«Прошу вашего совета»
«Прошу вашего совета»
Североамериканская республика праздновала столетие своего существования.
Изо всех окон высовывались полосатые, с тринадцатью звездами флаги. Бухали колокола, в небе взрывались петарды. Тротуары заполнил народ: принарядившиеся горожане в широкополых шляпах, сюртуках и круглых панталонах, негры, дети с длинными локонами.
Возле столба, на фонаре которого была надета поразившая Шухова огромная шляпа, стояла неподвижно группа индейцев в меховых, узорами расшитых костюмах. По мостовой шли части Национальной гвардии, солдаты, моряки. Чуть ли не половину каждого полка составляли музыканты.
От гула огромных барабанов, звона литавр, рева труб у Шухова слегка закружилась голова. К тому ж последние дни стояла нестерпимая жара. Шухов потянул своего спутника за рукав.
— Сейчас, сейчас, — не поворачиваясь, сказал гот. — Военные уже прошли, начинается шествие клубов и обществ. Да вот посмотрите, Орден храмовников идет. Ну где вы еще такое увидите…
Вслед за ушедшими войсками двигались люди в ярко-синих тогах, с огромными красными крестами на груди, высоких ботфортах, треугольных, с перьями, шляпах. На боку каждого покачивалась шпага, через шею был переброшен масонский знак.
— Да, — воскликнул Шухов, — такого действительно не увидишь!. И все-таки надо идти. Выставка ведь не закрыта; сегодня моя очередь давать объяснения у стендов нашего училища.
Спутник Шухова вздохнул и пошел рядом.
Человека этого звали Александр Бари. Инженеры из России познакомились с ним совсем недавно в Бостоне, куда отправились осматривать знаменитый Массачусетский технологический институт.
В гидравлической лаборатории к ним подошел черноглазый, черноволосый молодой человек.
— Счастлив слышать русскую речь, господа! — воскликнул он. — Счастлив видеть здесь своих соотечественников! Позвольте представиться — Александр Бари, приехал знакомиться с американской промышленностью. Сейчас на правах вольнослушателя посещаю лекции и лаборатории института.
Вечером Александр Бари пришел в отель к русским инженерам. А через несколько дней занятия кончились, и он перебрался в Филадельфию к соотечественникам. Общительный, легко сходящийся с людьми, он вызвал к себе всеобщее расположение. Маленькая группа охотно приняла его в свою компанию. Шухову казалось, что Бари старается сблизиться с ним больше, чем с остальными. Может быть, потому что они люди почти одного возраста? Конечно, с пожилыми профессорами ему говорить не о чем. Но есть и другие выпускники…
Шухов и Бари перешли высокий Честнетский мост. Под деревьями обширного Фермоунтского парка было не так жарко — да и от озерца, вокруг которого расположились причудливые здания выставки, веяло прохладой. В обширном здании для машин было сравнительно пусто: сегодня люди больше интересовались тем, что происходит на улицах. Чуть-чуть подрагивал пол. Это работал самый мощный (1400 лошадиных сил) двигатель в мире — паровая машина механика Джорджа Карлисса. Гудел гигантский вентилятор. Шухов приколол на грудь значок Русского отдела выставки и подошел к стендам Московского технического училища. Здесь была небольшая паровая машина с регулятором конструкции Чебышева, продольно-строгальный станок — изделие завода при училище, — чертежный прибор, инструменты для обучения столярному и слесарному делу, учебные пособия, модели механизмов…
— Владимир Григорьевич, — сказал неожиданно Бари, — я хочу с вами посоветоваться.
— Пожалуйста, — Шухов удивленно поднял брови.
— Я хочу по возвращении в Россию стать коммерсантом, основать какое-нибудь промышленное предприятие. Отец мой, бедный торговец, оставил мне совсем немного денег, и правильный выбор — это для меня сейчас вопрос всей жизни. Или разбогатеть, или потерять то немногое, что имею. Я обращаюсь к вам за советом — подсказать, в какое производство разумнее всего вложить деньги?
Шухов задумался. Перед ним такой проблемы возникнуть не могло. Деньгами он не располагал и приобрести их не стремился. Мысли его шли совсем в другом направлении.
— Ну, займитесь текстилем, — сказал он наконец. — Сейчас у нас, я знаю, строится много фабрик.
— Вы не коммерсант! — Бари огорченно махнул рукой. — Неужели вы думаете, что с ограниченными средствами я смогу сколько-нибудь долго продержаться в борьбе против Морозовых? Или Прохоровской, Никольской мануфактур? Они спокойно отнесутся к появлению конкурента? Нет. Мгновенно разоренный, я буду выброшен за борт деловой жизни. Нравы там жестокие, жалости в делах не бывает. Мне нужна такая область деятельности, которой до сих пор никто не занимался, но потребность в ней существует огромная. Более того, для нее не должны требоваться рабочие очень высокой квалификации, однако производство должно быть достаточно сложным — иначе каждый сможет им заниматься. Как видите, требования весьма противоречивые.
— Право, не знаю, что вам на это ответить…