4. Характеристика Лозаннского договора

Согласно Лозаннскому договору, сухопутные границы Турции с Грецией и Болгарией устанавливались там, где они проходят и поныне. Граница с Сирией устанавливалась в соответствии с Анкарским договором 1921 года. Граница с Ираком должна была быть определена на двусторонних англо-турецких переговорах в течение 9 месяцев. В случае их неудачи вопрос передавался на рассмотрение Лиги Наций[1144]. Турция полностью отказывалась от всех прав в отношении территорий, лежащих вне этих границ. Отменялся всякий иностранный контроль над финансами и экономикой Турции. Концессионные договоры, заключенные до войны, восстанавливались, но Турция сохраняла за собой право на их пересмотр. Окончательное соглашение о форме выплаты турецкой части Оттоманского долга должно было быть достигнуто на переговорах между Турцией и держателями облигаций. Деловая активность иностранцев на территории Турции подчинялась тем же правилам и законам, которые действовали в отношении турецких граждан. Иностранные общества по своему юридическому положению приравнивались к турецким.

Согласно подписанной в тот же день Конвенции о Проливах, они открывались для прохода как торговых, так и военных судов всех держав как в мирное, так и в военное время (разумеется, кроме врагов Турции во время войны). Берега Проливов демилитаризовывались. В Константинополе можно было держать лишь гарнизон в 12 тыс. солдат. Для контроля над соблюдением режима Проливов создавалась специальная международная комиссия[1145].

Большое значение имел также Протокол о концессиях, предоставленных османским правительством до войны. Согласно этому документу все эти концессии, кроме некоторых специально оговоренных^ восстанавливались, но должны были быть «приведены в соответствие с новыми экономическими условиями», то есть пересмотрены на основе равноправия концессионера и турецкого правительства. С этой целью создавались согласительные комиссии из представителей турецкого государства и фирмы-концессионера. В случае их несогласия вопрос решался путем нейтрального арбитража. В протоколе предусматривалось продление только тех концессий, которые уже начали реальную деятельность. Остальным концессионерам просто выплачивалась компенсация за проведение исследовательских работ[1146]. Это положение вело к аннулированию многих контрактов. В частности, ликвидировалась французская концессия на строительство железных дорог на севере Анатолии.

В Лозанне были также подписаны Конвенция о поселении и судебной ответственности и Торговая конвенция. Согласно этим документам все капитуляции, как юридические, так и экономические (в области фискальных и таможенных сборов), полностью отменялись[1147]. Были подписаны также Конвенция о режиме границ во Фракии и ряд менее важных документов. К числу итоговых документов конференции принадлежали и греко-турецкие конвенции по обмену военнопленными и населением, заключенные еще в январе. Там же, в Лозанне, 6 августа был подписан турецко-американский договор «О дружбе и торговле», впоследствии, правда, не ратифицированный Соединенными Штатами.

Для Турции Лозаннские соглашения были безусловной дипломатической победой. Новому турецкому государству удалось юридически закрепить результаты четырехлетней победоносной вооруженной борьбы. В этих документах были воплощены почти все принципы Национального обета. Турция пошла на уступки лишь в тех вопросах, в которых она была заранее к ним готова. К их числу следует отнести мосульский вопрос и проблему Проливов, то есть вопросы, имевшие первостепенное значение для Великобритании. Совсем по-иному были решены в итоговых документах вопросы, имевшие первостепенное значение для Франции. В споре о капитуляциях Турция добилась полного признания своих требований, а решение проблемы долгов было отложено на неопределенное будущее. Таким образом, французские расчеты на благодарность турок за поддержку в период вооруженной борьбы в 1921–1922 годах не оправдались.

Лозаннская конференция стала завершающим этапом тех событий, которые были порождены желанием стран Антанты навязать свой диктат побежденной Османской империи и борьбой турецкого народа против этого диктата. Как и на предыдущих этапах Восточного кризиса, в Лозанне отчетливо проявились противоречия между самими странами Антанты. Хотя Керзону и удалось перед открытием конференции воскресить «единый фронт» союзников, он на поверку оказался весьма непрочным. Покуда на конференции обсуждались вопросы, не затрагивавшие серьезно интересов Франции, последняя во всем следовала за своим союзником, стараясь, правда, хотя бы на словах демонстрировать свое по-прежнему дружественное отношение к туркам. Но когда англичане, разрешив наиболее важные для себя вопросы, решили выставить туркам ультимативные требования в тот момент, когда многие важные для Франции вопросы еще висели в воздухе, Пуанкаре публично отмежевался от английской политики. Во время второй сессии конференции «единый фронт» существовал уже в новой форме: Франция полностью зависела от британской поддержки, без которой она не могла добиться ничего.

Метаморфозы англо-французских отношений в период конференции имеют и другое объяснение. Пожалуй, никогда ранее Восточный вопрос не был так тесно связан с событиями в Европе, как в это время. Пока Франция надеялась на английскую поддержку для нажима на Германию, она предпочитала не противоречить Лондону в Восточном вопросе. В ноябре Пуанкаре даже предлагал Керзону откровенную сделку по этим вопросам. Англия отвергла эти предложения, но она опасалась, что, не получив поддержки в Европе, Франция снова использует турок, чтобы расстроить британские планы. Именно поэтому Бонар Лоу торопил Керзона с заключением мира. Но когда Пуанкаре принял решение послать войска в Рур, не дожидаясь английского согласия, он не счел нужным рисковать новым обострением на Востоке ради межсоюзнической солидарности. Во время второй сессии конференции, когда стало ясно, что и рурская авантюра не привела к желаемым результатам, Франции требовалось развязать себе руки на Востоке, чтобы иметь возможность вплотную заняться германскими делами. Поэтому ради заключения скорейшего мира ей приходилось идти на постоянные уступки туркам в столь важных для нее экономических и финансовых вопросах. В итоге если после подписания договора турки могли праздновать победу, а англичане могли гордиться, что им, по выражению Никольсона, удалось хотя бы частично «восстановить свой престиж на Востоке», то французам оставалось только признать свое поражение.