Глава 1 РАЗВИТИЕ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОГО КРИЗИСА

Социально-экономическая ситуация в начале XIX в.

Проявления экономического кризиса

С начала XIX в. в сёгунате Токугава стал развиваться всеобъемлющий социально-экономический и политический кризис. Одним из его важнейших показателей было резкое снижение темпов роста годового дохода, получаемого в основном за счет сельскохозяйственного производства. По сравнению с началом XVIII в., когда годовой доход составлял 26 млн. коку (1 коку=150 кг) риса, в начале XIX в. он увеличился лишь на 15 % и составил 30 млн. коку.

За 150 лет (1700–1850) площадь обрабатываемых земель увеличилась почти на 18 %, но урожайность практически не выросла. Это свидетельствовало о неспособности правительства обеспечить развитие производства в необходимых масштабах ни за счет расширения посевных площадей (этот резерв экстенсивного развития был к тому времени в Японии практически исчерпан), ни путем интенсификации их использования.

Правда, за это же время не особенно возросло и бремя, которое несли основные производители — крестьяне. Власти бакуфу и многие даймё?, понимая, что существует определенный предел увеличения поборов, старались не доводить дело до серьезных социальных взрывов. Поэтому в целом положение крестьян в последний период существования сёгуната Токугава было несколько лучше, чем на его начальной стадии. Но следует заметить, что немалую роль в этом сыграли именно выступления крестьян, которым удалось поставить своего рода предел увеличению эксплуатации.

К началу XIX в. уже существовало заметное число мануфактур в шелкоткацкой, хлопчатобумажной и льняной отраслях. Они были довольно широко распространены также в винокурении производстве соли, растительного масла и соевого соуса, железоделательном и гончарном производствах. Это свидетельствовало о значительном развитии товарно-денежных отношений. Однако ограничительные меры правительства бакуфу и слабая покупательная способность основной массы населения — крестьян, продолжавших, в основном, вести натуральное хозяйство, — тормозили развитие внутреннего рынка.

В стране продолжала существовать жесткая иерархическая система со строжайшей регламентацией всех сторон производства и жизни общества. Однако с развитием товарно-денежных отношений постепенно менялось соотношение сил между разными сословиями, и границы между ними размывались. Тем не менее власти бакуфу по-прежнему продолжали дискриминировать торговцев, рассматривая их как непроизводительную силу. Они недооценивали тот факт, что финансовая мощь купцов и ростовщиков фактически выдвинула их на одно из первых мест в обществе.

Сёгунскому двору требовались все бо?льшие и бо?льшие средства, что было связано не в последнюю очередь с личностью сёгуна Иэнари. При его дворе царили роскошь, разврат и коррупция. Для решения финансовых проблем бакуфу все чаще прибегало к так называемой порче монеты (снижению содержания драгоценных металлов в них) и к увеличению поборов с торговцев. Только в период с 1806 по 1813 г. оно трижды использовало подобную практику и получило дополнительно свыше 1,4 млн. рё?. Одновременно феодалы отказывались платить свои долги (крупные даймё? требовали отсрочки выплат своих долгов на 100–200 лет).

Естественно, в таких условиях торговцы и ростовщики стали по мере возможности избегать давать кредит даймё? и самураям. Тогда последние, умерив свою гордость, для получения кредита шли на нарушение норм сословной морали, а то и законов. Они увеличивали торговые привилегии купцам, передоверяли им право на получение рисовых пайков, присваивали им знак самурайского отличия — право ношение мечей, а в ряде случаев роднились с купеческими семьями.

Процессы социального расслоения

С падением темпов роста производства постепенно сокращались доходы крупных феодалов. В ряде княжеств предпринимались меры к расширению сельскохозяйственного производства, распахивалась целина, осуществлялись ирригационные проекты, использовались улучшенные сорта культур. Однако это не меняло общей картины.

Для улучшения своего положения даймё?, повторяя политику бакуфу, принуждали торговцев давать им займы и выпускали деньги, имевшие хождение только в пределах их княжеств. Кроме того, они начали прибегать к политике экономии, что безуспешно периодически пыталось делать и бакуфу. Даймё? сокращали рисовые пайки, которое выплачивали своим вассалам — самураям низших рангов, что только ухудшало общее положение. В начале XIX в. практически не осталось ни одного даймё?, который платил бы своим вассалам полный паек. Сотни тысяч самураев лишались источников дохода и превращались в ро?нин; часть из них пыталась заняться производительным трудом (занимались ремонтом зонтов, фонарей, деревянной обуви гэта, производством домашней утвари), чтобы элементарно выжить; другие становились разбойниками. Уже не шло речи о высоком моральном духе самураев. Достаточно привести всего один пример: самураями были примерно 70 % владельцев публичных домов развлечений в Эдо.

Таким образом, происходило расслоение военного сословия на высшие и низшие слои. Постепенно последние теряли возможность существовать как самураи, поскольку попадали в зависимость от ростовщического капитала и теряли рисовые пайки ввиду экономических затруднений, которые испытывали даймё?. Для значительного числа из них побочный домашний труд становился главным источником существования, превращая их в ремесленников. Сохраняя по традиции преданность своим суверенам, в то же время они испытывали недовольство своим положением, что способствовало распространению среди них оппозиционных настроений. Разложение господствующего сословия началось именно с самураев низших рангов, из которых вышли как проводники реформ в княжествах, так и лидеры общенационального движения за ликвидацию системы сёгуната (то?баку — «свержение бакуфу»).

Не в лучшем положении находилась основная масса товаре производителей — крестьяне, которые испытывали гнет не только бакуфу, феодалов, но и ростовщиков. В деревне появилось множество безземельных крестьян и арендаторов. В то же время богатые крестьяне, наряду с сельским хозяйством все больше стали заниматься торговлей, ростовщичеством и предпринимательством.

Роль ростовщиков становилась все более заметной не только городе, но и в деревне. Сосредоточив в своих руках огромные де

[9]

стьянском сословии шел тот же процесс расслоения, что и в среде самураев. В деревне происходила дифференциация: на одном полюсе сосредотачивались крупные владения, на другом — мельчайшие, за счет вымывания средних.

Недовольство крестьян своим экономическим положением, которое усугублялось случавшимися годами неурожая и голода, служило питательной средой для разрозненных стихийных выступлений. В период Тэмпо? (1830–1844) число восстаний было почти вдвое больше, чем за предшествующие 30 лет. Все эти выступления не имели политического характера, а представляли собой неорганизованное возмущение населения тяжелыми условиями жизни. Такими же по своему характеру были и голодные бунты в городах. Среди многочисленных крестьянских и городских восстаний в разных районах страны наиболее значительным было восстание в О?сака в 1837 г. под руководством О?сио Хэйхатиро?. Социальным идеалом этих выступлений, направленных против богачей-ростовщиков и «подлых» торговцев, поддерживаемых правительственными чиновниками, постепенно становилось восстановление императорской власти.

Реформы годов Тэмпо?

Нельзя сказать, что правительство бакуфу не предпринимало усилий для исправления социально-экономического положения. На протяжении XVIII в. оно дважды проводило реформы — так называемые реформы годов Кё?хо? (1716–1736) и Кансэй (1789–1801). Но, если первые дали хотя бы временный результат, то вторые окончились полным провалом. Это было связано с тем, что «реформаторы» пытались административными мерами решать экономические проблемы. Например, списывали долги самураев торгово-ростовщическому капиталу, вместо того, чтобы коренным образом изменить социально-экономическую структуру. Только в 1789 г. 96 представителей торгово-финансовых кругов потеряли из-за этих мер примерно 1,2 млн. рё?. Многие просто разорились.

К 40-м годам XIX в. бакуфу, надеясь справиться с ситуацией в стране, предприняло попытку провести очередные реформы, известные как реформы годов Тэмпо?. К тому времени окончательно стало ясно, что кризис носил системный характер. Сложившаяся административная структура нуждалась в коренной реорганизации. Правительств было не в состоянии

[10]

цов, торгово-предпринимательская деятельность которых оставалась весьма активной.

Инициатором проведения реформ был ро?дзю? Мидзуно Тадакуни — всесильный правитель при сёгуне Иэёси. Основным назначением этих реформ, подобно предыдущим, была консервация существующего режима, и прежде всего, укрепление положения самурайского сословия. Они были направлены на концентрацию территориальных владений сёгуна, оказание материальной помощи разорявшейся части самураев за счет крестьян и горожан и на установление государственной монополии в торговле.

Для увеличения производства сельскохозяйственной продукции Мидзуно Тадакуни попытался поставить заслон миграции крестьян в города и даже вернуть в деревни уже уехавших. Кроме того, вводились ограничения на побочные промыслы крестьян, дабы не «отвлекать» их от обработки земли.

В целях сдерживания инфляции Мидзуно Тадакуни предлагал «заморозить» заработную плату и цены и одновременно создать условия для развития свободной конкуренции в торговле. Он был убежден, что свободная торговля снизит цены, и поэтому приступил к ликвидации монопольных купеческих гильдий (кабунакама). Созданные в свое время для установления контроля бакуфу над торгово-ростовщическим капиталом эти организации по мере обретения финансовой мощи сделались неуправляемыми. По существу, они стали полными хозяевами рынка в городе и деревне, диктуя цены, спекулируя, особенно во время неурожаев, рисом и другими продуктами, контролируя практически все виды производств, торговлю и коммунальные услуги. Недовольство деятельностью кабунакама, так же как и постоянным ростом налогов, было одной из причин крестьянских восстаний и городских бунтов.

Так же как и предыдущие реформаторы (например, Мацудайра Саданобу), Мидзуно Тадакуни был обеспокоен моральным климатом в обществе и выступал против роскоши, пышных празднеств и других излишеств, за сокращение расходов, экономность и бережливость. Он ввел цензуру на книги, которые, по его мнению, портили нравы, запретил некоторые постановки в театрах Кабуки и Но?. Мидзуно Тадакуни пытался даже запретить курение табака, закрыть ломбарды, общественные бани, парикмахерские и другие общественные заведения.

В преамбуле к указам о реформах от 1841 г. от имени императора говорилось:

«Эти политические мероприятия — Наша воля, воля потомков великих предков. Желаем, чтобы они не противоречили духу реформ годов Кё?хо? и Кансэй, и чтобы все подданные наши приложили силы свои к их осуществлению».

Первый указ касался введения режима экономии, развития военного искусства и наблюдения за нравами.

Второй указ касался крестьян. Им запрещалось переселяться на жительство в Эдо. Тех же, кто уже находился в столице, предписывалось возвратить в деревню (за исключением имевших постоянную работу и семью).

Третий указ касался оказания помощи даймё? и хатамото, которые находились в стесненном материальном положении. Им правительство аннулировало половину долгов, а остаток разрешило погашать в рассрочку без процентов. Хатамото и гокэнин должны были оплачивать только те долги, которые были сделаны ими у своих постоянных кредиторов. В Эдо на улице Саруямати была создана кредитная контора, где им предоставлялись ссуды.

Четвертый указ провозгласил роспуск всех кабунакама. Но здесь правительство потерпело полное поражение и продемонстрировало полное бессилие перед экономическим могуществом торгово-предпринимательских кругов. Кабунакама приобрели такое влияние и силу, что бакуфу не смогло приостановить их деятельность. Эти объединения торговцев широко распространились с конца XVIII в. Они охватывали все виды производства и торговли, диктовали цены в городе и деревне, спекулировали в годы неурожаев на рисе и других продуктах. Они повсюду были полными хозяевами рынка, контролировали почти все производство товарной сельскохозяйственной продукции в районах Канто? и Кинки и ее обработку, чем вызывали недовольство со стороны крестьян, которые сами стремились к активной рыночной деятельности. Бывали даже крестьянские восстания, направленные против кабунакама. Недовольны ими были и городские низы, страдавшие от высоких цен.

При этом деятельность кабунакама не отвечала и интересам новых слоев купечества, связанных с деревенской домашней промышленностью. Их деятельность наталкивалась на монопольные права кабунакама и, особенно, крупных купцов трех крупнейших городов (Эдо, О?сака и Киото).

Указ о роспуске кабунакама фактически допускал свободу торговли. Но это не привело к снижению цен, а просто вызвало хаос на рынках. В 1842 г. последовал указ о запрещении всяких торговых корпораций, о ликвидации процентов на долги хатамомото и гокэнин. Это привело к тому, что ростовщики-фудасаси закрыли значительную часть своих контор. Четвертое сословие ответило на этот указ правительства открытым саботажем. Мидзуно Тадакуни в сентябре 1843 г. был вынужден уйти в отставку, и указ о роспуске кабунакама остался большей частью на бумаге, а в 1851 г. вообще был отменен, что лишний раз продемонстрировало рост экономических позиций торговцев и слабость и неспособность властей найти разумный выход из сложившейся кризисной ситуации.

Слабость положения сёгуната продемонстрировала и судьба указа о сосредоточении в руках бакуфу всех земель в радиусе 10 ри (ри=3,92 км) вокруг Эдо и О?сака. Его издание было вызвано тем, что земли во владениях бакуфу были истощены (а следовательно, взимаемая подать была невысока), разбросаны по разным местам, а концентрация земельных владений смогла бы в значительной степени укрепить правительство как в экономическом, так и в военном отношении. Даймё? и хатамото резко воспротивились этому плану и добились того, что указ был отменен.

Можно сказать, что реформы — годов Тэмпо? закончились полным провалом, ничего не изменив ни в политическом, ни в экономическом положении бакуфу, а лишь продемонстрировав его слабость и неспособность справиться с кризисной ситуацией.

Реформы Мидзуно Тадакуни не смог достичь поставленной цели и остановить ослабление системы бакухан, поскольку, во-первых, громоздкий правительственный аппарат оказался малоэффективен при проведении преобразований; во-вторых, контроль над разбросанными владениями бакуфу по всей стране был затруднен; в-третьих, в этих владениях, особенно в наиболее развитых районах Канто? и Кинки, была особенно сильна власть торгово-ростовщического капитала, связанного не только с центральным правительством, но и с властями княжеств, во главе которых стояли тодзама даймё?.

Административные реформы в княжествах

Исторически сложилось так, что тодзама даймё? не принимали участия в управлении государством, но обладали значительной автономией и при этом находились в определенной оппозиции режиму сёгуната. К ним относились феодалы Мо?ри из княжества Тё?сю? (юго-запад о-ва Хонсю?), Симадзу из Сацума (о-в Кю?сю?), Яманоути из Тоса (о-в Сикоку), Маэда из Кага (побережье Японского моря, о-в Хонсю?) и др. Их княжества были наиболее экономически развитыми в стране, поскольку, несмотря на политику изоляции, поддерживали контакты с зарубежными странами и проявляли интерес к достижениям Запада. Именно эти княжества сыграли ведущую роль в последующих кардинальных переменах в стране.

Одновременно с общегосударственными начались реформы и в отдельных княжествах. Их содержание и результаты в каждом конкретном княжестве определялись уровнем его экономического развития. В слаборазвитых районах они фактически повторяли реформы бакуфу и имели аналогичный неудовлетворительный результат.

Но в таких княжествах, как Сацума, Мито или Тё?сю? реформы прошли достаточно успешно. Процесс социального разложения, в первую очередь, в деревне, зашел в них дальше, чем в других частях страны. На одной стороне стояли деревенские богатеи, привилегированные купцы и часть самураев, получавшие крупные доходы, на другой — самураи низших рангов, средние слои крестьян и горожан.

Самураи низших рангов, будучи более образованной и мобильной частью общества (ради выживания именно они чаще всего становились людьми свободных профессий), выступили инициаторами и проводниками реформ. Поэтому реформы в этих окраинных княжествах были направлены на поддержание и укрепление финансовой базы местной власти, а также на повышение обороноспособности княжеств. Поощрялось создание мануфактур и развитие промышленного производства в разных сферах, особое внимание уделялось поддержке торговли.

Некоторые княжества на юго-западе страны вели торговлю с Кореей и о-вами Рю?кю?, которая приносила немалые доходы. Например, княжество Цусима, доходы которого официально оценивались в 20 тыс. коку, благодаря торговле с Кореей увеличило их в 10 раз. В ряде княжеств устанавливалась монополия местной власти на торговлю или право на нее передавалось отдельным предпринимателям.

Для проведения реформ широко использовались займы у торгового капитала. Это вело к более быстрому развитию товарно-денежных отношений, укреплению экономической базы этих княжеств, которые также располагали современными на то время вооруженными силами, оснащенными огнестрельным оружием и артиллерией.

В качестве примера можно привести княжество Сацума. Его глава Симадзу Нариакира регулярно получал информацию об обстановке за рубежом через о-ва Рю?кю?, с которыми он вел нелегальную торговлю. Нариакира поощрял знакомство с западной культурой, оказывал поддержку рангакуся и уделял особое внимание укреплению своих вооруженных сил. В 1853 г. на территории своей резиденции в Кагосима он построил текстильную фабрику, доменную печь, организовал производство стекла, серной и азотной кислоты, телеграфной аппаратуры, пороха из хлопка. Он же первым приступил к постройке военных кораблей.

Княжество получало большие доходы, организовав у себя княжеские монополии по производству сахара, смолы, растительного масла, шафрана, киновари. При сбыте продукции прибегали к содействию торговцев. Подсобные домашние промыслы и товарное производство развивалось под контролем властей. И, что удивительно, на протяжении всего периода Токугава там почти не случилось крестьянских волнений.

Таким образом, ряду княжеств в ходе реформ удалось укрепить свою финансовую базу, увеличить промышленное производство, а также укрепить обороноспособность. Там же сложился слой молодых политических деятелей, как уже говорилось, выходцев из самураев низших рангов, ставший базой формирования антисёгунской оппозиции.