Документ № 12

Методические указания о расследовании дел об измене родине[132]

Измена родине является самым тяжелым преступлением, в особенности в настоящее время, когда страна подверглась наглому нападению со стороны озверевшего фашизма и над нашей страной нависла грозная опасность, когда врагами разрушается наше народное хозяйство, когда наши советские люди, растигнутые (так в тексте) врагом на временно оккупированной им территории, подвергаются неслыханным насилиям и истязаниям.

Изменить своей родине, независимо от того, в чем это выражается — в переходе ли на сторону противника, в агитации, направленной к сдаче в плен, или в активной деятельности на пользу врагу (шпионаж, выдача государственной тайны) — решиться на это гнусное преступление может только враг советского народа. Вот почему, борьба с изменниками должна быть беспощадной, без «сантиментов» и либеральных ссылок на так называемые «смягчающие обстоятельства».

Особенно решительной и суровой должна быть борьба с изменой родине со стороны военнослужащих, т. е. тех граждан, которые выполняют почетную обязанность перед родиной, обязанность с оружием в руках отстаивать каждый вершок нашей советской земли, защищать нашу свободу, народное хозяйство, свои очаги, свои семьи.

Поэтому в Уголовном Кодексе РСФСР измена родине, совершаемая военнослужащим, выделена в самостоятельную статью (58–1 п. «б»), имеющую абсолютно определенную санкцию — расстрел.

Удар по врагу должен быть быстрым и решительным. Однако он должен быть нанесен правильно, а, поэтому, каждое дело об измене родине должно быть расследовано не только в самые сжатые сроки, но и с максимальной полнотой. Быстрота расследования отнюдь не должна отражаться на качестве следствия.

Прошедшие через Военную Прокуратуру и Военные Трибуналы Ленинградского фронта дела этой категории показывают наличие в них значительного процента недоброкачественно расследованных материалов.

Это приводит к совершенно недопустимым затяжкам следствия, к несвоевременному применению репрессии, как к самому изменнику, так и к членам его семьи, что в конечном итоге, ослабляет эффективность нашей борьбы с этим тягчайшим преступлением.

В отдельных случаях по делам об измене родине Военные Трибуналы вынуждены выносить оправдательные приговоры, а часть прекращается производством еще в стадии предания суду.

Это означает, что по некоторым делам допускаются другого рода ошибки: неосновательно привлекаются к ответственности люди, в действиях которых отсутствует состав преступления. Наличие подобного следственного брака поставило перед Военной Прокуратурой фронта задачу — дать ряд методических указаний по расследованию этой важнейшей категории дел.

1. Установление факта измены.

Требование четко установить сам факт измены относится, главным образом, к делам, направляемым в Военные Трибуналы для заочного рассмотрения. В отдельных случаях следователь ограничивается установлением одного факта исчезновения, делая из этого факта, подчас, неправильный вывод о том, что исчезнувший из расположения своей части боец перешел на сторону противника.

Следует помнить, что по делам об измене родине репрессия применяется не только к самому изменнику, но и к членам его семьи, совместно с ним проживавшим или находившимся на его иждивении, и если факт измены установлен без надлежащей полноты и четкости, можно допустить ошибку не только в отношении осужденного, но и членов его семьи. Вот почему требование устанавливать факт совершения измены со всей полнотой является одним из наиболее важных условий предварительного следствия по этой категории дел.

Имеется много возможностей для того, чтобы факт измены установить с максимальной полнотой. Чаще всего это делается путем допроса свидетелей, но при этом каждый ведущий следствие должен принять меры к тому, чтобы выявить и допросить именно тех свидетелей, которые могут дать наиболее существенные показания. В первую очередь надо попытаться найти таких свидетелей, которые являются очевидцами самого факта перехода обвиняемого к врагу, т. е. которые видели, как изменник, покинув свой боевой пост, направился в сторону противника.

Допрос этих свидетелей необходимо произвести наиболее подробно, отметив в их показаниях все обстоятельства, при которых этот переход был совершен, т. е. откуда именно направился изменник, по какому направлению он пошел, в какой одежде он был одет, что захватил с собой из оружия, почему не был открыт огонь по изменнику и т. д. Также путем допроса свидетелей следует установить, какие настроения были у обвиняемого в период времени, предшествовавшего его исчезновению. Для этого нужно выявить таких свидетелей, которые во время пребывания обвиняемого в подразделении, были с ним наиболее близки и с которыми он мог вести более откровенные беседы. Обязательно в этих случаях надо устанавливать, не высказывал ли обвиняемый, прямо или косвенно, намерения уйти к противнику и чем он это намерение мотивировал, желанием ли присоединиться к семье, оставленной на территории, временно оккупированной противником, нежеланием рисковать жизнью, обороняя страну от неприятеля, или другими антисоветскими взглядами и настроениями.

Если по уходящему к врагу изменнику был открыт огонь и есть подозрение, что он был убит или ранен, командование обязано принять все меры для доставления раненого или трупа изменника на территорию, занимаемую нашими войсками и точно установить его личность, произведя тщательный обыск и предъявив для опознания лицам, чаще с ним общавшимся.

Наряду с допросом свидетелей, следователь должен принять меры к тому, чтобы собрать другие, хотя бы косвенные, доказательства факта измены. Произвести осмотр места преступления для обнаружения оставленных преступником следов. Следы ног по пути следования к расположению противника, предметы, брошенные изменником дорогой, должны быть описаны в специально по этому вопросу составленном протоколе. Помимо этого, обнаруженные на следах предметы, должны быть предъявлены свидетелям для опознания и подтверждения того обстоятельства, что они действительно принадлежали ушедшему.

Командованию должны быть предъявлены требования о тщательной проверке трупов, обнаруженных поблизости от того места, где находился исчезнувший боец, чтобы не счесть изменником убитого в бою за родину. Командованию же надлежить проверить через санчасть и медсанбат не был ли боец, которого считают изменником, доставлен туда, получив ранение. Если семья исчезнувшего проживает недалеко от места расположения части, следует проверить, не появлялся ли разыскиваемый боец у себя дома, может быть он совершил самовольную отлучку или дезертировал, выяснить у коменданта домоуправления, не появлялся в период после исчезновения разыскиваемый и навести справку в Комендантском Управлении города Ленинграда.

Такая предварительная проверка необходима. Бывают случаи, когда из одного факта отсутствия бойца или группы бойцов на посту делается преждевременный и неправильный вывод о совершенном им акте измены родине.

…Так как особенностью этих дел является отсутствие самого обвиняемого в следствии, то эти дела процессуально оформляются следующим порядком: соблюдая все требования УПК РСФСР, расследующий не выносит постановления о предъявлении обвинения и избрания меры пресечения (128, 145 и 158 ст. ст. УПК) и, естественно, не объявляет об окончании следствия (ст. 206 УПК). Все остальные следственные акты должны быть соблюдены в точном соответствии с требованиями УПК.

2. Выявление обстановки, в условиях которой совершено престуление.

Прошедшие через Военные Трибуналы дела об изменниках родине показывают, что в ряде случаев следствие ограничивается установлением одного факта измены, совершенно упуская ту обстановку, которая способствовала вражеской деятельности и колебаниям наиболее неустойчивой части бойцов.

Между тем, эта обстановка по каждому делу должна быть подробно исследована, для того, чтобы привлечь к надлежащей ответственности должностных лиц, виновных в допущении ее, во-вторых, для того, чтобы на основе материалов конкретного дела провести организационные мероприятия по ликвидации условий, дающих возможность врагу проводить свою разлагательскую работу (Н. Л. — так в тексте).

Поэтому при расследовании каждого дела о готовящейся или совершенной измене родине путем допроса свидетелей надо подробно проверить, что именно способствовало зарождению мысли об измене. Большое значение имеет выяснение таких вопросов в подразделениях: ведется ли какая-нибудь предварительная работа по проверке бойцов, направляемых на выполнение особо ответственных заданий, сопряженных с выходом за пределы переднего края обороны (боевое охранение, разведка, дозор и т. д.); как часто боец видит своего командира и политрука.

Особое внимание следует обратить на тех командиров и политработников, которые имели прямые сигналы о неблагонадежности того или иного бойца, а подчас даже сообщения о готовящемся переходе на сторону противника и не принимали мер для пресечения возможной измены. Такие командиры должны привлекаться к уголовной ответственности.

Следует обязательно проверить в процессе следствия и такие обстоятельства, как создание надлежащих материально-бытовых условий для бойцов. Нередко при расследовании дел свидетели и обвиняемые дают показания о совершенно неудовлетворительном бытовом их обслуживании.

Невыданное вовремя теплое белье и одежда, несвоевременная доставка на передовую линию пищи, или доставка пищи в холодном состоянии — все это волнует бойцов, вызывает у них недовольство, которое враг может использовать в своих гнусных целях. А между тем, в процессе следствия по большинству дел устанавливается, что для налаживания нормального обслуживания бойцов оставалось сделать очень мало, так как и белье на складе имелось и термоса можно было получить, только нужно было проявить побольше заботы о бойцах, притом не только на словах, но и на деле.

В каждом случае, когда по делу устанавливается неприятие со стороны командования надлежащих мер по упорядочению бытового обслуживания бойцов, при наличии к тому возможности, производящий следствие должен ставить вопрос об ответственности командира и политического руководителя (уголовной или дисциплинарной, в зависимости от обстоятельства дела и тяжести наступивших последствий).

При этом совершенно необходимо, независимо от того, будет ли кто-либо привлечен к ответственности, входить с представлением на имя вышестоящего командира или немедленного проведения мероприятий по устранению выявленных следствием недочетов и проследить за своевременным исполнением сделанных предложений.

З. Выявление социального лица обвиняемого.

По ряду дел следственные органы в процессе установления личности обвиняемого ограничиваются одними анкетными сведениями, занесенными в протокол допроса со слов самого обвиняемого. По делам же об изменниках, осуществивших свой план перехода к врагу и подлежащих заочному осуждению, ограничиваются приобщением к делу выписки из журнала учета по форме № 2.

Для полного установления личности обвиняемого надлежит использовать все возможности. Установив его близких друзей в подразделении необходимо их допросить по делу в качестве свидетелей подробно установив, какие сведения сообщал обвиняемый как о себе самом, так и о членах своей семьи. Особенно обращать внимание на то, не находится ли семья на оккупированной противником территории. Тщательно устанавливать национальность обвиняемого, так как по имени, отчеству и фамилии его не всегда можно сделать правильный вывод о этом. Не является ли обвиняемый чуждым уже по одному своему социальному происхождению, не лишался ли он или его близкие родственники в прошлом избирательных прав, не подвергался ли сам или его близкие репрессиям за антисоветскую деятельность. Откуда происходит — уроженец. Каковы были настроения обвиняемого в быту, на боевой учебе, в боевых операциях. Каждому делу должна быть приобщена развернутая характеристика на обвиняемого со стороны командования.

4. Установление наличия и местонахождения родственников.

В ряде случаев следователь, производивший следствие по делу об измене родине, вопрос о том, имел ли изменник родственников и где они находятся, отдельно не исследует, ограничиваясь теми скупыми записями, которые содержат ответы анкетной части протокола. По делам же, направляемым для заочного рассмотрения, делается еще проще — прилагается выписка из книги формы № 2, сведения которой еще более скудны.

Между тем, это обстоятельство нуждается в гораздо более подробном исследовании и правильно поступают те следователи, которые проводят специальные допросы по выяснению именно того, имел ли изменник семью и где она находится, из кого состоит семья, где работает тот или другой член семьи, кто из них находится в рядах Красной Армии.

Выше нами уже была отмечена необходимость точного установления личности изменника, убитого нашими бойцами при его попытке перейти на сторону противника. В том случае, когда совершенно бесспорно установлено, что убитый является именно тем лицом, которое замышляло и уже активно проводило в жизнь свой преступный план изменить родине и перейти на сторону врага, дело о нем за смертью подлежит прекращению. Однако, это не значит, что по этому делу нет необходимости устанавливать местопребывание родственников убитого. Уничтожение изменника не освобождает его родных от ответственности и с ними надлежит поступать так же, как мы поступаем с родственниками тех изменников, в отношении которых уже приведен в исполнение состоявшийся приговор Военного Трибунала, или осужденных заочно. Наоборот, дела подготовляемые для заочного рассмотрения в Военном Трибунале, а также и дела, которые вследствие смерти изменника подлежат прекращению, должны расследоваться с особой тщательностью с тем, чтобы семьи погибшего за счастье родины не разделили бы участь членов семей изменников родины.

5. Сроки следствия.

Большое значение в условиях боевой обстановки приобретает вопрос о том, насколько быстро произведено следствие по делу. Выявляя пробравшегося в наши ряды врага, замышлившего и подготовляющего акт измены родине мы, тем самым, уже пресекаем его преступную деятельность, которая в противном случае, принесла бы значительный ущерб. Мало того, своевременно доведенным до бойцов суровым приговором по делу изменника и членов его семьи мы предупреждаем возможность совершения подобного преступления со стороны других неустойчивых или подпавших под влияние вражеского агента бойцов. Вот почему каждое дело об измене родине должно быть расследовано в максимально короткие сроки — 3–5 дней и вокруг состоявшегося приговора должна быть своевременно организована разъяснительная работа, воспитывающая бойцов в духе преданности родине.

Для иллюстрации можно привести такой пример:

Красноармеец 123 танковой бригады В. Федор Павлович, урож. Львовской области, систематически занимался среди бойцов своего подразделения контрреволюционной пораженческой агитацией. В. восхвалял режим фашистской Германии, германскую армию и особенно ее авиацию, предсказывая быструю победу Германии над Советским Союзом. Вознин рассказывал, что его брат — бывший солдат польской армии, находится в германском плену и пишет письма, из которых видно, что все сообщения советской печати об издевательствах над пленными — неправильны. При этом, говоря о своей семье, которая осталась на территории, временно оккупированной немцами, В. высказывал намерения перейти на сторону врага.

Расследование проводилось Особым Отделом 123 танковой бригады. 11 октября первые показания об антисоветских разговорах были даны свидетелем Г. 13 октября допрошен свидетель В., подтвердивший факт подобных разговоров, третий свидетель М. допрошен только 26 октября, т. е. с перерывом в 13 дней, а арестован В. только 28 октября. После этого, дело из-за неправильной квалификации подготовительным заседанием Военного Трибунала дважды возвращалось к доследованию и окончательно было рассмотрено только 25 ноября. Изменник В. приговорен к расстрелу.

В., в отношении которого за время с 11 по 28 октября допрашивались свидетели, находился на свободе и мог по-прежнему заниматься своей вражеской работой. Мало этого, он мог за это время осуществить свои изменнические намерения — перейти на сторону врага, мог выдать известные ему военные тайны, мог причинить большой вред нашей стране. Заслуженный суровый приговор Военного Трибунала настолько запоздал, что его предупредительное значение в значительной степени снизилось.

6. Отдельные виды измены родине.

а) Подготовка одиного перехода к врагу.

По большинству дел предметом расследования является попытка к переходу на сторону врага одного бойца. В этом случае нельзя пренебрегать ни одним из методов получения доказательств, установить и своевременно допросить свидетелей, слышавших антисоветские высказывания и разговоры о желании перейти к противнику, своевременно сделать обыск. Особенно тщательно допросить обвиняемого, поставив его, в нужных случаях, на очную ставку с изобличающим свидетелем.

В тех случаях, когда переход к противнику был не только задуман, но уже и начат осуществлением, но не доведен до конца по причинам, не зависящим от изменника, надо обязательно допросить тех лиц, которые пресекли возможность перехода к врагу. В отдельных случаях этот допрос имеет буквально решающее значение.

б) Подготовка к совершению группового перехода на сторону противника.

В нашей практике имеют место такие дела, в процессе расследования которых устанавливается наличие группового сговора о переходе на сторону врага. В таких случаях перед следователем ставится задача установить полностью всю группу, замыслившую изменить родине, детально исследовать роль каждого из членов этой группы, установить, какие мероприятия из намеченного плана уже проведены в жизнь и через командование подразделения принять срочные меры по ликвидации последствий вражеской работы (привести в боевую готовность разобранное вооружение, заделать подготовленные «лазы» в заграждениях, ликвидировать сделанные подкопы и т. д.), выявить подстрекателей и организаторов группы, установить связи с вражескими организациями, действующими в нашем тылу и т. д.

Типичной особенностью таких групповых дел является то, что члены группы или хотя бы часть их, между собой связаны еще прежними довоенными связями. По большинству это или «земляки» — уроженцы одной местности или даже в отдельных случаях родственники, которые впоследствии вовлекают в преступную деятельность других участников.

…2) Особым Отделом 23 армии разоблачена группа изменников, состоявшая из 27 человек, которые являлись уроженцами Западной Украины. Организаторы этой группы Колодницкий и Мациевич оказались связанными с «ОУН» (организация украинских националистов) и действовали по заданию этой контрреволюционной организации. Начало их деятельности относится еще к 1940 г., когда участники группы были призваны на действительную военную службу. Подрывная деятельность этими врагами велась чрезвычайно конспиративно, членам группы были присвоены клички, на выполнение специальных заданий давались пароли и отзывы и т. д. К сентябрю 1941 г. эта группа наметила организованный переход на сторону противника с оружием. Суду Военного Трибунала предано 23 участника группы и 18 человек приговорены к расстрелу.

В процессе следствия основными доказательствами служат показания свидетелей, слышавших разговоры о готовящейся измене и показания самих обвиняемых. Невозможно в совершенно законченном виде поднести какой-то определенный «рецепт» как именно следует допрашивать. Каждый допрашиваемый имеет особенности своего характера и не ко всем из них можно подходить с одной заранее подготовленной формулой допроса. Следователь должен отыскать наиболее доходчивую форму для каждого отдельного свидетеля или обвиняемого. Нередко приходится одно и то же лицо допрашивать несколько раз соответственно меняя постановку вопросов прежде чем получить необходимые сведения.

Большое значение имеет своевременно и тщательно произведенный обыск личных вещей обвиняемого. Если намечается групповое дело обыск, как правило, должен быть произведен у всех участников группы одновременно. Обнаруженные при обыске записки, письма, дневники должны быть тщательно изучены. Наличие фашистских листовок может, подчас, послужить хорошим доказательством для изобличения подозреваемого в измене родине.

Получив показания хотя бы одного из участников группы о каких-либо произведенных конкретных подготовительных действиях, обеспечивающих возможность перехода к протиивнику (создание резервного фонда продовольствия в определенном месте, изучение проходов на нашем минном поле, подготовка гражданской одежды, в которую изменники замыслили переодеться, приведение в неработоспособное состояние пулемета для того, чтобы избегнуть обстрела и т. д.), следователь должен немедленно, с выходом на место проверить эти показания, составив подробный протокол осмотра, привлекая к осмотру в необходимых случаях специалистов. Этот протокол, подтверждающий правильность показаний одного обвиняемого, послужит в то же время ценным доказательством для изобличения остальных участников.

в) «Возвращенцы».

Измена родине заключается не только в одном факте перехода на сторону противника. Имеет место по отдельным делам более квалифицированные ее виды, когда изменник не только переходит к противнику, но и выдает ему сведения о нашем дислоцировании, о вооружении, о расположении командных пунктов, продовольственных складов и складов боеприпасов. Мало того, нередко такой изменник используется для дальнейшей вражеской работы и перебрасывания немцами с определенными заданиями снова в наше расположение (далее приведены два примера, когда немцы отправляли сдавшихся в плен красноармейцев в расположение своей части вести агитацию за переход на сторону германской армии — Н. Л.).

…Успешный результат расследования этих дел зависит от умения следователя подойти к допросу самого обвиняемого, ибо в очень редких случаях по такого рода делам бывают свидетели. видевшие факт сдачи в плен или переброску в наше расположение. Таких свидетелей надо постараться установить и их подробно допросить. Ни одна самая, на первый взгляд, деталь их показаний не должна быть упущена. При возможности осмотра следов, оставленных изменником при возвращении в расположение своей части, они должны быть осмотрены с соответствующей документацией в форме протокола осмотра. Само собой разумеется, что такой «возвращенец» должен быть тщательно обыскан и также тщательно надлежит осмотреть все его личные вещи. Однако основное — это умение подойти к допросу самого обвиняемого.

Рекомендуется сразу же первичный допрос провести с исчерпывающими подробностями и записать целиком все показания обвиняемого с тем, чтобы при последующих его допросах в случае противоречия в его показаниях можно было уличить его в этом.

г) Пособники изменника.

Как уже отмечалось в разделе о групповом сговоре на измену родине, при расследовании таких дел следует обязательно выяснять роль каждого участника группы. В частности, особо должны быть выделены организаторы и подстрекатели с подробным установлением того обстоятельства, не являются ли агентами противника, не имеют ли связей с контрреволюционными организациями в нашем тылу.

В делах об измене, совершенной одним лицом, могут быть выявлены такие его соучастники, которые, не замышляя сами измены, вместе с тем содействовали выполнению преступного плана изменника своими советами, указаниями, предоставлением оружия или сокрытием следов преступления и преступника. Такие пособники обязательно должны быть выявлены и привлечены к ответственности наряду с самим изменником (по ст. 17–58-1 «б» УК).

Не исключена возможность того, что такими пособниками являются и не военнослужащие. Вот один характерный пример:

Красноармеец Е. Павел Иванович, ур. гор. Острова Лен. Области, в последних числах июля с. г. дезертировал из своей части, приехал в Ленинград, где проживала его жена. В Ленинграде проживал до октября, причем по собственным показаниям, делал он это в ожидании, что немцы скоро займут Ленинград и он сдастся в плен вместе с гражданским населением, так как был антисоветски настроен. Убедившись, что ожидания его не оправдались, он решил сам перейти на сторону противника на Карельском перешейке.

Мать его жены, гр-ка Н. проживавшая отдельно от Е., знала, что Е. дезертир. Так как жена Е. была больна и находилась на излечении в больнице, Н. систематически приходила на квартиру к Е., никуда не выходившему из дома и приносила ему еду. Когда Е. решил перейти на сторону врага, Н. отнеслась к этому плану сочувственно и взялась помочь его осуществлению. Она помогла ему собраться, напекла на дорогу лепешек и проводила с пожеланиями удачно перейти линию фронта.

При попытке перехода Е. был задержан, следствие по делу, проведенное КРО УНКВД ЛО, разоблачило его и его пособника Н. Е. приговорен к расстрелу, Н. — к 10 годам лишения свободы.

Тщательному расследованию этого дела в значительной степени способствовало то обстоятельство, что у Е. при обыске были найдены контрреволюционные записки, которые графической экспертизой признаны как написанные им собственноручно, а также и то, что он скоро признал себя виновным в измене, рассказав также и о роли Н. Следователь поступил совершенно правильно, когда даже при наличии признания Е., что записки писал он, все же провел по делу графическую экспертизу, служившую доказательством даже в том случае, если бы на судебном заседании Е. от своих показаний отказался.

По делам об измене родине могут также выявиться и такие соучастники. которые объективно способствовали совершению преступления, не приняв всех надлежащих мер для его предотвращения. Такими пособниками, например, являются бойцы, на глазах у которых совершается акт измены и предотвратить его они могут тем, что, открыв огонь по изменнику, [могут] уничтожить его, но этого не делают. Если нет никакого другого средства обезвредить преступника и помешать ему завершить свой преступный замысел, его надо физически уничтожить. Не сделавший это, при наличии к тому возможности, является пособником изменника и должен нести наказание.

В качестве примера подобного пособничества можно привести одно дело, которое в первых числах ноября с. г. было рассмотрено Военным Трибуналом 54-й армии.

13 октября перед окопами 1 батальона 857 СП 294 СД появилась группа немецких солдат, махавших руками и призывавших к себе красноармейцев. Об этом было доложено командованию и на передний край вышли командир батальона Ч. и старший адъютант П. Стала собираться группа бойцов, смотревших на то, что будут делать немцы. Сюда же присоединилось несколько красноармейцев, прибывших из какой-то другой воинской части, по их словам «отставших». Командование даже не знало их фамилии, хотя не было принято никаких мер для направления их в свои части. Один из этой группы, красноармеец П., на глазах у всех, вышел из окопа и подошел к немцам, обменялся с ними рукопожатием, о чем-то поговорил, после чего вернулся и сообщил, что без переводчика не может понять, чего они хотят. Тогда старший адъютант П. стал искать переводчика и один из красноармейцев Терещенко вызвался быть им. После этого П., Т., а с ними еще один красноармеец, фамилию которого так и не удалось установить, так как он был из группы «отставших» от части, прошли к немцам. На глазах у всей собравшейся группы наших бойцов и командиров Т. и неизвестный красноармеец перешли на сторону немцев, а П. вернулся.

Преданы суду Военного Трибунала и осуждены несколько человек из начсостава, в том числе старший адъютант П., не только не принявший мер для предотвращения измены, но даже направивший к немцам в качестве «переводчика» красноармейца Т., оказавшегося изменником. [Адъютант] П. приговорен к расстрелу.

Решающим обстоятельством при разрешении вопроса о квалификации действий лиц, сдавшихся в плен, являются мотивы, в силу которых произошла сдача в плен. Если сдавшийся в плен не ставил себе задачу изменить родине, а лишь не использовал все возможности применения оружия до конца и в результате этого оказался в плену — эти действия квалифицируются по ст. 193–22 УК.

Наша практика знает еще один вид пособничества изменникам родине. Это недоносители, т. е. лица, которым достоверно известно о готовящейся или совершенной измене, и которые, будучи обязаны немедленно сообщить об этом [соответствующим] органам, не делают этого…

По делам о недоносителях следствие должно обязательно установить следующие основные обстоятельства:

1) что обвиняемый знал о готовящемся или уже совершенном акте измены родине,

2) что он никому не сообщил о готовящемся преступлении.

В таких случаях преступление недоносителя должно квалифицироваться по ст. 58–1 «г» УК. Если же на следствии будет установлено, что сам переход совершался на глазах у недоносителя и он имел возможность воспрепятствовать ему путем хотя бы физического уничтожения изменника и этого не сделал, то его следует рассматривать уже как пособника, с квалификацией его преступления по ст. 17–58-1 «б» УК. В обоих случаях необходимо точно выяснить взаимоотношения недоносителя или пособника с изменником родине.

Основными доказательствами по делам о пособниках и недоносителях являются показания свидетелей и самих обвиняемых. Вследствие этого необходимо при расследовании каждого дела об измене родине, допрашивая свидетелей или обвиняемых, проверять, не имели обвиняемые пособников или не было ли таких лиц, которым было бы заранее известно о готовящемся преступлении, но они никому об этом не сообщали.

д) Изменнические высказывания.

В практике расследования дел этой категории нередки ошибки в квалификации действий обвиняемых, выражающихся в контрреволюционных разговорах, направленных к измене родине.

Решающим обстоятельством при разрешении вопроса о квалификации этого преступления является следующее: если обвиняемый ограничился высказываниями контрреволюционного содержания, ничего практически к осуществлению изменнических намерений или высказываний, то его действия квалифицируются по статье 58–10 ч. УК.

Если же кроме разговоров им были предприняты какие-либо действия, направленные к осуществлению своих намерений, то в зависимости от обстоятельств эти действия должны квалифицироваться по ст. 19–58-1 «б» или 17–58-1 «б» УК. При наличии коллективного сговора об измене, одного этого факта достаточно для квалификации преступления по ст. 19–58-1 «б» и 58–11 УК.

Однако, в тех случаях, когда расследованием будет установлено помимо коллективного сговора об измене родине еще какие-либо и конкретные действия, связанные с подготовкой осуществления измены родине, то в этом случае виновным надлежит предъявить обвинение по ст. 58–1 «б» и 58–11 УК РСФСР.

В заключение считаем необходимым напомнить Военным прокурорам о необходимости повседневной разъяснительной работы (совместно с политаппаратом) о существе закона «Об ответственности за измену родине», о чем даны подробные указания в разосланном Военным прокурорам обзоре «О работе Военной Прокуратуры по борьбе с изменой родине», а также и работы вокруг приговоров на членов семей изменников родины, о чем даны исчерпывающие указания всем военным прокурорам в директиве Военного Прокурора Ленфронта за N 001428 от 24 декабря 1941 г.

И. О. Зам. Военного Прокурора Ленфронта военный юрист 2 ранга — Лазарев

Пом. Военного Прокурора Ленфронта военный юрист 2 ранга — Баранов

Архив УФСБ ЛО. Ф.21/12. Оп.2. П.н.44.Д.3.Л.12–24.