Песня о Катмас-ипа Халыбее Амаршан

В теснинах Егры назначена плата за его голову,

И воспитатель его был среди заговорщиков.

О, угостили его не бычьей лопаткой[31], а свиной голенью,

И поцеловал он не грудь женщины,

А сосок суки.

Что было в сердце — в сердце умерло,

Что было в коленях — в коленях умерло.

Сын Катмаса Халыбей Маршан!

Взор его был подобен утренней звезде.

Смастерен уже эшафот для его казни,

И пошита его, смертника, рубаха,

А казаки ходят строем перед расстрелом.

«Коняга умрет — поле останется.

Человек умрет — слово остается, —

так сказал сын Катмаса сирота Халыбей, —

На поминки по мне не разоряйтесь,

Я сам себе справил кровавую тризну.

Пусть наши отцы не носят по мне траур,

Меня оплачет старуха мать.

Но если вы решите, что надо справить обычай,

Тогда долинным Маршанам скажите,

Что я освобождаю их от дани, —

Это и будут мои поминки.

Оружие мое и папаху пошлите Маршану Шабату

Тогда кровь его устыдится и он отомстит за меня»!

Люди спросят:

— Маршаны отомстят за брата,

Но как поступила его жена Таткуг из рода Ач?

У мудрости своей она спросила,

Был у нее раб из рода Садз.

Она усыновила его:

Дала прикоснуться губами к своей груди.

Но когда Садз шел на целование груди,

Он так сказал:

«Когда бы у меня был табун в триста кобылиц,

Половину из них подарил бы новой матери

Как дар за усыновление,

Но чем владеет домашний раб?

Кожа и кости мои принадлежат

Всевышнему, сотворившему меня;

Мясо и сила — Маршанам, которые меня кормят,

Только над жизнью своей, над душой я властен,

Ее и приношу тебе в дар!»

Именно с помощью Садза свершила полную месть

Таткуг из рода Ач.

По книге «Абхазская народная поэзия». Сухуми, 1972.

Составители Д. И. Гуниа и X. С. Бгажба.

Перевел с абхазского Д. Зантория.