Станислав Лакоба Лепешка

Село обрастало ноябрем.

А мальчик ходил в школу. Недавно ему исполнилось двенадцать. Еще несколько лет тому назад Кан думал, что у людей, как и у деревьев, кровь зеленого цвета. Но потом — потом он уже так не думал…

Школа была далеко. Школу он не любил. Кану нравилось только то, что она далеко. Кану нравилась дорога в школу. Сверстников своих он избегал и потому почти всегда ходил один.

Как только мальчик выбегал из дому, он сразу снимал свои ботинки. Снимал не потому, что боялся испачкать их, а потому, что любил ходить по этой дороге босиком. Даже когда выпадал снег, ступни ног Кана не чувствовали холода. Недалеко от школы он мыл ноги в реке, надевал свои ботинки и с опозданием входил в класс.

И вот однажды он шел по дороге и обдумывал, как сплести из коры черешни сумку. Редкие капли дождя ласкали его голову и плечи. Мысленно Кан почти закончил плетение пастушеской сумки. Он немного отвлекся от своего занятия и посмотрел на дорожный холмик. Что-то блестящее и прозрачное лежало на его вершине. Несколько десятков шагов, и Кан уже стоял перед блестящим диском, от которого исходил пар. А дождь не торопясь продолжал прокладывать свой путь в декабрь. Он выражал всю красоту сверкавшего диска — коровьей лепешки. Мальчик постоял над ней, почувствовал запах молока, а потом взял и погрузил босые ноги в лепешку. Тепло приятно обжигало его душу, и он понял, как холодно ему было все это время, хотя он и не ощущал холода. Ему было так хорошо, что он заплакал. Мальчик вдруг вспомнил то, о чем старался не вспоминать. Кану было семь лет, когда его мать застрелилась из ружья. Тогда тоже стоял ноябрь, лил дождь. Но тогда он никак не мог заплакать. А сейчас лепешка согревала его тело, и Кан сознавал, что впервые оплакивает свою мать.