На поле Бутырского хутора

На поле Бутырского хутора

Июнь 1897 года. Раннее утро. Небо чистое, безоблачное; день обещает быть жарким. На окраине обширного поля несколько человек. Это члены экспертной комиссии. Здесь, на поле Бутырского хутора, что недалеко от сельскохозяйственного института, началась третья очередная Выставка сельскохозяйственных машин и орудий. Ее проводит Московское общество сельского хозяйства. Бутырский хутор принадлежит земледельческой школы этого Общества.

Ездит по городам и селам множество торговых агентов, наперебой предлагают они свой товар. И в рассрочку, и как образец — чуть ли не на любые условия идут фирмы, производящие сельскохозяйственное оборудование. Но разве узнаешь, как будет работать купленная машина? Если и есть в ней недостатки, разве агент скажет об этом? А на выставке по каждому виду машин экспертная комиссия образована.

Никто из членов комиссии ни у одной фирмы на жалованье не состоит. Что есть, о том в отзыве и напишут. Да еще помогут нужную машину выбрать. Сельское хозяйство — дело тонкое, даже хорошая машина не для всех условий подойдет. Можно экспертам доверять вполне. И потому такой интерес к выставке. Русские и иностранные заводы свои изделия навезли, помещики, управляющие имениями, да и мужики со всех концов России понаехали.

А у Василия Прохоровича Горячкина к выставке интерес особый. Он член комиссии по экспертизе главных сельскохозяйственных орудий — для обработки почвы. Здесь сейчас самые новые конструкции должны испытываться. Все будет измерено.

Сила тяги.

Скорость движения.

Ширина и глубина пахоты.

А что нельзя измерить — рыхление, ровность пашни, чистоту работы — это определят по опыту.

И еще очень важно установить прочность орудий и легкость ремонта, потому что в любой деревне есть из умельцев только плотник да кузнец, и то частенько мастера вовсе не первой руки.

Поле ровное, слегка наклонено на восток, лишь кое-где видны в нем небольшие ямы. Недавняя весна была сухой, и пашня суха. У края поля, на траве, стоят плуги, бороны, культиваторы, полевые катки. Возле каждого орудия — представитель завода. Горячкин идет вдоль орудий; в руках его сумка с инструментами. Гаечный ключ, металлическая линейка, треугольник, молоток. Он скинул свой сюртук, развязал галстук, засучил рукава. Он не хочет, чтоб ему показывали, он должен во всем убедиться сам. Это же огромная радость самому все проверять и испытывать, иметь дело с настоящими орудиями, на настоящем поле! Это тебе не модельки в ящике…

— Господин Шатилов! — кричит Горячкин. — Подойдите сюда!

Председатель экспертной комиссии, опытнейший человек, подходит.

— Глядите. — Горячкин показывает на плуг немецкого завода Комнин и Бартран, — Из дрянного материала сделан.

— Зато весьма дешев, — вступает в разговор представитель завода.

— Тем хуже, — коротко бросает Шатилов. — Снимем с испытаний…

Между тем первый плуг готовится к выходу на поле. Горячкин устанавливает динамометр.

— Пошел!

Лошади медленно трогаются. Горячкин идет рядом с плугом, держа в руках секундомер. Волосы его падают на лоб, по лицу текут капли пота. Он этого не замечает…