IX.

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

IX.

Государь из Москвы изволил шествовать в Казань. Генералу от инфантерии Архарову, бывшему в Москве по случаю коронации, высочайше соизволил повелеть сопровождать августейшую свою супругу императрицу в Петербург.

Архаров, Ник. Петр., при вступлении императрицы Екатерины на трон был сержантом гвардии Преображенскаго полка и был в числе когорты, которою предводили братья Орловы; Алексей Орлов был с Архаровым в связях по свойству одинаковой наклонности к развратной и буйной жизни.

Всегдашний приют Орлова, Архарова и прочих товарищей был на Васильевском острове в третьей линии—немецкий трактир, где они собирались, пили, играли в карты  и биллиарды, улаживали и толковали как делу быть.

Однажды поручик Шванович, играя на биллиарде с Алексеем Орловым, поссорился, Орлов бросился на Швановича с кулаками; Орлов был голиаф ростом и силен как Самсон; Шванович был в сравнении с Орловым лилипутец, искал спасения в ногах своих. По всем линиям Васильева острова, посредине, были прорыты каналы, сажень или несколько менее в ширину, которые существовали до царствования Александра I-го и за вырытие которых в означенную ширину Петр I поблагодарил любимца своего Меншикова по бокам песочною дубиною; Петр хотел остров Василиев преобразовать в Венецию, предполагая прорыть каналы судоходные. Блаженной памяти великий государь любил воду как гусь, любимец же его жаловал сушу.

Когда Петр II, преемник державы после Екатерины I-ой, послал светлейшаго князя в заточение в Березов, его светлость от Петербурга до нынешней Перми, в то время села и железнаго завода Егашихи, с берегов Невы до берегов Камы, дневал и ночевал в селах и деревнях, ему принадлежавших! Меншиков понял, что государь повелел вырыть каналы посредине линии острова для осушения болотистой почвы, но песочная дубина его величества доказала Меншикову его недоумение.

Шванович, видев, что голиаф Орлов готов его схватить, не остановился на бой, по примеру Давида, и чтобы увернуться от железной длани Орлова, прыгнул на другую сторону канавы, голиаф хотел также перескочить канаву, но, будучи пьян, не перескочил, а погрузился в канаве по шею в грязь; в это время скудельный Шванович забыл указ великаго государя о том—лежащаго не бьют; повернулся назад, вытащил из ножен шпаженку и отрубил барахтавшемуся в грязи Орлову конец носа и разрубил щеку.

Собутыльники и приятели сердечные Орлова: Барятинский Теплов, Давыдов, Извозов, Мещеринов, бежали вслед Орлова,   чтобы остановить  голиафа, боялись,   что  он,  догнав Швановича, убьет с одного раза лилипута,  и нашли голиафа в канаве, в грязи, в крови и конец носа висит на  недорубленной коже! Вытащили молодцы друга из грязи, привели в тот же трактир, из котораго голиаф учинил побег; призванный цирюльник пришил нос, как умел, будущему победителю турецкаго флота при Чесме.

Мы знаем уже о повелении Архарову сопровождать государыню императрицу в Санктпетербург; возили и тогда скоро царей, но все не так скоро вихрем, как ныне! Тогда цари имели еще возможность на пути своем видеть что либо, ныне (1848 г.) быстрота езды доведена до того, что не успеешь верстовых столбов разсмотреть! Медицинский факультет давно уже готов подать протест вопреки быстраго скакания, доказывая, что с того времени, как начали быстро и безостановочно на дороге скакать, возникла и необыкновенно размножилась каменная болезнь у обоего пола! Содержатели гостинниц вопиют также: мальпосты, экстрапосты лишили их пропитания; никто из проезжающих не имеет времени чашку чаю выпить, все вылезают из кареты единственно по крайней необходимости и бегут прямо в место потребности, не заглянув в залу компании. Ямщики воют, что они раззорены до основания, быстрая езда как конский падеж морит их лошадей, да какое до этого дела—почта скоро ходит!

Архаров, сопровождая императрицу, был помещен в восьмиместной карете ея величества.

Прости, Господи, прегрешения раба твоего Николая, но этот Николай (Архаров) был хитрее самого 6еca. Ястребиные большиe его глаза, казалось, проницали землю. Он умел незаметным образом склонить разговор о былом при вступлении Екатерины II на трон, возбудил любопытство, но как говорят, на всякаго хитреца бывает много простоты: Архаров не распознал, что это было одно любопытство, и понял, под видом любопытства, скрывающияся желания—знать как действовать в потребном случае, желание иметь пример в руководство, распространился, и как объяснилось последствием — распространился в разсказе чрез-мер наивно! Описывая блистательное время царствования великой Екатерины, Архаров сказал, что „благословенные дни счастия, славы и благоденствия могут мгновенно возникнуть в России, следует только поступать по стопам в Бозе почившей мудрой повелительницы Севера".

По возвращении государя из Казани, благоверная супруга его пересказала императору слышанное ею в пути от Архарова.

Чрез 24 часа было повелено Архарову отправиться на безвыездное его житье в селе Разбегаевке, Тамбовской губернии, которое ему принадлежало.

Чрез 7 месяцев, брат Николая, Иван Петрович Архаров, генерал от инфантерии и второй в Москве военный губернатор, неожиданно был подвергнут опале царской.

Первый военный губернатор в Москве, генерал-фельдмаршал граф Иван Петрович Салтыков, получил с фельд-егерем высочайшее его величества повеление, лаконически и ясно изложенное: „генерала Архарова II, исключеннаго из службы, отправить в 24 часа из Москвы в Тамбовскую деревню, где находится брат его".

Ивану Петровичу также выезд из села Разбегаевки был запрещен.