Создание английской колониальной империи

Создание английской колониальной империи

Уже первые шаги капиталистического развития Англии в XVI и XVII вв. сопровождались ограблением народов прежде всего Северной и Южной Америки и Индии. Но пиратство елизаветинских времен, торговые операции купцов-авантюристов и Ост-Индской компании, сопровождавшиеся прямым грабежом, были лишь вступлением к систематической и планомерной колониальной политике, которую английская буржуазия начала в XVIII в.

Прежде всего она закрепила свое господство на Британских островах. Под военным и экономическим нажимом Англии парламент Шотландии в 1707 г. согласился на унию, а по существу, на ликвидацию независимости своей страны.

Шотландия прекратила существование как государственная единица, хотя и сохранила некоторые элементы автономии в области судебных отношений. С этого времени было принято новое официальное наименование английского государства - Великобритания (Great Britain).

Одновременно продолжался процесс порабощения Ирландии - этой первой английской колонии. Правда, Ирландия сохранила свой парламент, но католикам, т. е. большинству населения, доступ в него был закрыт. Крестьянам-католикам разрешалось арендовать лишь не более двух акров земли, что превращало их в вечных бедняков. Упадок сельского хозяйства, чудовищная нищета арендаторов, почти полное отсутствие промышленности, где могли бы найти работу изгнанные с земли крестьяне, - все это приводило к обезлюдению страны, к массовой эмиграции в Америку, к вымиранию целого народа.

В XVIII в. продолжалось вторжение в Индию. Этому способствовала обстановка в самой Индии. Некогда единая империя Великих Моголов распалась на враждующие княжества, и князья их почти непрерывно воевали между собой. «Разделяй и властвуй!» - этот принцип политики римских императоров был доведен до совершенства английскими колониальными авантюристами.

Но не одних англичан привлекали богатства далекой Индии. Не меньшую энергию проявляла и французская Ост-Индская компания, создавшая немало факторий и сумевшая купить поддержку многих индийских князей. Так сложился один из важных узлов англо-французских противоречий XVIII в.

Захватывая новые густонаселенные земли, английская буржуазия много внимания уделяла также созданию так называемых переселенческих колоний, т. е. таких, которые заселялись выходцами из Англии. Конечно, и на этих землях было свое население, но колонизаторы безжалостно истребляли его. Такова была политика Англии в Северной Америке, куда после основания первых колоний в начале XVII в. хлынул поток английских переселенцев: обезземеленные крестьяне, гонимые до революции пуритане, потерпевшие поражение левеллеры и многие другие. К середине XVIII в. население английских колоний в Америке составляло около 2 млн. человек. Двигаясь от Атлантического побережья на Запад, колонисты оттесняли индейские племена, отнимали их земли и, убедившись в невозможности превратить их в рабов, планомерно уничтожали одно племя за другим.

Английские колонисты проникли и на территорию Канады, основав торговые фактории в районе озера Онтарио и в других местах. Здесь они столкнулись с французскими колонистами, которые успели создать мощные опорные пункты, крупные поместья феодального типа, учредить католические монастыри и т. д. Нередко английские и французские колонисты вступали в вооруженные конфликты, используя при этом местные племена. Здесь, в Северной Америке, сложился второй узел англо-французских колониальных противоречий. Если в XVI в. главным соперником Англии в борьбе за морское и колониальное превосходство была Испания, а в XVII в. - Голландия, то в XVIII в. эта роль перешла к Франции.

Политика «европейского равновесия», т. е. поддержания относительного равенства сил, на котором могла бы играть английская дипломатия, требовала сопротивления той стране, которая в данный момент была наиболее опасным претендентом на гегемонию. Такую опасность английские политики усматривали прежде всего в политике Франции, тем более что именно с нею Англия сталкивалась и на колониальном поприще. Не удивительно, что вигские кабинеты проводили антифранцузскую политику.

Убедившись в том, что Франция, вопреки ранее данным обещаниям, намерена полностью овладеть испанским наследством (после смерти короля Карла II), Англия стала во главе мощной антифранцузской коалиции в войне 1701-1714 гг. Минимально участвуя непосредственно в операциях на континенте, Англия брала на себя финансирование союзников, т. е., по существу, покупала себе солдат. Свои собственные военные усилия Англия сосредоточивала преимущественно на колониальных и морских операциях.

Во главе английской армии стоял сначала Вильгельм III, а после его смерти королева Анна поручила командование незаурядному полководцу и дипломату Джону Черчиллю. Этот человек, более известный под именем герцога Мальборо, которое он получил в ходе войны, был типичным для Англии того времени политическим дельцом и придворным интриганом. Как удачно заметил один английский историк, «честь, долг, патриотизм - эти слова производили на него не большее впечатление, чем на шекспировского Фальстафа». Мальборо не принадлежал ни к тори, ни к вигам, пытаясь балансировать между двумя партиями. Но виги были за войну, и он больше склонялся к ним, поскольку война была ему выгодна. Действительно, если война за испанское наследство обошлась в 50 млн. ф. ст., то главнокомандующий, в соответствии с моралью правящей олигархии, не мог не разбогатеть, присвоив какую-то часть этой суммы. Таков один из источников богатства и знатности рода Черчиллей.

Победы Мальборо в Баварии и южных Нидерландах немало ослабили французскую армию. Но для исхода англо-французского соперничества гораздо большее значение имели менее эффектные операции на море и в колониях. Английский флот нападал на французские суда; колонисты в Северной Америке, воспользовавшись тем, что канадские французы не могли получить помощь из метрополии, захватили Нью-Фаундленд и земли вокруг Гудзонова залива; пользуясь превосходством, английская дипломатия навязала Португалии торговый договор, дававший право беспошлинного ввоза английских товаров, что привело к фактическому господству английской буржуазии над Португалией. Но главным успехом Англии в ходе войны был захват Гибралтара в 1704 г. Получив этот важнейший стратегический пункт, Англия резко укрепила свои позиции на юге Европы, и в колониальной политике последующих веков английские господствующие классы сумели воспользоваться этими «ключами от Средиземного моря».

Заключенный в 1713 г. Утрехтский мир закрепил победу Англии. По договору Франция вынуждена была уступить часть Канады, занятую в период войны английскими колонистами; Испания - Гибралтар и остров Минорку. Кроме того, Англии предоставлялось так называемое «асиенто» - монополия на ввоз рабов в испанские колонии в Южной Америке.

Ни Франция, ни Испания не склонны были считать результаты войны окончательными. В течение последующих десятилетий неоднократно возникали крупные и мелкие конфликты из-за Гибралтара, «асиенто», колониальных позиций в Индии, Америке и других районах. Всего в XVIII в. Англия участвовала в 119 таких конфликтах, и лишь некоторые из них удавалось урегулировать мирно. Франция продолжала оставаться грозным противником.

Колониальная политика Англии стала еще более агрессивной, когда к власти пришла группировка вигов, во главе которой стоял один из крупнейших «строителей империи» Уильям Питт Старший, лорд Чатам, в 1766-1768 гг. - премьер-министр. Внук бывшего губернатора Мадраса, разбогатевшего за счет ограбления Индии, Питт был теснейшим образом связан именно с теми кругами буржуазии, которые более всего были заинтересованы в активной колониальной политике. Это был грубый, прямолинейный, обладавший недюжинной волей человек, не склонный маскировать свои цели лицемерными фразами. Колонии нужны, потому что они выгодны, - такова была несложная философия Питта, и его мало интересовали попытки обосновать право на завоевание какими-либо историческими, либо моральными соображениями.

Входя в правительство с 1745 г., Питт в 1757 г. занял посты министра иностранных дел и военного министра, т. е. сосредоточил в своих руках те ведомства, которые были непосредственно связаны с колониальной политикой. Под руководством Питта Англия прошла сквозь бури Семилетней войны (1756-1763), выйдя из нее еще более окрепшей державой. План английской дипломатии заключался в том, чтобы сковать силы Франции большой войной в Европе и нанести ей сокрушительное поражение на море и в колониях. В поисках «солдата на континенте» Англия заключила договор с Пруссией. В союзе с Францией выступали Россия и Австрия. Соотношение сил на континенте явно складывалось не в пользу английского союзника - прусского короля Фридриха II. Энергичное вмешательство России привело к тяжелым поражениям прусской армии, а в 1760 г. русские войска даже заняли Берлин. Но все это не слишком беспокоило Англию: для нее важно было, что французская армия была занята войной с Пруссией, тем более что на западном фронте Фридрих II одержал немало побед.

А тем временем за пределами Европы происходили решающие (по крайней мере, с точки зрения интересов Англии) события. Еще до объявления войны, в 1755 г., английские моряки захватили 300 французских кораблей. В 1759 г. неожиданное нападение на военно-морские силы Франции у ее западного побережья привело к уничтожению значительной части французского флота. Тем самым английская гегемония на морях окончательно утвердилась более чем на полтора столетия.

Одновременно развернулись упорные бои в Северной Америке. Победы английских войск, состоявших преимущественно из американских колонистов, полностью подорвали французские позиции. В 1759-1760 гг. были заняты крупнейшие города Канады - Квебек и Монреаль. В Индии, воюя главным образом силами самих индийцев (сипаев), Ост-Индская компания наносила поражение за поражением французским соперникам и их ставленникам, одновременно расширяя зону своего господства и грабя богатства индийцев. Наибольшее значение имело завоевание Бенгалии - самой развитой части Индии. После битвы при Плесси (1757) Ост-Индская компания стала безраздельным господином 20-миллионного населения Бенгалии, по своему усмотрению назначала и смещала набобов (правителей, князей) и присвоила ее казну - свыше 37 млн. ф. ст.

Английскими и синайскими войсками в этой битве командовал Роберт Клайв - жестокий, искусный и удачливый колониальный деятель той эпохи. Мелкий писец на службе Ост-Индской компании, затем - офицер ее армии, он выдвинулся благодаря своей беспринципности и умению шагать по трупам противников. Подкуп, предательство, подлог, прямое насилие, убийство из-за угла - все пускалось в ход. Став после победы при Плесси губернатором Бенгалии, Клайв организовал систематическое ограбление ее населения при помощи налогов, которые взимались практически без всяких норм и ограничений. «Именно тогда, - пишет Маркс о периоде Семилетней войны, - было заложено основание нынешней Британской империи на Востоке».

В этом и заключался важнейший результат Семилетней войны, зафиксированный в Парижском мире 1763 г. В Индии Франция сохранила лишь пять прибрежных городов. Из Северной Америки она была полностью изгнана. Англия же стала владеть огромной колониальной империей. Американские колонии, Канада, острова Вест-Индии, Ост-Индия - такова была обильная колониальная жатва, собранная английской буржуазией.

Создание колониальной империи имело не только экономические последствия; оно сказалось и на политической жизни, и на идеологии буржуазной Англии. Люди, молниеносно обогащавшиеся в колониях, особенно в Индии, возвращались па родину с огромными состояниями, и это усиливало коррупцию и разложение в правящих кругах. Такому «набобу», как их прозвали в Англии, ничего не стоило затратить несколько тысяч фунтов для покупки места в парламенте и даже получения титула лорда. Так поступил, например, Клайв, когда, возвратившись из Индии, пожелал начать политическую карьеру.

Акционеры и высшие служащие Ост-Индской компании щедро делились своими доходами с членами парламента, министрами, придворными, и их преступления чудесным образом превращались в подвиги во славу Англии и золотого тельца. Само правительство взяло на себя моральную ответственность за преступления компании, обязав ее вносить ежегодно в государственную казну 400 тыс. ф. ст. Возможность эмиграции в переселенческие колонии «избыточного» населения несколько ослабляла остроту классовых столкновений.

Подобно тому как колониализм стал неотъемлемым элементом буржуазной политики, колониальный шовинизм начал становиться немаловажной частью буржуазной идеологии. В первой половине XVIII в. зародился воинственный шовинистический гимн «Правь, Британия!». Буржуазные журналисты пропагандировали мысль о превосходстве англичанина над всеми иностранцами, прежде всего - французами, и, конечно, народами колониальных стран. Даже созданный Арбентотом (возможно, при участии Свифта) образ Джона Булля (это имя стало с тех пор шутливым прозвищем англичанина) содержит, хотя и в комической форме, черты расового превосходства. Джон Булль храбр, честен, даже наивен и доверчив, в то время как другие персонажи (француз, немец и голландец) вероломны и корыстолюбивы.