От верноподданных до мятежников

От верноподданных до мятежников

Власть турок над сербами и другими балканскими христианами сохранялась, в зависимости от их расселения, довольно долго: более 250 лет — для жителей Паннонской долины, почти 400 лет — для тех, кого освободили восстание и войны XIX в. (1815, 1833, 1878), и 450 лет — для тех, кого освободила лишь Балканская война (1912). За это время сменилось много поколений, и почти каждое оставило свидетельства своего верного служения султану, участия в походах (причем некоторые виды войск состояли полностью из местного населения), исполнения административных функций на низшем уровне. Но сохранились вместе с тем и свидетельства о планах восстаний против турецкой власти и восстановления сербского государства. Ситуация заметно менялась: если к началу турецкого господства относится больше свидетельств о службе и участии местного населения в завоеваниях, то источники, относящиеся ко времени Венской войны (1683–1699) сообщают только о восстаниях, о переходе на сторону неприятеля, о мятежах.

Менее всего обнаруживается свидетельств о сопротивлении турецкой власти в первые десятилетия после завоевания, когда борьбу с турками вело сербское население, проживавшее во владениях венгерского короля. К середине XVI в. под турецкой властью оказалось большинство сербов. За пределами Империи оставались только «перебежчики» — (ускоки»), то есть те, кто переправлялся через границу и участвовал в оборонительных мероприятиях Венеции и Габсбургской монархии.

Вопрос о восстановлении сербского государства возникал еще при короле Матьяше Корвине, который поставил во главу угла условие возвращения сербских городов и территорий в переговорах с турками (1473–1475). После этого (1482) султан дал понять деспоту Вуку Гргуревичу, что «он хочет дать земли и города, а чтобы мы были между твоим царством и между светлейшим королем, как и наши предки были». Правда, дело до этого не дошло, но надежда не оставляла Бранковичей. Когда деспот Йован в 1499 г. жертвовал на афонские монастыри (Хиландар, монастырь св. Павла и Эсфигмен), он обещал, что пожалует им все, что обещал деспот Джурадж, если Божьей милостью и заступничеством Богородицы он «будет господином сербов».

После прекращения династии планы восстания против турок вынашивались уже среди местного населения на турецкой территории, хотя нередко инициатива исходила из-за границы. Известный купец и издатель, воевода Божидар Вукович, доверенное лицо императора Карла V, путешествуя в связи с торговыми делами по Османской империи, вел переговоры с заинтересованными людьми и разрабатывал план высадки христианской армии на Адриатическом побережье близ Скадара, рассчитывая на общее восстание. Воевода Вукович в 1538 г. предлагал императору даровать ему титул деспота ради большего успеха предприятия. Он лично разговаривал с сербским патриархом и был осведомлен о гибели восьмидесяти сербов с границы, убитых турками.

Входе войны, которую в 1537–1538 гг. Испания и Венеция вели с Турцией, был взят город Нови (Херцегнови). В город вошел испанский гарнизон, но он не нашел поддержки у местного населения. Союз распался, и мир с турками был заключен на принципах довоенного статус-кво.

Отрицательное отношение к турецкой власти представители сербов высказывали при встречах и с христианскими путешественниками, и с посланниками европейских государств, о чем свидетельствуют сохранившиеся источники. Так, императорский посланник Корнелий Дуплиций Схепер в 1533 г., посетив монастырь Милешева, отмечал большое влияние на людей древних пророчеств о гибели турок. В отношении османов существовало древнее пророчество о том, что Бог позволил Измаилу подчинить себе христиан, в результате чего Божественная служба угаснет, но затем придет правитель, который искоренит всех неверных, а корону передаст Богу, что предвещало второе Пришествие Христово. Рукописи, содержавшие подобные пророчества, были распространены среди сербов, в Милешеве, например, монахи приписывали их святому Савве. И гораздо позже, вплоть до XX в., наблюдалось влияние пророчеств на отношение к политическим событиям.

Каждая война турок с христианскими государствами пробуждала у сербов надежду и служила поводом к переходу их, в большем или меньшем количестве, на сторону христиан. Война между Турцией и Габсбургской монархией 1593–1606 гг. нашла среди порабощенных христиан значительно больший отклик, чем предыдущие военные столкновения. Среди сербов тогда вспыхнуло открытое восстание против, турецкой власти в двух удаленных друг от друга областях — в Банате, среди жителей пограничных районов близ Трансильвании и Валахии, и в центре племенной территории, в Герцеговине. И в том, и в другом случае сербские повстанцы сотрудничали с противниками турок и стремились к восстановлению свого государства. Тогда же и восстановленная патриархия приступает к налаживанию отношений с христианскими государствами и папой. В связи с этим патриарх Иоанн II (1592–1614) был заключен в тюрьму (1612), где его, по всей видимости, убили.

В Банате сербское население проживало более столетия, причем лишь сорок лет — под властью турок. Здесь остались народные вожди, поддерживавшие связи с трансильванским князем, турецким вассалом, который проводил двуличную политику: христиан он подстрекал к бунту, а в отношениях с турками демонстрировал свою лояльность. Весной 1594 г., когда турецкая армия воевала далеко под Острогоном, произошел целый ряд восстаний против турецких властей: нападения гайдуков, изгнание турецких гарнизонов из Вршаца и Панчево. Распространялись слухи, что повстанцы располагали силами в 5 тысяч человек, что помогло им занять Бечкерек, а затем Бечей и Тител. Они уничтожили несколько турецких кораблей на Дунае, снабжавших укрепления на севере Венгрии. Повстанцы просили и ожидали помощи от императорской армии в Венгрии и от трансильванского князя, которого считали своим господином. Во Вршаце и его окрестностях владыка Теодор вместе с местными старейшинами собирал и приводил бойцов к присяге. Когда австрийская армия сняла осаду с турецких крепостей на севере, а трансильванский князь сократил помощь, турки двинулись на Банат и в короткий срок разбили бунтовщиков под Бечкереком и Темишваром. С этими событиями, по замечанию современников, было связано и сожжение мощей святого Саввы на Врачаре под Белградом весной 1595 г.

Если восставшие в Банате опирались на Трансильванию и Габсбургов, то предводители племен в Герцеговине сотрудничали с итальянскими князьями, особенно с испанским вице-королем, который пребывал в Неаполе. В качестве посредников выступали граждане приморских городов, военные и даже священники.

Сохранилось большое количество свидетельств о переговорах, встречах, поездках и планах, хотя о конкретных действиях свидетельств осталось крайне мало.

Сохранившиеся документы сообщают о главных действующих лицах этого движения, которое возглавлял воевода Грдан из Никшича. Вокруг него, как предполагалось, должны были сплотиться старейшины из Черногории и Дукаджина (Скадарский санджак, который простирался в глубь полуострова до границы с Метохией). Также сохранились свидетельства о предполагавшемся ходе операции против Турции и дальнейших действиях в случае освобождения от турецкой власти. На протяжении многих лет участники движения упорно возвращались к одному и тому же плану: христианская армия должна была высадиться близ городов Нови и Рисан и вести наступление на Оногошт. Предполагалось, что к ней присоединятся 100 тысяч воинов из местного населения.

Народные вожди требовали для народа освобождения от всех налогов и податей в течение трех лет, для монастырей — сохранения доходов, возвращения отнятого турками имущества и невмешательства в дела веры. Но больше всего требований касалось самих вождей, которые считали себя дворянами (condes, voeuodas, barones). В первую очередь они желали возвращения владений, а затем сохранения привилегий и иммунитета, получения титулов и, согласно способностям, назначений в армию и администрацию. Предполагалось, что кроме губернатора, назначавшегося вице-королем, вся власть будет в руках местного населения. Весьма необычным было условие, изложенное в докладной записке 1602 г. и никогда более не повторявшееся, — чтобы туркам, добровольно принявшим испанскую власть, была предоставлена свобода и сохранены их владения.

Насколько известно, начало осуществлению этих планов так и не было положено. И только венециано-турецкая война, разразившаяся из-за Крита (Кандийская война 1645–1669 гг.), вовлекла в боевые действия сербское население, проживавшее вдоль длинной венициано-турецкой границы от северной Далмации до Боки. Кроме переселенцев, осевших на венецианской территории, на стороне Венеции в тылу у турок сражались ускоки и многочисленные отряды гайдуков. Черногорские племена приходили на помощь Котору. В это время граница впервые была изменена в ущерб туркам, и под власть христиан перешла узкая полоса земли в средней Далмации и Черногорском Приморье.

С точки зрения массовости участия сербов в военных действиях и последствий для их дальнейшего развития наиболее значимой явилась война, начавшаяся в 1683 г. с турецкой осады Вены. После того как турки были разбиты и отброшены от австрийской столицы, началась долгая и упорная борьба за вытеснение их с занятой территории. В 1686 г. была взята Буда, а в следующем году боевые действия сместились к югу, охватив области, населенные сербами. Уже в 1687 г. к императорской армии присоединяются отряды «рацкой милиции». Турок к тому времени вытеснили из Славонии, и в 1688 г. бои шли уже на Саве. Важным событием стало взятие в 1688 г. Белграда.

После падения Белграда в турецкой армии начался хаос. Армия императора двумя колоннами быстро продвигалась через Западную Сербию и Моравскую долину к югу, и вскоре были взяты города Чачак, Ужице, Ниш, Скопле. Численность ее значительно выросла, благодаря тому, что по мере продвижении на юг к ней присоединялись сербы. После вступления в войну Венеции в 1684 г. начали меняться границы в приморских областях. Тогдашний сербский патриарх Арсений III Чарноевич открыто сотрудничал и встречался с командованием габбсбургских и венецианских войск. Однако после занятия Косово и Северной Македонии в армии началась чума, а далее последовало нападение французов на земли Габсбургов в Германии и турецкое контрнаступление, что в короткое время изменило ситуацию.

После поражения под Качаником (3 января 1690 г.) началось отступление императорской армии на север, предварившее бегство местного населения, опасавшегося мести турок. На протяжении недель и месяцев длинная вереница людей двигалась к Белграду, все время разрастаясь за счет притока новых беженцев. Пытаясь остановить столь неблагоприятное развитие событий, император в июне 1690 г., выступая как венгерский король, обратился к балканским христианам с манифестом, призывая их не покидать своих домов, взяться за оружие и присоединиться к армии. Он обещал сохранение всех старых привилегий, прежде всего права избрания воеводы, освобождение от податей и прочих повинностей, кроме действовавших до турецкого завоевания. Это касалось освобожденной Сербии, которую в тот момент турки вновь покоряли, а население готовилось ее покинуть.

Решение было очевидным, и в июне 1690 г. собрание виднейших сербских лидеров во главе с патриархом направило из Белграда владыку Исайю Джаковича в Вену просить церковной автономии и юрисдикции патриарха, аналогичной той, что утвердилась при турках. В августе, когда началась переправа сербов через Саву, император даровал первую из тех привилегий, которые в следующем столетии окажут значительное влияние на положение сербского народа в монархии Габсбургов. Сербам гарантировались свобода вероисповедания, применение старого календаря, свободное избрание архиепископа, управлявшего церковью и рукополагавшего епископов и священников. Очевидными были отличия от тех требований, которые в начале века выдвигал воевода Грдан. Светская часть сербского общества в тот момент никак о себе не заявляла, хотя миряне активно участвовали в войне и переселениях. Этому, разумеется, способствовало отсутствие правящего слоя, подобного тому, который существовал в областях с племенной организацией общества, а также стремление габбсбургских властей предотвратить возможное появление конкурентов в управлении сербами.

Об этом красноречиво говорит эпизод с самозваным деспотом Джордже II Бранковичем, провозгласившим себя потомком средневековой династии. Серб из Трансильвании, служивший в качестве дипломата и царедворца при трансильванском и валахском дворах, а позднее и при габбсбургском дворе, добился высоких титулов барона и графа (он даже утверждал, что был миропомазан патриархом при принятии титула деспота). В военных действиях он не участвовал, но требовал дарования ему титула деспота и назначения помощником командующего императорской армией. Венский двор использовал его, а летом 1689 г. изолировал, заключив в тюрьму, что, однако, не помешало ему, находясь в заключении, оказывать влияние на сербских вождей.

Перед взятием турками Белграда в октябре 1690 г. последние сербы переправились через Саву и постепенно продвигались к северу. Часть их осталась в Среме, Бачке, Баранье, прочие поселились дальше, близ Буды и Сентандреи. Патриарх Арсений III утверждал, что вместе с ним переселилось 30 тысяч человек (в другой раз он называл цифру 40 тысяч). Эта цифра, конечно, завышена, однако установить реальное число переселенцев не представляется возможным. Расселение беженцев сопровождалось трениями в местным населением и властями, особенно в городах.

Поэтому император в декабре 1690 г., через Венгерскую придворную канцелярию, издал «защитный патент», подтверждая данные ранее обещания и предписывая нижестоящим органам власти исполнять их. Дарованные права и свободы касались всех сербов. В 1691 г. на соборе в Буде остро встал вопрос о светском лидере, причем сербские старейшины хотели видеть на этом месте находившегося в заключении деспота Джордже Бранковича. Его провозгласили деспотом, но двор не согласился с этим и предложил половинчатое решение, назначив «подвоеводу», — им стал офицер императорской армии Йован Монастерлия, который сначала был принят с недоверием. Поскольку война с турками еще не закончилась, командование шло навстречу сербам. Насколько это было необходимо, показали сражения под Сланкаменом в 1691 г. и Сентой в 1697 г.

Сербские «привилегии», о которых говорилось все больше, в сущности, подразумевали гарантии естественного права человека на беспрепятственное исповедание своей религии. Обещанные свободы и права распространялись не на ограниченную территорию, а были связаны с принадлежностью к вере и национальности. Персональность права, которая широко применялась в Средние века, было нелегко согласовать с претензиями современного государства на единое законодательство внутри своих границ.

Поскольку «привилегии» давались в разных условиях — до заключения мира в 1699 г. и позднее, в период подчинения Империи Габсбургов части Сербии (1718–1739), — они касались различных групп населения. «Привилегии» изначально представляли собой предмет споров, поначалу политических — в отношениях между венгерскими сословными органами и императором, венским двором и сербскими митрополитом и собором, а впоследствии и историографических.