Война на Балтийском море, 1709-1711 гг.
Война на Балтийском море, 1709-1711 гг.
Положение в Западной Европе во время войны за испанское престолонаследие привело к тому, что император не мог препятствовать проходу Карла XII через империю и его победе над курфюрстом саксонским, на собственной земле последнего. Английские и голландские государственные деятели проявили большое дипломатическое искусство, не дав этим двум одновременным большим войнам слиться в общую европейскую войну. Молодое Прусское королевство, основанное 18 ноября 1701 г., расположенное между обоими театрами войны, совершенно продало себя императору и морским державам. Оно всецело находилось под влиянием Великого Союза, интересы которого требовали локализации войны на северо-востоке.
После великой своей победы Петр заключил новый союз с Польшей и Саксонией и решительно принял немедленно предложенный ему Данией в октябре наступательный и оборонительный союз. Датчане намеревались высадиться в Сконии и одновременно вторгнуться в Швецию со стороны Норвегии; Россия должна была наступать из Финляндии. Западные державы, Голландия, Англия и Франция, делали все возможное, чтобы помешать этому плану, но безрезультатно. Новая коалиция предоставила царю снова полную свободу действий в Финском заливе, а это было единственной и во всяком случае, самой важной целью его стремлений.
Датский план войны предусматривал после высадки в Сконии немедленный поход на Карлскрону, чтобы взять эту слабо защищенную с суши базу шведского флота. Диверсии на севере и в Богуслене должны были облегчить эту операцию. Ясный, правильно охватывающий главную цель план, благодаря которому силы оставались сосредоточенными. Высадка состоялась в середине ноября, но вместо того, чтобы быстро двинуться вперед, датское войско, крайне неудовлетворительно вооруженное, опять задержалось у ближних крепостей; Гельсингборг пал лишь в начале января.
Тем временем граф Стенбок, губернатор Сконии, собрал 20-тысячное войско, с которым он оттеснил стоявших у Карлскроны датчан. 10 марта 1710 г. он разбил последних на голову у Гельсингборга; потеряв 4500 человек и все орудия, датчане должны были вернуться в Зеландию. Датская армия и ее вожди снова высказали свою несостоятельность; у них не было какой-либо энергии; внутреннее управление армией также было совершенно неудовлетворительным. А Карлскрону взять, по-видимому, было нетрудно, так как гавань и все ближние воды были покрыты льдом.
После Сконской войны шведы немало поработали над развитием своего флота. Особенно важным оказались работы в области так называемой «морской стратегии мирного времени». Во время войны неоднократно сказывалось неудобство слишком северного расположения главных баз флота, Даларё и Стокгольма. Весной шведские корабли из-за льда могли выйти в море позже, чем датские, осенью они должны были возвращаться раньше. Во время боевых операций эти базы были слишком удалены от главного театра войны, т. е. южной части Балтийского моря, а также и от защищаемого флотом померанского побережья. Кроме того, входы и выходы из Стокгольма для парусных судов были очень затруднительны.
Шведам пришлось создавать новый военный порт на юге; после долгих размышлений они остановились на выборе острова Трутс, на котором основали военный порт и верфь Карлскрону. Уже в начале 80-х годов там был спущен первый большой корабль; фортификационные работы подвигались значительно медленнее.
Личный состав шведского флота состоял из 10 адмиралов, 200 офицеров и 10 000 чел. команды; из них 1600 чел. постоянного кадра. Шведы улучшили свою своеобразную систему наборов рекрутов; многие деревни, поставлявшие раньше всадников, теперь должны были поставлять матросов. Производившиеся время от времени мобилизации эскадр значительно поднимали степень боевой подготовки личного состава; так, например, в 1690 г. для поддержки Нидерландов была отправлена в Готенбург эскадра из 10 линейных кораблей. Для конвоирования нередко вооружались специальные корабли. Были введены новые инструкции и уставы для упорядочения службы. Характерен новый закон, по которому офицерам и командам, захватившим приз, разрешалось грабить имущество неприятельских офицеров и команды состоявших с ними в равных чинах; лишь после этого корабль переходил в собственность государства.
Лоцманская часть была значительно улучшена; был произведен ряд промеров, но новые карты пока еще оставались государственной тайной. С великими морскими державами шведы заключили договоры относительно контрабанды; уже тогда был установлен принцип, что флаг прикрывает груз.
Кальмарская и Рижская верфи работали так усердно, что к 1648 г. было готово 30 линейных кораблей и 10 фрегатов; с того времени Карлскрона ежегодно поставляла два-три новых корабля. В конце столетия в Готенбурге была устроена небольшая верфь. Линейные корабли строились с 50 пушками и более; в нижних батареях устанавливались 18-фунтовые орудия. Корабли эти имели очень полные обводы, ибо шведы считали, что длинные корабли труднее управляемы, а элементу быстроходности они не придавали большого значения. Шведские корабли внутри имели очень ограниченное место для размещения команд и обслуживания орудий и такелажа; для боевых припасов и провианта было оставлено минимальное количество места. Суда очень кренились даже при свежем бризе и были так валки, что в небольшую сравнительно волну приходилось задраивать порты нижнего дека. Орудия, как и во всех прочих флотах, были весьма разного калибра, даже в одном деке, что значительно усложняло действия во время боя. В 1700 г. шведский флот насчитывал 42 линейных корабля и 12 фрегатов с 13 000 чел. команды. Коммерческий флот состоял из 900 судов, которые могли быть перевооружены для военных целей.
Датский флот в конце Сконской войны был на большой высоте; его, как любимое оружие страны, всячески старались развить в течение двух последующих десятилетий. Нильс Юэль умер в 1697 г.; через два года скончался его король Христиан V, после которого вступил на престол Фредерик IV; последний назначил родного сына Христиана V, 22-летнего графа Гелденлеве, генерал-адмиралом; при нем состоял в качестве советника барон Иенс Юэль.
Датский флот обладал отличным офицерским составом; чины и списки старшинства были установлены в 1686 г. Не дворяне допускались в офицеры флота уже в течение более 20 лет. Если морские кадеты не находили себе применения на службе на военном флоте, их командировали на коммерческие суда для дальнейшего усовершенствования в морском деле. Иностранцев во флот больше не принимали. Правильно организованное морское училище – наподобие основанных Людовиком XIV в 1689 г. в Бресте, Рошфоре и Тулоне, было основано лишь в 1701 г. Навигационные школы и распространение книг по различным отраслям морской службы много способствовали развитию личного состава.
Назначение на суда морских солдат подняло дисциплину; весьма полезно отразилось на здоровье команды введение точной номенклатуры питания. В английском флоте это было сделано лишь в XX столетии. В 1700 г. в датском флоте было свыше 700 офицеров, в числе их 6 флагманов и 24 морских кадет; постоянный кадр команд состоял из 5000 чел., не считая морских солдат.
Флот дважды был мобилизован, что очень способствовало его усилению. В 1683 г., когда Швеция и Голландия заключили союз против Дании и Франции, под командой Нильса Юэля было 40 линейных кораблей, из них 13 французских, 6 фрегатов (из них 2 французских), 8 брандеров (из них 4 французских); адмирал де Превилл считал для себя честью плавать под начальством знаменитого датского адмирала во время его крейсерства в южной части Балтийского моря. Когда в 1689 г. ожидались осложнения со Швецией, датчане мобилизовали 25 линейных кораблей, 6 фрегатов и 6 брандеров, также под командой Нильса Юэля; но до войны дело не дошло. В 1696 г. были сформированы две дивизии фрегатов, каждая под командой вице-адмирала для двухстороннего маневрирования; через два года Гелденлеве приказал вооружить 8 кораблей специально для тактического маневрирования. Это был очень дешевый и практичный прием, не употреблявшийся в других флотах.
В Дании также перешли от эмпирического судостроения по моделям к научным методам; в 1690 г. 30-летний студент-математик Оле Юдикер был назначен начальником кораблестроительной школы и корабельным конструктором. После удачной постройки большого 92-пушечного корабля «Данеброг» он был назначен главным конструктором флота.
Насколько плохо прежде помещались судовые команды, можно видеть по следующим данным: третий флагманский корабль Нильса Юэля в сражении перед бухтой Киеге в 1677 г. «Шарлотта-Амалия» был 141 фут длиной, имел 46 орудий и 450 человек команды; «Христиан V» был 174 фута длиной, имел 86 орудий и 670 человек команды. Лишь часть команды могла спать в подвесных койках, все остальные спали просто на палубе, в страшной тесноте; новые суда строились повместительнее. В западных флотах этот вопрос обстоял совершенно также.
Датский флот в 1700 г. состоял из: 33 линейных кораблей (44-110 пушечных), 9 фрегатов (20-40 пушечных), 33 мелких судов (большинство специально для шхер) и 27 судов береговой обороны (с 1200 орудиями). Общее число орудий достигало 2800; почти 1800 человек было необходимо для комплектования всех судов флота. Верфь Копенгагена был расширена, а военная гавань углублена; постройка дока не могла быть закончена из-за технических условий, поэтому большие корабли приходилось килевать, к большому для них вреду. Первый док был закончен лишь в 1731 г.
Кроме оборудования небольших верфей в Глюкштаде и Христансанде, следует еще упомянуть об устройстве особого опорного пункта на маленьком островке Христиансе северо-восточнее Борнхольма. Это был очень важный пункт для наблюдения за вновь построенным портом Карлскрона; он годился лишь для маленьких судов, как станция для флота Христиансе был слишком мал. Построенные в 1683 г. укрепления поддерживались до 1856 г.; небольшому числу мелких судов этот порт мог быть убежищем в навигационном и военном отношении.
В 1709 шведский флот насчитывал 48 линейных кораблей и 11 фрегатов, из них 7 линейных кораблей и 8 фрегатов находилось в Готенбурге; верфи Карлскроны и Готенбурга были расширены, число команды увеличено на 3000 человек. Датский флот разросся до 42 линейных кораблей и 11 фрегатов, нескольких трехдечных кораблей имело до 110 орудий. Кроме того, в Норвегии находилось некоторое число галер и мелких судов. Кадровый состав команды состоял из 4500 человек, офицерский из 10 адмиралов, 120 офицеров и 60 кадетов.
В мирное время датским офицерам читались лекции по тактике, по инициативе генерал-адмирала графа Гелденлеве и адмирала фон Штокена; это в те времена имело место лишь в датском флоте.
Как только датская армия отступила от Карлскроны, генерал-адмирал граф Вахмейстер принялся за вооружение шведского флота; но выйти флоту не удалось, так как датский флот крейсеровал перед входом в гавань. Датчане в сентябре пошли в Данциг, чтобы перевезти туда 6000 чел. русских войск; но во время жестокого шторма они потерпели столь тяжелые аварии, что 4 линейных корабля были совершенно выведены из строя. Корпуса кораблей, и особенно такелаж, сильно страдали во время штормов; особенной ненадежностью отличались фордуны и бакштаги. Такелаж часто бывал неудовлетворительного качества или просто плохо пригнан. Новый главный конструктор Юдикер сделал много новых полезных нововведений. Условия жизни на датских судах, как и на судах всех других флотов, были негигиеничны: провиант и пиво не могли сохраняться долго, плохая вода и неудовлетворительное обмундирование способствовали распространению болезней. В начале октября датские корабли были снова в готовности.
Гелденлеве в бухте Киеге располагал 26 линейными кораблями с 1700 орудиями, 5 фрегатами, 13 мелкими судами и 40 пустыми транспортами; команды 10 000 чел. Флаг он держал на трехдечном 90-пушечном корабле «Элефант». Датский флот стоял на якоре в юго-восточном конце наружной бухты, на 10 саженной глубине.
21 сентября Вахмейстер вышел в море с 21 линейными кораблями (более 1500 орудий), несколькими фрегатами и мелкими судами. Флаг командующего на трехдечном 96-пушечном корабле «Гата Леве». Главные силы шведов направились к Зунду.
Датчане не выслали ни одного корабля на разведку, так что 4 октября появление шведского флота было совершенно неожиданным; сначала датчане приняли неприятельские корабли за коммерческие. Как только ошибка выяснилась, Гелденлеве был принужден приказать обрубить канаты, чтобы успеть выстроить боевую линию; он лег на норд-ост, в бейдевинд правым галсом. Для этого датчанам пришлось несколько спуститься, благодаря чему расстояние между ними и шведами увеличилось.
Когда Вахмейстер приблизился на 15 кабельтовых, он привел к ветру, чтобы отрезать неприятелю путь в Зунд. Вскоре после двух часов пополудни его флагманский корабль и близ идущие корабли открыли огонь по головному датскому кораблю «Данеброг», шедшему несколько наветре. Корабль загорелся (возможно, что от огня собственных орудий) и угрожал поджечь ближние корабли и находившиеся под ветром транспорты. Командир Ивер Хвитфельд мог бы спасти корабль и команду, если бы он повернул подветер и выбросился со своим кораблем на берег. Но при проходе мимо подветренных кораблей они легко могли бы быть подожжены.
Чтобы этого избежать и не расстраивать боевой линии, герой-командир решил принести себя и своих людей в жертву и стал на якорь между обоими неприятельскими флотами. Около 4 часов «Данеброг» взлетел на воздух; из 700 человек команды, из-за очень свежей погоды, удалось спастись только троим.
Сражение закончилось этим первым коротким боем на контр-галсах, в котором даже не принял участие весь флот, ибо свежая погода очень затрудняла стрельбу. Два шведских корабля стали на мель южнее Драгера. В 5 часов оба флота стали на якорь у Стевнс Клинта, близко друг от друга, где оставались и на следующий день. Шведы спасли команды обоих ставших на мель кораблей, а сами корабли сожгли.
Вахмейстеру удалось захватить транспорты, возвращавшиеся из Данцига пустыми; ночная атака брандеров не удалась. При стихающем ветре он 7 октября пошел обратно, по-видимому, из-за недостатка провизии и своей сравнительной слабости; кроме того, он намеревался помешать перевозке русских войск и обеспечить посылку шведских войск в Померанию. Датчане тоже скоро вернулись на зимовку.
Беспечность датского адмирала непростительна; ему необходимо было держать в море корабли, так как о выходе шведского флота в море он был осведомлен за 2 недели. Ему было приказано провести транспорты в Данциг и на них оттуда доставить войска; поэтому местонахождение шведского флота ему должно было быть в точности известно. Но он у своих же берегов оказался застигнутым врасплох неприятельским флотом; это тем менее понятно, что именно в этом направлении несколько десятилетий назад адмирал Нильс Юэль дал ряд блестящих примеров. Поведение Вахмейстера 7-го октября тоже непонятно; защитить свои транспорты он мог лучше всего оставаясь вблизи неприятеля. Если уж он считал себя слишком слабым для нападения, имея всего лишь 5 линейными кораблями меньше, то полное отступление было самым неправильным шагом, который можно было предпринять. Вероятно, благодаря преклонному возрасту (70 лет), он уже не обладал должной энергией. Датский флот за ним не последовал, несмотря на то, что время года не было еще слишком поздним; вероятно, еще и тяжелые повреждения, понесенные датскими судами во время последнего шторма, принудили их быть осторожными. Этот бой часто смешивается с большим морским сражением перед бухтой Киеге 1 июля 1677 г.
В течение последних 10 лет каперская война в Каттегате приняла громадные размеры. У входа в Зунд крейсеровали преимущественно шведские каперы; они подрывали судоходство и торговлю всех наций. С самого начала войны Швеция выдала множество каперских свидетельств. Так как флоты западных держав были в то же самое время связаны войной за испанское престолонаследие, то торговля нейтральных стран на севере сильно страдала. Особенно Голландия неоднократно была вынуждена посылать значительные силы для конвоирования.
Но эти конвоиры и правительственные крейсеры не могли подавить морского разбоя, развившегося в течение Северной войны до степени ремесла. Само собой разумеется, что к понятию о военной контрабанде начали относиться поверхностно; так, например, всей нейтральные суда, шедшие в русские порта, признавались шведами правильным призом. Протесты представителей правительств оставались безрезультатными. Так, например, датский вице-адмирал встретил в Каттегате 22 английских купеческих корабля, шедших под конвоем 4 фрегатов; он их всех осмотрел и захватил в качестве призов 10 богато нагруженных судов из Готенбурга.
В Каттегате часто происходили бои между шведскими и датскими крейсерами и каперами. Дания была очень озабочена обеспечением сообщений с Норвегией. Часто большие транспорты посылались из Фредриксхавна у Скагена в Фредриксвен, расположенный у Христиания-фиорда. Датчанам помогали против шведских каперов три русских фрегата из Архангельска. Датские постановления о каперстве должны были быть изменены по требованию нейтральных государств.
Особенно отличался своей смелостью и неустрашимостью норвежско-датский каперский вождь, лейтенант флота Петр Вессель, известный впоследствии под именем Торденскиольда.
В Финском заливе шведская эскадра блокировала Кроншлот, но не рисковала на него напасть. Незадолго до прибытия этой эскадры Петр I овладел Выборгом. С моря Выборг был заблокирован новым русским флотом под начальством голландца, вице-адмирала Крюйса; царь служил на этом флоте в чине контр-адмирала. Шведы начали блокировать Выборг лишь осенью. Ежегодный транспорт войск и боевых припасов в Померанию был готов только в декабре. 8 декабря Вахмейстер высадил на Рюгене 13 000 человек, под начальством фельдмаршала Стенбока, предназначенных для Штральзунда и Висмара. Как в Померании, так и в Мекленбурге, Голштинии, Бремене и Богуслене война велась весьма не энергично. Дания продолжала действовать не планомерно и не энергично. Это во многом было следствием распространившейся на берегах Балтийского моря чумы, которая из Польши через Данциг и Ригу была занесена в Стокгольм, Карлскрону и Копенгаген. Летом 1711 г. она уже насчитывала 30000 жертв в Стокгольме и почти столько же в Копенгагене – половина населения столицы.