4. Топливная промышленность

4. Топливная промышленность

Важнейшим элементом технической реконструкции советской экономики в годы второй пятилетки было «создание новейшей энергетической базы»³⁷², тесно связанное с развитием топливного хозяйства страны. Перед отраслью стояли задачи значительного абсолютного, роста добычи топлива, в том числе местного (низкокалорийных углей, торфа, сланцев), дальнейшей минерализации топливного баланса, рационализации размещения топливодобывающих предприятий, в первую очередь угольных и нефтяных.

В результате широких поисковых работ и успехов отечественной геологической науки СССР располагал всеми видами природных энергоисточников. За годы второй пятилетки масштабы топливных ресурсов страны расширились: общегеологические запасы угля удвоились, нефти — были увеличены в 3,6 раза³⁷³.

1933 г., итоговый год плана ГОЭЛРО, топливная промышленность встретила достойно: план по добыче топлива был перевыполнен по углю на 74,7%, нефти — на 53 и торфа — на 12,8%. В течение второй пятилетки добыча топлива возросла в 1,7 раза (табл. 9).

Таблица 9

Добыча топлива в годы второй пятилетки*

^{* Таблица составлена и рассчитана по материалам: «Промышленность СССР». М., Госстатиздат, 1957, стр. 134, 142; «Промышленность СССР», 1964, стр. 191, 192, 194, 205, 213, 228; «Страна Советов за 50 лет». М., изд-во «Статистика», 1967, стр. 68; Н. Г. Полещук. Основные вопросы экономики топливно-энергетической базы СССР. М., изд-во «Мысль», 1965, стр. 13; М. М. Бреннер. Экономика нефтяной промышленности СССР. М., Экономиздат, 1962, стр. 34.}

Существенно изменилась ее структура. В отличие от первой пятилетки произошла переориентация на преимущественное развитие угольной промышленности. Локализация промышленных запасов нефти на Кавказе при напряженности работы транспорта, а также сравнительно высокая себестоимость ее добычи (равная или даже выше себестоимости эквивалентного количества угля) не давали нефтедобыче в тот период экономических преимуществ и ограничивали темпы ее роста. Развитие угольной промышленности обогнало по темпам роста нефтяную (199% против 133%). На 1 т нефти добывалось в 1932 г. 3,1 т угля, а в 1937 г. — уже 4,5 т. За пятилетие уголь составил 70% прироста всей топливодобычи, нефть и газ — 15% вместо 44 и 28% за годы первой пятилетки соответственно. Значительно увеличилось производство других видов топлива — торфа (178%), сланцев (162%), природного (208%) и искусственного (345%) газа.

Развитие топливной промышленности в целом обеспечивалось значительными государственными капиталовложениями: 305 млн. руб. в угольную, 477 млн. руб. — в нефтяную, 451,2 млн. руб. — в торфяную промышленность³⁷⁴. В результате осуществления строительной программы 1933—1937 гг. основные производственные фонды топливного комплекса возросли в 2,5 раза. Рост основных производственных фондов топливного комплекса в годы второй пятилетки характеризуют следующие данные (в млн. руб., по первоначальной стоимости)³⁷⁵:

Поскольку после первой пятилетки остался большой задел в капитальном строительстве отрасли, прирост ее основных фондов за рассматриваемый период почти втрое превысил объем капиталовложений: 3,5 против 1,2 млрд. руб.

Характерной особенностью второй пятилетки явилось преобладание нового строительства и сокращение строительства, переходящего на следующую пятилетку, что привело к значительному обновлению производственного аппарата комплекса.

Одним из ведущих направлений советской топливной политики в период довоенных пятилеток был курс на минерализацию топливного баланса страны. Преимущественное развитие получили угольная, нефтяная, торфяная, сланцевая отрасли, что положительно сказалось на структуре централизованной добычи и потребления топлива.

За исследуемое пятилетие доля дров в топливодобыче снизилась с 16,3 до 13,5%. За 1933—1937 гг. на дрова приходилось 10% прироста суммарной добычи топлива вместо 20% в 1929—1932 гг. Однако удельный вес древесины в топливном балансе СССР оставался несоразмерным с ее удельным весом в суммарных потенциальных топливных ресурсах страны (менее 0,2%), а абсолютное потребление дров росло даже в районах, не имевших достаточной лесной базы (Центральный, Волжские районы, УССР и др.). Рост потребления дальнепривозных дров вызывался в основном нехваткой местного минерального топлива.

Еще XVI съезд ВКП(б) (1930 г.), акцентируя внимание на ликвидации топливного дефицита в стране, связывал выполнение этой задачи с максимальным развитием добычи и использования всех видов топлива. О местных углях как основе районных топливных балансов вновь говорилось на XVII съезде ВКП(б) (1934 г.)³⁷⁶.

Перевод электростанций (в 1937 г. топливный баланс электростанций СССР на 81,8% состоял из местного топлива и гидроэнергии)³⁷⁷ и других промышленных предприятий на местные энергоисточники означал рационализацию использования природных ресурсов страны, усиление надежности топливоснабжения и крупную экономию транспортных затрат. Так, к концу второй пятилетки торф — это «ультраместное топливо», средняя дальность пробега которого не превышает 20 км, — заменил около 10 млн. т дальнепривозного угля, что сократило объем работы железных дорог по перевозкам топлива примерно на 10 млрд. т-км³⁷⁸.

Особое внимание было обращено на развитие добычи углей в районах, ранее базировавшихся на дальнепривозном топливе. Так, в Подмосковном бассейне добыча угля за пятилетие увеличилась в 2,9 раза, на месторождениях Урала — в 2,6, на Дальнем Востоке — в 2,5 раза. Темпы роста добычи местных углей (244,4%) превышали соответствующие показатели общей добычи угля (198,8%), в силу чего долевое участие первых в общесоюзной угледобыче возросло с 18,0% в 1932 г. до 22,4% в 1937 г.

Ориентация на первоочередное развитие местного топлива позволяла сократить длительность инвестиционного цикла и ускорить ввод новых основных фондов, а следовательно, и выпуск дополнительной продукции. Этим объясняются опережающие темпы развития угольной, торфяной и сланцевой промышленности. В итоге второй пятилетки местное минеральное топливо обеспечило 24% прироста всей топливодобычи страны, в том числе на местные угли приходилось 18%.

Составной частью технической реконструкции топливного хозяйства являлась рационализация его размещения.

Широкое развитие добычи местных углей и торфа, наряду с созданием и развитием новых топливных баз всесоюзного значения — Кузнецкий и Карагандинский угольные бассейны, нефтяное Урало-Поволжье, — коренным образом меняли прежнюю географию добычи минерального топлива, рассредоточивая ее по всей территории страны. Не было крупных экономических районов и союзных республик, в которых в тех или иных масштабах не была бы создана местная топливно-энергетическая база. Распределение общей добычи минерального топлива по районам СССР приведено в табл. 10. За счет главным образом развития угольной и нефтедобывающей промышленности в Западно-сибирском, Казахстанском и Среднеазиатском районах возросла доля восточной части СССР. Более рациональное размещение получила топливная промышленность в европейских районах Советского Союза. Выросло значение в топливоснабжении народного хозяйства таких районов, как Центральный (уголь), Поволжье (нефть), Белорусская ССР (торф). Кавказ и Украина продолжали оставаться ведущими топливными базами страны.

Таблица 10

Территориальная структура добычи минерального топлива в СССР во второй пятилетке*

^{* Рассчитано по материалам: А. Е. Пробст. Основные проблемы географического размещения топливного хозяйства СССР. М., Изд-во АН СССР, 1939, стр. 90—91, 97, 99, 100.}

^{** Включая газ в переводе на нефть.}

^{*** Включая Башкирскую АССР.}

Расширение и обновление производственного аппарата топливной промышленности явилось ключом к ее технической реконструкции и обусловило крупные успехи в механизации наиболее трудоемких операций в добыче топлива, что в свою очередь явилось той новой и решающей силой, без которой страна не выдержала бы ни высоких темпов, ни новых масштабов производства. Развитие социалистического соревнования помогло быстрее освоить новую технику и в огромной мере способствовало ее дальнейшему прогрессу и росту производительности труда.

Обновление основных фондов происходило на базе систематического повышения количества машин отечественного производства.

Угольная промышленность. В годы второй пятилетки новые мощности по добыче угля составили 78,4 млн. т (145 шахт), а коэффициент обновления основных фондов к началу 1938 г. достиг 97%. Особенно большое строительство велось в Кузнецком бассейне. Важнейшей задачей Кузбасса являлось наращивание добычи технологического топлива для черной металлургии и химической промышленности Урала и Сибири. Действительно, при общем росте добычи угля за 1929—1937 гг. в 7 раз добыча коксующегося угля возросла здесь в 28 раз³⁷⁹. При этом благоприятные горно-геологические условия бассейна имели существенные экономические последствия: прирост добычи угля в Кузбассе обходился дешевле, чем в большинстве других бассейнов. Карагандинский бассейн стал третьей вслед за Кузбассом всесоюзной базой энергетических и коксующихся углей. Новые шахты и карьеры сооружались на Урале. Однако основным угольным бассейном страны продолжал оставаться Донбасс: в 1937 г. он дал 60,5% общесоюзной добычи угля.

Наряду со строительством новых предприятий в рассматриваемый период не утратила актуальности реконструкция действующих шахт, особенно в Донбассе, где старые шахты в 1933 г. дали 90% всей добычи угля по бассейну, а в 1937 г. — около 70%. Без их капитального переоборудования невозможно было освоить новую технику и на этой основе значительно повысить угледобычу на каждой шахте. Например, чтобы достичь в Центральном районе Донбасса запланированного на вторую пятилетку роста добычи угля по девяти шахтам с 3,6 до 10,6 млн. т, необходимо было сбалансировать производственные мощности всех технологических участков шахт. На начало пятилетки их производственные возможности по горным работам составляли 13,5 млн. т, подъемным установкам — 7,8; вентиляции — 6,8; откатке — 5,4 млн. т³⁸⁰.

С учетом реальных потребностей и возможностей народного хозяйства, территориальных особенностей развития отрасли в ней развивалась концентрация производства. В первом пятилетии закладывались преимущественно средние и крупные шахты. Примерно с 1932 г. в связи с нехваткой в старых угледобывающих районах свободных шахтных полей с большими запасами угля и некоторым изменением в оценке целесообразности и эффективности строительства крупных шахт перешли к сооружению шахт средней мощности. Это давало выигрыш во времени, обеспечивая более быстрый ввод в эксплуатацию новых мощностей, что в период предвоенных пятилеток являлось одним из ведущих критериев эффективности производства в целом. Однако завершение переходящего строительства первой пятилетки обусловило, рост средней мощности шахт, функционирующих во второй пятилетке, со 138 тыс. т до 279 тыс. т³⁸¹.

Завершение технической реконструкции было неразрывно связано с интенсивно продолжающимся насыщением отрасли современными по тому времени средствами производства. По данным специальной переписи, проведенной в конце 1934 г., менее чем за два года второй пятилетки угольная промышленность получила около ¹/₃ всего парка врубовых машин, ? парка отбойных молотков и т.д.³⁸²

В итоге осуществления второй пятилетки произошла определенная нивелировка в уровне механизации основных технологических процессов угледобычи. Наиболее механизированными продолжали оставаться зарубка и доставка угля. В 2,5—3 раза увеличилась степень механизации откатки и поверхностных работ. По данному показателю угольная промышленность СССР вышла на первое место в мире. Механизированная выемка угля в 1937 г. в СССР достигла 89,6%, в то время как в США — 77,0, Англии — 51,0, Германии — 84,7%. Применительно к горно-геологическим условиям залегания угольных пластов способы зарубки в Советском Союзе дифференцировались по бассейнам. Так, мощные крутопадающие пласты Кузбасса обусловили преобладание зарубки с помощью взрывных работ (73%), а пологопадающие и наклонные пласты Донбасса — зарубку угля преимущественно тяжелыми врубовыми машинами (64,6%).

Рост технической вооруженности труда органически предполагал соответствующее повышение культурно-технического уровня работников и совершенствование организации производства.

В начале второй пятилетки в угольной промышленности продолжали господствовать старые приемы работы, организации и руководства, сложившиеся в предшествующие десятилетия и не отвечавшие глубоким изменениям, которые принесла с собой в отрасль новая техника. Специальным постановлением ЦК ВКП(б) и СНК СССР от 8 апреля 1933 г. «О работе угольной промышленности Донбасса»³⁸³ были намечены конкретные пути перестройки руководства угольной промышленностью, осуждена антимеханизаторская практика некоторой части специалистов и отдельных рабочих, указаны пути дальнейшей механизации отрасли, ликвидации текучести рабочих кадров. Из управленческого аппарата на производственные участки были направлены инженеры и техники, организовано массовое техническое обучение рабочих. Все изменения в организационной структуре управления угольной промышленностью, осуществленные в 1933—1937 гг., были направлены на повышение эффективности оперативного и технического руководства отраслью в условиях расширения масштабов производства, усложнения технических задач и повышения экономических требований.

Проведенные мероприятия способствовали улучшению использования механизмов, повышению производительности труда. По годовой производительности тяжелой врубовой машины СССР в 1937 г. вышел на первое место в мире: за пятилетие она поднялась с 24,9 до 39,3 тыс. т (в США с 1925 г. по 1936 г. годовая производительность врубовой машины увеличилась с 19,0 до 21,7 тыс. т). Производительность отбойного молотка по каменноугольной промышленности страны более чем удвоилась: поднялась за 1932—1937 гг. с 6 до 14 т в смену. О новом качественном уровне находящейся в эксплуатации техники и достаточно высокой ее освоенности свидетельствует также примерно одинаковый темп роста энерговооруженности и годовой производительности труда в отрасли: 168% и 171%³⁸⁴.

Изменился профессиональный состав горняков: число рабочих, связанных с механизацией, на каждую 1000 человек возросло за период второй пятилетки с 29 до 181 человека. Однако к концу пятилетки механизация еще не охватывала всех процессов угледобычи в равной мере: откатка угля в целом по Союзу на 52,3% выполнялась вручную, а в Кузбассе — на 62,7%; удельный вес ручной погрузки угля составлял 32,7%, а в Донбассе — 37,6%³⁸⁵. В условиях высокой механизации зарубки угля численность забойщиков к концу второй пятилетки значительно сократилась, но число так называемых прочих рабочих по забою увеличилось. Разрыв в уровне механизации отдельных процессов приводил к неритмичности взаимосвязанных операций, простоям и перерывам в процессе труда. Так, немеханизированная переноска транспортеров и ручная навалка угля резко снижали эффективность механизации зарубки и доставки угля. При наличии ручной навалки, непропорциональной механизации доставки и откатки угля, а также ручного крепления выработанного пространства к началу третьей пятилетки число рабочих на немеханизированных работах составляло 64—75% всего числа рабочих в лаве.

Не везде техника использовалась полностью: использование оборудования на протяжении всей пятилетки обычно не превышало 70—75%³⁸⁶.

И тем не менее именно во второй пятилетке, когда на основе новой горной техники была осуществлена большая часть работ по перевооружению отрасли, когда массовый характер приобрело социалистическое соревнование, были достигнуты решающие успехи в повышении производительности труда, что явилось наиболее существенным из всех достижений в угольной промышленности того периода: годовая производительность труда рабочих возрастала почти такими же темпами, как добыча угля (171 и 199%). Среднегодовой прирост производительности труда шел нарастающими темпами: за годы первой пятилетки он составил около 5%, а второй — уже 10,7%.

Мощным фактором роста производительности труда явилось родившееся в угольной промышленности стахановское движение. Оно началось в 1935—1936 гг. с простейших улучшений на отдельном рабочем месте и, перейдя в дальнейшем к коренным изменениям технологических процессов и организации труда, вскрыло огромные резервы нашего народного хозяйства.

Молодой забойщик с шахты «Центральная-Ирмино» в Донбассе А. Г. Стаханов в ночь на 31 августа 1935 г. за смену нарубил 102 т угля, превысив норму в 14 раз. Рекорд этот был установлен благодаря четкому разделению труда — забойщик только отбивал уголь, а двое рабочих крепили за ним выработанное пространство. При такой организации труда отбойный молоток использовался всю смену. Раньше шахтер сам устанавливал крепь и половину рабочего времени молоток бездействовал.

Применив метод Алексея Стаханова, еще больших успехов добились его последователи. Для распространения стахановского опыта работы широко практиковалась организация школ стахановцев, был создан институт инструкторов прогрессивных методов труда. В стахановское движение вместе с забойщиками включились машинисты врубовых машин, проходчики, крепильщики, шахтостроители.

Исключительно за счет новой организации труда, лучшего использования имеющейся техники и конкретного организационно-технического руководства со стороны командного состава в Донбассе к концу 1935 г. был достигнут уровень суточной добычи, намеченный на конец пятилетки. В сентябре — декабре 1936 г. «стахановская прибавка» к добыче предыдущего года составила там 6,5 млн. т. За год работы по-стахановски производительность труда на одного рабочего в Кузбассе выросла на 35%.

О динамике среднемесячной производительности труда рабочего по основным угольным бассейнам и месторождениям СССР говорят следующие данные (в т)³⁸⁷:

К концу исследуемого периода лучших показателей по производительности труда достигли Кузнецкий бассейн, а также бассейны Восточной Сибири, Дальнего Востока и Урала. Благоприятные условия залегания и более высокая концентрация производства в Кузнецком бассейне, значительный удельный вес добычи высокопроизводительным открытым способом и более высокий уровень механизации основных процессов на Урале определили более высокую производительность труда в них.

В годы первой пятилетки рост топливодобычи осуществлялся главным образом за счет увеличения основных фондов и численности рабочих, во второй пятилетке — прежде всего за счет роста производительности труда. Это объяснялось тем, что в 1933—1937 гг. в основном была решена проблема электрификации производства и механизации многих трудовых процессов. Энерговооруженность рабочих угольной промышленности возросла за этот период на 68% вместо 4% за первую пятилетку. По отношению к общей энерговооруженности труда его электровооруженность увеличивалась быстрее, в чем проявились новые тенденции в развитии технической основы производства: электроэнергия постепенно занимала господствующее положение в стационарных силовых процессах добычи угля.

Прирост добычи угля в первое пятилетие был достигнут на 61,2% за счет притока в отрасль дополнительной рабочей силы и только на 38,8% за счет роста производительности труда. В годы второй пятилетки это соотношение резко изменилось. Теперь за счет роста производительности труда было получено уже 89% валовой продукции отрасли и только 11% — за счет роста численности рабочих³⁸⁸.

В первой пятилетке был выявлен ряд участков угольных месторождений, пригодных для открытой разработки. С 1933 г. доля открытой добычи стала повышаться за счет месторождений Дальнего Востока (Райчихинское), Урала (Коркинское). В течение второй пятилетки угледобыча на карьерах выросла почти в 7 раз. В эти годы было положено начало механизации вскрышных работ.

К периоду второй пятилетки относится разработка гидравлического способа добычи угля. Впервые в мировой практике в 1936 г. в Кизеловском угольном бассейне (Урал) были проведены опытные работы.

В 1927—1937 гг. проводились теоретические и экспериментальные исследования в области подземной газификации угля, а с 1937 г. на Горловской станции в Донбассе началось освоение промышленных методов производства и использования газа из угля.

Нефтяная промышленность. Ввод в действие огромного числа новых предприятий, механизация сельского хозяйства, развитие авиации, автотранспорта и других отраслей народного хозяйства вызвали быстрый рост потребности в нефти и нефтепродуктах. Уже в 1930 г. отмечалось, что нефтеперерабатывающая промышленность не полностью удовлетворяла растущие потребности страны в горючесмазочных материалах (постановление ЦК ВКП(б) от 15 ноября 1930 г. «О положении нефтяной промышленности»)³⁸⁹.

Перед нефтяниками была поставлена задача обеспечить сырьем нефтеперерабатывающую промышленность. Государственные ассигнования в отрасль увеличились вдвое по сравнению с первой пятилеткой, в том числе в 2,7 раза на увеличение добычи нефти. Кроме того, на эксплуатационное бурение расходовалось ³/₅ капитальных вложений, предназначенных для буровых работ. Удельный вес разведочного бурения в общей проходке нефтяных скважин снизился за пятилетие с 31,6 до 23,9%³⁹⁰.

Относительное снижение разведочных работ в значительной мере было вызвано субъективным фактором: представлением того времени о неперспективности у нас поисков новых нефтяных месторождений. В силу этого доля районов восточнее Урала в общесоюзной проходке разведочных нефтяных скважин по сравнению с 1932 г. сократилась. Известные запасы нефти в 1933 г. по категориям А+В обеспечивали ее текущую добычу всего на 8 лет (170,8 млн. т)³⁹¹.

Реализация выделенных средств позволила опровергнуть эту ошибочную точку зрения. Более интенсивное освоение электроразведки в комплексе с геофизическими методами (гравиметрия, сейсмика, магнитометрия) позволило расширить фронт и повысить эффективность поисковых и разведочных работ. В 1932 г. было организовано 216 геологоразведочных партий, в 1937 г. — 857. В годы второй пятилетки геологическими исследованиями были охвачены значительные территории и разведочное бурение увеличилось с 243 в 1932 г. до 473 тыс. м в 1937 г.³⁹²

Масштаб поисково-разведочных работ увеличился по сравнению с предшествующим пятилетием в 2,8 раза, число районов, охваченных бурением, — почти в 1,5 раза, а число вновь открытых месторождений нефти и газа — более чем в 2,5 раза³⁹³. Новые месторождения вводились преимущественно в старых традиционных нефтедобывающих центрах и Волго-Уральском районе. Удельный вес капитальных вложений; последнего в общесоюзном итоге поднялся с 4,0% в 1932 г. до 9,3% в 1937 г. В последнем году пятилетки на него приходилось 12,4% всего объема разведочного бурения против 7,5% в 1932 г.

На новой технической основе развертывались разведочные работы на морских площадках. В 1934 г. на п-ве Апшерон для бурения в море начали сооружение металлических оснований вместо более трудоемких и дорогих деревянных. Первая эстакада комбинированной металлической и железобетонной конструкции осуществлена в 1936—1938 гг.

Однако, несмотря на абсолютный рост геологических работ, в ряде районов они были поставлены слабо: фронт работ слишком широк, оборудование и кадры распылены по многочисленным объектам, не было достаточной четкости в организации буровых работ. Например, увлечение фонтанами и недооценка значения подготовки новых нефтяных площадей привели в Грозненском районе к существенному уменьшению добычи нефти на конец пятилетки. В Бакинском районе ощущался недостаток высокодебитных скважин, в Волго-Уральском, исследованию и развитию которого партия и правительство придавали особенно важное значение, — не была обеспечена достаточная подготовка площадей для эксплуатационного бурения.

Техническое перевооружение нефтедобывающей промышленности было осуществлено раньше, чем других отраслей народного хозяйства. Коэффициент электрификации силовых процессов (по мощности) уже в 1928 г. в нефтедобывающей промышленности равнялся 83,8%, в 1932 г. — 84 и в 1937 г. увеличился до 88,7%³⁹⁴.

Техническая реконструкция в бурении с самого начала заключалась в массовой замене ударного способа бурения вращательным, которым в 1932 г. добыто 96,7% нефти. При этом подавляющая часть приходилась на роторное бурение, позволившее перейти к непрерывному процессу разрушения горных пород, упростить конструкцию скважин, резко повысить скорости проходки, сократить расход материалов и рабочей силы, снизить себестоимость бурения. Последующим этапом совершенствования технологии бурения было освоение глубинного бурения на 2000—3000 м, что явилось первой и важнейшей проблемой в области реконструкции промыслового дела во второй пятилетке и непосредственно связывалось с внедрением в производство турбобура, впервые созданного в Советской России в 1922 г. А. М. Капелюшниковым. В силу конструктивных недостатков, мешавших повышению коммерческой скорости бурения, турбобур не получил в то время широкого промышленного применения, однако продолжались исследования и конструкторские работы по улучшению его эксплуатационных качеств.

В итоге пятилетнего развития на основе совершенствования и более полного освоения техники, а также улучшения организации труда объем буровых работ по сравнению с 1928—1932 гг. вырос в 2,7 раза (7835 тыс. м против 2925). Изменилась их структура в сторону увеличения эксплуатационного бурения (рост в 2,9 раза). Выросли средняя глубина скважин и скорость проходки. Скорость разведочного бурения увеличилась в 3 раза (с 69 до 226,4 м на станок в месяц), а эксплуатационного — более чем в 4 раза (со 149 до 615 м на станок в месяц). Однако уменьшение числа функционирующих буровых установок за тот же период с 344 до 196 снижало эффект высоких темпов роста коммерческих скоростей бурения: не было соответствующего увеличения объема буровых работ, что в совокупности с отставанием в разведке новых нефтеносных площадей тормозило развертывание добычи нефти³⁹⁵.

Дальнейшее освоение эксплуатации глубинных насосов и компрессоров позволило улучшить организацию труда нефтепромысловых рабочих и значительно повысить их производительность. При применении глубинных насосов сокращался удельный расход электроэнергии и рабочей силы, достигалась герметизация нефтяных скважин, сокращались потери ценнейших легких фракций. Однако песок, забивавший насосы, и солеобразование на стенках труб снижали эффективность насосного способа нефтедобычи. Компрессорная добыча обеспечивала вынос песка из скважины, но отличалась низким КПД и большим расходом энергии. По мере усовершенствования и создания новых отечественных конструкций глубинных насосов долевое участие добычи нефти ими выросло за годы второй пятилетки с 22,2 до 33,9%, а компрессорами понизилась с 51,3 до 37,9%. Насосный способ эксплуатации скважин для глубин менее 2000 м явился наиболее рациональным из всех механизированных способов добычи нефти.

Осуществлялись первые шаги по внедрению и освоению новой техники регулирования нефтяных фонтанов с максимальным сохранением пластовой энергии. В последующие годы это позволило значительно увеличить продолжительность жизни скважин и количество извлеченной нефти из пласта, превратив тем самым фонтанный способ из разновидности хищничества в экономически рациональный способ добычи нефти. Удельный вес фонтанного способа эксплуатации скважин за пятилетие вырос с 24,3% до 27,3%.

Применение вторичных методов эксплуатации позволило ввести в число действующих ряд старых, «истощенных» месторождений и пластов, повысить текущую добычу нефти на действующих нефтяных промыслах.

Интенсификация добычи нефти осуществлялась также методами химической обработки скважин и торпедирования призабойной зоны скважин. В СССР химическая обработка скважин впервые в промышленных масштабах применена в 1934 г. в Верхне-Чусовских городках, в 1936 г. — на нефтяных промыслах Ишимбаево. Метод торпедирования более широко стал применяться с 1933—1935 гг. С точки зрения производительности труда большое значение имело усовершенствование систем разработки нефтяных месторождений. Проводились исследования таких проблем, как выбор очередности ввода в эксплуатацию нефтяных месторождений, темпы их разработки, определение числа скважин и их размещения на пласты и т.д. Реализация тех или иных новшеств и усовершенствований дала определенный эффект как по линии экономии и роста эффективности капитальных вложений, так и по линии повышения коэффициента отдачи пластов, но сколько-нибудь существенного промышленного развития в довоенный период получить не успела.

Добыча нефти, несмотря на значительные капитальные вложения и большой объем бурения, увеличилась за 1933—1937 гг. в 1,33 раза. Старые нефтепромысловые районы продолжали занимать наибольший удельный вес в нефтедобыче: в 1937 г. Северный Кавказ и Закавказье давали 90,9% общесоюзной нефти. Медленный рост добычи нефти, особенно в новых районах, объяснялся диспропорцией роста объемов ежегодного бурения, выросших за пятилетие почти в 3 раза, и числа подготовленных к эксплуатации скважин, увеличившихся только в 1,5 раза, что лишь частично объясняется переходом к бурению более глубоких скважин³⁹⁶.

Постепенно старые горизонты отрабатывались, выбывали из строя или снижали нефтеотдачу. Снижение добычи действующих скважин и их консервация приводили к тому, что большая часть вновь вводимых в эксплуатацию скважин (80—90%) лишь компенсировала падение дебита старого эксплуатационного фонда³⁹⁷. Это усугублялось игнорированием использования малодебитных скважин со среднесуточной добычей в пределах 3—5 т нефти. В 1937 г. в СССР не эксплуатировалось до 2500 таких скважин, которые при функционировании могли бы дать 2,5—4,0 млн. т нефти в год (опыт эксплуатации подобных скважин в мировой практике имелся)³⁹⁸.

В связи с этим абсолютный прирост годовой добычи нефти во второй пятилетке по сравнению с первой снизился в 1,6 раза (с 11 до 7 млн. т), а удельный объем проходки бурением нефтяных скважин на прирост 1 т добычи нефти увеличился в 4,2 раза (с 0,27 до 1,12 м), в том числе эксплуатационного бурения — в 4,4 раза (с 0,18 до 0,78 м).

В 1933—1937 гг. продолжается усиление энергетического хозяйства нефтяных промыслов: мощность электромоторов, обслуживающих производственный процесс, в нефтедобывающей промышленности увеличилась на 55%. Однако численность рабочих, главным образом за счет новых промыслов, возросла на 70%, что привело к снижению средних показателей по энерговооруженности и производительности труда рабочих: соответственно 89 и 76% от уровня 1932 г.³⁹⁹

Хотя основной прирост валовой продукции в нефтедобывающей промышленности во второй пятилетке был получен за счет роста производительности труда, он был меньше, чем в первой: 66% против 80,3%⁴⁰⁰.

Движение новаторов в нефтяной промышленности зародилось в буровой бригаде 3. Парфенова на Ленинских промыслах в Баку. В 1935 г. бригада пробурила скважину в 1618 м с небывалой для тех лет скоростью 534 м/ст.-мес. при норме 406 м/ст.-мес. Увеличение основных параметров технологического режима позволило стахановцам пробуривать отдельные скважины со скоростью 2—3 тыс. м/ст.-мес. В тресте Бугурусланнефть впервые было осуществлено перетаскивание неразобранных вышек в вертикальном положении. Это новшество, рожденное смелым решением многих технических вопросов, получило затем широкое распространение и успешно применяется в настоящее время. В годы второй пятилетки осуществлено многое из того, что теперь является основой рациональной эксплуатации скважин: в передовых бригадах для каждой группы скважин определялись технологические режимы, вводились графики профилактического ремонта и др. На конец пятилетки более половины (59,1%) рабочих нефтедобывающей промышленности были стахановцами и ударниками. К началу 1937 г. новые нормы добычи передовыми бригадами выполнялись на 125—177%, что свидетельствовало о больших еще неиспользованных резервах.

В годы второй пятилетки по существу была создана нефтеперерабатывающая промышленность с широким ассортиментом нефтепродуктов. Увеличение производства нефтепродуктов осуществлялось не только за счет роста объема переработки нефти, но и за счет углубления переработки, включения новых сырьевых ресурсов. Увеличение за пятилетие добычи тяжелых нефтей с 24,7 до 53,4% при снижении потенциального содержания светлых нефтепродуктов (содержание бензина в нефти снизилось с 4,3 в 1933 до 3,24% в 1937 г.), а также рост добычи нефти с большим содержанием серы и солей усложнили процессы их переработки. Однако освоение новой технологии и техники нефтепереработки позволили нарастить ее объем за 1933—1937 гг. с 20,2 до 25 млн. т.

На смену кубовым батареям пришли отечественные атмосферновакуумные трубчатые установки, единичная мощность которых (до 1 млн. т) была очень крупной для того времени. Эти установки отличались оригинальным инженерным решением и по своим показателям превосходили зарубежные.

Тогда же были созданы новые отечественные установки двухпечного термического крекинга мазута, которые обеспечивали повышение глубины крекирования (отбора товарного крекинг-бензина) на 45%. Их производительность на 35—48% превышала производительность ранее бывших на вооружении отрасли американских установок Винклер-Коха. В 1937 г. в Советском Союзе 58% бензина было выработано наиболее прогрессивным способом — крекингом против 47% в США и 0,2% в 1929 г. в СССР⁴⁰¹. Крекинг-бензин стал основным автомобильным топливом. Для улучшения смазочных масел внедряли новые контактные селективные методы их очистки.

Индустриальная страна с кооперированным сельским хозяйством повысила спрос на квалифицированное нефтетопливо, особенно автотракторное (бензин, лигроин, керосин). За 1933—1937 гг. рост потребления автотракторного горючего увеличился в 2 раза, в том числе лигроина в 5,6 раза, бензина — в 3,8 раза. Потребление топочного мазута осталось на прежнем уровне. В стандартах на нефтетопливо повысились требования на содержание многих констант, дополнительно были включены новые параметры, увеличилось число выпускаемых сортов жидкого топлива. Так, в 1937 г. выпускали уже три сорта авиационного бензина вместо одного на начало пятилетки, а с 1937 г. начали выпускать новые сорта бензинов, определяемые по их октановому числу.

В нефтеперерабатывающей промышленности развернулось большое строительство. В мае 1934 г. в Саратове был введен в действие первый советский крекинг. Нефтеперерабатывающие заводы и установки появились во многих районах, в том числе в Центре и на Востоке страны. Мощности нефтеперерабатывающих заводов по перегонке нефти за пятилетку выросли на 23%. За эти годы было построено 46 атмосферновакуумных и атмосферных трубчатых установок и 73 крекинг-установки, что позволило увеличить производство бензина и смазочных масел⁴⁰². Основное место в нефтепереработке по-прежнему занимали Баку и Грозный.

Объем перевозок и дальность их пробега постоянно возрастали. Поэтому развитие нефтетранспорта во второй пятилетке стало одной из решающих проблем технической реконструкции отрасли. Для осуществления возросших перевозок нефти и нефтепродуктов совершенствовались средства их транспортировки: широкое распространение получили большегрузные четырехосные цистерны емкостью до 50 м?; возрос выпуск цистерн с паровым подогревом, с теплоизоляцией; повысилась грузоподъемность нефтеналивных судов и нефтяных барж до 11—12 тыс. т. Помимо повышения мощности и использования существующих транспортных средств, расширялся масштаб водных перевозок, по направлениям наиболее мощных грузопотоков строились трубопроводы.

В 1933—1937 гг., кроме трубопроводов местного значения, вступили в эксплуатацию два крупных трубопровода с годовой производительностью 1,2 млн. т каждый: Гурьев — Орск и Ишимбаево — Уфа. Протяженность трубопроводов увеличилась на ¹/₃.

Торфяная промышленность. Из отраслей топливного комплекса в годы социалистической реконструкции наибольшими темпами развивалась торфяная промышленность: благодаря коренной реконструкции ее технической базы добыча торфа за 1933—1937 гг. выросла на 77,8% (24 млн. т против 13,5 млн. т), в 14 раз превысив добычу 1913 г. в 4 раза — добычу всех капиталистических стран, вместе взятых. До революции только Ирландия давала торфа в 2—3 раза больше, чем Россия⁴⁰³. Среднегодовой прирост добычи торфа во второй пятилетке составил 1,97 против 1,45 млн. т в первой.

Одним из решающих факторов бурного развития торфяной промышленности явилась электрификация СССР. Принятие плана ГОЭЛРО открыло для торфа широкую дорогу в энергетику нашей страны. Ориентация на крупных потребителей — районные электростанции — позволили организовать крупные торфяные хозяйства. Их средняя мощность по Главторфу в 1937 г. по сравнению с дореволюционным уровнем возросла в 19 раз (250 тыс. т против 12,9 тыс. т в год). До революции только 2 предприятия из 131 были мощностью более 100 тыс. т, к 1937 г. имелись торфяные хозяйства с годовой добычей свыше 800 тыс. т⁴⁰⁴.

Рост добычи торфа базировался на создании прогрессивной технологии и эффективном применении машин и механизмов. В царской России торф добывался только трудоемким машиноформочным и ручным способами, которыми еще в 1932 г. было добыто 54,3% всего торфа. К концу второй пятилетки на фрезерный и гидравлический способы торфодобычи (они целиком являются детищем советских инженеров и техников) приходилось 47,4%. В 1937 г. ручным способом было добыто 25,0% всего торфа, остальная часть — с помощью разнообразных машин и механизмов⁴⁰⁵.

Если темп роста энерго- и капиталовооруженности рабочих торфяной промышленности в первой пятилетке был выше, чем во второй (соответственно 184% против 151 и 302% вместо 170), то улучшение организации труда, освоение более мощных механизмов, развернувшееся стахановское движение — все это позволило увеличить производительность труда по всем способам торфодобычи за период второй пятилетки на 86% против 44% в первой. Затраты сезонной рабочей силы на добычу и сушку 1 млн. т торфа за второе пятилетие сократилось вдвое⁴⁰⁶.

Улучшилась география торфяной промышленности: в 1913 г. торф добывался только в 9—10 областях преимущественно Центрального района, а в 1937 г. — уже в 32 областях и республиках страны⁴⁰⁷.

*

В годы второй пятилетки техническая реконструкция топливного хозяйства страны в основном была завершена, что выразилось в значительном росте и изменении структуры топливодобычи, обновлении производственного аппарата, в росте основных фондов, повышении концентрации производства и уровня электрификации и механизации производственных процессов, рационализации размещения топливодобывающих предприятий. Развитие стахановского движения, освоение новой техники обеспечили рост производительности труда, что явилось решающим фактором общего прироста валовой продукции отраслей топливного комплекса.