50-16. Приключения Эдуарда в замке Уорвика.

50-16. Приключения Эдуарда в замке Уорвика.

Король Эдуард IV подтвердил свое право на корону победой в сражениях. Как считали историки, Эдуард был великолепен как в военное, так и в мирное время. Он любил войну за возможность проявить свою доблесть и ценил мир за возможность потакать своим слабостям, игнорируя те обязанности, которые заставляют правителя заботится о благополучии и процветании своей страны:

«В нынешний промежуток мира король много и близко общался со своими подданными, его красота, а также галантность обращения, даже без учета его королевского достоинства, способствовали тому, что король снискал их внимание и расположение. Такой легкий и беспечный стиль его жизни с каждым днем усиливал его популярность среди всех слоев общества. Особенно любили его молодые и веселые люди обоих полов. Нрав англичан, мало расположенных к зависти и ревности, не позволял им обижаться на эти вольности. Потворство Эдуарда развлечениям, совпадая с его собственными наклонностями, стало, таким образом, … средством поддержки и укрепления его правительства». (Из летописи Хьюма).

О приключениях Эдуарда в замке Уорвика ходили легенды. И одна из них — история совращения старшей дочери графа, тринадцатилетней Изабеллы (которую, будто бы, Эдуард затащил после ужина к себе в комнату, предполагая сделать её своей наложницей), относится ко времени окончания летней военной кампании 1464 года, после которой король, уступив настоятельным просьбам Уорвика, согласился провести несколько дней в его замке.

Для графини Уорвик наступили счастливые времена подготовки к приезду долгожданного гостя. Она хлопотала без устали, стараясь сделать всё от неё зависящее, чтобы приём короля был обставлен во всех отношениях идеально.

Но основные свои надежды она возлагала на блестящие успехи двух юных герцогов и на восхитительную красоту её дочерей, к которой, по её мнению, король просто не сможет остаться равнодушным.

В первый же вечер, за ужином, графиня Уорвик обратила внимание на то, с каким восхищением смотрит король на её старшую дочь, Изабель. Не укрылся от неё и восторженный взгляд Изабели, обращённый на короля. Анну де Бошан тут же осенила «удачная» мысль: если всё так благоприятно складывается, то она просто обязана воспользоваться этой возможностью и женить короля на Изабелле. Король молод, красив, не женат, по возрасту он Изабелле подходит (разница всего девять лет). Что мешает ей соединить их прямо сейчас?

Да, разумеется, на волю короля, мужа и Джорджа Кларенса, верного рыцаря и жениха Изабеллы, она повлиять не сумеет, — она вообще против насилия и принуждения. А это значит, что действовать ей придётся в обход их воли, — только и всего! Главное, чтобы Изабель уже завтра утром проснулась в объятиях Эдуарда. А за остальным уже дело не станет: священник всегда под рукой есть, часовня находится тут же, на территории замка. Муж даст согласие, когда отступать уже будет поздно. (А куда он денется? Опять же и ему забот меньше — не нужно будет принцессу — француженку королю сватать, когда такой вариант подворачивается.)

Пересказывать историю совращения Изабеллы так, как она выглядит в хрониках, мы не будем, по той причине, что всё это слишком невероятно изложено. Изабель не слонялась по коридору под дверьми Эдуарда в ожидании, что он затащит её к себе в комнату, а согласно традициям и принятым в те времена правилам хорошего тона, по окончании ужина встала из?за стола вместе с другими дамами, значительно раньше мужчин, и в сопровождении камеристок отправилась в свои покои, расположенные в противоположном конце замка, в отдалённом и тщательно охраняемом корпусе, известном как Башня Принцесс.

Эдуард с остальными гостями в то время ещё продолжал ужинать в Главном Зале, после чего прошёл в свою спальню, специально отведённую для особо почётных гостей, через анфиладу из трёх комнат (что ещё больше отдалило его от Изабеллы). По всему замку, во всех коридорах, у каждого перехода, покоя и комнаты стояли часовые. (Потому что, как и в любом средневековом замке, в доме Уорвика всегда находилось огромное количество солдат, и все они несли службу как в военное, так и в мирное время.) Таким образом, задача для Анны де Бошан хоть и усложнялась, но, тем не менее, только для неё одной она и была выполнима. Поэтому следует предположить, что после того, как король удалился в свои покои, графиня Уорвик отправилась в Башню Принцесс, растолкала спящую Изабель, наспех одела её и провела (через двор замка, через банкетный зал, через анфиладу из трёх комнат) к спальне Эдуарда IV, попутно объясняя дочери, что она просто должна зайти в комнату короля и на правах будущей хозяйки дома спросить, не нужно ли ему чего. Полагая, что мать лучше знает, как следует принимать высокого гостя, Изабель ей беспрекословно подчинилась.

Караульные, признав в одной из дам хозяйку дома, естественно, пропустили обеих. Король, увидев возникшую на пороге девушку, решил, что это пришла горничная или служанка, посланная хозяйкой дома скрасить его досуг. А когда девушка закричала, разбираться уже было поздно: в комнату ворвалась графиня Уорвик, а следом за ней — часовые и слуги. Потом появился и встревоженный суматохой граф Уорвик. А затем уже сбежались на шум и младшие братья короля, Джордж и Ричард. Причём Ричард, на всякий случай, захватил с собою и оружие, — услышав шум, он подумал, что на замок напали враги, и решил защищаться! Когда принцы ворвались в комнату, они увидели Эдуарда, лежащего на постели и сонно озирающегося вокруг. Рядом стояла заплаканная Изабель, которую мать трясла за плечи и расспрашивала:

— Что он с тобой сделал?! Девочка моя, скажи, что он с тобой сделал?!

Увидели графа Уорвика, который что?то пытался объяснить королю, в чём?то его убеждал и одновременно отталкивал и отпихивал от него свою разгневанную супругу.

Кларенс тут же понял, в чём дело, и разобиделся сразу на всех — на графа Уорвика, на его жену, на неверную Изабель и сластолюбивого брата-короля. Желая спасти положение, графиня Уорвик попыталась его успокоить, уверяя что ничего страшного не произошло. Кларенс не верил, спорил с ней и требовал объяснений. Король был сконфужен, потом разгневан, — сам факт этой грубой и пошлой провокации его возмущал…

И тем не менее, ситуация разрешилась сравнительно благополучно. А судя по тому, как эту историю, с согласия обеих сторон, быстро замяли, она сколь?нибудь серьёзного ущерба никому из присутствующих не нанесла.

Положение спасла исключительная находчивость графа Уорвика (ИЛЭ) — чрезвычайно начитанного и любознательного человека. Единственная версия, которую он мог бы в этом случае предложить, смогла бы представить всё происходящее, как недоразумение, чем сразу бы и освободила участников этого эпизода от всякой ответственности.

Причём, рассуждать в этом случае граф Уорвик мог только методом исключения. А поскольку ни на себя, ни на дочь, ни на жену, ни на короля он вину за этот конфуз сваливать не хотел, ему ничего другого не оставалось, как придумать нечто несуществующее, но очень существенное — сказать, что его дочь Изабель блуждает во сне по ночам и иногда ошибается дверью; король её разбудил, вот она и закричала. Так что ответственность за эту историю возлагать больше не на кого, — никто ни перед кем не виноват. Как честный человек Уорвик не стал злоупотреблять правами хозяина и продолжать игру, начатую женой, пользуясь беспомощным состоянием короля. Иное дело, если бы Эдуард сам пожелал взять его дочь себе в жёны. Но и в этом случае Уорвик предпочёл бы, чтобы король сам и без принуждения заявил об этом, находясь в здравому уме и твёрдой памяти, а не под влиянием винных паров.

Все тут же готовы были забыть этот эпизод, за исключением Кларенса, который всё ещё ревновал Изабель к королю, на всех обижался и со всеми скандалил, даже с Ричардом, который попытался его успокоить. Ричард долго не мог понять, в чём тут дело, а когда разобрался, содрогнулся от ужаса: а если бы на месте Изабели была его Анна?..

Визит Эдуарда не принёс желаемых результатов Анне де Бошан: король так и не разрешил своим братьям жениться на её дочерях. Получалось, что она зря хлопотала, устраивая в его честь пышный приём. В этом плане её мужу повезло больше: он успел получить разрешение короля на ведение переговоров о браке с французской принцессой Боной Савойской.

— Я думаю, время для женитьбы приспело, — приободрял Эдуарда граф Уорвик.

— Да, пожалуй… — рассеянно отвечал Эдуард, поглядывая на Изабель.

Вскоре после этих событий Уорвик отбыл во Францию договариваться о брачном контракте для Эдуарда IV. (Скоропалительность этой инициативы объяснялась стремлением Уорвика отвести от себя и своей жены подозрение в намерении женить Эдуарда на Изабелле.) Каково же было его изумление, когда уже по заключении договора он получил известие о том, что на Королевском Совете 14 сентября, 1464 года, король Эдуард объявил, что он уже женат, и брак заключён несколько месяцев тому назад. Все усилия Уорвика по проведению столь ответственной дипломатической миссии оказались потраченными впустую, а сам он был глубоко оскорблен безрассудным поступком своего сюзерена.

Тут же ему вспомнилась и эта неприятная история с Изабеллой, — хорошо, что он тогда не настаивал на заключении брака, — подумал Уорвик, — а то и девушку бы погубил, и сам бы попал в глупейшее положение. Хотя, конечно, хуже того положения, в котором он теперь оказался, трудно было себе что?либо и представить, — смех и позор на всю Европу!

«Сам виноват! С кем связался? — корил себя Уорвик, — С глупым, нелепым мальчишкой! Как, всё же, он не похож на своего отца!»