Промышленный переворот

Промышленный переворот

Ограбление колоний в XVIII в. систематически приносило Англии колоссальные богатства, и собственники их искали возможности для наиболее выгодного помещения капиталов. Капиталистам-предпринимателям, создававшим крупные централизованные мануфактуры, легко было найти средства для расширения этих предприятий, для введения самых дорогостоящих усовершенствований, если только они обещали впоследствии высокие прибыли. Когда развитие мануфактуры подготовило создание машин, наличие свободных капиталов обеспечило их быстрое распространение и практическое применение изобретений.

Другой важный процесс - аграрный переворот XVIII в.- обеспечил промышленности рабочие руки. Господствовавшие в парламенте сквайры парламентскими актами предоставляли землевладельцам право на огораживание, что естественно вытекало из нового положения земледельцев как неограниченных собственников земли. Эти «парламентские огораживания>> в течение XVIII в. привели к окончательной ликвидации английского крестьянства. «Приблизительно к 1750 г., - писал Маркс, - исчезают йомены, а в последние десятилетия XVIII столетия исчезают всякие следы общинной собственности земледельцев». Свыше 1,5 млн. человек, которые к началу XVIII в. имели еще наделы (копигольдеры и мелкие фригольдеры), были теперь обезземелены, и их могли использовать сквайры в качестве сельскохозяйственных рабочих, а капиталисты - в качестве наемных рабочих мануфактур, а потом - фабрик.

В результате всех этих процессов к середине XVIII в. сложились предпосылки для перехода от мануфактурного к машинному производству. В ходе надвигающейся промышленной революции трудящимся предстояло сыграть роль не только безжалостно эксплуатируемых производителей товаров, но и творцов новой техники, создателей новых инструментов, методов производства, машин.

Эти, в большинстве оставшиеся безвестными изобретатели и рационализаторы пытались заменить руку человека как основное орудие труда каким-либо механизмом. Наибольшего успеха они добились в хлопчатобумажном производстве, которое в XVII-XVIII вв., по мере роста ввоза хлопка из колоний, становилось все более массовым. Усилия многих и многих пытливых и изобретательных людей увенчались первым крупным успехом в 1733 г.. когда механиком Кеем был создан летучий челнок, который сразу повысил производительность труда ткача вдвое. В 1785 г. Э. Картрайт изобрел механический ткацкий станок, производительность которого в 40 раз превышала производительность ткача, работавшего вручную.

Параллельно шло быстрое развитие механизации и в другой составной части хлопчатобумажного производства - в прядении. Уже в 1738 г. была создана первая прядильная машина, в которой самый процесс прядения был механизирован, хотя вся машина приводилась в действие еще вручную. Ткач Д. Харгривс изобрел в 1765 г. более совершенную механическую прялку, на которой можно было работать сразу многими веретенами (до 20).

В 1769 г. делец Аркрайт основал фабрику с прядильной машиной, работающей на водяном двигателе. Примеру Аркрайта сразу последовало немало предпринимателей. Если в 1780 г. в Англии насчитывалось 20 прядильных фабрик, то в 1790 г. их было уже 150. Фабрики строились обычно на берегах рек, так как двигателем пока еще оставалось водяное колесо.

История создания паровой машины представляет огромный интерес не только потому, что эта машина произвела подлинную революцию в развитии производства, но и в связи с тем единством теории и практики, науки и производства, которое впервые проявилось в работе над этим великим изобретением. До этого развитие естественных наук, хотя и определялось в конечном счете потребностями общества, было лишь в некоторых областях знания непосредственно связано с практикой. Данные науки, результаты исследований, как правило, не использовались для повышения производительности труда.

В самом начале периода Реставрации, в 1662 г., в Лондоне оформилось «Королевское общество», игравшее роль английской Академии наук. Основным принципом этой первой английской научной организации (если не считать университетов) был отказ от схоластики, от догматических методов «доказательств». Только наблюдение за жизнью природы, эксперимент и точный математический расчет признавались в кругах Королевского общества подлинной наукой. Считалось само собой разумеющимся, что данные науки не могут прийти в противоречие с учением церкви. Автор первой истории Королевского общества епископ Снарт, прославляя труды ученых, утверждал, что, за исключением проблем бога и души, «они вольны судить, как им заблагорассудится».

В числе членов Королевского общества были такие выдающиеся ученые, как один из создателей аэростатики и современной химической науки Роберт Бойль, гениальный Исаак Ньютон (1643-1727), открывший закон всемирного тяготения и сделавший ряд открытий в области оптики и других разделов физики и астрономии, естествоиспытатель Роберт Гук, открывший клеточное строение вещества и усовершенствовавший микроскоп, и многие другие. В науке начинается специализация; универсальные ученые типа Бэкона уже немыслимы, поскольку начали накапливаться научные данные в ряде наук, и овладение ими, а также дальнейшие эксперименты требовали всей жизни.

Бурный рост производства в период промышленной революции тесно и непосредственно связал науку и производство, взаимно их обогащая. В 1769 г. лаборант университета в Глазго Джемс Уатт (1736-1818) изобрел паровую машину. В 1784 г. он создал паровую машину «двойного действия», в которой пар, расширяясь, оказывал давление то на одну, то на другую сторону поршня. Это была подлинно универсальная машина, применимая в самых различных областях производства, а впоследствии, с некоторыми усовершенствованиями, - и на транспорте.

В способности паровой машины играть роль двигателя в практически любых условиях и заключалась ее великая революционная роль в развитии производства. Сам Уатт отлично понимал значение своего изобретения; как отмечал К. Маркс, «великий гений Уатта обнаруживается в том, что в патенте, который он получил в апреле 1784 г., его паровая машина представлена не как изобретение лишь для особых целей, но как универсальный двигатель крупной промышленности». Для производства машин потребовалось изменить металлургию.

Выплавка железа - один из древнейших видов производства - находилась в конце XVII в. почти в таком же состоянии, как три тысячи лет тому назад. Этот процесс проводился по-прежнему с применением древесного топлива, запасы которого в Англии быстро истощались. Лишь в начале XVIII в. кузнецы начали применять для плавки металла, в частности - чугуна, кокс, однако прошло не менее полувека, прежде чем были разрешены коренные проблемы массового производства чугуна на каменном угле. Решающего успеха в этом добился Дерби, который стал примешивать к железной руде во время плавки на каменном угле негашеную известь и получил чугун высокого качества. В 1756 г. он основал чугуноплавильный завод, который давал свыше 8 тыс. тонн чугуна в год. Насколько грандиозна была эта цифра для того времени, видно из того, что в 1720 г. во всей Англии было произведено 18 тыс. тонн чугуна.

Рост машиностроения потребовал не только увеличения количества чугуна, но и высококачественного сварочного железа и стали.

Задача получения стали и железа была столь неотложной, что английские специалисты упорно работали над ее решением и нашли несколько вариантов его. Наиболее значительным из них был метод пудлингования и проката, предложенный Кортом в 1784 г. В построенной им печи, работающей на каменном угле, можно было получить в больших количествах мягкое полосовое железо. Теперь уже растущая машиностроительная промышленность была обеспечена металлом. В результате этого механизация пошла очень быстрыми по тем временам темпами.

Важнейшей составной частью промышленного переворота стало развитие транспорта. Были улучшены существующие сухопутные дороги. Ж. Л. Макадам разработал способ твердого покрытия поверхности дороги, что дало возможность осуществлять перевозки (на конной тяге) значительно быстрее в любую погоду. Большое значение имело строительство каналов, которые соединяли промышленные районы с угольными центрами; это делало возможным доставку угля на фабрики в большом количестве и по сравнительно низким ценам. Например, после прорытия канала к важнейшему центру текстильной промышленности, Манчестеру, уголь в этом городе и во всем Ланкашире стал дешевле вдвое. Система каналов связала важнейший порт юго-восточной Англии Лондон с крупнейшим западным портом Ливерпулем. Некоторые усовершенствования были проведены также в речном и морском торговом флоте. Но все это были лишь полумеры.

Усилия изобретателей были направлены на создание принципиально нового вида транспорта, который был бы построен на использовании паровой машины. Поставить машину Уатта на колеса без существенных конструктивных изменений было невозможно, так как она была очень тяжелой и потребляла слишком много угля.

В начале XIX в. специалисты пришли к выводу, что необходима такая паровая машина, которая обходилась бы без конденсатора, сильно утяжелявшего машину, а отработанный пар не охлаждался бы, а просто выпускался в воздух. По этому пути пошел талантливый механик-самоучка, сын рудничного кочегара, Стефенсон (1781-1848). Он направил отработанный пар в дымовую трубу и таким образом выпускал его из машины. Это дало возможность избежать потерь на конденсацию пара, снизило вес двигателя и позволило использовать его для перевозки грузов. Паровоз Стефенсона двигался с колоссальной для того времени скоростью - 20 миль в час. Этого рекорда Стефенсон добился на первой в мире железнодорожной линии Стоктон - Дарлингтон в 1825 г., и с этого момента начинается строительство железных дорог сначала в весьма ограниченных масштабах, а затем - с лихорадочной скоростью.

В период с 1830 по 1870 г. железные дороги появились во всех развитых и во многих отсталых районах мира, связав быстрым и дешевым транспортом самые отдаленные районы государств с их промышленными и административными центрами, а также необычайно облегчив доставку товаров и пассажиров из одних стран в другие.

В промышленном преобразовании мира железные дороги сыграли исключительную роль. Наиболее прямое, непосредственное влияние они оказали на развитие металлургии и металлообрабатывающей промышленности. Огромное количество металла потребовалось в 40-60-х годах XIX в. для одной только прокладки рельс; но, кроме того, металл нужен был для строительства паровозов, вагонов, различного железнодорожного оборудования. Появились новые крупнейшие индустриальные предприятия - паровозостроительные заводы, потреблявшие не только металл, но и оборудование, что, естественно, привело к росту усовершенствованного станкостроения, производства паровых машин для приведения в движение всевозрастающего количества станков и т. д. Все это будило конструкторскую мысль и способствовало дальнейшему развитию техники производства.

Решающим скачком, завершившим промышленный переворот, было то новое явление в технике, которое получило распространение в 60-х годах XIX в., а именно начало производства машин при помощи машин. До сих пор машины создавались почти исключительно для производства предметов потребления. Но по мере того как машиностроительная промышленность приобретала массовый характер, возникали предпосылки для создания машин, производящих машины - сложные станки, паровые молоты и т. д. Появление машиностроительных заводов, продукция которых потреблялась не текстильными и другими предприятиями легкой промышленности, а машиностроительными заводами, было последней фазой промышленного переворота, завершением подлинной индустриализации.

Промышленная революция изменила весь облик Великобритании. Она слабо сказалась лишь на южных графствах, где не сложились районы массового фабричного производства. Это была «зеленая страна», сохранившая в основном черты старой, сельской Англии. Примерно так же обстояло дело в Северной и Южной Шотландии. Но почти все прочие территории страны преобразились за столетие промышленной революции до неузнаваемости. Почти исчезли лесные массивы, хищнически уничтоженные ради обогащения лендлордов и капиталистов. Изменилась география страны, перерезанной каналами и железными дорогами, произошло гигантское перемещение ее производительных сил. Дальнейшее развитие территориального разделения труда, сложившееся в XVI-XVII вв., привело к выделению основных промышленных районов с более или менее четко выраженной специализацией на определенных отраслях производства.

Металлургия теперь целиком перешла на использование каменного угля, и районы его залегания (особенно если поблизости была железная руда) стали важными центрами угольной, металлургической, а нередко и машиностроительной промышленности. Южный Уэльс, Средняя Шотландия, Западный Мидленд - таковы были основные районы развития тяжелой промышленности. Побережье и долины Южного Уэльса, так называемая «Черная страна» - угольный бассейн Стаффордшира (близ Бирмингема), районы Бирмингема и Шеффилда, а также долина Клайда в Шотландии поглощали все больше рабочих рук, и сюда перемещалось «избыточное» население из отсталых аграрных районов, в том числе - эмигранты из Ирландии. Здесь стали сосредоточиваться основные и наиболее активные отряды промышленного пролетариата, здесь же концентрировалась и быстрорастущая промышленная буржуазия. Образование этих двух классов было главным социальным результатом промышленного переворота.

Впрочем, и в размещении основных отраслей легкой промышленности, прежде всего текстильной, произошли перемены, также способствовавшие концентрации массовых отрядов промышленного пролетариата в определенных регионах. Производство шерстяных тканей стало почти монополией фабрикантов Западного Йоркшира. Юго-западные районы и Восточная Англия не смогли выдержать конкуренции, поскольку они не располагали угольными ресурсами, а привозить уголь для паровых двигателей издалека было слишком дорого. В Йоркшире же каменноугольная промышленность была достаточно развита, чтобы обеспечить местное сукноделие дешевым углем.

Хлопчатобумажная промышленность, работавшая на привозном хлопке, сосредоточилась в Ланкашире, и его центр - Манчестер-стал признанной «столицей текстиля». Находящийся рядом Ливерпуль с первоклассным портом обеспечивал доставку хлопка (преимущественно из США), а ливерпульские купцы обладали достаточными капиталами для строительства фабрик и покупки паровых машин и иного оборудования. Уголь же - хотя и не в таких масштабах, как в основных бассейнах, имелся в самом Ланкашире, да и доставить его по морю из Южного Уэльса через Ливерпуль, а затем - по каналу было не так дорого. Вторым по значению центром хлопчатобумажной промышленности был район Глазго.

Чем больше машин внедрялось в производство, чем быстрее росли промышленные гиганты и чем больше золота накапливалось в сейфах промышленников и банкиров, тем больше грязных трущоб росло на окраинах городов и больше несчастных и голодных семейств переходили последнюю грань нищеты. На основании личных наблюдений и многочисленных документов Энгельс в 1845 г. в знаменитом труде «Положение рабочего класса в Англии» нарисовал яркую картину бедствий трудящихся при капитализме; эта книга и доныне остается свидетельством того, какой ценой капитализм добивался своих успехов и сколько крови стоил народу промышленный переворот.

Победа машинного производства в известной мере содействовала некоторому развитию грамотности; сам предприниматель был заинтересован в том, чтобы рабочий мог произвести необходимые измерения и расчеты, связанные с эксплуатацией машины, был бы способен прочесть и понять инструкцию и т. д. Английская буржуазия вынуждена была проявить «заботу» о начальном образовании. С конца XVII в. делом образования занимались различные религиозно-благотворительные общества, такие, как «Общество распространения христианских знаний», «Общество распространения Евангелия» и в особенности созданное в 1750 г. «Общество распространения религиозных знаний среди бедных».

Ставя перед собой двоякую задачу - способствовать подчинению масс, прежде всего растущего пролетариата, идеологическому влиянию господствующих классов и в то же время подготовить элементарно грамотных рабочих, эти общества стали создавать начальные школы в Англии и в колониях. К началу XIX в. уже в 2/з приходов существовали начальные школы. В 1802 г. впервые в истории Англии был издан закон об образовании. Этим законом предприниматели обязывались создавать фабричные школы, в которых фабричные и ремесленные ученики должны были обучаться в течение четырех лет одновременно с работой на производстве. Закон этот выполнялся фабрикантами крайне неохотно, но даже там, где фабричные школы возникли, они давали лишь самые примитивные сведения. Среди учителей приходских и фабричных школ было немало таких, которые не смогли поставить свою подпись, когда этого потребовали обследователи.

Несколько лучше обстояло дело в школах, созданных в конце XVIII в. Джозефом Лапкастером - ремесленником и энтузиастом-учителем. Его школы для бедных строились по системе, которая получила название ланкастерской: учитель обязывал старших учеников обучать младших, продолжая в свою очередь учиться у тех, кто успел приобрести больше знаний. Хотя сам Ланкастер уверял, что видит в этой системе чисто педагогические преимущества, дело заключалось, конечно, не в этом: такая система давала возможность одновременно обучать сотни детей, не затрачивая на это почти никаких средств. И все же в целом даже в XIX в. начальное образование широких слоев народа было поставлено из рук вон плохо. По мере усложнения машин их дальнейшее конструирование и даже техническое руководство их установкой становилось делом специально подготовленных людей - инженеров и техников.

Для подготовки технически образованных предпринимателей с XVIII в. наряду с классическими закрытыми средними школами для детей верхов общества появились реальные средние школы, главным образом в промышленных центрах. Здесь внимание учителей было сосредоточено на естественных науках и новых языках, вместо бесконечной зубрежки латыни и греческого языка, которые оставались главными предметами в классической школе. Принципы реальной школы горячо отстаивал известный английский ученый XIX в. Герберт Спенсер (1820-1903). Высшее техническое образование давалось в университетах и Королевском институте (научно-учебном учреждении, основанном в 1799 г.), абсолютно недоступных для людей из народа.

Умственный труд все более отделялся от физического и становился монополией выходцев из господствующих классов; таков был один из важных результатов промышленного переворота.