1. Исторические корни терроризма

1. Исторические корни терроризма

Терроризм как явление человеческой жизни известен давно. В I в. н. э. в Иудее действовала секта сикариев («сика» — кинжал, короткий меч), уничтожавшая представителей еврейской знати, сотрудничавших с римлянами. Фома Аквинский и отцы христианской церкви допускали идею убийства правителей, враждебных народу.

В Средние века представители мусульманской секты ассасинов убивали префектов и калифов. В эти же времена политический террор практиковали тайные общества в Индии и Китае.

В современной истории террор — открытие французской революции 1793 г. Якобинское правительство создало систему государственного террора, рассчитывая на его спасительную силу в борьбе за власть. Максимилиан Робеспьер, выступая в Конвенте 5 февраля 1794 г., отметил: «Террор есть не что иное, как быстрая, строгая, непреклонная справедливость, следовательно, он является проявлением добродетели, он не столько особый принцип, сколько вывод из общего принципа демократии, применяемого отечеством в крайней нужде»[273].

В 1848 г. немецкий радикал Карл Гейнцген доказывал, что убийство применимо в политической борьбе и что физическая ликвидация сотен и тысяч людей может быть оправдана, исходя из «высших интересов» человечества. Гейнцген является основоположником теории современного терроризма. В его работах можно найти немало идей, созвучных идеологическим воззрениям современных террористов.

К. Гейнцген считал, что силе и дисциплине регулярных войск нужно противопоставить такое оружие, с помощью которого небольшая группа людей может создать максимальный хаос. Он призывал использовать при проведении террористических актов отравляющие газы, ракеты, а также рекомендовал постоянно искать новые средства уничтожения. Это и есть так называемая «философия бомбы», которая появилась в XIX в., хотя ее корни к оправданию тираноубийства заложены в истории Греции и Рима.

Концепция «философской бомбы» получила свое дальнейшее развитие и совершенствование в «теории разрушения» М. Бакунина. Он отстаивал в своих научных работах мысль о признании лишь одного действия — разрушения. В качестве средства борьбы М. Бакунин предлагал яд, нож и веревку.

«Революционеры, — считал М. Бакунин, — должны быть глухи к стенаниям обреченных и не идти ни на какие компромиссы. Русская почва должна быть очищена огнем и мечом».

Доктрина «пропаганды действием» была выдвинута анархистами в 70-е годы XIX в. Суть ее в том, что не слова, а только террористические действия могут побудить массы к давлению на правительство.

Эта же мысль проходит и у П. Кропоткина, когда он определяет анархизм как «постоянное возбуждение с помощью слова устного и письменного, ножа, винтовки и динамита».

Терроризм становится постоянным фактором общественной жизни со второй половины XIX в. Его представители — русские народники, радикальные националисты и анархисты Ирландии, Италии, Испании, Македонии, Франции 90-х годов, косовские сепаратисты, расисты США и др.

До Первой мировой войны терроризм считали орудием левых. Но, по существу, к нему прибегали и индивидуалисты без политических платформ, а также националисты далеко не левых социалистических ориентаций.

После окончания Первой мировой войны терроризм взяли на свое вооружение правые национал-сепаратисты и фашисты Германии, Италии и Венгрии, «Железная гвардия» Румынии. Крупнейшими терактами того времени были политические убийства Карла Либкнехта и Розы Люксембург в 1919 г., югославского короля Александра и французского премьер-министра Барту в 1934 г.

Несмотря на то что в основе отмеченных политических движений лежат разные идеологические платформы, фактически и те и другие руководствовались положениями доктрин «философии бомбы» и «пропаганды действием».