38

Первая точка зрения изложена у: Stokl Gunter. Gab es im Moskauer Staat «Stande»?// Jahrbucher fur Geschichte Osteuropas, n.s., 11 (1963):323; и у: Torke Hans J. Continuity and Change in the Relations between Bureaucracy and Society in Russia, 1613–1861 // Canadian Slavic Studies 5 (1971):458–459. Вторая точка зрения изложена у: Pipes Richard. Russia under the Old Regime (N.Y., 1974). P. 107, 113. Рибер признает существование сословий в России после 1785 г., но подчеркивает тот момент, что в России «сословная система была не такой, как в Западной Европе». Согласно ему, в России сословия «представляли собой нечто промежуточное [между кастой и классом]; сословие было юридической личностью и обладало коллективными привилегиями, но не имело никаких неприкосновенных корпоративных прав» (р. XXII). Рибер полагает, что в XVII в. Московское царство представляло собой разновидность «кастового» общества (р. XXI) и что касты и классы «представляют полярные формы организации общества: на одном полюсе закрытое, неизменное, наследственное, на другом — открытое, мобильное, по сути социально-экономическое; а сословное общество представляет собой „промежуточную форму“» (р. XX). В этом отношении Рибер точно следует за Маршаллом (р. 194) и Муниером (р. 19–20), которые проводили различия между сословным обществом, классовым и кастовым. Макс Вебер, с другой стороны, рассматривает кастовое общество как крайний вариант сословного, поскольку в кастовой системе статусные различия «закрепляются не только обычаями и законами, но и ритуалами» (Gerth H. H., Mills С. Wright (eds.). From Max Weber [N.Y., 1946]. P. 188). В отличие от кастового общества, как оно существовало в Индии, в России московского периода религия никогда не использовалась для регулирования отношений между сословиями.