§ 2. Неудачи Квинта Помпея: Нуманция, Терманция

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

§ 2. Неудачи Квинта Помпея: Нуманция, Терманция

Квинт Помпеи{218} был тем homo novus, который смог в 141 г. пробиться в ряды высокородных персон, получавших консульскую должность{219}. Он должен был быть исключительно искусным тактиком в делах римской городской политики. К этому времени Помпеи стал популярным оратором{220}, что наряду с «шахматными ходами», о которых мы ничего не знаем, обеспечило ему поддержку значительной части народа[185]. Как у выскочки (homo novus: Cic. Font., 23; Mur., 16) у него было особенно много inimicitiae (Cic. Verr., II, 5, 181: plurimae inimicitiae). О его друзьях мы ничего не знаем. Долгое время он пользовался расположением Сципиона Эмилиана, но также поссорился с ним из-за своей кандидатуры на консульских выборах, ибо поставил в невыгодное положение Гая Лелия (Plut. Apopht. Scip. Min., 8; см.: с. 125—126){221}. Он враждовал с Фурием Филом (Val. Max., III, 7, 5; Dio Cass., XXIII, 82), a также с Гнеем Сервилием Цепионом, своим коллегой по консулату, и братом последнего Квинтом Сервилием Цепионом, консулом 140 г. (Cic. Font., 23; Val. Max., VIII, 5,1). Столь же недоброжелательно относились к нему братья Квинт Цецилий Метелл Македонский и Луций Цецилий Метелл Кальв (Cic. Font., 23; Val. Max., VIII, 5, 1; о Квинте Метелле, кроме того, см.: Dio Cass., XXIII, 82). Удивительно, как при таком враждебном окружении Помпеи добился того, что в течение двух лет за ним сохранялось командование в Испании. Пророгацию на 140 г. он не мог получить по жребию, для этого требовалось постановление сената (см., напр.: Liv., XXXII, 28, 2 для 197 г.; XXXIII, 25,10 для 196 г.; XXXIII, 43, 2-5 для 195 г.){222}. Таким образом, остается предполагать, что и на 141 г. он получил командование благодаря особому постановлению сената или народного собрания. Упомянутые братья Сервилии, из которых один, Гней, консул 141 г., на основании сенатского постановления исполнял свои обязанности в Италии (Cic. De fin., II, 54), несомненно, пытались помешать этому, но не выступили открыто против сторонников Помпея в сенате или народном собрании.

Вопрос был в том, как покажет себя этот сомнительный человек в Испании[186]. Из Ближней Кельтиберии Помпеи повел свое войско к Нуманции и разбил лагерь близ города (к северу от него, на холме Кастильехо){223}. Уже в его первой военной операции, цель которой неясна, всадники Помпея понесли потери от нумантинцев (Арр. Iber., 76, 325). После этого он стал вызывать последних на бой, который те приняли. С помощью притворного бегства они поставили римлян в тяжелое положение в укрепленном предполье города{224}.[187]

Потери в непрерывной «малой войне» от намного более слабого противника побудили Помпея временно оставить Нуманцию в покое и обратиться против Терманции (Арр. Iber., 77, 327). Этот город находился к югу от Дуэро на крайнем юго-западе современной провинции Сориа на совершенно неприступной скале. Эта местность представляет собою плоскогорье с глубокими речными долинами{225}. Операция против Терманции представлялась ему легкой военной прогулкой. Однако здесь он уже в первом столкновении потерял 700 человек. Кроме того, термантинцы разбили его фуражиров во главе с военным трибуном. Третья попытка римлян в этот день также провалилась, многие их пехотинцы и всадники с лошадьми были загнаны в пропасть, остальные, напуганные событиями минувшего дня, провели ночь при оружии. С наступлением утра противники вновь сошлись для битвы, которая продолжалась до самого вечера без решающего перевеса какой-либо из сторон. Только ночь развела сражающихся (Арр. Iber., 77, 328).

Несмотря на то что Помпеи открыто объявил это не имевшее определенного исхода сражение своим успехом{226}, он отступил от Терманции и атаковал городок Лагни, видимо, неподалеку от Альмазана[188]. При вести о приближении Помпея сюда поспешили 400 нумантинцев, чтобы оказать жителям помощь против римлян. Они были дружелюбно приняты населением.

Но через несколько дней после начала осады горожане утратили мужество и попытались добиться соглашения с римлянами. Они хотели сдать свой город и просили в обмен безопасности для себя. Однако добиться этого было возможно лишь за счет нумантинцев. Поэтому их выдачи Помпеи потребовал в качестве первого условия. Поколебавшись, лагнийцы в конце концов согласились выдать нумантинцев, как того от них требовали. Но еще до того, как условия договора были выполнены, нумантинцы узнали об этом и ночью напали на жителей. В завязавшемся бою многие из них погибли. Помпеи смог овладеть городом. Знатнейших граждан он предал казни, а город разрушил. Двумстам уцелевшим нумантинцам Помпеи, однако, даровал свободу, отчасти, как говорили, из сочувствия к ним, отчасти из расчета, поскольку хотел снискать расположение нумантинцев. После того как он добился, наконец, таким образом еще одного успеха, Помпеи оставил земли кельтиберов и направился в область эдетанов, которая примерно соответствует хинтерланду Валенции и Сагунта{227}. Эту местность сделали небезопасной банды некоего Тангина{228}. Можно предполагать, что здесь вновь идет речь об одном из лузитанских набегов, о каковых нам известно применительно к событиям данного года (ср.: Арр. Iber., 68, 289—291 — Апулей, Курий и Конноба). Помпеи одержал здесь победу и взял много пленных. Они были, как обычно, проданы в рабство. Чтобы избежать такой участи, одни убивали себя, другие — своих покупателей, третьи топили корабли, на которых их перевозили (Арр. Iber., 77, 331; ср.: 74, 306). Зиму 141/140 г. Помпеи провел, по-видимому, в области дружественных римлянам эдетанов[189].