Муниципальная жизнь Италии

Ко времени правления Октавиана Августа в аграрной жизни Италии происходил массовый процесс разорения мелких землевладельцев. Правда сельский плебс еще сохранялся на севере страны, но его политическая роль была весьма незначительной. Основной фигурой в экономике сельского хозяйства стали собственники рабовладельческих вилл средних размеров. Именно в их среде искал поддержки Октавиан Август и, следует заметить, его политика по укреплению фамилии встретила наибольшую поддержку как раз в этой среде — обладателей имении в несколько сот югеров и нескольких десятков рабов. Из них выбиралась городская верхушка муниципиев — сословие декурионов, городские советы. Из них также выбирались городские магистраты. Позиции средних землевладельцев усилились в Италии особенно после проведения проскрипций, наделения землей 300 тыс. ветеранов и основания 28 колоний. Владельцы средних земельных наделов господствовали на севере и в средней Италии, хотя здесь имелись и крупные латифундии. Эта политика благотворно сказалась на подъеме сельского хозяйства Италии в I в. н. э. Хотя зерно уже тогда ввозилось в основном из Египта, но в Италии было широко развито скотоводство. Повсюду выращивали виноград и оливы. Италия торговала со всем миром вином, маслом, шерстью, что приносило большие доходы италийским собственникам, которые восхваляли Августа, сумевшего установить мир, в связи с чем люди могли спокойно заниматься своей повседневной хозяйственной деятельностью.

В основном на земле работали рабы, лишь изредка применялся сезонный наемный труд. Часто земля сдавалась в аренду крупному арендатору и тогда она обрабатывалась его рабами. Были случаи, когда сами рабы выступали в качестве арендаторов. Нередко ветераны, получившие землю и не приученные вести хозяйство, сдавали ее в аренду прежнему хозяину. Аренда обычно выплачивалась деньгами, договор заключался на пять лет. По истечении этого срока по желанию сторон договор можно было продлить. Но все это не приостановило процесса концентрации земли в руках крупных землевладельцев. Укрепление сословия средних землевладельцев способствовало развитию хозяйственной жизни городов, тесно с ним связанной. Муниципальная знать, входившая в сословие декурионов, из Которого пополнялся состав городских советов и избирались магистраты, заботилась о благоустройстве городов. Именно в сословии декурионов искал поддержки Октавиан Август в городах. Он всячески ему покровительствовал. Во многих городах Август и члены его семьи избирались патронами, что устанавливало дополнительную связь между ними и италийскими городами.

Немалую роль в муниципальной жизни Италии играли ветераны, которые смешались с местной знатью и составляли основное ядро приверженцев итератора. Ветераны также занимали муниципальные должности во многих италийских городах. Сохранилась надпись из Капуи, в которой говорится о ветеране, некогда служившем в войске «бога Цезаря», участвовавшем во всех походах Августа и после окончания войн поселившемся в Капуе. Здесь он занимал почетные муниципальные должности, щедро делился с городом своим состоянием.

Немалую роль в экономике Италии играло ремесло — текстильные, металлические и керамические изделия вывозились из страны наравне с продуктами земледелия. Особенно заметно развивалось и процветало известное еще со времен республики керамическое производство Арреция (ныне Ареццо). Археологи по многочисленным находкам черепков с клеймами арретинских мастеров установили, что арретинская художественная керамика изготовлялась в мастерских, где иногда работало до сотни рабов. Владельцы наиболее крупных мастерских стремились открывать свои филиалы не только на территории Италии, но и в других местах, вплоть до Малой Азии. Значительную роль в ремесле и торговле играли вольноотпущенники, которые иногда наживали огромные состояния.

Известно, что в 1 в. до н. э. Италия, наравне с Римом, находилась в привилегированном положении по отношению к другим землям империи. Подавляющее большинство жителей страны являлось римскими гражданами. Правда, на севере еще сохранились поселения кельтских и лигурийских племен, но Август постепенно их приписывал к городам, наделяя правами латинского гражданства. Такими образом, во времена правления Августа была завершена полная «романизация» Италии, включая ее самую северную часть — Цизальпинскую Галлию. Но на этом император Август не остановился. Во время его принципата началась широкая романизация западных земель. Также продолжалась эллинизация восточных провинций. Хотя следует заметить, что эти процессы велись в разных землях в различной степени, поэтому понятия «романизация» и «эллинизация» — условные. Внешним проявлением романизации является рост городов и развитие муниципальной жизни провинций. В связи с развитием городов, земли провинций делились между городами, превращались в городские территории. А жившее на них сельское население, становилось гражданами городов. В отсталых провинциях, население которых еще находилось в стадии разложения первобытнообщинных отношений, это вело к ослаблению племенной знати, дроблению сосредоточенных в ее руках земельных владений и вслед за этим к развитию классических форм рабства, очевидному прогрессу ремесла, торговли, а также к распространению на эти земли римской культуры.

Краснолаковая ваза с изображением цапли. Малая Азия, конец I в. до н. э.

Города с самого начала их образования являлись сложным хозяйством. Они обладали значительным имуществом, которое состояло из денег, общественных зданий, городской земли и городских рабов. Этим имуществом распоряжались советы декурионов и городские магистраты. Они пускали в оборот городские капиталы, ссужая их под проценты, сдавали различные подряды по городскому благоустройству, строительству, отдавали в аренду часть земли, которая принадлежала городу, занимались снабжением города продовольствием и регулировали его продажу населению. Они же следили за взиманием налогов и повинностей, которыми облагался весь город. В случае процветания города, эти должности становились весьма выгодными и желанными, так как открывали большие возможности для обогащения. В связи с этим, богатые и знатные горожане не скупились на украшения родного города, часто раздавали бедным деньги и продовольствие, чтобы привлечь на свою сторону симпатии горожан и получить большинство голосов при выборах на магистратские должности. В случае успеха они, вступая в должность, обязаны были внести большую сумму в городскую кассу. Эти расходы делали магистратуры доступными лишь для весьма состоятельных людей. Вольноотпущенникам доступ к ним был закрыт и только сыновья самых богатых из них могли рассчитывать вступить в круг городской элиты. Так было заведено в городах Италии, так со временем стало и во многих провинциях.

Как и при Гае Юлии Цезаре, во времена Октавиана Августа большую роль играло основание многочисленных провинциальных колоний ветеранов. Эти колонии получали землю и иногда их наделяли так называемым италийским правом, независимо от того, в какой провинции она находилась. В таком случае колонисты владели землей на основе полного римского права собственности, в отличие от других владельцев провинциальных земель, потому что на все остальные земли верховная собственность принадлежала государству. Ветераны легионов и их семьи, согласно специальному эдикту Августа, освобождались от всяких налогов, на какой бы земле они ни появились. Они приводили на новые земли своих рабов и налаживали хозяйство по римскому образцу. Эти колонии стали форпостами последующей романизации земель. Некоторые города даже получали права муниципиев, однако большая часть городов оставалась в зависимости от центральной государственной власти.

Немалую роль в провинциальной политике империи играли раздача персонального римского гражданства. По данным переписей (ценза), которые трижды проводились при Августе, число римских граждан за первые двадцать лет его принципата (28-8 гг. до н. э.) выросло на четыре процента, а последующие двадцать один год (8 г. до н. э. — 14 г. н. э.) — на одиннадцать процентов. Вот как обо всем этом пишет Гай Светоний Транквилл: «Вот каким образом устроил он город и городские дела.

В Италии он умножил население, основав двадцать восемь колоний. Он украсил их постройками, обогатил податями и даже, отчасти, приравнял их по правам и значению к столице: именно он установил, чтобы декурионы каждой колонии участвовали в выборах столичных должностных лиц, присылая свои голоса за печатями в Рим ко дню общих выборов. И чтобы у именитых людей не уменьшалось влияние, а у простых — потомство, он всех, кого город представлял к всаднической службе, с готовностью к ней допускал, а всех, кто мог похвастаться сыновьями или дочерями, он при своих разъездах по областям награждал тысячей сестерциев за каждого.

Из провинций он взял на себя те, которые были значительнее и управлять которыми годичным наместникам было трудно и небезопасно; остальные он отдал в управления проконсулам по жребию. Впрочем, некоторые он в случае надобности обменивал, а при объездах часто посещал и те и другие. Некоторые союзные города, своеволием увлекаемые к гибели, он лишил свободы; другие города он или поддержал в их долгах, или отстроил после землетрясения, или наградил латинским или римским гражданством за заслуги перед римским народом. Как кажется, нет такой провинции, которую бы он не посетил, если не считать Африки и Сардинии: он и туда готовился переправиться из Сицилии после победы над Секстом Помпеем, но ему помешали сильные и непрерывные бури, а потом для этого уже не представилось ни времени, ни повода.

Царства, которыми он овладел по праву войны, он почти все или вернул прежним их властителям, или передал другим иноземцам. Союзных царей он связал друг с другом взаимным родством, с радостью устраивая и поощряя их брачные и дружеские союзы. Он заботился о них как о частях и членах единой державы, приставлял опекунов к малолетним или слабоумным, пока они не подрастут или не поправятся. А многих царских детей воспитывал или обучал вместе со всеми…

Желая быстрее и легче получать вести и сообщения о том, что происходит в каждой провинции, он сначала расположил по военным дорогам через небольшие промежутки молодых людей, а потом расставил и повозки, чтобы можно было в случае надобности лично расспросить тех гонцов, которые доставляли донесения прямо с мест. Подорожные, бумаги и письма он первое время запечатывал изображением сфинкса, потом изображением Александра Великого и наконец — свои собственным, резьбы Диоскурида; им продолжали пользоваться и его преемники. В письмах он всегда точно отмечал время их написания, указывая час дня и даже ночи».