Как лошадь Дария вовремя заржала

Как лошадь Дария вовремя заржала

Когда прошло пять дней и волнение улеглось, семеро персов снова собрались у Отаны. Самозванец был низвергнут, законных наследников у Камбиса не было. Нужно было решить: как править государством.

Отана сказал:

— Не нужно царя. Все мы видели безумного Камбиса, все мы знаем, как ужасен произвол самодержца. Кто владеет неограниченной властью, тот неминуемо поддается соблазну пользоваться ею не для общего блага, а только для своего. И несчастны тогда будут все его подданные! Нет: пусть народ сам управляет собой, пусть сам решает все дела на народных собраниях, пусть сам назначает и сменяет должностных лиц: только тогда среди людей воцарится справедливость.

Мегабиз сказал:

— Ты не прав, Отана. Народ невежествен и легкомыслен: он так же глух к добрым советам и так же падок на лесть, как и любой самодержец; не для того мы избавлялись от произвола самодержца, чтобы отдаться произволу толпы. Нет: пусть правят немногие, но лучше — самые умные, самые богатые, самые знатные. У них есть опыт и привычка к государственным делам; править они будут сообща и для всякой задачи сумеют найти лучшее решение.

Дарий сказал:

— Ты не прав, Мегабиз. Такие люди недолго будут править сообща: каждому скоро захочется стать выше других, начнутся раздоры, столкновения и междоусобные войны. Нет: если сравнивать власть народа, власть знати и власть царя, то как самым худшим будет власть дурного царя, так самым лучшим — власть хорошего царя. Как у тела одна голова, так у государства — один властелин; он не даст народу роптать на знать, а знати — угнетать народ; он будет блюсти справедливость среди подданных и сеять страх среди врагов.

Услышав эти речи, четверо остальных персов подумали и согласились с Дарием. Было решено: быть Персии царством, а одному из них царем.

Тогда Отана сказал: «Что вы решили, то решили; но соперничать с вами я не буду, так как не желаю ни быть царем, ни служить царю. Я уклоняюсь от власти с тем, чтобы мне и моим потомкам быть свободными людьми и повиноваться царям лишь настолько, насколько мы сами пожелаем». И шестеро персов одобрили эти слова.

«С тех пор и до этих пор, — пишет Геродот, — единственный дом у персов, свободный от власти царей и послушный лишь власти законов, — это дом Отаны».

Выбрать царя решили так: всем шестерым съехаться наутро в предместье и пустить лошадей вперед: чья лошадь первая заржет, тому и быть царем.

У Дария был хитрый конюх по имени Ойбар. Дарий спросил его: «Можешь ты сделать, чтобы мой жеребец заржал первым?» И Ойбар сказал: «Могу».

У Дариева жеребца была в конюшне любимая кобылица. Всю ночь конюх Ойбар был при этой кобылице, чистил ее, гладил ее, пока руки его не пропахли ее запахом. Утром на рассвете, когда шестеро персов съехались на конях в предместье, стали рядом и конюхи стали отвязывать им поводья, Ойбар поднес свою руку к ноздрям Дариева жеребца. Конь почуял запах кобылицы, раздул ноздри, вскинул голову и заржал. Тогда пятеро остальных персов один за другим сошли с коней, стали перед Дарием и преклонились перед ним как перед царем.

Так Дарий, сын Гистаспа, стал царем персов. И первое, что он сделал, став царем, было вот что: он приказал изваять и выставить каменного коня и каменного всадника с надписью: «Дарий, сын Гистаспа, получил царскую власть над персами с помощью славного коня и конюха Ойбара».