Разногласия в верховном командовании Германии
Разногласия в верховном командовании Германии
«Цитадель», как и любая другая крупная военная операция, была детищем различных планов, директив, манипуляций и махинаций многих высокопоставленных лиц и офицеров нацистской Германии. Она не родилась на свет в одночасье как полностью созревший плод лихорадочного ума Гитлера или кого-либо из его генералов. Она складывалась постепенно, рывками и частями, и с самого начала на ее подготовке сказывались изменения планов, вызывавшихся многочисленными факторами, которые, казалось, менялись от недели к неделе.
В марте 1943 года в результате немецкого контрудара русские были вынуждены оставить Харьков. Командующий группой армий «Юг» генерал-фельдмаршал Манштейн хотел продолжить наступление и дальше, но успешным оно могло быть лишь в случае одновременного нанесения удара по русским войскам с севера на Курск армиями генерал-фельдмаршала Клюге.
В Берлине, где генеральный штаб ОКХ рассмотрел этот вопрос, однако, сочли, что предлагаемые Манштейном планы операций «Пантера» и «Ястреб» не приведут к успеху. К тому же начиналась оттепель — малоподходящее время для наступательных операций. Наступление войск Манштейна выдохлось, и фронт стабилизировался. Немцы оттянули с передовых позиций все танковые дивизии для переоснащения, пополнения и подготовки к новым боям.
Изучая общее стратегическое положение Германии, Гитлер и два генеральных штаба — ОКВ (штаб оперативного руководства вооруженными силами Германии) и ОКХ (штаб главного командования сухопутных войск) — пришли к единому мнению по двум пунктам: во-первых, что можно ждать вторжения войск союзников на континент и, во-вторых, что в 1943 году вермахт не сможет добиться желаемого исхода конфликта на Восточном фронте. В остальном же в высших эшелонах нацистского командования царил глубокий раскол. Одна группа генералов во главе с начальником штаба оперативного руководства Йодлем рекомендовала, чтобы Гитлер снял часть сил с советско-германского фронта и укрепил немецкие войска в Средиземном море и на Атлантическом валу. На Восточном же фронте лучше перейти к обороне.
Генеральный штаб ОКХ, который главное внимание уделял России, решительно выступал против такого предложения. Главное командование сухопутных войск подчеркивало, что положение на Восточном фронте ухудшается. К концу января 1943 года немецким войскам не хватало 487 тысяч солдат для выполнения своих оперативных задач. Немецкие бронетанковые войска понесли огромные потери. Германия вторглась в Россию летом 1941 года, имея 19 полностью оснащенных танковых дивизий, в составе которых находилось 3300 танков. Но в конце января 1943 года на всем Восточном фронте у немцев оставалось только 495 боеспособных танков. Сотни других находились в ремонтных мастерских. Требовались срочные пополнения, ощущалась нехватка самолетов, грузовиков и даже лошадей.
На этом основании ОКХ доказывало, что снять часть сил с Восточного фронта можно лишь на определенных условиях — значительно сократив протяженность линии фронта, чтобы войска могли отойти на наиболее выгодные стратегические оборонительные позиции.
Для Гитлера это было неприемлемым. Продолжение отступления на Восточном фронте означало пагубное падение престижа Германии среди сателлитов и утрату важных экономических ресурсов оккупированных районов России.
Однако даже сам Гитлер не мог не считаться с суровой реальностью, что вермахт более не способен предпринять широкое стратегическое наступление в России, и эту точку зрения разделяло его ближайшее окружение. Выход был один — надо было переходить к обороне. Но есть разные способы обороны, и в поисках оперативного решения, наиболее отвечающего требованиям момента, выбор остановился на Курской дуге.
Начальник генерального штаба ОКХ Курт Цейтцлер был полностью согласен с Гитлером, что наилучшим методом обороны длинной линии фронта в России является проведение ограниченных наступательных операций на отдельных участках Восточного фронта. Если провести такие операции, как только дороги подсохнут, русские не успеют начать свое наступление. Это позволит достичь ряда целей, которые наметил для себя Гитлер. Наступательный потенциал Красной Армии будет серьезно ослаблен. Необходимость перебрасывать немецкие войска со всех других театров войны отпадет сама по себе. Ударная мощь вермахта окажет глубокое впечатление на германских союзников, многие из которых стали сомневаться в способности Германии добиться победы.
Эти цели, разумеется, по своему размаху значительно уступали тем планам, которые Гитлер будет связывать с операцией «Цитадель» в разгар ее подготовки. Но планирование «Цитадели» началось довольно робко, и в первых своих приказах, отданных немецким командующим, Гитлер демонстрировал несвойственную ему нерешительность. 13 марта 1943 года он так изложил свой стратегический план:
«Следует ожидать, что русские после окончания зимы и весенней распутицы, создав запасы материальных средств и пополнив частично свои соединения людьми, возобновят наступление.
Поэтому наша задача состоит в том, чтобы по возможности упредить их в наступлении в отдельных местах с целью навязать им, хотя бы на одном из участков фронта, свою волю…
На остальных участках фронта мы должны отражать атаки русских, пока они не истощат свои силы…»
Среди генералов особое доверие Гитлер питал к Вальтеру Моделю, который настаивал, что его войска должны иметь достаточное время, чтобы подготовиться к наступлению и провести необходимую перегруппировку. Ссылаясь на данные воздушной разведки о глубине и мощи русской обороны, Модель доказывал необходимость значительного усиления его войск танками, артиллерией и пехотой. Гитлер признал эти аргументы достаточно убедительными, чтобы предоставить своим командирам дополнительное время для подготовки.
Гитлер хотел также собрать для наступления не только как можно больше тяжелых танков «тигр», но и новых средних танков «пантера».
Наступление на Курской дуге требовало несколько сотен новых мощных бронированных машин для решающих боев в наиболее важных секторах фронта, но пока что из-за технологических трудностей немецкая промышленность выпускала всего лишь около 12 «пантер» в неделю.
Задержки с подготовкой наступления продолжались, а конфликты между генералами углублялись. Наконец 15 апреля 1943 года Гитлер утвердил Директиву № 6 об операции «Цитадель».
«Я решил, как только позволят условия погоды, провести наступление “Цитадель” — первое наступление в этом году.
Этому наступлению придается решающее значение. Оно должно завершиться быстрым и решающим успехом. Наступление должно дать в наши руки инициативу на весну и лето текущего года.
В связи с этим все подготовительные мероприятия необходимо провести с величайшей тщательностью и энергией. На направлении главных ударов должны быть использованы лучшие соединения, наилучшее оружие, лучшие командиры и большое количество боеприпасов. Каждый командир, каждый рядовой солдат обязан проникнуться сознанием решающего значения этого наступления. Победа под Курском должна стать факелом для всего мира.
Я приказываю:
Цель наступления — сосредоточенным ударом, проведенным решительно и быстро силами одной ударной армии из района Белгорода и другой — из района южнее Орла, путем концентрического наступления окружить находящиеся в районе Курска войска противника и уничтожить их.
В ходе этого наступления в целях экономии сил следует занять новый сокращенный фронт по линии Нежега — река Короча — Скородное — Тим — восточнее Шигр — река Сосна.
Необходимо обеспечить максимальное массирование ударных сил на узком участке, чтобы, используя местное подавляющее превосходство во всех средствах наступления (танках, штурмовых орудиях, артиллерии, минометах и т. д.), одним ударом пробить оборону противника, добиться соединения обеих наступающих армий и, таким образом, замкнуть кольцо окружения.
Сосредоточение сил обеих групп армий для наступления осуществить в глубине, вдали от исходных позиций, чтобы, начиная с 28.4, на шестой день после отдачи приказа главным командованием сухопутных войск, они могли начать наступление. При этом следует принять все меры по маскировке, сохранению тайны и введению противника в заблуждение. Самым ранним сроком наступления является 3.5».
Командующие группами армий должны были доложить о готовности своих войск к 24 апреля 1943 года.
4 мая, почти три недели спустя после принятия Директивы № 6, Адольф Гитлер созвал в Мюнхене совещание своих высших военачальников для окончательного обсуждения вопросов, связанных с операцией «Цитадель». Правда, инспектор танковых войск генерал-полковник Гудериан (в отличие от большинства других участников совещания) утверждает, что эта встреча была созвана, чтобы решить, будет ли вообще проводиться операция «Цитадель», а не для согласования деталей наступления.
Гитлер открыл совещание, выступив с речью, в которой дал оценку положения на Восточном фронте, затем предложил присутствовавшим высказать любые возможные соображения. Модель, не присутствовавший на совещании, но изложивший свое мнение в письме, высказался против наступления на Курской дуге. Манштейн сделал оговорку, что наступление может быть успешным, если начать его без дальнейшей отсрочки.
Фельдмаршал Кейтель проголосовал за наступление. Йодль считал его нецелесообразным. Цейтцлер, зная, что Гитлер хочет предпринять наступление, рекомендовал провести операцию «Цитадель». Клюге поддержал Гитлера и Цейтцлера.
Единственный, кто открыто высказался на совещании против «Цитадели», был Гудериан, который заявил, что наступление бесцельно и что немецкие войска при наступлении будут снова разбиты и «мы наверняка понесем тяжелые потери в танках», которые не будем «в состоянии восполнить снова». Однако большинство участников совещания высказались в пользу наступления.
Гитлер тем не менее не назвал конкретную дату начала «Цитадели». Необходимо было обеспечить наступающие войска достаточным количеством танков, которых, по общему признанию, явно не хватало. Фюрер к тому же хотел добиться технического превосходства над русскими, и, по его мнению, новые типы танков могли обеспечить победу под Курском и наголову разбить русские армии. Но выпуск средних танков «пантера» все еще отставал от установленного графика. На совещании в Берлине 10 мая министр вооружений Альберт Шпеер заверил Гитлера, что связанные с производством «пантер» технологические трудности преодолены и к концу месяца будет построено не менее 324 «пантер». Поскольку требовалось доставить их на фронт и передать танковым дивизиям, Гитлер в качестве предварительной даты наступления под Курском назначил на 13 июня.
Но этот день прошел, и затем была назначена новая «окончательная» дата — 5 июля.
1 июля Гитлер собрал на совещание старших командиров, непосредственно участвующих в операции «Цитадель», чтобы обсудить последние детали. Но вместо всестороннего обсуждения стратегических и тактических проблем накануне столь решающей битвы Гитлер произнес одну из своих длинных речей.
Собравшиеся генералы услышали, что операция «Цитадель» возникла не только в силу военной ситуации, а явилась неизбежным результатом провалов, допущенных германскими союзниками, и прежде всего Италией, которая виновата почти во всех неудачах, постигших Германию. Затем Гитлер добавил к этому перечню Румынию и Венгрию, оказавшихся абсолютно ненадежными и не заслуживающими доверия.
Гитлер подчеркнул, что Германия, «чего бы это ей ни стоило», не должна уступать ни пяди завоеванной земли, поскольку без этой территории и ее ресурсов, материальных и людских, рейх существовать не сможет. Каждому немецкому солдату следует твердо знать, что он сражается в силу этих причин и он должен сражаться на занимаемых позициях без отступления.
Он предупредил генералов, что Россия способна создать немало серьезных трудностей для них, но время «Цитадели» пришло. В течение лета Красная Армия будет выжидать, готовясь к крупному наступлению зимой. Таким образом, разбить врага надо сейчас.
Орловский выступ глубоко вдавлен в русскую линию фронта, и отдавать этот плацдарм Красной Армии он не намерен. Этот выступ выгоден рейху, так как сковывает значительные силы противника. Русские не способны организовать планомерный отвод войск, и, следовательно, нужно немедленно нанести по ним удар. В ходе разгрома, который последует за немецкой атакой, танковые дивизии смогут полностью уничтожить спасающиеся бегством войска противника.
Гитлер, однако, признал, что русские располагают крупными силами и что операция «Цитадель» сопряжена с крупным риском. Но предупреждения на этот счет, заявил он, основаны на бумажных выкладках и цифровых данных, решающее же значение будет иметь его вера в победу. Он напомнил присутствующим, что, вопреки всем военным советам и оценкам генерального штаба, он принял решение присоединить Австрию, ввел войска в Чехословакию, разгромил Польшу и сокрушил русские армии.
5 июля вермахт нанесет свой удар, и весь мир снова почувствует мощь немецких вооруженных сил.