11. Конспироструктуры: первый этап развития, 1710-1770-е годы

11. Конспироструктуры: первый этап развития, 1710-1770-е годы

Первый этап развития КС можно датировать 1710-1770-ми годами. Он важен в плане накопления сил и, как сказал бы игрок в вэйци/го, «исходной расстановки камней». 24 июля 1717 г. (день Иоанна Крестителя) представители четырех масонских лож («Гуся и противня», «Короны», «Яблони», «Виноградной лозы»), собравшись в таверне «Под яблоней» в Ковент-Гардене (Лондон), объявили о создании Великой ложи вольных каменщиков[123]. Хотя масонство формально стартовало в 1717 г., как уже говорилось, этому должен был предшествовать латентный период, о чем свидетельствует сам факт объединения 24 июля уже существовавших лож. Пройдет еще 20 лет, и в 1737 г. шотландский дворянин и якобит шевалье Рэмзи не заседании Великой ложи Франции заявит о связи масонов с тамплиерами[124].

Данная работа — не история масонства; здесь также не разбирается вопрос древних (восточных) корней масонства, его связи с культом змеи; в стороне оставлена также линия Хирама[125], древнего Египта и т. п. Все это очень важно, но, во-первых, меня в данном случае интересует эпоха генезиса капитализма и самого капитализма и поэтому приходится «обрубать» исследование XVI веком и не «нырять» глубже в Колодец Времени. Во-вторых, масонские структуры интересуют меня не сами по себе, а как одна из разновидностей КС, которая была доминирующей в XVIII–XIX вв.

Начало XVIII в. с точки зрения циклов накопления капитала и гегемоний — «межсезонье»: голландский цикл накопления капитала затухает, а британский только начинает разгоняться с середины XVIII в. Гегемония Голландии в прошлом, и хотя объединенные силы Европы под руководством герцога Мальборо на голландские и английские деньги нанесли поражение Людовику XIV, т. е. французам, завершив противостояние Франции Европе и подавив французскую попытку создания если не европейской, то полуевропейской империи, то противостояние Великобритании и Франции только разворачивалось, первый раунд состоялся в 1756–1763 гг. в трех частях света (Европа, Азия/Индия и Америка).

Первый период развития КС совпал с самой короткой (и в этом плане исключительной) волной революций цен — 1730–1810 гг.; правда, ее кризисная фаза (1790–1810) попадает на начало второго этапа развития КС, но сути дела это не меняет. И, наконец, в плане волн борьбы низов и верхов, 1710-1770-е годы — это последние десятилетия контрнаступления верхов на позиции низов, с 1780-х годов начинается контрнаступление низов, и КС сыграют большую роль и в его подготовке, и в «снятии урожая».

Какие задачи объективно стояли в начале XVIII в. перед КС, этим наднациональным ядром, которое нашло себе оболочку в виде Англии/Великобритании? Во-первых, легализация своего существования, фиксация внешних форм, фасада, что и было сделано в 1717 г. объявлением о создании Великой ложи Англии. Во-вторых, расширение сети КС (на данном этапе это были почти исключительно масонские ложи, однако, как мы помним, масонские ложи — не единственная форма организации КС) в самой Великобритании, укрепление позиций этих островных лож и, естественно, недопущение реставрации Стюартов (т. е. победы якобитов). В-третьих, экспансия на континент, создание сети континентальных лож под контролем британских островных, расширение этой сети прежде всего во Франции и в германских землях; во Франции — чтобы использовать их для подрыва изнутри этого конкурента Великобритании как государства и как возможной альтернативной матрицы КС; в Германосфере — чтобы постепенно подготовить континентального противника Франции, а в перспективе и России. С помощью России Великобритания устранила Швецию как потенциального северного противника, но уже в 1714 г. после Гангутского боя британцы почувствовали опасность подъема нового противника и готовились нанести удар по Ревелю. Однако более неотложные в более близкой для них зоне Европы дела, надвигающаяся борьба с Францией отложили начало британско-русского соперничества на сто лет.

Здесь необходимо подчеркнуть различие между островными и континентальными ложами как двумя разными структурами и в то же время процессами (способами, средствами) управления — при единстве цели. Кроме того, внимание на это различие, уже вполне отчетливое на первом этапе развития КС, обратил в свое время барон Рауль де Ренн.

Островные ложи, существование которых хранится в тайне от «неостровитян», — это форма организации тех лиц, которые играют важную роль в политической, социально-экономической и духовной жизни Великобритании; тот, кто не состоит в ложах, едва ли может рассчитывать на серьезную карьеру.

Идеология островных лож исходно носила патриотический, национально ориентированный характер, упирала на исконно английские традиции, следуя принципу «right or wrong, my country». «Благодаря такому приему, — пишет де Ренн, — Англии в течение долгого времени удавалось уберечь руководящие слои своего собственного народа от той заразы, которые она вносила в остальной мир»[126], поскольку установка континентальных лож была диаметрально противоположной таковой островных — космополитизм, подрывавший государственность, традиции и религию (прежде всего католицизм) континентальных государств в интересах Великобритании; в одних случаях это была установка на «самоопределение наций», в других — «объединение наций» (например, Германии и Италии под контролем лож). «Из недр этих лож, покрывших с течением времени своими филиалами все государства мира, вышли так называемые либеральные учения»[127], предназначенные сугубо на экспорт: континентальных «братьев» вели по пути, прямо противоположному тому, которым шли «островные»: «разрушая традиции в других землях, Англия бережет их у себя как зеницу ока, ибо это ее главное духовное богатство, составленное как синтез из многовекового опыта […] Осмеивая внешние формы традиционного быта других нардов, Англия с умилением держится за свои формы, за свои обычаи и за свои церемонии, как факторы, отмежевывающие ее от остальных рас и народов, и в этом она следует по стопам другого народа, который благодаря таким же причинам, пронес сквозь тысячелетия свою национальность и сохранил ее жизненные силы до настоящих дней»[128] — де Ренн имеет в виду, конечно же, евреев.

Французское масонство, так же как и английское, коренится в Средних веках. Однако нововременное масонство Франции теснейшим образом связано с Англией; с одной стороны, с внутриполитической борьбой в ней в конце XVII — начала XVIII в., с другой — с модой на английское, с восторгами по поводу английского государственного строя, которые выражали люди типа Вольтера и Монтескье.

После свержения Стюартов в Англии в 1688 г. король Яков получил убежище у Людовика XIV (Яков был внуком Генриха IV, как и Людовик). Эмигранты-якобиты были первыми организаторами лож во Франции. В 1717 г. во Франции была создана «Великая Лондонская ложа». В 1726 г. Чарлз Рэдклифф, сын незаконнорожденной дочери Карла II, возглавил шотландскую ложу «Святого Томаса». К 1742 г. во Франции существовало около 200 лож, чему в решающей степени способствовало желание французской знати пересадить на французскую почву английские порядки, т. е. ограничить власть короля и церкви. Тем не менее, как подчеркивают исследователи, до 1771 г. французские ложи находились «в состоянии спячки»[129]. 9 марта 1773 г. была организована «Великая национальная ложа Франции», которая 22 октября того же года приняла название «Великий Восток Франции». Была создана жесткая иерархическая структура и, по-видимому, поставлена задача взятия власти в стране. При этом масоны искусно скрывали свои намерения, вплоть до того, что король и королева покровительствовали им и защищали от нападок. Прозрение пришло слишком поздно, уже после того, как началась революция. 17 августа 1790 г. Мария Антуанетта писала своему брату, австрийскому императору Леопольду II: «Остерегайтесь всякого масонского сообщества. Этим путем все здешние чудовища стремятся во всех странах к достижению одной и той же цели». Показательно, что в масонских ложах против короля объединились представители знатных фамилий, чьи интересы по устранению Людовика XVI совпали с британскими интересами по подрыву Франции и по возможности превращению ее в британского пристяжного, что и произошло после 1815 г., уже на втором этапе развития КС.

Континентальные ложи ? la Альбион распространялись не только во Франции, но и в германских землях, в частности в Пруссии. Британцы были заинтересованы в подъеме этой страны как своего военного орудия на континенте. Фридрих II (имперская традиция в масонстве) это прекрасно понимал, однако, во-первых, вынужден был считаться с обстоятельствами; во-вторых, решил использовать ложу с дальним стратегическим прицелом к выгоде Пруссии. При поддержке контролируемых британцами континентальных лож Фридрих II, посвященный в масоны в 1738 г., становится Великим мастером германских лож (к 1746 г. их было уже 14), тайно стараясь в то же время минимизировать разрушительное влияние лож не просто развитием, а насаждением немецкого патриотизма (нередко в военизированном варианте) и нравственной дисциплины: по всей Пруссии стали создаваться немецкие патриотические союзы и общества. В тайном политическом завещании Фридрих писал наследникам о необходимости постепенного объединения немецких патриотических союзов в немецкие ложи и обретения ими самостоятельности по отношению к британским. Забегая вперед, отмечу, что британцам не удалось подавить немецкий дух, как они это в значительной степени проделали с французским духом, и в 1940 г. Черчилль открыто заявит, что Великобритания борется не с Гитлером и даже не с национал-социализмом, а с духом Шиллера, с духом немецкого народа, с его мощью, чтобы он никогда не возродился. Удалось ли англосаксам после 1945 г. задавить немецкий дух? В значительной степени, но хочу надеяться, что не полностью и не навсегда. В европейской политике — в Семилетней войне (1756–1763 гг.) — Фридрих II играл на стороне Великобритании, и хотя он был почти разгромлен русскими, Великобритания взяла верх над Францией в первом раунде борьбы за мировую гегемонию.

Если говорить о результатах первого этапа развития КС в самой Великобритании, то к концу XVIII в. там окончательно сложилась система, в которой так называемые «представительные учреждения» (Палата лордов, Палата общин), политические партии, «свободная пресса» — это лишь бутафория, рассчитанная на то, чтобы ввести мир и простых англичан в заблуждение и дисциплинировать их в нужном для реальных верхов направлении. Как бы ни называлась «партия, которая приходит к власти, ее политика является, в сущности, продолжением всей предшествующей политики, в том числе и политики противоположной по названию партии, так как вся политика ведется и регулируется одним и тем же, общим для всех партийных деятелей, органом. Если и происходят колебания, то только такие, которые не затрагивают жизненных сторон государства и которые почему-либо нужны в данный момент для иностранной политики. Последняя же именно поэтому всегда во все времена и отличалась своей традиционностью, непрерывностью и последовательностью в своих стремлениях и достижениях. В то время как в других странах новые государственные деятели зачастую разрушали то, что было сделано их предшественниками, в английской политике каждый новый деятель, независимо от своей партийности и личных симпатий, продолжал неуклонно идти теми же путями и к той же цели, как и все его предшественники»[130]. Гарантией такого хода вещей является власть КС, точнее, верхней их части, «внутреннего контура».