Развитие капиталистического уклада. Подъем экономики и культуры в XVI в.
Развитие капиталистического уклада. Подъем экономики и культуры в XVI в.
В течение XV в. в Англии сложились предпосылки для развития капиталистических отношений. Производственные отношения феодальной эпохи, в течение нескольких столетий способствовавшие развитию производительных сил, теперь уже стали задерживать технический прогресс. Например, в сельском хозяйстве в феодальную эпоху широкое применение получила трехпольная система, представлявшая в свое время серьезный шаг вперед по сравнению с переложным земледелием и двухпольем. Однако в рамках феодальной организации производства перейти к более эффективной многопольной системе было невозможно.
Еще более серьезным препятствием для технического прогресса была феодально-цеховая организация производства промышленной продукции. Цехи сыграли немалую роль в развитии индивидуального мастерства работников, во введении всевозможных технических усовершенствований. Но в то же время достигнутый технический уровень требовал новых социальных условий.
Средства производства становились все дороже, и ремесленник не мог их купить или построить, так как для этого у него не было денег. Возникла необходимость в дальнейшем разделении труда, специализации, при которой мастер осуществлял одну определенную операцию производственного цикла; следовательно, производство должно было быть организовано вне рамок цеховой системы. Нужны были люди с достаточными средствами, которые могли бы наладить производство в широких масштабах и использовать наемный труд в нем. Необходим был также обеспеченный рынок сбыта той или иной продукции - иначе вложенные капиталы могли омертветь, не давать прибыли.
Таким образом, объективные потребности прогресса производства требовали возникновения нового, капиталистического уклада. В нем было заинтересовано все общество, за исключением феодалов, которые черпали свои доходы из старых источников и видели в сохранении системы феодальной ренты гарантию богатства и своего господствующего положения в государстве. Поэтому становление и развитие капиталистического уклада проходило в ожесточенной борьбе прогрессивных и реакционных сил, проявившейся в экономике, политике, культуре Англии XVI в. Этот же процесс проходил и в других странах Западной Европы, но нигде не приобрел такой интенсивности, таких «классических» форм, как в Англии, вся предшествующая история которой создала предпосылки для экономического подъема в XVI в. Бурному развитию капиталистического уклада содействовали и события, происходившие за пределами Англии, и прежде всего - великие географические открытия XV-XVI вв. Открытие Америки (1492), морского пути в Индию (1498), кругосветное путешествие Магеллана (1519-1522) были вызваны прежде всего торговыми интересами итальянских городов, Испании, Португалии. Но результаты этих открытий и последовавшего за ними ограбления народов Америки, Африки и Азии самым эффективным образом сказались на судьбах зарождающегося английского капитализма. Основные пути мировой торговли передвинулись со Средиземного моря на Атлантический океан, и теперь преимущества Англии как островной державы проявились во всей полноте.
Развитие капиталистического уклада шло параллельно в сельском хозяйстве и в промышленности. Землевладельцы - джентри, фригольдеры, скупившие землю горожане, и даже некоторые представители знати, стремясь повысить свои доходы, уже не удовлетворялись сравнительно невысокой феодальной рентой, уплачиваемой копигольдерами. Значительно больший эффект можно было получить организовав производство на большом массиве с применением наемного труда. Но немалая часть земли находилась в руках крестьян. Лендлорды прежде всего стали захватывать общинные земли - пустоши, выгоны, которые по традиции принадлежали всей общине - землевладельцам и крестьянам. Систему «открытых полей», существовавшую еще со времен родового строя, они стремились заменить «закрытыми полями», для чего огораживали рвом, забором или искусственными насаждениями как свои, так и захваченные земли общины. Но это был лишь первый шаг; главным препятствием к созданию крупного капиталистического производства были мелкие крестьянские держания, и лендлорды, ссылаясь на то, что вся земля номинально принадлежит им, стали массами сгонять копигольдеров с земли, разрушать их дома, перепахивать межи и огораживать полученные таким образом земельные массивы. Эта операция получила у современников название «огораживаний». Лишь незначительная часть огороженных земель превращалась в центры интенсивного земледелия (не более 10%). Подавляющее же большинство захваченных общинных угодий и пахотной земли крестьян землевладельцы использовали под пастбища для овец, так как овцеводство стало необычайно выгодным занятием, приносившим невиданные доходы.
Изгнанные с земли крестьянские семьи лишались не только источника существования, но и крова, места, где можно было бы поселиться. Участок земли, который раньше обрабатывался несколькими сотнями людей, давал теперь пропитание лишь десятку пастухов. Английская промышленность отнюдь еще не достигла такого масштаба, чтобы она могла поглотить эти массы обездоленных людей. Тысячи семейств бродили по дорогам страны, перебиваясь случайными заработками, нищенствуя, умирая от голода и болезней. И, конечно, этих людей видел перед собой гениальный Шекспир, когда устами обезумевшего Лира, бродящего в бурю по степи, говорил:
Вы, бедные, нагие несчастливцы,
Где б эту бурю ни встречали вы,
Как вы перенесете ночь такую,
С пустым желудком, в рубище дырявом,
Без крова над бездомной головой.
Знаменитому английскому философу-гуманисту, автору первой социалистической утопии Томасу Мору принадлежит летучее выражение, отражающее всю чудовищную жестокость огораживаний. «Ваши овцы, - писал он, - которые были такими покорными и ручными и так мало ели, теперь, как говорят, стали настолько прожорливыми и дикими, что они поедают даже самих людей». «Овцы поедают людей» - таково было первое слово и первое «достижение» английского капитализма. Крестьяне писали жалобы королю или его чиновникам, обращались в парламент, наконец, пытались отстаивать свои права с оружием в руках. Крестьяне стремились превратить свои клочки земли из феодальных держаний, за которые надо было платить ренту, в собственность, не отягощенную никакими платежами. Иначе говоря, борьба шла прежде всего за превращение копигольда во фригольд, а зависимого копигольдера в свободного йомена.
Выступая против огораживаний, крестьянство боролось не против перехода к более прогрессивным социальным отношениям, а против того пути перехода к капитализму, который избрало в соответствии со своими интересами новое дворянство. Крестьянство шло вместе с новым дворянством против крупных феодалов, феодальных методов эксплуатации, поскольку это новое дворянство само стало на путь капиталистических отношений. Но крестьянство шло против нового дворянства в вопросе об огораживаниях, отстаивая свой, подлинно народный путь изменения земельных отношений.
Процесс развития капиталистического уклада в промышленности проходил менее болезненно, чем в сельском хозяйстве, хотя и здесь рост крупного производства сопровождался разорением свободных ремесленников. Сукноделие приобрело характер главной отрасли английской промышленности. Во второй половине XVI в. шерстяные изделия составляли более 80% английского экспорта; английские сукна имели отличный сбыт и продавались не только в странах Западной Европы, но и в России и даже в Иране. Торговлю английскими товарами вели теперь, в отличие от более ранних веков, не иностранцы, а крупные английские купеческие компании, созданные по образцу компании «купцов-авантюристов». Получив от правительства монопольное право торговли в определенных районах, Московская, Восточная, Левантская и другие компании стали могущественными корпорациями, имевшими свой флот, фактории, солдат, нередко ведшими переговоры в других государствах. В 1600 г. была создана Ост-Индская компания уже на новых, акционерных началах.
Огромные барыши стали стекаться в подвалы Лондонского Сити - центра столицы, где были сосредоточены купеческие дома и торговые конторы. Купцы, накопив капиталы в торговых и ростовщических операциях, охотно помещали их в суконную промышленность, становились предпринимателями-мануфактуристами. Суконщик из графства Девоншир Питер Блондел оставил, например, своим наследникам 40 000 ф. ст. - колоссальный по тем временам капитал; ведь годовые поступления в королевскую казну исчислялись в начале XVI в. примерно в 130 000 ф. ст.
Наряду с рассеянной мануфактурой начали возникать и централизованные мануфактуры - непосредственные предшественницы капиталистической фабрики. Под одной крышей собирались сотни рабочих, а предприниматель получал возможность еще шире применить разделение труда, дробление операций, что способствовало росту производительности. Рабочие обычно жили в грязных бараках рядом с мануфактурой и, постоянно находясь под контролем надсмотрщиков, вынуждены были работать, в сущности, непрерывно, исключая лишь время, отводимое на скудную еду и короткий сон.
Мануфактуры появились и в других отраслях промышленности: производстве шелка, кожи, стекла, мыла, металлических изделий (замков, ножей и пр.). Развивались, хотя и значительно медленнее, металлургия и угледобыча; значительные успехи были достигнуты в кораблестроении. Рост внешней торговли потребовал создания могущественного торгового флота, а также вооруженных судов, способных защищать английские корабли от пиратских нападений и, конечно, совершать эти нападения на суда других стран. Именно в связи с потребностями флота в Англии возникло первое учебное учреждение нового типа, дающее не только чисто классическое образование, но уделяющее немалое внимание и естественным наукам. Это был Грешем-колледж, основанный в 1579 г. на деньги лондонского купца Т. Грешема. Лекции читались здесь и на латинском языке, и по-английски, причем программа предусматривала такие предметы, как геометрия, астрономия, навигационные приборы. Непосредственная задача Грешем-колледжа заключалась в подготовке моряков, но постепенно он превратился в крупный научный центр: быстро растущая промышленность начинала исподволь предъявлять свои требования науке, а сама наука получила в связи с развитием промышленности мощный толчок.
Рост производства сукон, а также других отраслей промышленности привел к возникновению новых городов, выраставших из деревень (Манчестер, Шеффилд и др.), и к упадку некоторых старых городов и местечек. Постепенно определились районы сукноделия, добычи полезных ископаемых, производства хлопчатобумажных тканей и т. д., т. е. возникает территориальное разделение труда, зачатки которого сложились еще в предшествующие века.
Ремесленное производство в той или иной степени развивалось во всех частях страны, но уже в XII-XIII вв. основным его центром стали графства, расположенные южнее линии Лондон - Бристоль. В этих более развитых районах быстрее шло разложение феодальных отношений, росло товарное производство как сельскохозяйственной, так и ремесленной продукции с преобладанием цеховой организации ремесленников в городах. В этом и заключалась одна из причин того, что мануфактурное производство в XVI в. и впоследствии сосредоточилось преимущественно в других районах: мануфактуристы предпочитали такие графства, где было меньше старых городов с цеховой регламентацией. Но в то же время им нужны были районы, где в ходе аграрной революции обезземеливались массы крестьянства и было много свободных рабочих рук. Существенное значение при выборе места для рассеянной и особенно централизованной мануфактуры имели и традиции, сложившиеся в данном районе.
Этим требованиям удовлетворяли графства Восточной Англии - Норфолк, Суффолк, Эссекс, которые и стали важнейшим центром шерстяной мануфактуры: здесь, как и на юге, сравнительно рано развилось товарное производство и было немало опытных ткачей. Много шерстяных мануфактур появилось также на Юго-Западе, в графствах Уилтшир, Девоншир, Дорсетшир и в районе Бристоля. В XVII-XVIII вв. сложился и третий район сукноделия - Западный Йоркшир с центром в Лидсе. Льняные мануфактуры сосредоточились почти исключительно в Ланкашире, с центром в Манчестере, и в средней полосе Шотландии.
Постепенно происходило перемещение черной металлургии. Она развивалась раньше главным образом на Юге, где леса, необходимые для получения древесного угля, были расположены поблизости от залежей железной руды. Но по мере выжигания лесов в этом районе производство железа падало, и на первое место выдвинулся другой металлургический центр, где природные условия тоже были благоприятны: срединная часть страны (Мидленд). Здесь металлургическое производство сосредоточилось в районе Бирмингема и, в меньшей степени, - Шеффилда. Эти два города заняли ведущее положение и в производстве изделий из металла. Кроме того, металлургия развивалась в Южном и - несколько позже - в Северо-Восточном Уэльсе.
Таким образом, в ходе развития мануфактурного производства падало промышленное значение Юга Англии и возросла роль Востока, Мидленда, Юго-Запада, Уэльса. Экономическое развитие шло неравномерно, приводя к упадку одних районов и к быстрому обогащению других.
Производственные отношения, в которые вступали мануфактуристы, фермеры, землевладельцы, пользующиеся наемным трудом, с одной стороны, и рабочие рассеянной и централизованной мануфактур и сельскохозяйственные рабочие - с другой, были производственными отношениями нового, капиталистического типа. Капиталистический уклад сосуществовал с господствовавшим еще феодальным укладом, но именно капитализму принадлежало будущее.
Развитию капиталистического уклада способствовала и политика династии Тюдоров (1485-1603). Придя к власти в обстановке острейшей борьбы феодальпых клик, она нуждалась в поддержке буржуазии и нового дворянства, которые, в свою очередь, были заинтересованы в ликвидации усобиц, в создании крепкого централизованного государства. Только оно могло обеспечить развитие внутреннего рынка и отстоять интересы английских промышленников и торговцев в борьбе с иностранными конкурентами. Таким государством, способным держать в узде народные массы и в то же время обуздать произвол крупных феодалов, могла быть в XVI в. только абсолютная монархия.
Английский абсолютизм, начало которому положил основатель династии Генрих VII (1485-1509), имел ряд особенностей по сравнению с «классическим» абсолютизмом французского или испанского типа. Как и на континенте, он в конечном счете выражал интересы прежде всего феодальной знати. Но это была уже не старая знать, опиравшаяся на свои наследственные вотчины. Генрих VII приказал разрушить феодальные замки, распустил феодальные дружины, а земли, конфискованные у побежденных противников, раздавал своим сторонникам - рыцарям и джентри. Становясь крупными землевладельцами, они формировали новую знать, окружавшую короля и составлявшую его двор. Между этой новой знатью и низшими слоями нового дворянства, все более тесно смыкавшимися с буржуазией, не было вплоть до конца XVI в. значительных противоречий. Поскольку новое, быстро обуржуазивающееся дворянство поддерживало королевскую власть, а именно оно господствовало в палате общин, Генрих VII и его преемники продолжали созывать парламент, ставший - тоже до конца XVI в. - их покорным орудием. Все же сохранение органа сословного представительства было важной особенностью английского абсолютизма; па континенте абсолютные монархи не желали идти даже на чисто формальные ограничения своей власти и фактически ликвидировали сословные учреждения.
Пользуясь поддержкой дворянства в графствах и буржуазии в городах, английский абсолютизм не нуждался в сильном и разветвленном бюрократическом аппарате, подобном тому, который был создан во Франции. Выборные мировые судьи, сквайры, городские власти обеспечивали проведение в жизнь королевских указов и парламентских актов. Не требовалась королю и постоянная армия: в случае необходимости он мог собрать ополчение или привлечь наемников.
Несмотря на все эти отличия от континентального абсолютизма, тюдоровская монархия была все же абсолютной, что особенно ярко обнаружилось при короле Генрихе VIII (1509 - 1547). Становясь все более деспотичным, он отправлял на эшафот каждого, кто осмеливался ему перечить. Едва ли не самой опасной должностью в государстве стала должность канцлера; став неугодными, канцлеры, включая Томаса Мора, неизменно приговаривались к смерти.
Двор Генриха VIII во многом стал напоминать блестящие дворы абсолютных монархов континентальных стран. В этом сказывался не столько личный характер короля - любителя развлечений, роскоши, лести придворных, сколько трезвый расчет: надо было привязать знать ко двору, создать «высший свет», который привлекал бы аристократию балами, флиртом, возможностью блеснуть остроумием и ученостью и - что особенно важно - близостью к королю, шансами на карьеру. Бега, турниры, охота, игры оставались главным развлечением новой знати. Но при дворе Генриха VIII появилось и нечто новое, чего не было да и быть не могло в более ранние времена. Теперь даже верхи знати не могли пройти мимо тех общественных и культурных веяний, которые возникали в связи с зарождением капиталистических отношений.
С конца XV в. и особенно с начала XVI в. в Англии, вслед за Италией и другими странами, начинается бурная ломка старого мировоззрения феодальной эпохи. По мере развития нового, капиталистического уклада начала формироваться и новая идеология, новая оптимистическая и жизнеутверждающая культура Возрождения. В центре интересов блестящей плеяды мыслителей, ученых, писателей, художников той эпохи находился человек, его мысли и страсти, его разум и тело, безграничные возможности совершенствования личности. Не безликая масса стереотипно, по указке церкви мыслящих и чувствующих людей, а бесконечное разнообразие индивидуальностей привлекало пристальное внимание деятелей Возрождения. Достижения технической мысли, географические открытия, совершенные художественные ценности - все это создавалось людьми, и мыслителей, сосредоточивших внимание на человеке, принято называть гуманистами (homo - человек), а все культурное движение той эпохи - гуманизмом. Этот термин гораздо точнее отражает сущность умственных и художественных устремлений, чем слово «Возрождение», которое фиксирует внимание лишь на одной, хотя и очень важной, стороне культурной жизни XV-XVI вв. Стремясь к познанию природы и человека, люди этого времени обратились к ценностям античной культуры, забытым либо извращенным в течение веков господства схоластики, стали возрождать эти ценности, изучать их, по-своему перерабатывать достижения античной мысли и искусства.
Разыскивая, скупая, коллекционируя греческие и древнеримские рукописи, изучая великолепные произведения искусства, обнаруженные в развалинах итальянских и греческих городов, погружаясь в мир античной истории, гуманисты находили в древности то, что искали, - мысль, свободную от схоластических оков средневековья. Но для того чтобы прикоснуться к сокровищам античной мысли, необходимо было знание латинского и греческого языков. Это была не средневековая латинская ученость, препятствовавшая развитию национальных языков и культуры, а новая гуманистическая (или, как стали впоследствии говорить, - гуманитарная) образованность, сыгравшая глубоко прогрессивную роль в борьбе со схоластикой и в формировании нового, буржуазного мировоззрения.
Самым выдающимся представителем раннего английского гуманизма был гениальный мыслитель, родоначальник утопического социализма нового времени Томас Мор (1478-1535). Сын крупного юриста, Мор после классической школы и нескольких лет службы в доме одного из просвещенных епископов поступил в Оксфордский университет. Знакомство с кружком гуманистов, которые привили ему любовь к изучению античности, во многом определило направление занятий и круг интересов Мора.
Генрих VIII, склонный в первые годы царствования поддерживать гуманистов, привлек Мора ко двору, а затем назначил канцлером. Жизнь его, полная трудов, тревог, административных обязанностей, общения по долгу службы с людьми самых различных слоев, от лондонских бедняков до знати и короля, - эта жизнь давала ему несравненно больше материала для раздумий, чем его ученые занятия. И главное произведение Мора, сделавшее его имя бессмертным, отражало всю сложность социальных отношений этого бурного века. Это была знаменитая «Утопия», или, как она пространно называлась, «Полезная и приятная книга о наилучшем устройстве государства и о новом острове Утопии» (1516).
Уничтожающей критике подвергается в «Утопии» не только уходящий феодализм, праздность феодальной знати, произвол королей, жадность и сластолюбие монахов. «Утопия» идет неизмеримо дальше. Мор видит и осуждает пороки складывающегося нового общества, он далек от иллюзии, что капитализм обеспечит достойные условия существования народу. «Где частные владения, где все и всеми измеряется деньгами, там едва ли возможно счастье и справедливость», - такова главная мысль «Утопии»; только уничтожение частной собственности «есть один и единственный путь к общественному благу».
Иначе говоря, Мор отвергает оба уклада, которые существовали в его время, - феодальный и капиталистический. Тем самым он выражает не только прогрессивные тенденции своего века, но и становится предвестником тогда еще очень далекой эпохи социализма. Идея общности имущества, смутно бродящая в самых низах общества, во многом связанная в среде деревенской и городской бедноты с опосредованными воспоминаниями о родовой общине и представлениями о раннехристианской общине, впервые превратились у Мора в стройное учение.
Даже сегодня, перечитывая «Утопию», мы находим в ней, наряду с наивными предположениями о характере будущего строя, гениальные догадки, в принципе подтвердившиеся дальнейшим ходом истории и развитием социалистической мысли. Принцип «с каждого по способностям, каждому по потребностям», стирание грани между умственным и физическим трудом, между городом и деревней, общественное самоуправление, трудовое воспитание детей и молодежи - все эти идеи впервые были изложены в «Утопии».
Описывая идеальное общество будущего, Мор не смог ответить на вопрос о том, каким образом оно будет установлено. Свойственную большинству гуманистов веру в «просвещенного монарха» Мор отбросил еще в юности, и чем ближе он становился к Генриху VIII, тем менее склонен был питать эту иллюзию. Его мечта о социалистическом строе оставалась фантазией гения; вот почему и остров, где это общество победило, назван Утопией, т.е. (по-гречески) несуществующим местом. Со времен Мора слово «утопия» вошло во все европейские языки, и то направление социалистической мысли, которому Мор положил начало, впоследствии было названо утопическим социализмом.
Несмотря на то что кружок ученых и мыслителей гуманистического направления был очень невелик, его взгляды, интересы, вкусы получили довольно широкое распространение в среде образованных джентри, верхушки буржуазии, чиновников. Грамматические школы и университеты, проповеди части священников, близких идейно гуманистам, знакомство с их произведениями оказывали влияние на состояние умов растущих общественных сил, так как антифеодальная направленность гуманизма вполне соответствовала интересам буржуазии и обуржуазившегося дворянства. А поскольку эти слои были опорой абсолютной монархии Тюдоров, то и двор при Генрихе VIII воспринимал наиболее безобидные стороны гуманизма.
Генрих VIII выписывал архитекторов и декораторов из Италии. При его дворе много лет прожил выдающийся немецкий живописец Ганс Гольбейн Младший, оставивший немалый след и в истории английской культуры. Реалистические портреты Гольбейна, сочетающие детализированный внешний образ с отражением внутренней сущности изображаемого лица, оказали влияние на английских портретистов XVI и начала XVII в. Портреты появились теперь на стенах дворцов короля и знати, а затем в дворянских и купеческих домах. С тех пор портреты предков стали обязательным украшением богатых домов.
Используя элементы новой культуры гуманизма, превращая свой двор в известный образец, Генрих VIII укреплял абсолютную монархию. В то же время распространение идей гуманизма и искусства Возрождения приводило к тому, что просвещение, наука, искусство приобретали все более светский характер и идеологическое влияние католицизма падало. Тем самым подготовлялись предпосылки для нового шага в укреплении тюдоровского абсолютизма - проведения Реформации. Для того чтобы сквайры и купцы из палаты общин, заседавшие в «реформационном парламенте» (1529-1536), безоговорочно отдали свои голоса в пользу разрыва с Римом, за секуляризацию монастырской земли, имущества и другие реформационные законы, они должны были десятилетиями находиться под влиянием идей гуманизма.
Непосредственным поводом к разрыву с Римом послужил бракоразводный процесс Генриха VIII. Его жена - Екатерина Арагонская, испанская принцесса, не имела сыновей, и король решил жениться на ее фрейлине - Анне Болейн. Отказ папы санкционировать развод, которого требовал Генрих VIII, вызвал прямой конфликт. Специальным актом парламента король получил право на развод, а в 1534 г. был принят чрезвычайно важный «Акт о королевской супрематии», т.е. о верховенстве короля над английской церковью (с этого времени ее именуют англиканской). Отныне папа утрачивал все права на Англию, главой церкви становился король, церковь превращалась в составную часть государственного аппарата. Были закрыты все монастыри. Номинально вся земля перешла к королю, но была роздана его приближенным из новой знати и распродана по низким ценам джентри и капиталистам. Таким образом, Реформация в Англии была проведена сверху, в соответствии с интересами новой знати, джентри и крупной буржуазии. Тем не менее она способствовала дальнейшему укреплению абсолютной монархии, консолидации государства на национальной основе, что в свою очередь ускоряло процесс формирования английской нации и развития национальной культуры.
Однако английская Реформация была половинчатой. В самом деле, церковь не получила той демократической организации, к которой стремились наиболее радикальные реформаторы. Она сохранила строгую централизацию - на церковные должности клирики по-прежнему назначались; только в самом высшем звене папу заменил король. Не стала церковь и дешевой, так как в основном сохранилась католическая пышность обрядов и служб. Наконец, почти ничего не изменилось и в самом вероучении. Правительство Генриха VIII в равной мере карало смертью как тех, кто не признавал короля главой церкви, так и протестантов, отрицавших основные догматы католицизма. Англиканская церковь была ни католической, ни протестантской, а заняла промежуточное положение между ними.
В течение десятилетия, последовавшего за смертью Генриха VIII, феодальная реакция пыталась взять реванш, особенно когда на престол вступила дочь Генриха VIII и Екатерины Арагонской Мария Тюдор (1553-1558).
И до этого знаменем и идеологическом прикрытием феодальной реакции был католицизм. Теперь же в лице ревностной католички, оказавшейся на троне, реакция получила вождя и могучую поддержку. Мария Тюдор взяла новый внешнеполитический курс - на союз с Испанией, не без основания рассчитывая на помощь фанатичного защитника старины и католицизма испанского короля Филиппа II. Династический брак между Марией Тюдор и Филиппом II оформил этот союз, и над Англией нависла опасность превращения в одно из многочисленных испанских владений. Мария Тюдор восстановила католицизм, и вся страна покрылась кострами, на которых сжигали протестантов; методы инквизиции переносились на английскую почву.
И все же антикатолическое движение в стране нарастало, и после смерти Марии протестантская часть знати провозгласила королевой дочь Генриха VIII и Анны Болейн Елизавету I (1558- 1603). Так началось почти полувековое ее царствование - «елизаветинский век» - век бурного развития капиталистического уклада, внешнеполитических успехов и успехов английской культуры Возрождения.
Первые же шаги новой королевы были направлены на восстановление протестантизма. Был разработан англиканский символ веры, представлявший собой смесь католических и протестантских догматов, упорядочен аппарат англиканской церкви и особенно поднята роль приходского священника, который наряду с помещиком (сквайром) и мировым судьей стал главной опорой правительства в деревне. Надежды северных феодалов и всех реакционных сил на мирный приход к власти при помощи «христианнейшего короля» провалились. Тогда они нашли в лице шотландской королевы Марии Стюарт - претендента на английский престол - опору для дальнейшей борьбы.
Династия Стюартов, занимавшая шотландский престол, фактически не располагала реальной властью в стране. Соотношение сил между Англией и Шотландией было таково, что Шотландия могла противостоять давним захватническим устремлениям английских феодалов только при поддержке извне. В 1551 г. прибывшие в Шотландию французские войска вытеснили англичан, и Шотландия фактически оказалась под властью Франции. Мария Стюарт стала женой французского короля Франциска II, и католическая Франция получила формальные права на Шотландию.
Купечество и феодалы южной части страны были недовольны господством иностранцев, наличием французских гарнизонов, утечкой доходов казны во Францию. Знаменем борьбы против французского господства стал протестантизм, причем более радикального, чем английский, кальвинистского толка. Последователи Жана Кальвина выступали против католической догматики и обрядности, за дешевую церковь, организованную по республиканскому принципу. Во главе кальвинистской общины стояли пресвитеры - выборные старшины, и министры-проповедники. Съезды министров руководили кальвинистами различных областей или целой страны. Таким образом, кальвинизм отрицал верховенство над церковью не только папы, но и короля, епископа и любого другого лица.
Купечество шотландских городов, как и часть южных феодалов, увидело в кальвинизме как раз такую веру, которая соответствовала их задачам борьбы за независимость против католической Франции и англиканской Англии. Они создали свой союз - «Ковенант» и в 1559 г. начали военные действия против французов.
Елизавета оказала кальвинистам военную помощь, надеясь таким образом не только подготовить завоевание Шотландии, но и нанести удар Марии Стюарт. В 1560 г. шотландские кальвинисты при помощи англичан одержали победу. В стране была введена пресвитерианская (т. е. кальвинистская) церковь, а церковные богатства секуляризованы. Победа, однако, была еще не окончательной. Вскоре Мария Стюарт возвратилась в Шотландию (после смерти Франциска II), где попыталась восстановить католицизм. Именно в это время усилились ее связи с английскими северными феодалами, считавшими Марию единственной законной королевой Англии. Но победоносное восстание шотландских кальвинистов в 1567 г. вынудило королеву бежать в Англию и просить убежища у Елизаветы, на престол которой она претендовала. Убежище ей было предоставлено - в крепости, откуда она почти через двадцать лет взошла на эшафот.
Судьба капиталистического уклада в Англии, развитие которого пыталась остановить реакция внутри и вне страны, решалась с этого времени уже почти исключительно в сфере внешней политики. Окрепший союз английской буржуазии и сквайров мог справиться с любой внутренней опасностью. Но могущественные зарубежные противники - Испания, Рим, Франция - все еще представляли серьезную угрозу.
Помимо чисто политических и религиозных мотивов, борьба с этими странами имела для английской буржуазии и связанного с нею нового дворянства особое значение. Для развития капиталистического производства необходимы были деньги, и они добывались не только за счет ограбления крестьян в ходе огораживаний, внутренней торговли, эксплуатации рабочих мануфактур. Огромную роль в так называемом первоначальном накоплении капитала играла внешняя торговля и прямое или замаскированное ограбление народов Азии, Африки, Америки, и на этом поприще английские купцы, пираты, авантюристы сталкивались с конкуренцией именно тех стран, которые теперь под знаменем католицизма и «династических прав» пытались вмешаться во внутренние английские проблемы.
Правительства Тюдоров поддерживали мощные купеческие компании, покровительствовали пиратам и работорговцам. Английские мореплаватели шли в основном по следам итальянских, португальских и испанских моряков. Слава первооткрывателей доставалась другим, но золото, серебро, драгоценности в огромных количествах оседали в Англии.
Английские пираты, поддерживаемые мощными купеческими компаниями, знатью и самим правительством, нападали на груженные американским золотом испанские корабли, грабили испанские владения в Южной Америке и привозили в Англию несметные богатства. Своими пиратскими «подвигами» особенно прославился Френсис Дрейк, который, впрочем, был и выдающимся мореплавателем. В 1578-1580 гг. он совершил второе (после Магеллана) кругосветное путешествие, сопровождавшееся пиратскими налетами. Большие доходы приносила английским купцам-пиратам работорговля, начало которой было положено судовладельцем из Плимута Джоном Хаукансом. В 1562 г. он захватил большую группу негров в Гвинее и затем продал ее в рабство испанским колонистам на Гаити. Военные столкновения между английскими пиратами и испанскими королями, грабительские набеги на испанские владения все более обостряли обстановку. Правительство Елизаветы оказывало помощь восставшим против испанского господства Нидерландам, шотландским кальвинистам, французским гугенотам. Быстро рос английский военный флот, который начал строиться еще при Генрихе VIII.
В течение многих лет шла необъявленная война. Но после того как был раскрыт новый заговор с участием Марии Стюарт, включавший широкие планы внутренних мятежей и испанской интервенции, силам реакции был нанесен мощный удар. Заговорщики, а затем (в 1587 г.) и сама Мария Стюарт были казнены. Маска была сорвана, и папа открыто призвал католиков к войне с Англией. Война с Испанией затянулась на много лет (1587- 1604), но наибольшее значение имел ее ранний этап. Стремясь взять инициативу в свои руки, английская эскадра под командованием Дрейка уже в год объявления войны напала на Кадис и уничтожила находящиеся там корабли. Все же на следующий год Филиппу II удалось направить к берегам Англии огромный флот, названный «Непобедимой Армадой».
События 1588 г., когда над Англией нависла угроза потери независимости, имели огромное значение не только для утверждения ее внешнеполитических позиций, но и для направления ее социально-экономического развития. Все прогрессивные силы страны были заинтересованы в победе. И действительно, победа была завоевана на этот раз не одной только королевской армией или наемниками, а усилиями народных масс, буржуазии, джентри. На верфях, в арсеналах и мастерских рабочие и ремесленники срочно оснащали флот для будущих боев. Купцы, купеческие компании, города предоставили в распоряжение правительства свои суда с орудиями и командой. Для борьбы с десантными войсками создалось массовое ополчение. Это был первый в истории Англии подлинный патриотический подъем, и он сыграл немалую роль в развитии чувства национальной общности, в складывании английской нации.
Испанский флот в июле 1588 г. появился в английских водах в районе Плимута, намереваясь пройти через Ла-Манш к Дюнкерку. Быстроходные английские корабли в конце июля атаковали испанцев. Избегая генерального сражения, английские моряки под командованием опытных мореходов и пиратов Дрейка, Рэли, Хаукинса и др. расстреливали из бортовых орудий грузные, неповоротливые испанские суда. Двухнедельная битва закончилась полным поражением испанцев. Потерявшая немало кораблей, сильно поредевшая армада была вытеснена в Северное море; зайти в Дюнкерк ей так и не удалось. Поэтому отступающий флот направился в обход берегов Шотландии и Ирландии. Жестокий шторм довершил уничтожение армады; много кораблей пошло ко дну, а на западное побережье Ирландии было выброшено бурей около 5 тысяч испанцев. В этих решающих событиях конца июля и первой половины августа 1588 г. Англия потеряла всего 100 человек. Окончательная победа над внутренней феодально-католической реакцией была теперь закреплена победой над силами международной реакции. После событий 1588 г. значительно усилились международные позиции Англии, для которой открылись пути к морской гегемонии. Продолжая войну с Испанией, английский флот совершил нападение на испанские порты - Корунью, Кадис и на американские колонии Испании (Вест-Индию).
Продолжая пиратские экспедиции, единственной целью которых было получение добычи, английские купцы, судовладельцы, мануфактуристы уже в конце XVI в. начали переходить к политике прямых территориальных захватов. При этом наметилось два пути. Торговые компании, получившие права монопольной торговли в определенном районе мира, создавали там свои фактории, которые стали опорными пунктами для дальнейшей колонизации. Особенно активной была Ост-Индская компания, имевшая около 10 000 пайщиков с капиталом более 1,5 млрд. ф. ст. (по данным 1617 г.). Столкнувшись с конкурентами - голландскими и португальскими колонизаторами, Ост-Индская компания снарядила несколько экспедиций, носивших одновременно торговый и военный характер. Потерпев неудачу в борьбе с голландским флотом, охранявшим интересы своего купечества на Молуккских островах, англичане направили главный удар против Португалии. Это были первые шаги борьбы за сказочно богатую Индию. Корабли Ост-Индской компании разбили португальскую эскадру, и это дало компании возможность в 1612 г. учредить первую факторию в Сурате, а несколько позже - в Мадрасе и в районе Калькутты. Капитализм далеко еще не победил в самой Англии, но он создавал уже свою колониальную систему.
Кроме организации торговых факторий, подготовивших в последующем порабощение народов Индии и других стран, новоявленные колонизаторы заселяли также заморские территории англичанами, что сопровождалось истреблением или изгнанием аборигенов.
Первые переселенческие колонии англичан возникли в Северной Америке. После нескольких неудачных попыток, предпринятых в 80-х годах XVI в., в 1607 г. была основана первая колония- Виргиния. Богатые лондонские купцы перевозили туда бедняков, которые соглашались запродать себя в долговое рабство, либо «бродяг», осужденных по кровавым тюдоровским законам.
Однако заморские колонии в то время играли еще второстепенную роль по сравнению с первой английской колонией - Ирландией. Завоевание ее было начато в XII в., и номинально английский король считался правителем (сеньором) Ирландии. Но фактически только небольшой район Дублина (Пэль) находился в руках английских землевладельцев, охраняемых сильными гарнизонами. Систематическое покорение Ирландии не случайно падает именно на XVI век - период первоначального накопления.
Генрих VIII в 1541 г. объявил себя королем Ирландии и потребовал, чтобы вся земля ирландских феодалов рассматривалась как держания, пожалованные им королем. Важным орудием колониальной политики стало и проведение Реформации. Конфискуя монастырские земли и раздавая их английской знати, грабя богатства церкви, Тюдоры укрепляли свои позиции в Ирландии. Именно потому, что колонизация проводилась под флагом Реформации большинство ирландцев сохранило католическую веру.
На протяжении XVI в. ирландская знать не раз возглавляла массовые восстания против английского господства.
Наиболее крупным было восстание 1594-1603 гг. в Ольстере (Северная Ирландия). Восстание получило поддержку от Испании, все еще находившейся в состоянии войны с Англией. Почти 10 лет шли военные действия, нередко англичане терпели поражения от героически сражавшихся ирландцев, но абсолютное финансовое превосходство и мощь военной техники дали возможность Англии в конце концов победить.
Почти вся земля у ирландцев Ольстера была конфискована и передана английским крупным и мелким землевладельцам, которых правительство обязало привезти и английских крестьян. Эта мера имела двоякий смысл: создавая компактную массу английского населения, Англия приобретала прочную опору своего владычества; с другой стороны, на землю Ирландии можно было выселить экспроприированных английских крестьян, избавиться от этого «горючего материала» в самой Англии. На протяжений XVI и начала XVII в. основной земельный фонд перешел в руки английских лендлордов. Ирландия стала превращаться в аграрный придаток к быстро развивающейся английской промышленности, в ее сырьевую базу и рынок сбыта английских товаров.
К концу XVI в. значительно возросло и английское влияние в Шотландии, поскольку после восстания 1567 г. там у власти оказались проанглийские кальвинистские элементы. В 1586 г. Елизавета заключила союз с шотландским королем Яковом VI Стюартом. Он обязался не поддерживать Испанию и католиков Англии и Шотландии, получив взамен обещание, что он будет признан наследником Елизаветы, поскольку прямых наследников у королевы не было. Союз с Шотландией, в котором Англия играла ведущую роль, еще более укрепил ее международные позиции. На беспокойной северной границе был достигнут мир, Ирландия - в основном покорена, берега Англии надежно охранялись английским флотом, главный морской соперник - Испания явно отступал под натиском более сильного противника, началось создание колониальной империи, резко повысился международный престиж Англии - таковы были результаты политики английской абсолютной монархии и тех классов, которые ее поддерживали. Казалось бы, союз буржуазии и обуржуазившегося дворянства с абсолютной монархией должен был быть прочен как никогда. Но в действительности именно в этот период в этом союзе наметились первые трещины, которые постепенно расширялись и наконец разделили страну на два враждебных лагеря.
Пока капиталистический уклад был относительно слаб, он мог развиваться в рамках господствующего феодального строя, тем более что политика абсолютной монархии в целом способствовала его успехам. Но по мере его укрепления все четче обнаруживалось, что феодальные отношения и стоящий на страже их абсолютизм сковывают дальнейшее развитие производительных сил.
Наряду со старыми цеховыми правилами и обычаями городов, все еще ограничивавшими свободу торговли и предпринимательства, при Тюдорах было введено государственное регулирование торговли; бесчисленные статуты и указы предписывали купцу, где и какими товарами ему торговать, по каким ценам, на каких условиях. Широко применялась выдача патентов на право монопольной торговли тем или иным товаром внутри страны и особенно - за границей. Это покровительство небольшой группе купцов не только препятствовало росту буржуазии, по и приносило серьезный ущерб английской внешней торговле в целом. В начале XVII в. английский экспорт был меньше импорта, т. е. внешнеторговый баланс стал пассивным.
Еще резче сковывающие рамки феодальных отношений проявились в деревне. Большинство (примерно 60%) крестьян продолжали платить феодальную ренту, и хозяйство их носило полунатуральный характер. Но даже там, где хозяйство велось на капиталистической основе, феодальные путы задерживали его развитие. Новые дворяне, как и все землевладельцы, считались не собственниками, а держателями земли. Собственником же был король,, что и давало ему возможность собирать незаконные налоги, использовать передачу земли по наследству или продажу ее для того, чтобы получить от наследника или нового владельца специальный взнос.
Все то, что король отнимал у землевладельцев, шло на содержание двора, на пенсии и подарки знати, окружавшей короля, т. е. эти средства изымались из производства. Это же относится и к десятине, по-прежнему уплачиваемой в пользу церкви. Следовательно, для развития производительных сил общества необходимо было уничтожить не только все еще господствовавший феодальный уклад (старая феодальная рента, особенно на севере и на западе страны, десятина, цеховой строй), но и его политическую надстройку - абсолютную монархию, охранявшую феодальные отношения.
Революционные настроения все более охватывали широкие массы трудящихся Англии - крестьян, работников мануфактур и городскую бедноту. Массы крестьян-копигольдеров продолжали многовековую борьбу за землю, за превращение копигольда во фригольд. Требование превращения держания в собственность совпадало в принципе с требованием нового дворянства. Но только в принципе. А на практике крестьяне «держали» землю не только у старого, но и у нового дворянства, которое отнюдь не намерено было лишиться владений и источников дохода. То, что было общего в крестьянской программе и программе «нового дворянства», сделало возможным их совместное выступление против старой знати и короля. Но коренное расхождение по вопросу о земле, о путях развития сельского хозяйства, которое обнаружилось уже в ходе огораживаний, создавало глубокое внутреннее противоречие в формирующемся революционном лагере.
На протяжении XVI в. крестьяне в различных графствах неоднократно восставали, борясь и против старых форм феодальной эксплуатации, и против огораживаний. Наиболее крупными были восстания 1536 г. в северных графствах и 1549 г. в Девоншире, Корнуэлле и Норфолке. В конце XVI и начале XVII в. восстания участились, охватывая то Оксфордшир, то Кент, то Восточную, то Западную Англию.