ФАТА МОРГАНА
ФАТА МОРГАНА
Начнем с того, что праха Берии никто и никогда не видел. Никто не знает, где он захоронен.
В 1958 году его сын Серго и жена Нина Теймуразовна жили в Свердловске под девичьей фамилией супруги — Гегечкори. Однажды в своем почтовом ящике Нина Теймуразовна обнаружила фотографию, на которой Лаврентий Павлович был изображен с какой-то дамой на площади Мая в столице Аргентины Буэнос-Айресе. Снимок был сделан на фоне президентского дворца.
Увидев фотографию, Нина Теймуразовна сказала:
— Это муж.
В почтовом ящике вместе со снимком находилось таинственное сообщение: «В Анаклии, на берегу Черного моря вас будет ждать человек с очень важной информацией об отце».
Нина Теймуразовна придумала себе болезнь, получила больничный лист и вылетела в Грузию на встречу с неизвестным подателем весточки. Однако на встречу никто не пришел. Не исключено, что аноним хотел видеть именно Серго Лаврентьевича.
По официальной версии Берия был расстрелян 23 декабря 1953 года. Однако и здесь немало темного.
Есть документ, датированный этим днем. Подписан он тремя должностными лицами — генерал-полковником Батицким, Генеральным прокурором СССР Руденко и генералом армии Москаленко. Документ имеет название «Акт. 1953 года, декабря 23 дня» и говорится в нем следующее:
«Сего числа в 19 часов 50 минут на основании предписания председателя специального судебного присутствия Верховного суда СССР от 23 декабря 1953 года за N 003 мною, комендантом специального судебного присутствия генерал-полковником Батицким П. Ф., в присутствии Генерального прокурора СССР, действительного государственного советника юстиции Руденко Р. А, и генерала армии Москаленко К. С, приведен в исполнение приговор специального судебного присутствия по отношению к осужденному к высшей мере наказания — расстрелу Берия Лаврентию Павловичу».
Акт скреплен подписями этих трех лиц.
Документ не вызывает сомнений в достоверности, если, конечно, не сравнивать с другими, аналогичными документами. Сейчас такая возможность появилась. В тот же день, двадцать третьего декабря, был приведен в исполнение еще один приговор специального судебного присутствия. Вот текст нового акта:
"23 декабря 1953 года замминистра внутренних дел СССР тов. Лунев, зам. Главного военного прокурора т. Китаев в присутствии генерал-полковника тов. Гетмана, генерал-лейтенанта Бакеева и генерал-майора Сопильника привели в исполнение приговор специального судебного присутствия Верховного суда СССР от 23 декабря 1953 года над осужденными:
Кобуловым Богданом Захарьевичем, 1904 г, р.
Меркуловым Всеволодом Николаевичем, 1895 г, р.
Деканозовым Владимиром Георгиевичем, 1898 г, р.
Мешиком Павлом Яковлевичем, 1910 г, р.
Володзимирским Львом Емельяновичем, 1902 г, р.
Гоглидзе Сергеем Арсентьевичем, 1901 г, р. к высшей мере наказания — расстрелу. 23 декабря 1953 года в 21 час 20 минут вышеупомянутые осужденные расстреляны. Смерть констатировал врач (подпись)".
Теперь, наверное, ясно, в чем отличие первого документа от второго. В первом нет констатации факта смерти Берии врачом. В отношении фигур второстепенных — пожалуйста, есть, а в отношении главного действующего лица констатация смерти врачом отсутствует.
Забыли второпях?
В книге военного журналиста С. Грибанова здоровенный генерал, ставший после этого маршалом, так рассказывает о последних минутах Берии: «Повели мы Берию по лестнице в подземелье. Он обос… Вонища. Тут я его и пристрелил, как собаку».
Генерал, ставший потом маршалом, — это, конечно, Батицкий. Почему его свидетельства — разные?
Это только часть нестыкующихся свидетельств — и грустных, и гнусных. Какие из них достоверны, судить истории. Возможно, когда-нибудь и откроется истина, как открылась она спустя восемьдесят лет о расстреле царской семьи. Многие эксперты считают, что скелетов Анастасии и наследника Алексея среди останков царской семьи не оказалось.
По словам Серго Берии, маршал Жуков в аресте его отца участия не принимал. Это, мол, все конъюнктурные штучки. Георгий Константинович вроде бы сказал ему: «Если бы твой отец был жив, я бы был вместе с ним…»
Член суда Шверник признался Серго Берии: «Живым твоего отца не видел. Понимай как знаешь, больше ничего не скажу». А другой член суда, бывший секретарь ЦК Михайлов, сказал более откровенно: «В зале суда сидел совершенно другой человек». Но дальше продолжать разговор на эту тему отказался.