Старое и новое
Старое и новое
К тому времени, когда османы окончательно подчинили себе государство сербских деспотов, у них уже имелся большой опыт обращения с покоренными странами. Сначала они превращали завоеванные территории вместе с их центрами в санджаки — административные единицы, названия которых обычно напоминали о бывших правителях. Так, южная часть Сербии, завоеванная в 1455 г., стала называться «вилайет Буковой земли». К северным областям, подчиненным в 1459 г., была присоединена также область, лежавшая к западу от Дрины, вместе со Сребреницей, поскольку ее прежними правителями являлись сербские деспоты. Административные единицы имели временный характер и окончательно оформились лишь после завершения завоеваний, когда граница Империи была отодвинута на некоторое расстояние. Административные единицы низшего уровня, нахии и кадилуки, формировались быстрее и существовали гораздо дольше по сравнению с крупными областями.
Турецкое правление увековечило некоторые из старых названий, однако многие из них были преданы забвению. Понятие Герцеговина, связанное с титулом герцога Стефана Вукчича Косачи, было окончательно закреплено лишь при турках; название же Босния сначала закрепилось в наименовании санджака, а впоследствии (с 1580 г.) — Боснийского пашалыка. В Сербии дело обстояло по-другому, на ее территории санджаки именовались по городам. Важнейшим был Смедеревский санджак, хотя резиденция наместника с 1521 г. находилась в Белграде. Лишь много позже, по реальному месту пребывания и рангу паши, возобладало название Белградский пашалык. Понятие Сербия и контуры ее территории лучше, чем в турецкой административной системе, сохранились в активно развивавшейся в то время европейской картографии.
На территории государства сербских деспотов помимо Смедеревского располагались еще Вучитрнский (образовался из владений Вука Бранковича), Крушевацкий (Аладжа Хисар) и Призренский санджаки. Часть земель бывшей «деспотовины» оказалась в составе санджаков, центры которых находились за пределами Сербии: на севере — Видинского, на востоке — Софийского и Кюстендилского, на западе — Зворницкого и Боснийского, а на юге — Дукаджинского (после завоевания Скадара в 1479 г.).
В первую очередь турки занимали крепости и административные центры, резиденции и опорные пункты прежней власти. В укреплениях размещался турецкий гарнизон, в города назначались административные и судебные чиновники с сопровождавшими их лицами и прислугой. Практика переселения из Малой Азии, в отличие от ранее завоеванных областей, находившихся ближе к центру османского государства, не применялась. Сеть административных единиц низшего уровня (нахий) и судебных округов (кадилуков) налагалась на прежние сербские административные единицы, к числу которых относились так называемые «власти» времен деспота, то есть территории городов, находившихся под управлением воевод, или еще более старые жупы с границами, установленными в далеком прошлом в соответствии с коллективными обязанностями населения. Иногда новые административные единицы совпадали со старыми, но при этом городам и крепостям нередко присваивались новые названия. В первой половине XVI в. в Смедеревский санджак входили следующие кадилуки: Смедерево, Белград, Ужице, Чачак и Ниш. Число нахий было гораздо больше и постоянно возрастало; по переписи 1563 г., только в Смедеревском санджаке упоминается 17 нахий.
В единицах ниже этих турецкая администрация не присутствовала. Ее не было, например, в селах, где сохранялся институт собственных старейшин, имевших различные «титулы»: протогер, кнез, кмет, а у скотоводов также ипримичур. Надзор над ними осуществляли кнезы и субаши — помощники санджак-бега, называвшиеся также воеводами. В их обязанности входил сбор налогов и розыск беглой райи. Поначалу этот термин служил для обозначения всего рабочего и зависимого населения без различия вероисповедания, и только в XVIII в. он стал использоваться для названия находившихся в подчиненном положении христиан.
Земли, которые до турецкого завоевания были общественными или принадлежали правителю, включались в хае султана, являвшийся источником его доходов. Для управляющих санджаками — мириливов или санджак-бегов — были образованы крупные имения, передававшиеся вместе с должностью. Прочие земли и хозяйственные объекты раздавались, как тимары или зиаметы, военным — спахиям и низшим чинам.
В число спахий в начальный период после завоевания могли входить и представители сохранившей свои владения христианской знати, если они принимали на себя исполнение обязанностей, приравненных к обязанностям спахий-мусульман. Благодаря записям в приходно-расходных книгах (дефтерах) можно сопоставить число христиан-спахий по отношению к спахиям-мусульманам. Больше всего их было в Смедеревском санджаке в 1476 г., когда 64 мусульманина и 85 христиан владели в нем тимарами. В других санджаках их количество разнилось, но, несмотря на факт их существования, христиане-спахии стали все же явлением временным: они либо вымирали, либо принимали ислам и уже не отличались от остального окружения.
На завершающем этапе покорения Сербии османы широко использовали заимствованную и усовершенствованную ими технику описи и инвентаризации всего того, что переходило в их собственность. В разные виды описей (приходно-расходных книг) чаще всего заносили доходы, которые в то же время являлись и повинностями жителей. Они дают представление о численности населения и его распределении, о сельскохозяйственных культурах, об источниках дохода и др. Наиболее информативны детальные описи для каждого населенного пункта, содержащие сведения обо всех домохозяевах, холостых мужчинах и ведущих хозяйство вдовах. Данные же о податях, выраженные в денежных единицах или — при расчете натуральными продуктами — в единицах мер и весов, приводятся суммарно для всего населенного пункта. Приходно-расходные книги дают сведения о том, сколько село давало зерновых, каков был размер десятины от произведенного виноградного сока (турецкая администрация игнорировала вино), от собранного меда, каков налог на свиней и др. Все это дает возможность исчислить объем ожидаемого производства, но остается загадкой — как единожды установленный налог взимался в условиях различной ежегодной урожайности. Трудно объяснить и значительные колебания, отмечаемые в среднем размере налогов, которые выплачивались примерно равными по своим возможностям хозяйствами в соседних селах.
Карта 4.1. Административные деления южнославянских земель под турецким владычеством.
1. Границы османского царства начала XVII века. 2. Границы вилайетов. 3. Границы санджаков. 4. Административные центры вилайетов. 5. Административные центры санджаков.
Подавляющая часть населения, проживавшего на территориях, включенных в хасы и тимары, обязана была платить подати и исполнять работы в зависимости от личного статуса и от статуса населенного пункта, в котором человек жил. В XV в. земледельцы на всей обширной территории Империи несли в основном одинаковые повинности; помимо десятой части урожая зерновых и произведенного винограда они выплачивали саларию — дополнительный налог господину в размере 2,5%, так что общий размер повинностей составлял восьмую часть всего произведенного. Десятую часть выплачивали и от урожая других сельскохозяйственных культур (проса, овса, чечевицы, льна, конопли, овощей и пр.), а также с ульев и собранного меда. Кроме того, облагались налогом свиньи и мельницы. Спахиям также причитался налог испендже, подать в размере 25 акче с каждого хозяина, султану же платили харач (джизия) — подушную подать, как и овчарину— налог на овец.
Скотоводы, принадлежавшие к категории привилегированных влахов, несли другие повинности. С хозяйства они выплачивали золотой — филурию (отсюда происходит их общее наименование, филуриджии), двух овец, сыр, шатер, канаты. Фискальной единицей считался катун, состоявший из 20 домов, а позже из 50 домов. Влахи несли и воинскую повинность — с пяти домов обязаны были давать одного солдата, а в случае вторжения или нападения на другие государства — по одному с каждого дома.
Для нужд сложно устроенной военной машины османов требовалось большое число различных вспомогательных служб, в том числе ремесленных (пушкари, оружейники, кузнецы, плотники и др.) и караульных (охрана дорог, речных переправ, мостов, ущелий, перевалов). К несению этих служб привлекалось местное население, освобождавшееся за это от ряда податей (обычно харача и испендже) или переходившее в разряд филуриджии. Местных жителей принимали также в нерегулярные полувоенные отряды наемных акинджий, мартолозов в гарнизонах и др. К середине XVI в. льготы были отменены и все, кроме старейшин, были приравнены к райе.
В эту систему труднее всего было включить горно-добывающие центры, имевшие особое устройство и сложную организацию разделения труда. При включении горняцких поселений в султанский хае туда направляли эминов, или амилов, надзирателей и сборщиков налогов, а впоследствии и судей (кадий), наблюдавших за исправностью и законностью производимых работ. В XV в. горно-рудные районы значительно пострадали от войн, мастеровые люди разбежались, и турецкие власти были вынуждены восстанавливать производство и поднимать его на прежний уровень, дабы оно могло приносить максимальный доход султану. По высочайшему повелению в 1488 г. был проведен ряд проверок с целью установить, в каком состоянии находятся рудники и что необходимо предпринять, чтобы увеличить производство и получаемые доходы.
Наиболее серьезным нововведением османов был запрет на вывоз серебра и золота — все, что производилось, должно было сдаваться на ближайший султанский монетный двор. Тем самым была остановлена торговля драгоценными металлами, а купцы исключались из числа предпринимателей в горнодобыче. Исчезли кредиторы и заимодавцы, вместо них по инициативе турецких властей появились сарафы— менялы из числа евреев, которые в конце XV в., будучи изгнанными из Испании, в большом числе переселились на территорию Османской империи.
Существенные перемены затронули и общественные верхи. Если мелкие дворяне имели возможность сохранить свои владения, приняв на себя обязанности спахий, то члены династии и вельможи выехали из страны до прихода турок. Так поступила семья последних деспотов; отдельные же феодалы нашли себе пристанище на землях, полученных в знак султанской милости, далеко от своих прежних владений. От сербской династии осталась царица Мара (ум. 1487), дочь деспота Джураджа Бранковича, бывшая супруга султана, которая в большом почете жила в своем имении с центром в Ежеве (ныне Дафни близ Афона). Под ее защитой находились не только родственники, как сестра Кантакузина и племянница Елена, но и некоторые из воевод деспота (Оливер Големович, Фома Кантакузин). Некоторые нашли себе пристанище, приняв монашество в одном из афонских монастырей (Гргур Бранкович, воевода Радич).
К деятельности церкви в лице священства, монашества и многочисленных и некогда богатых церковных учреждений турки относились терпимо, уважая ее веру. Церкви была предоставлена возможность продолжать свою миссию, но, как мы увидим позже, в гораздо более трудных условиях. Непосредственно после завоевания турки изымали в городах и крепостях церковные постройки и приспосабливали их к нуждам мусульман.