Варош и касаба. Ориентализация города
Варош и касаба. Ориентализация города
Введение единообразного устройства, характерного для Османской империи времен Мехмеда II Завоевателя (1451–1481), стирало многие традиционные различия, уравняв сербские области с ранее покоренными землями в Болгарии и Византии. Региональные и локальные особенности проявились лишь при Сулеймане I Великолепном (1520–1566), когда в рамках обширной административной деятельности султана-законодателя были составлены кануны (законы) для отдельных санджаков. Население в этот период все чаще стало ссылаться на старые «законы» и «обычаи» и иногда бывало услышано. Отличия в законах касались прежде всего податей и повинностей, не влияя существенно на общее положение подданных султана. Однако опора на прежнюю фискальную систему на территории Венгрии побуждала население к переезду на север, что обостряло старые и создавало новые различия.
Если рассматривать османский режим из далекой перспективы и на протяжении всего периода его существования, то он представляется неизменным, почти окаменевшим. Многочисленные государственные институты, введенные сразу после установления турецкой власти, сохранились вплоть до Первого сербского восстания (1804). Но перемены все же происходили, и наибольшую динамичность османский режим проявил в отношении городов. Чем больше был город и чем более высоким был его статус в османской административной и военной иерархии, тем быстрее он менялся — как по составу населения, так и по своему облику. Наряду с военными гарнизонами и их начальниками, административными и судебными чиновниками, а также исламским духовенством пришельцы-завоеватели приводили с собой свою челядь и тех людей, которые составляли их более или менее значительное окружение. Их сопровождали также ремесленники, необходимые для удовлетворения различных нужд. К числу таковых относилось в первую очередь строительство религиозных объектов, которое начиналось сразу после прихода турок. С этой целью они прибегали и к переустройству отнятых у христиан церковных зданий. Минареты стали характерной чертой облика города, а мечети — центрами в организации городского пространства. Рядом со старыми христианскими кварталами, называвшимися подградие или варош, появлялись махалы, получавшие наименование по мечетям.
Уже в первые десятилетия после завоевания и особенно с начала XVI в. высокопоставленные чиновники стали основывать свои задужбины — вакуфы, которые обычно представляли собой комплексы мечетей и школ, бань и имаретов (общественных кухонь). Как учреждения вакуфы имели свой штат и воспитанников и тем самым увеличивали исламский и ориентальный элемент в городе.
Города менялись не только под влиянием пришельцев-завоевателей; их коренное христианское население также было подвержено значительной ориентализации. Ремесленников включали в традиционную османскую систему эснафов (цехов). Данное название вошло в то время в сербский язык, поскольку объединения ремесленников в период государственной самостоятельности отсутствовали. Турецкие эснафы прижились в балканских городах, выполняя приблизительно те же функции, что были у объединений ремесленников в европейских странах, как в отношении условий труда и производства, так и в отношении нужд ремесленников и их семей.
Городское население было наиболее подвержено искушениям исламизации. Возможно, город представлял собой ту среду, где обращение в ислам проходило легче. Только этим можно объяснить четко зафиксированные перемены, происшедшие в XVI в. Так, если в начале века в городе проживал небольшой процент мусульман, а основное население составляли христиане, то в конце его количество христианских кварталов города резко сократилось, и мусульманские районы уже имели значительное численное превосходство. О росте мусульманского и сокращении христианского населения свидетельствуют как переписи, представляющие собой списки семей, а не отдельных горожан, так и сама организация городского пространства, в котором доминировали мусульманские кварталы.
Урбанистическое наследие, доставшееся туркам, представляло собой населенные пункты нескольких типов. Прежде всего, это древние города, основанные в античную или византийскую эпоху и давно получившие известность: Белград, Смедерево, Крушевац, Приштина, Ниш, Вучитрн, Призрен, Ужице, Чачак. Они различались и по размеру, и по темпам роста. Их роль и значение проявлялись в том статусе, который они получали, — статусе шехера, большого города, или касабы, скромного городка.
Имевшие важное значение города предшествовавшего периода — приморские города — частично не попали под турецкую власть, как Котор и Будва, а частично утратили статус города после 1571 г., когда оказались под властью турок, как Бар и Улцинь. Одновременно сокращалось и их население, они утратили особую социальную структуру и экономические функции.
Османский урбанизм. Некоторые из наиболее значительных построек в Белграде до 1688 г.:
а) дворец визиря; б) караван-сарай и безистан; в) мечеть с больницей. Детали взяты из плана Белграда, выполненного Иоанном Баптистом Гампом в 1688 г.
Под властью турок стали глубже различия между давно сформировавшимися городами, административными центрами, и горняцкими поселениями, которые благодаря своим особенностям развивались иначе. Турецкие власти были крайне заинтересованы в восстановлении горно-добывающего производства, что обеспечило бы монетные дворы султана массой серебра, поскольку свободный оборот и экспорт его были запрещены. Об усилиях, предпринятых с этой целью, свидетельствуют уже упоминавшиеся анкеты о состоянии рудников и тех мерах, которые необходимо было реализовать, с одной стороны, а с другой — законодательные акты времен Сулеймана Великолепного (1536).
Специфика горно-рудной отрасли и сложность производственного процесса требовали высокой квалификации на разных уровнях ведения дела — от рабочих операций в рудниках и плавильнях до организации всего производства, осуществления надзора и решения споров. Турки ставили своих людей только на руководящие должности, это были эмины, или амилы, управлявшие производством и собиравшие доходы, а также кадии, следившие за работой назначенных властями органов и стоявшие на страже закона. Прочий персонал состоял из местных жителей и обновлялся спонтанно. Были сохранены не только специалисты, но также горное право и принципы устройства как самих рудников, так и горняцких поселений. Лучшим свидетельством этому служат Сасские законы (канун-и-Сас), принятые при Сулеймане, которые буквально следовали предписаниям старого горного права, известного нам по Новобрдскому Законнику деспота Стефана (1412). Турецкие власти утвердили своды законов для городов Кратово, Ново-Брдо и Сребреница, которые использовались и в других рудниках, не только в старых, но и во вновь открывшихся. У горняцких поселений была своя администрация, во главе которой стояли кнез и собор в качестве верховных органов, разрешавших большие и сложные судебные процессы, тогда как менее значимые споры решали хутманы и урбурары.
Османским властям удалось восстановить добычу в не до конца еще разработанных крупных рудниках — Ново-Брдо, Трепче, Сре-брнице, Руднике и копаоницком комплексе: в Плане, Запланине, Беласице, Копориче. Им удалось начать разработку ряда новых, нередко весьма прибыльных рудников — в Сасе близ Сребреницы и в восстановленной Сидерокапсе близ Афона. При турках начали работу рудники в Восточной Сербии — Кучайна и Майданпек, а рудники Подринья утратили свое значение. При султане Сулеймане горное дело переживало подъем наподобие того, который произошел в первой половине XV в. Вмешательство турецких властей в организацию производства доходило до того, что даже назначались села, обязанные снабжать рудники древесным углем. Иногда администрация осуществляла переселение рудокопов в целях открытия и развития производства в местах, где были обнаружены залежи руды. Так, из шумадийского рудника рудокопов переселяли в Каменград в Боснийской Крайне. Большая потребность османской армии в металле вызвала переориентацию части бывших серебряных рудников на производство металла. Наблюдалось также открытие многочисленных мелких рудников и строительство самоковов, где перерабатывался добытый металл. Некоторые горно-добывающие центры, как, например, Рудник, снабжали османскую армию пушечными ядрами.
Горняцкие поселения в основном не подверглись исламизации. В связи с тем что такие города гарантировали стабильный доход, занятость и относительную безопасность, в них искали убежища и архиереи православной Церкви, игнорировавшие их при христианских властях. В качестве резиденций владык или глав некоторых епархий в турецких переписях упоминаются следующие города: Ново-Брдо, Янево, Рудник, Беласица, Кратово, Сребрница, Заплана, Майданпек, Самоков (в Болгарии). В горнодобывающих центрах существовали и небольшие католические общины, находившиеся в ведении Барских архиепископов. Последние посещали свою паству, они оставили записки о том состоянии, в каком она находилась во время их посещения.
Преемственность в экономике. Изображения старейшин рудников в миниатюре на копии Закона о рудниках 1412 г., датируемой XVI в. Архив Сербской академии наук и искусств, Белград
В конце XVI в. горно-добывающие центры охватил сильный кризис, потрясший всю Империю. Одним из ярких проявлений кризиса стала высокая инфляция. В XVII в. изменился статус отдельных рудников: некогда малоприбыльные шахты стали давать наибольший доход, а старые и знаменитые, такие, как Ново-Брдо и Трепча, утратили былое значение. Горняцкие города не справились с разорением, нанесенным Венской войной 1683–1699 гг.
В целом при турках возникает значительная дистанция между городом и селом. К различиям в производственной деятельности, в статусе жителей добавился и религиозный компонент: города стали очагом исламизации, что оказало непосредственное влияние на общую культурную обстановку. Есть основания полагать, что к концу турецкого правления во всех городах христиане составляли треть населения. Сложился стереотип, согласно которому считалось, что они «одеваются по-турецки и по турецким обычаям живут» и что «не принадлежат к сербскому народу» (Вук Караджич).
Еще решительнее отвергались люди, принявшие ислам. Их попросту считали турками, и до XIX в. господствовало мнение, что не может быть сербов «мусульманской веры». Причина отождествления принявших ислам с турками лежала в культурных различиях, которые привносились с переменой веры. С рождения и наречения имени до похорон жизнь отличалась всем своим содержанием, одеждой, регламентацией питания, нравственными принципами, положением в обществе. Эти различия также трагически обостряли отношение к государству и исторической традиции. Принявшие ислам должны были оставаться верными султану и не могли следовать воспринятым от предков антитурецким традициям.