис-Абебу. С балкона римского дворца «Палаццо Венеция» Муссолини провозгласил создание Итальянской империи. Япония, расширяя сферу агрессии, готовилась к войне за подчинение всего Китая. Смертельная опасность нависла и над Монгольской Народной Республикой. На Западе и на Дальнем Востоке нарастала угроза войны для СССР. Подготавливая войну за новый передел мира, агрессивные государства быстро наращивали военно-промышленный потенциал, занимали важные стратегические рубежи. С момента захвата гитлеровцами власти в Германии до развязывания ими новой мировой войны была уже пройдена половина пути (5).