Жизнь империи во второй половине I в. — начале II в.

Рабовладельцы не представляли в это время уже единой однородной массой: ими были и сенаторы, и чиновники, состав которых в основном комплектовался из всадников, а также муниципальная знать, просто зажиточные люди из городов, хозяева вилл, владельцы ремесленных мастерских, крупные торговцы и судовладельцы.

Уже нельзя было сказать, что человек, обладающий рабами, принадлежит к аристократии.

Тоже самое можно сказать и по поводу гражданства. Если в конце I века до н. э. — в начале I века н. э. население империи резко делилась на жителей Италии и города Рима, которые обладали правами римского гражданства, и гораздо более многочисленных жителей провинций, которые этого права не имели, то после гражданской войны 68–69 г.г. положение это резко изменилось. Теперь уже многие провинциальные рабовладельцы, а также целые общины получили права римского, гражданства. В эпоху династии Антонинов количество римских граждан среди жителей империи еще больше возросло. В итоге провинциальное население начинало приобретать те же права и преимущества, которыми раньше пользовались только жители Италии.

Если раньше империя была государством, где господствовали римские и итальянские аристократы, то во II веке н. э. она превратилась в государство, где господствовали рабовладельцы Средиземноморья. Это привело к тому, что провинциальная знать с каждым годом все больше поддерживала римскую императорскую власть.

Именно в этом, а точнее в упрочении социальной опоры, заключалась мощь империи во II веке н. э. по сравнению с предыдущим столетием.

Как и всегда, главенствующее положение в обществе занимало сенаторское сословие. Но в эпоху управления Антонинов оно состояло уже далеко не только из представителей древнеримского нобилитета и италийской знати. Теперь среди сенаторов было много выходцев из западных и восточных провинций. В первую очередь, увеличилось число уроженцев восточных провинций: в конце правления династии Антонинов они составляли уже треть всего римского сената. Так происходило потому, что все больше чувствовалась необходимость знания восточных условий и языка (в первую очередь греческого).

Менялы или сборщики налогов. Рельеф надгробного памятника из Нейгамена, около Трира. III в. н. э. Песчаник.

Охотно в состав римского сената включались и потомки свергнутых римлянами династий. Денежная цена для сенаторов, как и прежде, составляла 1 млн. сестерций. Ко II веку н. э. выходцы из провинций заняли центральные посты в правительстве и армии, они же управляли провинциями. По-прежнему основой благосостояния сенаторов являлось крупное латифундиальное землевладение, как в Италии, так и в самих провинциях. На землях таких хозяйств трудились многочисленные рабы и колоны, там имелись собственные ремесленные мастерские. Тем сенаторам, Которые занимали высшие государственные должности, платилось большое жалование — в 600 тысяч сестерций, а также им присваивались почетные титулы «светлейших» и «совершеннейших».

Так как власть императора в Риме переходила не от отца к сыну, а по выбору императора и, как правило, к лицу, которое принадлежало к сенаторской аристократии, то каждый сенатор оказывался потенциальным претендентом на пост императора. Когда глава империи чувствовал себя неуверенно, он начинал проводить по отношению к сенаторам репрессивную политику, усматривая в них своих соперников. Императоры из династии Антонинов умудрялись сохранять добрые отношения с сенаторской аристократией, поэтому высшее сословие поддерживало их самих и их политику. Таким образом, сенаторское сословие являлось наиболее прочной опорой императорской власти.

Второе, по влиянию в обществе сословие после сенаторов составляли всадники. Войти в состав этого сословия стремились рабовладельцы из провинций, а также полевые командиры римской армии, бюрократы из императорской администрации. За счет их в основном во II веке н. э. и расширялось это сословие. Многие всадники занимали должности, которые были связаны с взиманием налогов, с арендой императорских сальтусов и рудников. Наивысшая должность, которую мог получить всадник, была должность командующего преторианской гвардией (префект претория) и наместника египетской провинции (префект Египта), которая, как уже упоминалось выше, принадлежала лично императору. Некоторым всадникам удавалось пробиться в сенаторское сословие. Те всадники, которые служили в императорском аппарате, получали внушительное жалование, в 100–300 тысяч сестерциев, а также носили звание «выдающихся». Имущественный ценз для всадников составлял сумму в 400 тыс. — 1 млн. сестерциев. Как и сенаторы, многие всадники являлись владельцами латифундий, у них были собственные ремесленные мастерские, они занимались крупной торговлей.

Сенаторы и всадники были высшими сословиями римского общества, но наиболее многочисленным аристократическим сословием была муниципальная знать — зажиточные горожане. Как правило, они были владельцами средних рабовладельческих имений и ремесленных мастерских, занимались сельским хозяйством и торговлей. Из них избирались органы городского самоуправления. Имущественный ценз для муниципальной знати составлял 100 тысяч сестерциев. Во II веке н. э., когда государство находилось в экономическом подъеме, хозяйства муниципальной знати процветали и приносили большие доходы. В связи с этим представители данного сословия также поддерживали власть императора. Они следили за спокойствием и порядком во вверенных их власти городах. Сословие это также составляло опору римского государства.

В эти годы активно поддерживали императорскую власть владельцы ремесленных мастерских, судовладельцы и торговцы. Основную массу из них составляли вольноотпущенники либо, выкупившиеся на свободу, рабы.

Вообще в конце I–II вв. н. э. очень широко было распространено отпущенничество. Вольноотпущенник, приобретая свободу, не порывал с домом своего прежнего господина: он становился его клиентом, а бывший господин считался патроном. Часто отпущенники вели хозяйство имений или мастерских своих бывших господ. Очень часто вольноотпущенники, среди которых было много энергичных людей, открывали собственное дело и зарабатывали приличный капитал. Они считались людьми среднего достатка и основными сферами их деятельности были ремесло, торговля и финансовые операции. Как правило, это были люди скромные, но энергичные.

Новая италийская и провинциальная аристократия ко II веку н. э. окончательно отказалась от распространенных в прежнее время идеалов республики. Представители высших сословий уже прекрасно понимали, что защитить их интересы может лишь сильная императорская власть. Постепенно идеал республики был заменен идеалом «хорошего императора». Идеалы эти поддерживались и официальной идеологией.

Одним из наиболее известных проповедников этого идеала считается ритор и философ-киник Дион из Прусы (Вифиния), которого называли Хрисостомом (Златоустом). В свое время он был изгнан Домицианом, но во время правления императоров Нервы и Траяна снова попал в милость. В своих трудах он развивал взгляды на монархию, которая была популярна среди сенаторов, а также среди муниципальной знати. Согласно этим взглядам, хорошим монархом считался тот, кто находится под покровительством Зевса — врага тиранов. Такой император должен быть милостивым, справедливым правителем, отцом всех граждан империи и другом «лучших людей» принцепса. Таким образом хорошим считался тот принцепс, который держал в повиновении рабов и плебс, не переобременял провинции налогами, поддерживал дисциплину в армии и обеспечивал состоятельным людям сохранность их владений. Плиний Младший в восхваляющей Траяна речи, которую он произнес по обычаю в благодарность за то, что его назначили консулом, подчеркивал, что Траян не стремился завладеть всей землей империи и что он вернул частным лицам много из того, что захватили его предшественники-императоры. Отсюда следует, что, имея желанного императора, аристократия могла отказаться от активного участия в политической жизни.

Все это вело к тому, что монархическая власть императоров крепла с каждым годом. Когда Веспасиан захватил власть, сенат наделил его всеми правами, которыми пользовались его предшественники, таким образом, он получил право единолично проводить внешнюю политику империи, предлагать своих кандидатов на любые должности, издавать любые распоряжения, которые автоматически приобретали силу закона. Еще больше урезал права сената «совет друзей» принцепсов. Император Домициан назначал римских всадников в ведомства по своей переписке, по прошениям на имя императора и т. д. При Адриане это стало правилом, что многократно усилило влияние императорской бюрократии. Оно возросло еще больше, когда к ней перешло от откупщика руководства сбором налогов. Особенно возросло значение префекта анноны, который ведал сбором натуральных поставок, предназначавшихся для нужд армии и раздач плебсу. Большое количество уполномоченных фикса, префекта анноны, а также администрация императорских земель составили главное ядро императорской бюрократии, которое вербовалось из всадников, императорских отпущенников и даже рабов. Вскоре в ней образовалась строгая иерархия должностей с соответствующими им окладами.

Вал Адриана в Северной Британии. Первая половина II в. н. э.

При императоре Адриане началась кодификация права. По его поручению юристы собрали выдержки из преторских эдиктов в один, который получил название «Вечный эдикт», утвержденный впоследствии сенатом. С этого момента преторы больше не обладали законодательной властью, отныне этим правом обладал только император, опиравшийся на своих собственных юрисконсультов. В конце II века был издан специальный закон, направленный против тех, кто своими словами или действиями «смутит душу простого и суеверного народа». Вскоре к официальному надзору за исполнением законов прибавился неофициальный. Уже при императоре Адриане существовала широкая сеть тайных соглядатаев, которых называли фрументариями.

Как и в прежние времена, обязательным было восхваление императоров. Все города, коллегии, а также воинские части обязаны были посвящать им статуи, делать хвалебные надписи. «Хорошие» императоры после смерти объявлялись богами, в честь них строились храмы. Кроме этого, делались статуи и хвалебные надписи в честь членов семьи императора, его наместников, командиров, чиновников и просто богатых людей, которые избирались патронами городов и коллегий.

Как уже говорилось выше, в эпоху правления династии Антонинов римская империя достигла своего наивысшего экономического развития. В подъеме находилось сельское хозяйство и ремесло, процветала торговля, повсюду возникали новые города, которые застраивались жилыми домами, величественными общественными зданиями, улицы и площади мостились камнем. Население римских городов жило интенсивной жизнью. Оно занималось земледелием, ремеслом, вело активную торговлю, осуществляло финансовые операции.

Но люди не только работали. Были созданы великолепные, по понятиям того времени, условия для отдыха. В каждом городе строились амфитеатры, цирки, театры и термы. Кроме этого, население римских городов принимало активное Участие в общественной и политической жизни. Ежегодно проводились избирательные кампании по выборам городских должностных лиц, перед ними развертывалась активная предвыборная борьба различных кандидатов. Почти все историки Римской империи, основываясь на том, что во II веке н. э. государство находилось в подъеме и процветании, говорят об этом периоде как о «золотом веке» для Средиземноморской державы.

Это утверждение имеет под собой прочную основу. Но нельзя сказать, что внутренняя жизнь в Империи во II веке н. э. была безоблачной и тихой. Не следует забывать, что экономика империи опиралась на производительную силу рабов, а это значит, что экономический подъем достигался ценой безжалостной их эксплуатации. За фасадом внешнего благополучия — великолепием римских городов, площадей, зданий, храмов, благосостоянием высших слоев населения, — скрывалась безрадостная жизнь рабов, которая проходила в изнурительном труде. Как мы уже знаем, и среди этого слоя населения были привилегированные люди, но, тем не менее, основная их масса находилась в бесправном положении. Таким образом люди, чьими руками создавалась великолепная римская цивилизация, сами ее плодами пользоваться не могли. Императоры всячески пытались отладить это основное противоречие: они не позволяли проявлять излишнюю жестокость по отношению к рабам. Это имело положительные результаты — многие рабовладельцы всячески восхваляли свое мягкое отношение к рабам, пытались создавать стимулы к труду. Но императорам не удалось избавиться от главного — в обществе с давних времен держалось мнение, что главными врагами цивилизации являются рабы. В доказательство этого процитируем известного политического деятеля и писателя тех времен Плиния Младшего, который в одном из писем описывал убийство жестокого рабовладельца его рабами:

«Видишь, скольким обидам, скольким опасностям, скольким издевательствам мы подвергаемся. Никто не может быть спокоен потому, что он снисходителен и мягок: господ убивают не по размышлению, а по злобности».

Далее сообщая о загадочном исчезновении двух рабовладельцев, которые перед этим отправились в путешествие, Плиний с уверенностью утверждает, что они оба были убиты собственными рабами.

Характерно то, что наряду с преследованиями жестокого обращения с рабами императоры династии Антониной в то же время принимают жесткие меры по отношению к самим рабам. Согласно старому закону, в случае убийства господина подлежали казни все рабы, которые находились в доме в момент гибели. При императоре Траяне к этому закону была сделана поправка: теперь наряду с этими рабами подлежали смерти и вольноотпущенники. Закон этот был принят не от хорошей жизни: убийства господ и уголовные преступления рабов стали в то время настолько частыми, что римские юристы предусматривали особые наказания для рабов-преступников.

Пропагандисты официальной идеологии — философы и писатели того времени, — признавая человеческое достоинство рабов, тем не менее подчеркивали, что раб должен ревностно повиноваться своему господину и безропотно переносить свою нелегкую долю. Поэтому хорошим императором считался тот, который умел держать рабов в повиновении. Итераторы династии Антонинов вполне удовлетворяли этим требованиям — они в зародыше подавляли малейшие признаки недовольства рабов, тем самым предупреждая волнения и восстания. Их и не было в I–II столетиях н. э.

Но в эти годы правители империи столкнулись и с другими проблемами. К давнему и привычному противостоянию между рабовладельцами и рабами добавилась острая борьба между мелкими производителями, колонами и землевладельцами. Положение арендатора часто было немногим лучше положения рабов. Владельцы земли по своему усмотрению увеличивали арендную плату и количество отработанных дней. Они могли продавать имущество колонов для покрытия их недоимок. Все это вызывало ответную реакцию — часто труд колонов был малопроизводительный, они разворовывали и продавали имущество, покидали участки. Римские императоры, к которым часто обращались с жалобами крестьяне, пытались ослабить их недовольство попытками установить нормы арендной платы. Однако это не привело к желаемому результату.

Одним из проявлений недовольства широких масс — рабов, вольноотпущенников, городских плебеев и провинциальной бедноты — было распространение по всей империи новых религиозных течений. В эти годы на первое место среди них вышло христианство.

Римские императоры не безосновательно усматривали в восточных культах религию, оппозиционную официальной, а поэтому они с тревогой следили за их проникновением В широкие народные массы. За религиозными коллегиями и общинами устанавливался строгий надзор.

Несмотря на все это, власть императора оставалась весьма сильной. Одну из главенствующих ролей в этом играла римская армия.

Римская императорская армия была не только военной силой, важнейшей частью римской государственной машины, но и особой социальной группой. Если еще в I веке армия была разнородной, то во II веке она пережила период консолидаций. В ней укрепились связи, а это привело к тому, что возросла ее социально-политическая роль в жизни самой империи.

Как мы знаем, после реорганизации, проведенной во время правления императора Августа, армия состояла из трех разных по своему положению частей. На первом месте находилась привилегированная преторианская гвардия, которая набиралась из римских граждан италийского происхождения. Привилегированными они были и в материальном отношении — преторианцы получали в 3,5 раза большее жалование, чем обычные легионеры, кроме этого, они удостаивались многочисленных подарков. Меньший у них был и срок службы — 16 лет. Следует отметить, что после почетной отставки они располагали внушительным имуществом, которое позволяло им влиться в ряды знати.

Но если преторианцы были наиболее привилегированными войсками, то все же основным костяком римской армии были легионные части, которые комплектовались по принципу добровольного набора из римских граждан, в основном провинциального происхождения (это значит, что они принадлежали к привилегированному сословию в провинциях). Служба в легионах также неплохо оплачивалась (после повышения платы легионариям при императоре Домициане они стали получать 300 денариев в год). Они также получали подарки, часть военной добычи, а при выходе в отставку — расчетную сумму в количестве до 3 тысяч денариев, а также участок земли. Все это было неплохим состоянием и, вернувшись в родной город, они также вливались в ряды местной элиты — избирались в члены совета, который управлял городом, становились декурионами, заводили свои рабовладельческие хозяйства.

Третью часть римской армии составляли вспомогательные части. Они комплектовались из провинциалов, которые имели прав римского гражданства — перегринов (галлов, иберов, фракийцев, мавретанцев, германцев, сирийцев и пр.) Части эти не входили в состав легионов: они имели собственную организацию и даже национальное вооружение и экипировку. Вспомогательные части по численности не уступали легионам и во II веке н. э. в них насчитывалось до 200 тысяч человек. Служебное положение командиров вспомогательных частей было намного ниже чем командиров легионов. Здесь также строже была дисциплина, суровее наказания и гораздо ниже плата — 100 денариев в год. Срок обязательной службы составлял 25 лет. Однако жители бедных провинций охотно соглашались и на подобные условия. После выхода, в отставку они обладали немалой для своей родины суммой, а самое главное — они получали права римского и латинского гражданств, что сразу же ставило их в привилегированное положение у себя дома. Если учесть большое количество вспомогательных войск, то станет понятно широкое распространение людей, которые обладали правом римского гражданства в провинциях. Люди, которые прослужили 25 лет в римской армии, в совершенстве владели латинским языком и были приобщены к более высокой римской культуре, становились надежной опорой империи в провинциях. Такой массовый рост римского гражданства во II веке привел к постепенному стиранию грани между легионными и вспомогательными частями. Все это способствовало консолидации римской армии, росту ее корпоративного духа и политической роли.

Способствовало этому и то, что италики, которые, пройдя военную Школу в преторианских когортах, назначались центурионами в провинциальные войска. Император Клавдий, который первым ввел практику дарования римского гражданства ветеранам вспомогательных частей, учтя опыт восстания Цивилиса, теперь не оставлял вспомогательных частей в тех провинциях, в которых они были набраны: части формировались из солдат, которые принадлежали разным племенам — это также способствовало стиранию различий между вспомогательными частями и легионами.

Следует отметить еще и такой факт: если в I веке н. э. армия, которая состояла из италиков, включала в себя, в основном, бедняков, которые рассчитывали заработать состояние на военной службе, то теперь сюда пришли провинциалы, которые имели относительно большое состояние на родине и привлеченные в войска в надежде сделать себе карьеру и получить римское гражданство, а вместе с ним многие привилегии, которые даровались ветеранам. Таким образом изменился социальный состав римской армии. Богатые провинциалы организовывали коллегии и всячески демонстрировали преданность Риму и императору.

Нередко ветераны получали земли возле лагеря своего легиона, где и раньше образовывались поселения торговцев и ремесленников, а также семей солдат, которые узаконивали их после своей отставки. Постепенно такие селения перерастали в города.

Армия играла немаловажную роль в жизни провинции. Солдаты строили дороги, каналы, водопроводы, обществ венные здания, оборонительные сооружения. Но, несмотря на это, содержание армии ложилось тяжелым бременем на население провинций. Это и неудивительно, так как содержать огромную, почти 400-тысячную армию, было весьма непросто. Поэтому основная масса налогов и поставок из провинций шла в пользу армии. Население обслуживало ее, исполняло работы, брало солдат на постой. Нередко солдаты притесняли жителей: отбирали у них имущество. Выделение земель ветеранам приводило к распаду общин, разоряло крестьянство. Продолжали существовать противоречия между командирами и солдатами. Высшие должности по-прежнему были доступны лишь всадникам и сенаторам. Несмотря на то, что армия находилась под постоянным контролем правительства и императора, в отдаленных частях все равно процветало взяточничество и притеснение солдат. Все это приводило к тому, что дезертирство и переход на сторону противника были постоянным явлением.

Именно таким непрочным положением в армии объясняется стремление императоров династий Флавиев и Антонинов избегать внешних войн.

И все же роль армии в жизни империи была огромной. Об этом мы можем судить сейчас даже по географической карте, такие современные европейские города как Кельн, Вена, Страсбург, Будапешт, Манчестер и многие-многие другие развились из легионных лагерей римской армии и обслуживающих их торгово-ремесленных канаб (поселков).