ДУХОВНЫЙ МИР ЕВРОПЕЙЦЕВ: СТАРОЕ И НОВОЕ

ДУХОВНЫЙ МИР ЕВРОПЕЙЦЕВ: СТАРОЕ И НОВОЕ

В XIII–XIV вв. Европа испытала два сильнейших «стихийных» бедствия: нашествие татаро-монголов в середине XIII и эпидемию «Черной смерти» в середине XIV в. Оба события воспринимались современниками в контексте приближающегося конца света, когда бог посылает наказания, чтобы люди покаялись и приготовились к переходу в иной мир. Во второй половине XIII и в середине XIV в. наблюдаются всплески движения флагеллантов («бичующихся»). Оно зарождалось в Северной Италии и затем распространялось на близлежащие части континентальной Европы. Процессии флагеллантов переходили из одного населенного пункта в другой, устраивая богослужения в церквах и сопровождая дважды в день молебны самобичеванием. Это движение представляло собой одну из форм разрешения социального напряжения, которые варьировали от полустихийных религиозных инициатив (учреждение общины францисканцев) до ересей и отрицания институтов средневекового общества.

Крайние формы милленаризма приводили к таким попыткам приблизить царство Божье, как движение апостоликов в Северной Италии, закончившееся вооруженной борьбой и казнью главы последнего, фра Дольчино (1307 г.). Эпидемия чумы вызвала также волну еврейских погромов, прежде всего в Германии, поскольку евреев обвинили в отравлении колодцев. Духовные и светские власти пытались противостоять стихийным выступлениям; в частности, папа Климент VI причислил в 1349 г. движение флагеллантов к ересям. Вообще для средневекового сознания характерно было делать акцент на искупительном, оздоровляющем эффекте бедствий; их целью — а средневековые люди во всех событиях подразумевали высшую целесообразность — являлось исправление земного мира. Сам этот мир понимался средневековыми европейцами как иерархически устроенный; на географических картах в центре ойкумены изображался священный град Иерусалим, а ее окраины населялись полумифическими народами, земное пространство обретало трансцендентные очертания.

Вместе с тем, именно в XIII–XIV вв. начинают вырабатываться иные этногеографические представления, связанные с военной, торговой и идеологической экспансией европейцев. Крестовые походы, путешествия миссионеров и купцов, таких как добравшийся до Китая Марко Поло, начавшиеся в это время плавания за Геркулесовы Столбы привели не только к новым знаниям, связям и приобретениям, но и к изменению самосознания. Универсальные структуры прошлого — Церковь и Империя — начинают заменяться новыми объединениями по территориально-национальному принципу, королевствами. Однако снова разделившуюся на нации Европу связывает отныне зарождающееся и крепнущее в эпоху Возрождения понимание иной общности — цивилизационно-культурной. Ростки «европеизма» еще не начали пробиваться, а осознание европейского, даже западноевропейского превосходства сначала на конфессиональной основе, а позднее на основе идеи прогресса обретает почву. Европа получает особый статус как средоточие передового опыта человечества, «цивилизации»; образа жизни, диктуемого развитием науки и технологии, и эти особые права становятся одной из причин мировых конфликтов вплоть до нашего времени.

В эпоху развитого Средневековья, его «предзакатного расцвета», Европа была местом, где отдельный человек начинал осознавать свою ценность не только благодаря включенности в родовой и корпоративный коллектив и не только как носитель бессмертного духовного начала, но и как данная личность, занимающая свое собственное место в истории и обладающая правом выбора. Конечно, в более отчетливом и осознанном виде это проявляется позднее, вместе с идеями Возрождения, Реформации и Просвещения. Однако современному читателю истории-европейцу эта эпоха представляется, с одной стороны, яркой и насыщенной драматическими событиями, характерами, идеями и образами, а с другой — довольно близкой, родственной и относительно понятной.