Глава 1 ЭКОНОМИКА ПЕРИОДА ТОКУГАВА

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Деревня и сельское хозяйство

Если посмотреть на японское общество XVII–XVIII вв. как на живой взаимосвязанный организм, то можно выделить два аспекта, в которых оно претерпело изменения большой исторической значимости.

Первое из них касалось политических и институциональных изменений, в результате которых японское общество периода сэнгоку дзидай превратилось в общество системы Токугава бакуфу. Эта сторона японской истории достаточно хорошо известна и изучена.

На другое явление до сих пор обращалось внимание гораздо меньше. Речь идет о значительном техническом прогрессе, результатом которого стал рост производительных возможностей, эффективность в сельском хозяйстве, горном деле, строительстве и в других областях экономики.

Безусловно, эти два аспекта развития японского общества были взаимосвязаны. Стабилизация политической жизни открыла возможность эффективного экономического развития Японии, что приводило к социальным изменениям в обществе, а это в свою очередь влияло на характер политико-экономических мероприятий правительства.

Производство продуктов питания является самым первым условием жизни всех слоев общества. Поэтому, какие бы изменения не происходили в политической и социально-экономической жизни Японии, решающее значение имели процессы, которые шли в сельском хозяйстве, остававшемся главной производственной сферой деятельности жителей страны.

Изучение японской деревни и сельского хозяйства очень важна не только для понимания механизма развития капиталистических отношений, но и для изучения процессов социальной мобильности, складывания социально-классовой структуры японского общества, поскольку, несмотря на жесткую систему контроля и регламентации, в XVII–XVIII вв. шел постепенный процесс разрушения социальных перегородок, наблюдалась практика продажи земли. Главной силой, размывавшей феодальные устои, было развитие товарно-денежных отношений.

Эволюция японской деревни

Деревня (мура) как местная административно-хозяйственная единица сложилась к началу периода кинсэй и в этом качестве использовалась как удобный механизм для сбора налогов. Но до этого она прошла длительный путь развития.

Первоначально мура была группой совместно проживавших людей, связанных между собой кровным родством по материнской линии и занимавшихся земледелием. Иначе говоря, понятие селения совпадало с понятием родовой общины.

Первым шагом к ее разрушению стало отделение и переселение части общинников из-за необходимости расширить площадь обрабатываемых земель. Постепенно община из кровнородственной превратилась в соседскую земледельческую. На новых землях при образовании новых поселений и новых хозяйств основное значение приобрело внеродовое объединение, и на первый план выдвинулась семья.

Оседлое существование и общее основное занятие обусловили то, что мура на этом этапе превратилась в социально-экономическое объединение. Продукция земледелия не поступала в собственность отдельных кровнородственных групп, а составляла собственность мура в целом и только затем распределялась между группами.

Это совместное проживание и однотипный род деятельности получили название кёсонсэй, означавшее взаимопомощь в сельскохозяйственном производстве и в повседневной жизни. Эту деревенско-общинную структуру использовали как механизм для сбора налогов.

Позднее, в результате административно-экономических мероприятий Тоётоми Хидэёси и Токугава Иэясу деревня превратилась в административно-хозяйственную единицу со своим специфическим образом жизни, законами и взаимоотношениями как внутри деревни, так и с внешним миром. За деревней закреплялась определенная территория. Земли и крестьяне (владельцы земли) регистрировались в специальных кадастрах (кэнтитё?).

Деревня несла коллективную ответственность за уплату налога, иски, договоры, преступления и т. д.

Категории сельских жителей

Система землевладения в историческом срезе представляет собой довольно сложную картину, когда на одном земельном участке помимо фактического владельца (хонсё) имелись 1–2 или даже более номинальных владельца, а обрабатывал землю и выращивал урожай сакунин. В период существования частного землевладения в форме сё?эн так называли крестьян, проживавших в сё?эн и занимавшихся земледелием. Сакунин тоже не были однородны по своему составу. К ним относились кэнин (безземельные крестьяне, слуги в большом крестьянском хозяйстве), работавшие на мё?сю (владельцев именных наделов).

Уже в XIII в. шел быстрый процесс расслоения среди крестьян, менялось их материальное и социальное положение. Например, кэнин поднимались в разряд независимых мелких крестьян (дзиэй кономин), а мё?сю переходили в разряд землевладельцев (дзинуси) или мелких крестьян. В развитых районах этот процесс уже завершился к середине XVI в. Мелкие независимые крестьяне стали главным структурообразующим звеном при формировании деревни (мура).

Так как земледелие было главным источником доходов бакуфу, то по отношению к купле и продаже, закладу и уступке земельных владений были установлены разного рода ограничения. Даже для передачи владений родителей детям требовалась санкция бакуфу, а продажа пожалованных земель (онти) была совершенно запрещена. Это было сделано из опасения, что эти владения перейдут в руки хигокэнин — самураев, не подчиненных непосредственно бакуфу, что могло отразиться на финансовом положении последнего.

Гокэнин (непосредственным вассалам сёгуна) запрещалось отдавать свою землю в качестве феодов, но они из-за бедственного материального положения находили всяческие способы продавать или закладывать принадлежавшие им земли. Разорение или утрата земли владельцами была в порядке вещей, хотя бакуфу стремилось всячески помешать этому, издавая специальные законы (токусэйрё) об аннулировании всех прав и обязанностей по договорам купли, продажи, займа и заклада. Однако объективное развитие экономических процессов не удавалось отменить никакими иконами и постановлениями.

Крестьяне и самураи были двумя самыми большими социальными группами японского общества. Безусловно, что в процентном отношении самураев было во много раз меньше, чем крестьян, однако по численности они занимали второе место — 7-10 %. Крестьянство составляло тогда 84 % от общей численности населения.

В результате осуществленного Тоётоми Хидэёси мероприятия, известного как хэйно? бунри (отделение самураев от крестьян), большинство самураев было переселено в призамковые города (дзё?камати). Был издан и специальный указ о закреплении социальных различий («Мибун-но тэйрэй»). Но часть самураев остались жить в деревне. Это были го?си, сельские самураи. Они или сами обрабатывали землю, или сдавали ее в аренду.

Родословную этого разряда самураев можно проследить с периода сэнгоку дзидай, когда они участвовали в феодальных усобицах, а в перерывах между ними занимались сельским хозяйством. Эта категория сельских жителей сохранилась в деревне до конца периода Токугава. Кадастр (кэнти) Тоётоми Хидэёси подтвердил их права на владение землей. Но им, так же как и крестьянам, было запрещено носить оружие. Этим они как бы лишались своего прежнего социального статуса, символом которого было право ношения меча.

В разряд го?си попадали и богатые крестьяне и купцы, капитал которых проникал в деревню. Как видно из этого примера, несмотря на строгую сословную регламентацию, в японском обществе постоянно шли социальные подвижки.

Го?си принимали активное участие в подъеме целины, сами, иногда с помощью арендаторов, обрабатывали свои участки с доходом 200 и более коку. Благодаря тому, что го?си имели хорошую материальную базу, они оказались наиболее сохранившейся частью сословия самураев. Из их среды формировалась сельская администрация, в дальнейшем они играли важную роль в кихэйтай (нерегулярные отряды, созданные в 60-е годы XIX в. для борьбы против сёгуната и иностранцев) и активно участвовали антисёгунском движении. Из рядов го?си после реставрации Мэйдзи вышло много местных политических деятелей, а сами они частично превратились в новых помещиков.

Сословная система, которую начал вводить Тоётоми Хидэёси, и которая получила свое завершение при Токугава, унифицировала все виды социальных слоев деревни. Теперь все лица, проживавшие в деревне и занимавшиеся сельским хозяйством, получили единый статус крестьянина (хякусё?). В социальной стратификации общества они занимали вторую ступень, чем была подчеркнута важность этого слоя, поскольку именно результатами его труда содержалось все общество. Труд земледельца в соответствии с конфуцианским учением считался уважаемым. Но социальные, имущественные и другие различия продолжали существовать.

Сельское хозяйство к началу периода Токугава

Продуктивность сельского хозяйства начала возрастать уже с XIV века, особенно в районе Кинай, где находилась императорская столица Японии Киото. Владельцы земли вкладывали деньги в развитие сельского хозяйства, в меньших масштабах этим же занимались богатые крестьяне. Освоение новых земель также начиналось в районе Кинай.

Чайная плантация. Фрагмент картины Кацусика Хокусай из серии «36 видов Фудзи»

Как следствие, в районе Кинай стали расти города и открываться регулярные местные рынки. Торговая активность начала проникать и в деревню. Так, крестьяне деревни, расположенной недалеко от порта Овата, ежедневно привозили туда на продажу свою продукцию. Уже с XV в. в результате общественного разделения труда появились деревни, специализировавшиеся на выращивании определенных культур. Кроме того, выросла доля уплаты ежегодного налога деньгами, а не в натуральной форме. Развитию торговой активности способствовали и сами даймё?, стараясь создать условия для торговли в своих владениях, поскольку это давало хороший доход.

Междоусобные войны XV–XVI вв. нанесли большой ущерб району Кинай и отрицательно сказались на производительности сельского хозяйства и доходах землевладельцев. Тем не менее, Япония вступила в период Токугава с определенными достижениями в развитии сельского хозяйства. Несмотря на междоусобные войны, во второй половине XVI в. шло, хотя и медленно, его развитие и увеличение товарного производства. Появились новые сельскохозяйственные культуры — табак, сахарный тростник, батат.

В период Токугава процессы социально-экономического развития деревни заметно ускорились. Положительным фактором явилось установление длительного мира — поля не разорялись, и крестьяне не отвлекались от сельскохозяйственных работ. Стимулировало развитие сельского хозяйства и увеличение городского населения за счет переселения самураев в дзё?камати.

Освоение новых земель

Освоение новых пахотных земель приобрело при Токугава систематический характер. Сёгун и даймё?, основу богатства которых составляли налоги, были заинтересованы в расширении площадей под посевы риса. В XVII в. городские купцы и местные богачи начали вкладывать деньги в освоение новых земель и сдавали их в аренду небольшими участками.

В начале XVII в. площадь обработанной (вспаханной) земли составляла 2 млн. 65 тыс. тё? (тё?= 0,992 га), к середине XVIII в. — 2 млн. 971 тыс. тё?, во второй половине XIX в. — 3 млн. 234 тыс. тё?. Таким образом, к середине XVIII в. обработанная площадь выросла на 906 тыс. тё?, а с середины XVIII в. до второй половины XIX в. — на 263 тыс. тё?.

Такое замедление темпов прироста новых площадей объяснялось тем, что к концу периода Токугава в Японии почти не осталось мало-мальски пригодной земли, которая была бы не обработана или не заселена. Кроме того, разного рода инженерные работы (обустройство берегов рек, строительство дамб и водохранилищ, подводящих каналов орошения) и строительство новых деревень отнимали земельную площадь из-под посевов. Особенно активное строительство велось в 1601–1650 гг.

Развитие агротехники

Период Токугава отмечен техническими изменениями в области сельскохозяйственной техники, что способствовало значительному росту производительности труда и повышению продуктивности сельского хозяйства. Увеличился спрос на сельскохозяйственные орудия и различных инвентарь. Совершенствовалась система орошения, увеличивалось применение удобрений. Мотыга была заменена плугом (появился плуг с отвалом, пригодный для глубокой вспашки), домашний скот стал больше использоваться в качестве тягловой силы, что привело к увеличению производительности крестьянского труда и урожайности культур.

Развитие техники позволило в более широких масштабах вести работы по осушению заболоченных земель, на которых стали собирать большие урожаи риса. Увеличились посевы хлопчатника. Использование быков и лошадей в сельском хозяйстве позволило производить более глубокую вспашку, что также положительно влияло на урожай, и увеличило использование удобрений.

Рост посевных площадей и совершенствование агротехники позволили собирать по 2 урожая в год. Создались условия для интенсивного ведения сельского хозяйства, продукты стали выращиваться на продажу. Косвенно о возросших производственных мощностях сельского хозяйства свидетельствует значительный рост неаграрного населения, которое необходимо было кормить. С ростом городов повышалась роль деревни в обеспечении их сельскохозяйственной продукцией и сырьем для ремесленного производства, что, в свою очередь, способствовало развитию специализации в выращивании культур и рыночной активности.

Уборка риса

Но следует учитывать, что экономический эффект в развитии сельского хозяйства главным образом создавался трудом крестьянина, за счет интенсификации его труда. Японский исследователь Хаями Акира назвал это «кимбэн какумэй» — «революцией трудолюбия». По его мнению, в период Токугава начал складываться стереотип современного японского отношения к труду. Так или иначе, японцы высоко ценили землю, ее было мало, поэтому они стремились с максимальной отдачей использовать каждый ее клочок.

Среди ученых до сих пор нет единого мнения в оценке количества производимой продукции в период Токугава. Единственное, что можно сказать с определенностью — разрыв между реально получаемой продукцией и установленной налоговой ставкой кокудака с течением времени увеличивался, а обмеры полей для определения нормы получаемого урожая проводились нечасто.

Развитие домашней промышленности

Рис и хлопок были основными сельско-хозяйственными культурами. Постепенно начались структурные изменения в сельском хозяйстве — стали сокращаться посевы риса, его заменял хлопчатник. Таким образом, происходило вытеснение зерновых техническими культурами.

Семена хлопчатника были завезены в Японию из Индии в 799 году, после чего эта культура стала культивироваться в южных районах Японии. Однако широкого распространения в то время она не получила. Тогда широко процветало разведение шелковичных червей и шелководство.

Вторично семена хлопчатника были завезены из Кореи в XIV веке. Хлопок получил распространение в 1492–1520 гг. и постепенно стал культурой, на основе которой интенсивно развивалось товарное производство. Хлопок сделал известной провинцию Микава, где уже в 1510 г. приступили к изготовлению хлопчатобумажных тканей. До тех пор в Японии были в основном распространены пеньковые и шелковые ткани, а хлопчатобумажная пряжа и одежда ввозились из Кореи.

Площади под посевы хлопчатника год от года расширялись, что свидетельствовало об экономической выгодности этой технической культуры — спрос на сырье был стабильным. Производство ниток повлекло за собой нужду в красителях, и, начиная с XVI века, началось расширение площадей под посевы индиго.

Распространение хлопчатника имело важные последствия для экономического развития страны. Она оказала большое влияние на развитие домашней деревенской промышленности в период Токугава. Уже в конце XVI в. в уезде Нисинари провинции Сэццу изготовляли ткань «кодзума», которую продавали в лавках Киото.

Развитию домашнего текстильного производства способствовали доступность и простота технологии, а также отсутствие необходимости в специальных рабочих помещениях и в подсобных работниках. Прядение и ткачество производилось на дому и силами членов семьи. В княжестве Тё?сю? среди всех неаграрных занятий населения производство хлопчатобумажных тканей занимало важнейшее место. Ткачеством занимались деревенские женщины, девушки, дети. Большая часть тканей вывозилась в О?сака; поэтому производство на рынок играло важную роль в экономике Тё?сю?, как, впрочем, и в других крупных княжествах. Хлопчатобумажные ткани производились также в Тоноэ, Суруга, Каи, Мусаси, а к началу XVII в. — в провинциях Ава, Исэ, Овари, Мино. В частности, известно, что уже в 1580 г. на одной из почтовых станций в провинции Мусаси торговали хлопчатобумажными тканями, которые предприимчивые торговцы скупали у крестьян из окрестных деревень. В западной части Японии купля-продажа тканей получила распространение несколько позже.

Кроме деревень, связанных с сельским хозяйством (но?сон), существовали горные (сансон) и рыболовецкие (гё?сон) деревни, где род занятий их жителей определял природно-географический фактор. Но в деревушках, расположенных на морском побережье, жители занимались сельским хозяйством.

В ходе экономического развития происходило перераспределение отдельных отраслей производства. Так, в районе Кинай и землях, расположенных к западу от него, с древности разводили шелковичных червей, изготовляли шелк-сырец и шелковые ткани. В XVI в. это производство переместилось в горные районы с непригодными для земледелия почвами, и в течение XVII–XVIII вв. шелководство стало там главной отраслью производства. Этому перемещению способствовали и распространение хлопчатобумажных тканей и увеличение площадей под посев риса и хлопчатника. Обработка хлопка велась прежде всего в районе Кинай и на всем побережье Внутреннего Японского моря, что способствовало росту рыночной активности. В отличие от шелка, хлопчатобумажные ткани пользовались массовым спросом.

Со второй половины XVII в. крестьянская промышленность почти повсеместно заметно расширилась. Например, в Кинай, области включавшей в себя 5 ближайших к Киото провинций (Ямасиро, Ямато, Кавати, Сэццу, Идзуми) на протяжении XVIII в. увеличился ассортимент товаров, изготовляемых в деревне.

Синтацу, Канто?, Хокурику, Хигасияма специализировались на производстве шелка-сырца и снабжали им Киото, что говорит о развитии товарного земледелия. В княжестве Кага к концу XVII в. среди побочных занятий крестьян получили распространение деревенская промышленность и выращивание технических культур. Развитию промышленности способствовало увеличение населения и нехватка земли. «Лишние руки» в деревне переместились в крестьянскую промышленность.

Несмотря на широкое развитие деревенской промышленности в период Токугава, в Японии не возникло четкого разделения сельских районов на чисто аграрные и аграрно-промышленные. В деревенской текстильной промышленности создавались рассеянные мануфактуры, что свидетельствовало о слабых структурных сдвигах. На этот процесс значительное влияние оказал фактор дешевой рабочей силы, которой по мере развития товарно-денежных отношений в стране становилось все больше.

Развитие товарно-денежных отношений

Проникновение товарно-денежных отношений в японскую деревню вызвало перемены в ее социальной структуре. В результате имущественного расслоения из среды богатой верхушки формировалась сельская буржуазия. Специализация сельскохозяйственных районов привела к тому, что в социальной структуре японской деревни появились торговцы и ремесленники, окончательно порвавшие с крестьянским трудом. В 1686 г. в деревне Тондабаяси в провинции Кавати жили торговцы и ремесленники 76 «специальностей». Среди них были уличный продавец конфет, продавец моти (рисовых лепешек), парикмахер, мастер по производству зонтов. Их постоянными покупателями были жители окрестных деревень. Таким образом, в Японии появились промысловые деревни.

В XVIII в. товарное производство в деревне начало приобретать широкие масштабы. Крестьяне производили продукты на продажу, чтобы приобретать иные товары для личного потребления и обеспечения воспроизводства. Расширение площадей под технические культуры привело к тому, что крестьяне начали покупать продовольствие, поскольку перестали сеять рис и злаковые культуры.

Крестьяне все больше втягивались в коммерческую деятельность, которая приносила им более твердый доход, чем занятие традиционным крестьянским трудом. С середины XVII в. богатые крестьяне, жившие в деревнях, расположенных вокруг О?сака, переключились на технические культуры, среди которых первое место занимал хлопок. К 1700 г. в деревнях вокруг О?сака посевы хлопчатника занимали от 40 до 80 % площадей. Потом эта практика распространилась на район Кинай, а к середине XIX в. — на район Канто?.

Предприимчивые крестьяне в деревне стали заниматься изготовлением удобрений, используя для этого рапсовое и кунжутное семя, рыбу и др. Удобрения пользовались большим спросом, поскольку позволяли повышать урожайность даже в засушливые годы.

Очень выгодным занятием для крестьян оказалось огородничество, на развитие которого оказало соседство больших городов. Крестьяне, жившие вокруг Киото, стали специализироваться на выращивании дыни сорта макуваури, которая дорого стоила на городских рынках. И так было во многих районах, где ощущалось сильное влияние рынка.

***

Многие технические новшества в сельском хозяйстве, которые стали систематически применяться крестьянами, привели к возникновению интенсивного земледелия. Об уровне агрономических знаний свидетельствует появление в XVII в. книг по ведению сельского хозяйства (но?сё), в которых был обобщен предшествующий опыт и учитывались местные природные условия. Кстати, это косвенно свидетельствовало о том, что крестьяне были грамотны, иначе было невозможно приобщиться к агрономическим знаниям, передавать накопленный опыт из поколения в поколение. Книг такого рода в Европе того времени не было.

Технические усовершенствования и эффективность от их применения привели к значительному росту производительности труда. Это давало возможность земледельцам и ремесленникам углублять их профессиональную специализацию, что, в свою очередь, способствовало повышению мастерства и экономическому размаху дела. В результате специализации качество продукции повышалось, или снижалась ее себестоимость. К тому же технический прогресс привел к появлению множества новых профессий, что свидетельствовало о высокой степени развития общественного разделения труда.

Конечно, в процессе экономического развития происходило перемещение центра тяжести производства и торговли из деревни в город. Но с увеличением числа городов возрастала и роль деревни в обеспечении горожан продовольствием, причем не только рисом, но и разнообразными сельскохозяйственными продуктами и сырьем, что в свою очередь способствовало специализации в выращивании культур и рыночной активности.

Налоговая система

Размеры налогов

Благосостояние японского государства в период Токугава сводилось к нескольким источникам. Большой доход давали рудники и леса, значительные суммы поступали в казну бакуфу и лично сёгуну и даймё? от торгово-предпринимательской деятельности купечества. Но основу богатства сёгуна и феодальных князей составлял рисовый налог (кокудака), поступавший из деревни. Поэтому центральные и местные власти строго следили за тем, чтобы не сокращались, и запрещали крестьянам менять одни посевные культуры на другие.

На протяжении периода Токугава размер налога не был одинаков. В свое время Тоётоми Хидэёси установил размеры налогообложения в пропорции 2:1 — две доли даймё?, одна крестьянину. Но в дальнейшем такое соотношение не соблюдалось. Например, во владениях сёгуна соотношение было 6:4, 5:5, потом 4:6, а в 1728 г. налоги были повышены и установлена норма 5:5. В княжествах налоговая норма обычно была выше. Как пример самой высокой налоговой нормы можно привести княжество Такаси в Дзё?сю?, где норма была 8:2.

Если в результате стихийного бедствия гибло более 30 % урожая, налоги снижали. Но во время реформ Кё?хо? (1716–1735) при сёгуне Ёсимунэ налоговая норма была повышена. Дальнейшее увеличение налогов в 1737–1764 гг. привело протестам крестьян, особенно в годы Хо?рэки (1751–1763).

Определение нормы налогообложения

По правилам каждый год должно был проводиться обследование полей с целью определения урожая и установления размера налога (кэмихо), но поступать так было хлопотно, и с середины периода Токугава норма устанавливалась в среднем, ходя из размера урожая предыдущего года и пересматривала раз в 5 или 10 лет. Такая практика получила название дзёмэнхо. Все более распространенным становилось получение налога деньгами, что было особенно характерным для деревень, расположенных в горах.

В тайко?-но кэнти (земельном кадастре Тоётоми Хидэёси) были записаны имена глав крестьянских семей, которые отвечали за уплату налога, что, по мнению властей, должно было обеспечить его стабильное поступление. Но эту задачу в масштабах всей страны реализовать было не так-то легко. Уже в XVI и в начале XVII в. можно было обнаружить несоответствие в качестве земли даже у жителей одной деревни. Отсюда возникали трудности в определении урожайности, а, следовательно, и нормы налога.

Налоговая норма косвенно способствовала социальному расслоению в деревне. Богатые крестьяне, занимая деревенские административные должности, владели лучшими землями. Поэтому они собирали большой урожай, их хозяйство было более продуктивным. Но при этом крестьяне, владевшие менее плодородными участками, имели одинаковую с ними норму налога.

Осуществление контроля над крестьянами

В деревнях была своя администрация. Ее низшее звено составляли старосты (нануси или тёя), относившиеся к разряду деревенской администрации (мура якунин). Вообще-то деревни находились под управлением дайкан и гундай, но их функции на местах выполняли мура якунин, которые и служили связующим звеном между властями и сельским населением. Их или выбирали, или назначали, или же их должность переходила по наследству.

Судебно-административные органы зорко следили за сельским населением. Практической целью системы правительственного контроля было получение налогов. Кроме натуральной ренты, крестьяне платили еще ряд иных налогов. Контроль в деревне осуществлялся с помощью пятидворок (гонингуми) — низшей административной единицы. Это была система круговой ответственности за уплату основной ренты и налогов.

Кроме того, члены пятидворок были обязаны следить друг за другом, не допуская бегства крестьян из деревни. Еще Тоётоми Хидэёси начал предпринимать меры, чтобы воспрепятствовать миграции крестьян или смене ими рода занятий. Об этом свидетельствуют многочисленные распоряжения, запрещавшие уход крестьян, особенно тех, кто занимал в деревне какие-то официальные должности. Крестьянин мог покинуть деревню, только получив на это разрешение. Он должен был указать цель своего ухода и был обязан вернуться домой. Но это правило стало нарушаться — особенно, со второй половины XVIII в. Уходя на заработки в город, многие крестьяне там и оставались, хотя правительство с этим боролось.

Если число хозяйств в деревне по каким-то причинам уменьшалось (например, умирал глава дома), то даймё? требовали, чтобы вдова или дети продолжали обрабатывать поле и платить налоги. Власти предпринимали меры, чтобы обеспечить и сохранить жизнеспособность сельского хозяйства. По указу 1649 г. наследство переходило к тем из детей, кто был занят в сельском хозяйстве, причем каждый из них признавался независимым хозяином. Но такая практика вела к измельчанию земельных владений. Поэтому принимались меры против их дробления (бунти сэйгэн-рэй).

Города периода Токугава

Период кинсэй был временем бурной урбанизации. Росту городов тогда способствовало политическое объединение страны, целый ряд мероприятий и указов властей и развитие японской деревни. Количества производимых в деревне продуктов хватало, чтобы прокормить обширное неаграрное население — самураев, торговцев, ремесленников. Следует отметить, что в экономическом развитии японская деревня по сравнению с городом играла опережающую роль. Многие отрасли производства зародились и, развивались в деревне, и именно она послужила базой для последующей индустриализации страны.

Процесс урбанизации не был одинаковым для всех районов Японии и зависел от степени развитости экономики, сельского хозяйства, его специализации, товаризации, рыночной активности, наличия удобных коммуникаций и других факторов. Другими словами, японский город XVII–XVIII вв. как в зеркале отражал все политические и социально-экономические процессы и перемены, происходившие в японском обществе в тот период. Изменения в экономике, в социально-классовой структуре японского общества вызывали изменения в социальном составе населения, статусе и характере города, в сфере производства и торговли.

Политические и экономические процессы были тесно взаимосвязаны и обуславливали тот или иной путь возникновения города. Города в Японии появились в древности и носили сначала политико-административных центров. Эволюцию японского города можно проследить по изменению термина, которым он преимущественно обозначался: мияко — столица, место, где находится императорский дворец; мати — небольшой город до 30 тыс. населения; тоси — город в современном понимании этого слова.

Типы японских городов

Японские города по своему характеру и истории возникновения имели много сходного с европейскими. Следует сказать, что города периода кинсэй ведут свою родословную от городов предыдущего периода, когда большинство из них было основано рё?сю (владельцами частных поместий).

К XVII в. самым распространенным типом города был дзё?камати — призамковый город. Феодалы строили замки, у стен которых располагались поселения. Даймё? переселяли туда самураев и их челядь, а для их обслуживания заставляли переезжать туда сельских ремесленников и торговцев, что способствовало росту удельного веса городского населения. Так появились города Ко?фу, Ямагути, Одавара, Касугаяма, Нагоя.

Размеры дзё?камати были весьма различны. В середине XVII века численность населения в Нагоя и Канадзава достигала 90-110 тыс. чел.; в других проживало по 40–50 тыс., но в большинстве — по 10–30 тыс. чел. Общая численность населения дзё?камати составляла 1 млн. 400 тыс. чел.

Дзё?камати возникли под влиянием политических, а не экономических причин. Но в конце XVI и начале XVII вв. в Японии усилились новые явления в экономике, что, в свою очередь, оказало влияние на судьбу дзё?камати. Постепенно они стали менять свой облик, превращаясь в центры ремесла и торговли.

Помимо дзё?камати в Японии существовали города и иного типа. Например, Хаката, Сакаи, Хё?го были портовыми городами, развивавшимися на основе внешней торговли. Кроме того, в Японии с древности имелись города-рынки (итибамати), прихрамовые города (мондзэнмати), города, возникшие на месте почтовых станций (сюкубамати и хондзинмати) и др.

В XVI в. в Японии появился своеобразный тип города — дзаймати, (гомати, матибун). Он представлял собой городское образование, отделившееся от деревни, но первоначально возникшее на ее территории. Это были небольшие по размеру поселения, где жители четко не разделялись по профессиям. Дзаймати снабжали крестьян товарами, которые не производились в крестьянском хозяйстве. Впоследствии дзаймати послужили базой развития рассеянной мануфактуры.

Эти города были как бы посредниками между дзё?камати и деревней. С установлением системы бакухан все княжества провели реорганизацию этих дзаймати, в них перебралось население, не связанное с сельским хозяйством. Там проводились регулярные рынки, жили мелкие торговцы и небольшое количество ремесленников. Они стали местом, где велась купля-продажа товаров первой необходимости и продовольствия, той артерией, по которой осуществлялся товарооборот товаров как внутри владения, так и вне его.

Население дзаймати было невелико, но по мере развития торговли и промышленности оно росло, и в своего рода «конкурентной борьбе» дзаймати одолели дзё?камати.

С развитием экономики, с ростом товарности сельского хозяйства, увеличением площадей под техническими культурами крестьяне все больше втягивались в рыночные отношения. Побочные промыслы и работа по найму стали неотъемлемой частью жизни крестьян. Кроме того, деревня стала объектом приложения накопленных средств со стороны городского купечества, которое организовывало переработку сырья в готовую продукцию, скупало ее и отправляло на городские рынки для розничной продажи. Это была ранняя форма капиталистического производства, получившая распространение начиная с XVII в.

Многие сельские жители сами начали заниматься торговлей, причем процент их был так велик, что некоторые деревни переставали заниматься сельскохозяйственным производством, превращаясь в городки. Обычно этот процесс относят к XIX в., но на деле он начался гораздо раньше. Например, в княжестве Кага к концу XVII в. 15 деревень были зарегистрированы властями как городки (мати) именно по причине характера их экономической деятельности. Об их «городском» статусе свидетельствовало и учреждение в них городской администрации.

Типичным примером превращения деревни в дзаймати является история деревни Дзё?хана в княжестве Кага недалеко от города Канадзава. Расположенная в предгорье, она имела хорошие условия для рисоводства. Однако у крестьян были небольшие поля под посевы риса, а в основном они разводили коконы, поскольку это занятие давало больший доход. Городские торговцы начали ссужать крестьян деньгами, скупали затем у них коконы, передавали ремесленникам, изготовляли пряжу, потом ткачи пряли ткани, которая шла на изготовление одежды из шелка. Постепенно весь этот процесс поставили под свой контроль оптовые торговцы, и изделия из шелка стали продаваться не только на территории княжества, но и перепродаваться торговцам в Киото. Это привело к тому, что уже к 1693 г. основная часть крестьян в деревне занялась только ремеслом, а около 30 % жителей между 1683–1693 гг. покинуло деревню, чтобы заняться коммерческой деятельностью.

История дзаймати свидетельствует о предпринимательской! активности разных слоев населения Японии. Постепенно дзаймати сделались центрами крестьянской экономики, напрямую связанными с крестьянскими подсобными промыслами. Широкое распространение в этих городах получала работа по найму за деньги. В дзаймати стекались бедняки из окрестных деревень в поисках поденной работы.

Основной причиной распространения этого типа города был рост неаграрной занятости населения, развитие крестьянской домашней промышленности, что привело к увеличению населения в средних и мелких городах. Особенно этот процесс был характерен для района Кинай, который отличался высоким уровнем развития экономики и где находились два из трех крупнейших городов токугавской Японии — О?сака и Киото. Можно сказать, что в японской деревне шел процесс раскрестьянивания, что приводило к росту городского населения.

***

В Японии довольно рано наметилась специализация районов в производстве определенного вида товаров. Уже с XIII в. провинция Харима была известна изготовлением иголок, Биттю славилась мечами, Кавати — изделиями из дерева, в Идзумо плели циновки, в Идзумо изготовляли гребни, в районах Ава, Хитати, Каи, Ивами занимались ткачеством. Такая специализация определяла и промышленно-торговую направленность возникавших в данной местности городов. Так Киото, Кирю?, Исэдзаки, Хино, Фукусима превратились в центры по производству шелка, Кокура — по производству хлопчатобумажных тканей, город Сэто в провинции Овари славился гончарными изделиями.

Со второй половины XVI в. в Японии наблюдалось быстрое развитие городов нового типа — как центров ремесла и торговли, — в которые быстро превращались все прежние, «специализированные» города. К концу XVII в. Япония была одной из самых урбанизированных стран мира с высокой степенью концентрации населения. Уже к концу XVI в. население О?сака и Киото достигло уровня тогдашних Парижа и Лондона. К началу XVII в. в крупных городах проживало 5–7 % общей численности населения страны. Только Голландия и Англия имели большую концентрацию городского населения.

К большим центральным городам относились Эдо, О?сака и Киото, происхождение и социальный состав жителей которых обусловил отличительные особенности каждого из них, определил статус города и его место в социально-экономической и политической структуре японского общества периода Токугава. Эдо был резиденцией сёгунов и городом самураев, О?сака — городом торговцев, Киото — резиденцией императора и придворной знати, творческого люда и искусных ремесленников, столицей страны.

Город Эдо

На месте Эдо, современного Токио, когда-то была деревня. В 1456 г. О?та До?кан, вассал дома Уэсуги, построил там небольшой замок. Но подлинное начало истории этого города связано с 1590 годом, когда Токугава Иэясу, став правителем обширного района Канто?, сделал этот замок своей резиденцией. При нем и началась застройка города, превращение его в крупнейший административно-хозяйственный центр.

Став резиденцией бакуфу, Эдо превратился в огромный город, по-видимому, самый большой в мире. К середине XVII в. в Эдо проживало 430 тыс. чел., спустя столетие — 1 млн.

Врач при голландской фактории Э.Кемпфер, немец по национальности, дважды (в 1691 и 1692 гг.) приезжал из Нагасаки в Эдо и был очарован этим городом. Вот что он писал о нем:

«Среди пяти главных торговых городов… Эдо первый и главный, резиденция императора (Кемпфер имел в виду сёгуна. — Ред.), столица, крупнейший юрод государства… Обращенный к морю, он напоминает очертанием полумесяц, 7 миль в длину, 5 в ширину. Город очень многолюдный, там много моряков, иностранцев и духовных лиц».

Город развивался как город-потребитель, что объяснялось его политической ролью и социальным составом населения, этому же способствовала система заложничества санкин ко?тай. Горожанам требовалась еда, топливо, одежда, строительные материалы. В Эдо завозилось огромное количество продовольствия и товаров — рис, уголь, дрова, сакэ, масло, соя, соль, рыба, очищенный хлопок, хлопчатобумажные ткани и др.

Учитывая ограниченные возможности средств транспорта того времени, подвоз всего этого составлял большую проблему. Существовали и другие сложности. Эдо был расположен в районе Канто?, который являлся экономически отсталым. Товарное производство там было развито слабо, население не было втянуто в товарно-денежные отношения. Конечно, близость такого большого города оказывала влияние на близлежащие деревни, но их возможности были ограничены, поэтому уже в период своего становления Эдо снабжался разными товарами из других районов страны, в первую очередь из О?сака.

Взаимные экономические связи между этими двумя городами были очень оживленными. Можно сказать, что Эдо был конечным пунктом товарного обращения в масштабах всей страны, а большая часть товаров проходила через О?сака. Путь от О?сака до Эдо являлся в эпоху Токугава главной экономической артерией Японии. Очищенный хлопок из О?сака служил сырьем для обрабатывающей промышленности в Эдо и его окрестностях, что постепенно уменьшало зависимость Эдо от О?сака в товарах первой необходимости, но это имело место уже концу периода Токугава.

Многие торговцы преуспели в снабжении Эдо овощами и фруктами, которые они везли туда из деревень, расположенных в радиусе 40 км. Эта продукция ежедневно продавалась на шести эдоских рынках.

«Летний дождь над Нихомбаси». Картина Утагава Хиросигэ. 1832 г.

На одной из старинных улиц Эдо — Нихомбаси — торговцы из разных районов Японии имели свои лавки. Это и сейчас одна из самых оживленных улиц города, где расположены многочисленные универмаги и специализированные магазины.

Глав городских магистратов (управлений) главных городов назначало бакуфу. Должность мати бугё? (можно перевести как градоначальник) в период Токугава считалась весьма высокой. Мати бугё? обладали гражданскими, полицейскими и судебными функциями и подчинялись непосредственно государственным советникам ро?дзю?. Однако под их управлением находились только горожане, к проживавшим в Эдо самураям они никакого касательства не имели, хотя они составляли примерно 50 % населения города.

Под началом мати бугё? находились матидосиёри (городские квартальные старшины). Все они были происходили из уважаемых семей, права на эту должность передавались по наследству. В каждом квартале был еще нануси (староста), должность которого тоже была наследственной. Кроме него были еще главы пятидворок, дежурные у входа в квартал (кидобан) и др. К участию в городском управлении допускались только собственники земли, арендаторы такого права не имели. К 40-м годам XIX в. в городе было 2770 кварталов, 60 % площади занимали усадьбы первого сословия.

Уже тогда складывался социально-профессиональный облик кварталов, который прослеживается и в современном Токио. Усадьбы даймё? находились в Мита, Аояма, Роппонги; торговцы и ремесленники селились в Тамати, Симбаси, Рё?гаэ, Фукагава.

Еще Токугава Иэясу позаботился о водоснабжении города. Он поручил провести воду в эдоский замок с Инокасира. Но о полноценном водоснабжении Эдо можно говорить, начиная с 1653 г., когда два брата — Сёэмон и Сэйэмон, скорее всего, из торговцев, — провели воду в город из реки Тамагава. За эту работу они получили денежное вознаграждение и привилегию иметь фамилию Тамагава.

Первоначально водой снабжались лишь усадьбы даймё? и самураев. Но постепенно, по мере того, как Эдо становился центром ремесла и торговли, система водоснабжения пришла и в дома горожан.

Город О?сака

В течение всей своей истории О?сака был торговым портом, расположенным на перекрестке важных морских путей, связывавших Японию с азиатским материком. Географический фактор сыграл большую роль в его развитии. Город играл важнейшую роль в снабжении Японии как продовольствием, так и различными товарами, и считался самым богатым в стране. Большая часть товаров, производимых в разных концах Японии, проходила через этот портовый центр. О?сака являлся в тот период всеяпонским рынком, где бакуфу и даймё? продавали рис, произведенный в их владениях. При сёгуне Ёсимунэ в О?сака была создана рисовая биржа, где определяли годовые цены на рис.

С развитием товарного обращения в масштабах всей страны и углубления общественного разделения труда происходило складывание национального рынка. Большую роль в этом процессе играл О?сака. Там действовали богатые купеческие дома — Ко?ноикэ, Мицуи, Тэнно?дзия, Хираноя. О темпах роста оптовой торговли в этом городе говорят такие цифры: в 1714 г. в О?сака поступило 2 млн. 60 тыс. тан (тан=10,6 м) хлопчатобумажных тканей, а в начале XIX в. — уже 8 млн. тан, причем за это время население города практически не увеличилось.

Среди товаров, поступавших в О?сака, на первом месте был рис, затем хлопок и готовые изделия из него. В 1736 г. город получил следующие товары: хлопок и изделия из него на сумму 12151 кан серебра (1 кан=3,75 кг), овощей на сумму 5927 кан; изделий из шелка из Канто? и Хокурику на сумму 3221 кан; сырой (неочищенный) воск на сумму 2374 кан (его добывали на о-ве Кю?сю? и в Хокурику; кроме того, везли табак из Кинки и Санъё, бумагу, производством которой занимались на островах Кю?сю? и Сикоку и в Санъё?. Поставляли в О?сака и удобрения для выращивания хлопка, которые изготовляли из сушеной иваси.

Э.Кемпферу город показался чрезвычайно населенным. Он охарактеризовал его как самый торговый город, исключительно удачно расположенный. Это, по его мнению, была одна из причин, почему он был населен богатыми купцами и ремесленниками. Его поразило, что несмотря на большое число жителей, продовольствие стоило дешево.

Уже в XVIII в. население города достигло 200 тыс. чел., а к 1835 г. — 367 тыс. чел. Рынков такого масштаба, как в О?сака, в XVIII в. не было ни в Европе, ни в России.

Город Киото

Среди самых больших городов Японии периода кинсэй Киото был самым древним. Будучи столицей страны, местом пребывания японского императора и придворной аристократии, город собрал лучших художников, поэтов, писателей и людей других творческих профессий.

В период войн XV–XVI вв. город сильно пострадал. Восстанавливать его начал Тоётоми Хидэёси. Токугава Иэясу довершил восстановление Киото, построив там для себя замок Нидзё?.

В процессе своего развития Киото, возникший как политико-административный, религиозный и культурный центр, постепенно стал и городом ремесленного искусства. В городе было много ремесленных объединений (дза), которые принесли Киото заслуженную славу. Они изготовляли мечи, изделия из фарфора и керамики, музыкальные инструменты, кисти для письма, принадлежности для чайной церемонии, поделки из золота и серебра, высококачественные изделия из шелка. Сохранились имена ремесленников, изготовлявших изящные складные веера, фарфор, одежды для чайной церемонии и специальную бумагу для императора, кугэ и высших самураев. Киотоские товары имели высокую репутацию и качество, среди них превалировали предметы роскоши, тогда как в О?сака, в основном, производили товары повседневного спроса.

Но особенно город славился ткачеством. Сколько там жило ткачей точно не известно, но, согласно документам, во время пожара 1730 г. сгорело около 3 тыс. ткацких станков из общего количества 7 тыс. По-видимому, с текстильным производством было связано примерно 10 тыс. чел., если включить в их число и красильщиков, работа которых славилась не меньше, чем ткачей.

Развитие экономики в XVII в. привело к тому, что в Киото расширилась торговля шелком. Представители новые феодальных домов, выдвинувшихся в период сэнгоку дзидай, оказались большими любителями одежды, изготовленной из шелковых тканей в Киото. Это было престижно и служило определенным отличительным знаком их высокого положения. Кроме того, киотоский шелк считался хорошим подарком для сёгуна и его окружения. Поэтому многие даймё? отправляли своих слуг за покупками в Киото.

По распоряжению сёгуна торговля высококачественными шелковыми тканями была сосредоточена в районе Нисидзин. Шелк-сырец из Китая также привозился из Нагасаки в Киото, где он поступал к ткачам. Импортные изделия и одежды из шелка продавались тоже в Киото. Поэтому в городе существовало множество различных категорий торговцев. Не обошли город своим вниманием и те из них, которые занимались кредитными операциями — в 1680 г. в Киото было 54 меняльных конторы.

Следует отдать должное Э.Кемпферу, который побывав в главных городах Японии, уловил разницу между ними. Вот что он написал о Киото:

«Киото (miaco) (искаженное «мияко» — столица. — Ред.) представляет собой огромный магазин всех японских товаров, это главный торговый город страны (центром оптовой торговли был О?сака. — Ред.). За редким исключением здесь нет дома, где бы что-нибудь не изготовляли или не продавали. Прекрасная медь, книги, ткани, богато затканные золотыми и серебряными цветами, прекрасные и редкостные игральные кости, резьба по дереву, картины, японские шкатулки, куклы-марионетки — словом бесчисленное количество вещей, слишком многообразное, чтобы быть перечисленным».

* * *

Японский город периода Токугава нельзя оторвать от экономического развития деревни. Они влияли друг на друга, и во многом японская деревня опережала город, а в случае с дзаймати стала причиной их появления. Поэтому процесс урбанизации в тот период был тесно увязан с общим экономическим развитием страны, специализацией сельского хозяйства и развитием товарно-денежных отношений.

Дороги и транспорт

Дорожная сеть

Оживленным связям между городами, провинциями и деревнями способствовало хорошее состояние дорог. Главные японские дороги были достаточно широки, чтобы можно было свободно разъехаться двум экипажам. В целом, они содержались в хорошем состоянии; особенно тщательно их ремонтировали перед приездом важных сановников.

Дороги и транспорт в период Токугава находились под строгим правительственным контролем. От сёгунской столицы Эдо протянулись 5 радиальных дорог, на каждой из которой на расстоянии 10 км были устроены почтовые станции с гостиницами. В них останавливались на ночлег самураи, для них там резервировались лошади и обслуга, которую нанимало бакуфу. На главной дороге — То?кайдо?, связывавшей Эдо, Киото и О?сака, — на каждой станции находилось по 100 чел. обслуги и по 100 лошадей; на дороге Накаяма — по 50, на остальных трех — по 25. На менее важных дорогах, где движение было слабее, постоялые дворы строились местными феодалами. Приоритетом в получении ночлега и транспортных услуг пользовались самураи; они же дешевле платили за проезд. Простые люди (сёмин) также могли получить ночлег, однако с условием, чтобы это не наносило ущерб самураям. Оплата для сёмин была без скидки.

Придорожные почтовые станции частично освобождались от земельного налога. Кроме того, им выдавалась определенная дотация. Есть сведения, что почтовые станции использовались и для торговли. Постепенно на месте наиболее оживленных почтовых станций стали образовываться небольшие городки.

Спрос на транспорт был большим, поэтому когда на почтовых станциях не хватало людей и лошадей, мобилизовали крестьян и лошадей из соседних деревень. Эти деревни были заранее распределены между станциями и по распоряжению чиновников предоставляли необходимое количество людей и лошадей. В качестве компенсации эти деревни освобождались от некоторых налогов. Однако несмотря на это, к 50-м годам XIX в. придорожные деревни из-за гужевой повинности были истощены, поскольку компенсация не покрывала всех расходов.

Водный транспорт

Речной транспорт также находился в ведении бакуфу и выполнял важную роль в перевозке различных товаров. Его развитию способствовало строительство дзё?камати и система санкин ко?тай. В начале XVII в. проводилось повсеместное обустройство и укрепление берегов. Поскольку речной транспорт был дешев, на его долю приходилось большая часть грузов.

В верховьях, в среднем течении и в низовьях рек использовались разные типы лодок, поэтому возникала необходимость в перегрузке товаров. Этим занимались оптовые торговцы, владельцы лодок, гребцы, кули и др.

Речные оптовые торговцы (тонъя) платили владельцам лодок за провоз из денег, полученных с владельцев грузов, и из комиссионных за ведение дел. Однако постепенно тонъя превращались во владельцев лодок, и среди них появились люди, которые совмещали оба занятия — посредничество и перевозку. Они вносили в казну бакуфу и княжеств промысловый налог и за это получали право вести дело. Кроме того, функции тонъя нередко выполняли деревенские чиновники, оказывая посреднические услуги в обеспечении транспортом владельцев грузов и путешественников. Они руководили владельцами лодок, гребцами, кули, которые занимались погрузкой и разгрузкой, связывались с тонъя на других реках и т. д.

«Закрытие» страны и запрещение строить большие суда отрицательно сказалось на японской технике кораблестроения и искусстве навигации. Однако каботажное сообщение получило широкое развитие. В 1620 г. началось сообщение между О?сака и Эдо, морем везли рис, хлопок, масло, уксус, сакэ, сою и другие товары первой необходимости. В 1700–1702 гг. через порт Эдо прошло 4036 судов. Каботажное плавание осуществлялось как вдоль тихоокеанского, так и западного побережья. С XVII в. эти морские пути использовались очень активно. По всей Японии возникло много оживленных портовых городов.