Томас ДЖОНСОН ЗОЛОТОЙ СФИНКС: АРМЕЙСКАЯ КОНТРРАЗВЕДКА

Томас ДЖОНСОН

ЗОЛОТОЙ СФИНКС: АРМЕЙСКАЯ КОНТРРАЗВЕДКА

Среди военных во время второй мировой войны была популярной история об одном генерале на Тихом океане, который, когда ему сообщили, что подразделение «Си-ай-си» (CIC) прибыло в его распоряжение, воскликнул:

— Си-ай-си? Что еще за черт!

Такое могло случиться. CIC, или армейская служба контрразведки, долгое время была наименее известной частью G-2 — армейской разведки.

Организованная в 1942 году в качестве преемницы старой CIP (Службы полицейской разведки), CIC быстро превратилась в уникальное формирование солдат — охотников за шпионами. Поймав за время войны тысячи шпионов и диверсантов, сорвав десятки опасных планов противника, CIC сохранила Америке и ее союзникам огромное количество жизней солдат и долларов. Генерал Макартур заявил, что благодаря действиям этой службы война на Тихом океане была сокращена на полгода.

Один филиппинский агент CIC провел три года в Маниле, работая разносчиком. Продавая фрукты японским офицерам, он собирал информацию, которую потом по рации передавал Макартуру. Высадившихся американцев «разносчик» встретил с картой диспозиции войск противника, а потом оторвал одну из подошв своей обуви и предъявил удостоверение CIC.

Это формирование включало в разные времена специалиста по лесному хозяйству, руководителя танцевальной группы, продавца ковров из Сирии, поэта. Одно трудное расследование потребовало человека с тринадцатью особенностями, и среди прочего он должен был быть негром, членом благотворительной организации и говорить по-французски. CIC сумела найти и такого.

В Северную Австралию был отправлен один антрополог, который должен был убедить обитавшие там дикие племена не убивать оказавшихся на земле летчиков союзников и японских пилотов, а приводить их к населенным пунктам. Зная о любви аборигенов ко всяким блестящим штукам, он раздавал им большие металлические подсолнухи с надписью «Голосуйте за Ландона», чем добился полного расположения дикарей.

В Мельбурне действовала шпионская сеть, и удалось установить личность только одного ее члена — хозяина итальянской пивной. В случае его ареста его сообщники исчезли бы, чтобы через некоторое время вновь начать действовать в другом месте. Учитывая это, сержант Френк Колуччи, в гражданской жизни доктор философии, решил внедриться в Маленькую Италию Мельбурна. Неделю о нем ничего не было слышно. Затем полковник CIC, бродивший с целью наблюдения вокруг пивной, увидел своего агента у ее дверей в грязной форме, небритого, воняющего прокисшим вином.

— Ты солдат или пьяный бродяга? — громко с укоризной спросил он, включаясь в ситуацию.

— А кого это колышет? — огрызнулся сержант и ввалился в пивную.

— Я вернусь за тобой с военной полицией, дезертир! — крикнул офицер через открытые двери.

Той же ночью у полковника зазвонил телефон, и знакомый голос тихо произнес:

— Спасибо! Поначалу они на меня подозрительно косились, но после вашей выволочки тут же взяли к себе.

Вскоре Колуччи задействовали в итальянской агентурной сети, и через короткое время все шпионы были выловлены.

В 1943 году у нас имелась большая военно-воздушная база в Эритрее, вокруг которой итальянская шпионская организация развела весьма активную деятельность. Штаб-квартира этой организации располагалась в гостинице, владелец которой, американец итальянского происхождения, получил уведомление, что армия Соединенных Штатов не нуждается в его услугах из-за его симпатии к фашизму. На самом же деле этот человек был агентом CIC, и все номера его гостиницы были начинены микрофонами. Эта шпионская ловушка была настолько удобной, что CIC не захлопывала ее, пока вся шайка не перешла от шпионажа, который CIC ограничивала и направляла, к диверсиям.

Один агент CIC, наблюдавший за возвращавшимися в только что освобожденную Манилу беженцами, остановил толстого босоногого малого, судя по виду — филиппинца.

— Объясни, что у тебя с большими пальцами на ногах,— потребовал он.— Они торчат у тебя так, словно ты совсем недавно носил японскую армейскую обувь с отделенными большими пальцами.

В результате обыска у задержанного были найдены пистолет, граната, специальные спички для осуществления диверсий, а также японский опросник с пустыми местами, чтобы вписывать туда численность американских солдат, количество танков, грузовиков и их мест дислокации. Он также сознался, что должен был связаться с другими пособниками японцев, намеревавшимися убить генерала Макартура.

Все контрразведывательные службы весьма интенсивно использовали радиоперехват. Покидающие африканский Золотой Берег суда с грузом марганца, необходимого американской сталелитейной промышленности, часто топились немецкими подводными лодками. Канал утечки информации удалось установить после того, как британский оператор радиоперехвата зафиксировал передатчик, снабжавший нацистов сведениями из Аккры (Гана). «Засечка» — два поста прослушивания, определяющих точку, откуда велись подозрительные радиопередачи,— указала на дом единственного живущего в Аккре белого дантиста — не любившего англичан ирландца. CIC назначила агента, который пришел к нему вроде бы для проверки своих зубов и как бы между прочим пожаловался на проблемы, которые испытывали американцы с перевозкой руды, и сообщил фальшивые названия кораблей и ложные даты их отправлений. Час спустя операторы радиоперехвата зафиксировали работу запеленгованной радиоточки, передающей нацистам эту информацию. Дантист был арестован, а при помощи сообщений на его коде был устроен сбор подводных лодок в одном месте, где их потопили корабли союзников.

Наиболее сложной задачей в работе контрразведчиков была перевербовка пойманного шпиона. Заставить шпиона посылать ложные сведения, как правило, можно было, лишь убедив его, что его жизнь зависит от его способности дезинформировать прежних хозяев. Его сообщения должны были составляться очень аккуратно и представлять собой хитроумную смесь из безвредной правды и «втираемой» лжи. Перевербованный агент должен был сам посылать их, так как принимавший его передачи оператор обычно знал его «почерк» и сразу же обнаружил бы подмену. Кроме того, перевербованного радиста следовало держать под постоянным наблюдением, чтобы он не передал заранее условленным кодом: «Эти сведения ложные, меня заставляют посылать их!»

Одним из наиболее эффективных по своим последствиям оказался «перевод на другую сторону» итальянского шпиона Альфы Примо, пославшего в мае 1944 года своим прежним руководителям радиограмму о том, что британская 8-я армия в Италии собирается нанести удар вдоль восточного побережья. В результате немцы сосредоточили там резервы, а через несколько дней, 5-я американская армия, подкрепленная британскими частями, развернула широкое наступление вдоль западного побережья и в результате пробилась к Риму.

Обеспечение секретности дня «Д» было, пожалуй, самой тяжелой работой СІС и крупнейшим ее успехом. Нацистам так и не удалось узнать время и место осуществленной в Нормандии высадки, пока она не началась, и американская часть этого большого секрета сохранялась прежде всего усилиями двух тысяч контрразведчиков СІС, действовавших на Британских островах. Они без устали «затыкали» «утечки», прерывая неосторожные разговоры солдат и офицеров в пабах и ночных клубах, перехватили относящиеся к вторжению секретные документы, случайно отправленные какой-то женщине в Чикаго, и даже способствовали негласному изолированию плотника, случайно зашедшего в комнату, все стены которой были увешаны картами вторжения.

СІС одержала немало побед на поле сыскной деятельности благодаря своим операциям по «сбору макулатуры». Этот термин охватывал все: от поисков в японских пещерах важных бумаг до захвата документов в штаб-квартире немецко-итальянской комиссии по перемирию с Францией в Северной Африке, произведенном агентами СІС среди разлетающегося стекла и обломков кирпичей от рвущихся снарядов обстреливающих город американцев и французов. В результате этой операции открылась ценная информация о методах работы немецкой разведки, местах нахождения базовых складов, которые очень пригодились нашей армии, а также стали известны списки французов, сотрудничавших с немцами.

Поблизости от Орана контрразведчики задержали одного совершенно изнуренного, страшного, как труп, немца,

У которого имелись карты всех минных полей, установленных французами-вишистами в Северной Африке. Эта находка сохранила столько американских жизней и так ускорила наше продвижение, что после этого агентам CIC было поручено постоянно сопровождать под огнем наступающие части. В Сицилии контрразведчики захватили карту, на которой были нанесены места расположения всех итальянских частей на Сицилии и в Италии.

На Тихом океане содействие армейской службе контрразведки в «сборе макулатуры» оказывалось прежде всего флотом. Высадившись на удерживаемых противником островах вместе с войсками, имевшими задачу нанесения удара с последующим отходом, агент CIC Барни Страхан добыл документы, открывающие, что их защищает сравнительно небольшая группировка японцев. Просмотрев эти бумаги, генерал Макартур приказал: «Закрепиться!» — и острова были захвачены относительно легко.

Крайне нелегким делом, возложенным на службу контрразведки, было обучение американцев соблюдению секретности. Неженатые офицеры, поверявшие военные секреты хорошеньким партнершам по танцам, создали такую проблему, что CIC, начиная кого-то подозревать, подсылала хорошенькую военнослужащую из Женского корпуса или медсестру, и если офицер начинал болтать, его переводили на менее ответственную должность. Армейская контрразведка также помогала почтовым цензорам, обнаруживая и вымарывая те часто встречающиеся места в письмах, где солдаты без злого умысла пытались сообщить своим женам и подружкам, где они находятся.

Эмблема, которую носили эти неприметные, но столь значительные по результатам своей деятельности парни из армейской службы контрразведки, очень уместно включала золотого сфинкса — символ молчания.