LIX.

Директор Российской академии наук, Катерина Романовна Дашкова,—баба гордая, честолюбивая, искательница славы, исполненная завистию, передавшаяся на сторону Екатерины в заговоре 1762 г. единственно по зависти сестре своей, Елизавете Воронцовой, на которой Петр хотел жениться,—получила от императрицы Екатерины II препоручение напечатать поскорее поднесенную Ея Величеству книгу бывшим придворным актером, а потом Правительствующаго Сената обер-секретарем Михаилом Петровичем Чулковым, под названием „Географический словарь государства Российскаго о внутренней торговле".

Дашкова долго убеждала Чулкова уступить ей составленный им словарь, в намерении поднесть его от имени своего государыне, на что Чулков не согласился.

Прошло три года от числа, в которое Екатерина II Дашковой повелела книгу поскорей напечатать, но трех листов не было еще отпечатано.

Чулков, видев недоброжелательство себе Дашковой, потерял терпение и надежду видеть когда-либо книгу свою напечатанною; взял на два месяца от сената отпуск, приехал в Москву, предложил Николаю Ивановичу Новикову отпечатать книгу его, и чрез шесть недель, возвратясь в Петербург, имел счастие поднесть ея величеству несколько экземпляров словаря.

Государыня милостивейше изволила принять поднесение, пожаловала Чулкову, в знак высочайшаго к нему благоволения, золотую с бриллиантами и наполненную червонцами табакерку, изволила сказать ему:

— Спасибо, Чулков, мы посмеемся над директором академии.

Приказала камердинеру пригласить тот день кн. Дашкову к обеду.

Перед обедом, когда подавали государыне маленькую рюмку венгерскаго вина и кусок чернаго ржанаго хлеба, императрица, обратясь к княгине Дашковой, изволила спросить ее:

— A propos, директор академии, скоро-ли будет отпечатан словарь Чулкова?

— Надеюсь, ваше величество, месяцев через шесть иметь счастие представить вашему величеству.

— Захар (камердинер), сказала государыня, подай из кабинета книги, что на столе у меня лежат.

Камердинер принес книги; государыня, взявши 1-й том, подала его Дашковой, сказала:

— Дарю вас, Катерина Романовна; Новиков исправнее нас, в шесть недель то напечатал, о чем мы три года хлопочем.

Дашкова посоловела в лице.

Государыня, заметив смущение ея, сказала:

— Княгиня, сердиться не за что, мы должны быть благодарны Новикову.

Вот истинная причина возникшаго гонения на мартинистов.

Княгиня Е. Р. Дашкова передала весть кн. Прозоровскому о желании своем отмстить Новикову за дерзость; просила князя употребить на то содействие его: по званию и должности Прозоровскаго, он мог много сделать неприятнаго Новикову. Между тем княгиня Дашкова и Прозоровский ломали себе голову, придумывая обвинение Новикову.

При дворе пало подозрение на кондитера француза, что он был подкуплен революционною партиею в Париже отравить ядом императрицу.

Дашкова воспользовалась случаем и наговорила подозрение в соучастии сего злодеяния на мартинистов.