I. Утренний туалет

I. Утренний туалет

Древние египтяне отличались чистоплотностью и очень заботились о чистоте тела, одежды и своих жилищ.[164] Когда помилованный Синухет возвратился в Египет, одной из многих радостей для него было наконец сбросить с себя одежду из крашеной шерсти, которую он носил, живя среди бедуинов.[165] Подобно Улиссу (Одиссею) у феакийцев, он стряхнул груз лет со своей плоти. Он стрижет волосы, причесывается, натирается, но уже не древесным маслом, а наилучшими умащениями, вероятно хранившимися в золотом или обсидиановом сосуде вроде того, что фараон Аменемхат III подарил правителю Библа Абишему, и облачается в льняные одежды.[166]

Египтяне мылись несколько раз в день: утром, до и после каждой трапезы. Умывальные принадлежности состояли из тазика и кувшина с носиком, которые обычно находились под столом с блюдами. Название тазика «шау-ти» происходит, по-видимому, от слова «ша» – «песок», а название кувшина «хесмени» – от слова «хесмен» – «натрон». Можно предположить, что в тазик насыпали песок, а в воду для умывания добавляли натрон. В воду для полоскания рта добавляли другую очищающую соль – «бед». Под именем «суаб» (производное от «уаб», что означает «опрятный», «чистый») была известна густая, способная пениться «паста» с добавками для обезжиривания, например золы или сукновальной глины.[167]

После утреннего омовения мужчина вверял себя цирюльнику и слугам, занимающимся маникюром и педикюром, а женщина – парикмахеру. Утренний туалет фараона был при дворе событием. Знатнейшие люди страны считали за честь при этом присутствовать и старались никогда не опаздывать.[168]

Везиры, высшие судьи, правители номов тоже превращали свой утренний туалет в церемонию. Младшие братья и прочие родственники собирались вокруг хозяина дома. Писцы садились перед ним на корточки: одни держали кисточки в руке, готовясь записывать приказы, другие – длинные развернутые свитки папируса с именами, цифрами и перечнем сделанных работ или тех, что еще надо сделать. Цирюльник бреет щеки и голову. Он пользуется бритвами с различными лезвиями и крючочками, гораздо более удобными, чем бритва времен Среднего царства, которая походила на стамеску. Бритвы укладывали в кожаные футляры с ручкой, а те, в свою очередь, – в изящные ларцы черного дерева, где находились также щипчики, скребки и ножницы для маникюра и педикюра.[169] После этой первой части туалета хозяин дома с гладко выбритой головой и короткой квадратной бородкой, умытый, бодрый и свежий, переходил в руки специалистов по умащениям и благовониям. Они приносили ему свои сокровища в запечатанных сосудах из хрусталя, обсидиана и алебастра, а в маленьких мешочках, завязанных шнурками, – зеленый порошок (малахит) и черный порошок (галенит, свинцовый блеск), чтобы подводить глаза.[170] Египтянам нравились удлиненные глаза. А кроме того, такой грим предохранял нежные глаза от воспалений, вызываемых слишком ярким солнцем, ветром, пылью и насекомыми.

Косметических средств было множество. Чтобы избавиться в жару от запаха пота, египтяне каждый день натирались мазью – смесью скипидара и ладана с порошком из неизвестных зерен – и благовониями. Для складок на теле предназначались другие мази. Были мази очищающие и молодящие кожу, возвращающие телу упругость, и специальные – от пятен и прыщей на лице. Например, чтобы тело оставалось упругим, пользовались мазью из меда, с порошками из алебастра, натрона и «северной соли». Другие мази замешивались на ослином молоке. Волосы требовали постоянных забот. Седые волосы просто вырывали, а для того чтобы не седели брови, чтобы остановить облысение или чтобы волосы отросли заново, существовали специальные средства. Считалось, что для этих целей нет ничего лучше клещевины. Но египтяне умели также удалять лишние волосы и пушок, а женщины знали средство, к которому прибегали, когда хотели, чтобы соперница полностью облысела.[171]

Особо сложный рецепт, содержащийся в трактате по хирургии, носит довольно хвастливое название: «Как превратить старика в молодого человека». Надо собрать метелки сочевичника или тригонеллы (арабская «хелба»), высушить, обмолотить и отделить плоды от шелухи. Из растертых плодов и шелухи в равных частях замесить тесто. Выпарить воду. Сухую лепешку высушить. Затем растереть ее в порошок. Замешать из этого порошка тесто и нагреть: на поверхности выступят капельки масла. Остается только собрать это масло, очистить, осветлить и слить в сосуд из твердого камня, например обсидиана. Это драгоценное масло придает коже чудесный цвет. Оно же помогает от облысения и уничтожает бурые и красные пятна, которые с годами появляются на коже как печальные вестники старости.[172]

Средство это с успехом применялось тысячи раз. У него был только один недостаток: его слишком долго и сложно готовить, а чудодейственного масла получалось слишком мало, и потому оно стоило очень дорого. Люди победнее обращались к уличному цирюльнику, сидевшему где-нибудь в тени деревьев. Ожидая своей очереди, они болтали или засыпали сидя, склонив голову на колени и обхватив ее руками. Иногда ожидавшие вдвоем устраивались на одном табурете. Когда подходила очередь, клиент садился на трехногий табурет и доверял свою голову цирюльнику, который выбривал ее так чисто, что она становилась похожей на голыш с морского пляжа.[173]

Туалет состоятельной дамы был, как и у ее супруга, значительным событием. Один рельеф рассказывает нам о туалете царской фаворитки.[174] Она сидит в удобном кресле со спинкой и подлокотниками. В руке у нее зеркало – диск из полированного серебра с ручкой из черного дерева и золота в форме стебля папируса. Над ней хлопочет парикмахерша. Ловкими тонкими пальцами она умело заплетает множество маленьких косичек, хотя волосы у фаворитки довольно короткие. Булавкой слоновой кости она заколола прядь, до которой еще не дошла очередь. Эта работа требовала времени. Чтобы фаворитка не скучала, слуга подносит ей чашу, наполнив ее из кувшинчика. «За твое Ка!» – говорит он госпоже, подносящей чашу к губам. Куда более скромная жена крестьянина Анупу причесывается сама, пока ее муж и его брат работают в поле. Она не любит, чтобы ей мешали. Если ее потревожат, прическа не получится и все придется начинать сначала.[175]